Фанфик по фандому: «Гарри Поттер»
https://ficbook.net/readfic/13344543
***
В свои семь лет Индус Люпин чётко знал, что отправляться гулять по Посмертию — плохая затея. И без компаса. Тяжело. Одному.
Сегодня полнолуние, папа выпил своё зелье, но всё равно нужно найти Энид до заката. Кто сказал, что ликантропия не передаётся по крови? Мальчик вынул из кармана что-то... «Опять мармеладки, эх, надо сказать дяде Севви, чтобы чуточку изменить вкус. А то всё лимонные да лимонные!», — и отправил их несколько штук в рот сразу. Мармеладки от ликантропии...
— Солнце убегает, тучки и тень, у-ху, — стал напевать Индус на джазовый манер только что сочинённую песенку, — я иду к холму, на перекор дороге! Е! Тут течёт по пути река, всё смотрю, смотрю на облака, — и расстроился так как некому было допевать: обычно Энид Петтигрю подхватывала, несмотря на экспромт.
Закат и вправду близко. Облака. Тучи. Туманы. Оно ползло, плыло, двигалось по небу. Река текла, местами извиваясь. Кое-где были пологие берега, кое-где пороги. Стало страшно. Подул сильный ветер. Налетел туман.
«Как же я мог забыть пиратскую карту? Ведь их с Энид родители и их друзья так старались ради них! А он, — мальчик был ужасно расстроен, — я даже... Что это?», откуда слева доносился крик. Девичий. Энид...
Индус очнулся, отряхнулся и постарался разглядеть это место: ничего знакомого, хотя река та же и место то же — он может поклясться своим волчьим нюхом. А-а-а... Точно, хотя он никогда не заходил дальше «солнечных проплешин», даже когда Джон здесь появился. О, точно! Хижина! Папа с мамой про неё рассказывали, правда что-то всё время смущаются.
Крик повторился. Ещё. И ещё. Хижина заходила ходуном. Вот тебе и приключения, как хотели на днях вы Поттерами и младшим Грэйбеком. Как-то очень поздно и шумно, что дядюшка Том вышел из дома, не вынимая извечной сигареты (за которую от своей жёнушки Беллы ему вечно попадает) и прогнал их по домам. Голос? Голоса?
— Дядюшка Том... — прошептал мальчик, бросившись вперёд, знал, как от самого, так и от других, что в прошлом Том был очень злым волшебником. И что почти все здесь в Посмертии находятся по его вине, в том числе и его родители и что у него (Индуса) есть брат на Земле. Том искренне раскаялся и жил со своей женой (бывшей тоже тёмной волшебницей) Беллой и их детьми. Сначала они жили в других измерениях Посмертия, потом переместились сюда...
«А что, если?..» — задал себе вопрос Индус, отметая его тут же: дедушки Альбус и Геллерт говорили, что Тому можно доверять; Смерть тоже сказало (нравилось называть именно так).
Он бежал. Бежал. Бежал, а хижина не приближалась. Никак. Зазвенел шипящий шёпот и поползли отовсюду змеи и им подобные. Темнело сильнее. Куда бежал? Кто знает: ни лес, ни холмы, ни река и забытый компас. Мелькали кусты и деревья, да в сумерках светляки вспыхивали попеременно, то там, то здесь. Круг. Снова круг. Замкнут.
Сила. Стихийная магия начала пробуждаться. Напомнила о себе. Приближающаяся полная Луна тоже... Перевести бы дыхание, остановиться, лечь, встать. Упасть? Что?
Перед глазами всё плыло. Опять надрывный плач. И...
— Беги, Энид, — отчаянная просьба, мольба хоть и отдаёт приказом, — беги же! Передай Белле, что люблю её...очень...
Удар. Ещё удар. Злость. Ненависть. Чей-то грубый, холодный и высокий голос. Жуткие звуки.
— Никуда она не уйдёт, Тёмный, — голос усмехнулся, — Инкарцеро!
— Я! Больше! Не! Тёмный!
Яростный возглас этого странного, жёсткого мага. Какое-то колдовство. Том закричал: Индус был уверен, что это что-то мрачное, сама тьма — у мистера Реддла много силы. Удары. Скрип. Скрежет. Щёлканье.
— Как весело...
— Нет, — хрипел Том, — я этого не сделаю! Никогда!
Угрозы пришельца были страшны (а тот явно был из мира Живых): «А-ха-ха! Ты думаешь, они тебе поверят? Ты же Волдеморт!.. Да-да, бывший, но, когда, а-а-а, не сделаешь! Ну, это могу сделать я, например. Хэ! Как на счёт оборотного?».
— Это конец! — тихо себе под нос буркнул мальчик, с удивлением обнаружив себя около хижины. Совсем близко. Но как? Что там Джон говорил, несмотря на его особенности? —Вспомнить-вспомнить-вспомнить бы. И как на парселтанге сказать, я плохо вас понимаю? Основу только...
И! «А вот и пополнение!» всё тот же жестокий голос. Порог хижины. Дверь. Страшно. Тень в хламиде из угла смотрит: Энид!
— Кру... — и пришелец застыл на месте. — Оборотень? Ум! Хорошо... — и пнул дёрнувшегося заложника. — Ты мне скажи, какого чёрта я пробирался сюда, обманывал Смерть, чтобы что?
Том улыбался. Изо рта текла кровь. Опять удар.
— Чтобы увидеть, как Великий Тёмный маг, чьё имя боялись произносить...превратился в...
— В человека? — ни с того, ни с сего ляпнул Индус.
Энид усмехнулась.
— Да, мистер Никто и звать вас Никак, — дерзнула девочка, — вы так говорите будто дядюшка Том что-то обещал вам, или ждал вас...
Пришелец лишь отмахнулся, выхватив палочку и посылая что-то в неё, но попал в мальчика, который должен уже был скоро оборотиться. И вместо волка (внезапно) получился не то кот, не то крыса, не то ещё что-то... «Мама же такая неуклюжая!»...
Звуки с улицы можно было перевести как «выжидай», «используй это», «мы» и «помощь»... Ага, значит тот серпентарий, что собрался у крылечка можно понять так, что надо попытаться воспользоваться ситуацией и что-то предпринять, а те помогут? Том для них что-то вроде главы клана, он свой в их змеиной семье, а друзья главы и их друзья тоже...
В образе неизвестного науке (даже волшебной) существа, Индус двинулся: слух у этого существа отменный, и гибкость с лёгкостью. Прыжок! Главное только головой в потолок не удариться...
Пришелец опять выстрелил то самое, но облик сменился, при чём явно смешиваясь и с волком, и с этой недокошкой: вот тебе генетика Блэков, прямо как у кузины Лины, дядюшка Регулус уже извёлся, неизменно вызывая смешки от дядюшки Сири (которому потом дядюшки Джеймс и Севви дают подзатыльник и). Кто теперь? Это, что Феникс...
— Круцио!
— Не смей! — голоса Тома и Энид сливаются. Что же за такая магия сильная? Или он его за тёмное прошлое?
Зря. Пыточное заклинание вызвало безумную ярость, и Индус рыкнул. Подключилась и Магия Имени, хотя мальчик очень интересовался историей индейцев, в честь созвездия которого его и назвали. Явился призрак какого-то индейского воина, достал своё оружие и похлопал мальчика по плечам. «Не бойся ярости, — явно звучало только в его голове, — прими её! Только помни для Полной силы ты ещё слишком мал, нужно истратить сто тысяч стрел, съесть много-много-много кукурузы и заиметь наследников, неважно, кстати, какого пола, тогда...»
— Что стоишь столбом?
— Ты посмел затронуть того, кто назван в честь индейцев! Смерть! — заговорил Индус не своим голосом.
— Смерти нет! Я её убил!
Судорожный вздох. Том плакал. Он был бессилен.
— Как же победил...
— Это любовь, — просипел бывший Волдеморт, — да и аврорские артефакты... не учитывают текущее, раз был тёмный то всё. Мало можно кого можно найти темнее, чем был я. Справе...
— Это несправедливо! — выкрикнула Энид, явно сейчас беспокоясь ещё и за Беллу. И испугалась.
Пришелец тут же захотел узнать, что же такое. Пытался копаться в мозгах у Тома, но Том не зря был Волдемортом столько лет. Зря? Или... Было очень больно, невыносимо, жутко и страшно. Но был и якорь: любовь. Искренняя. Всепоглощающая. И не только к Белле, к его маленькой Белле (которая сейчас так забавно двигалась). Любовь вообще. Этот современный урод был полной точной копией его. Прошлого. Старого. Прежнего. Плохого. И ему не освободиться. Никак. Он стал мысленно молить о смерти. Но...
Том Реддл, бывший когда-то Волдемортом сейчас закрыл глаза и тихо плакал. «Как можно убить Смерть? — думалось ему. — Ка...это ведь значит я никогда не поблагодарю Смерть за всё?», от этого стало ещё горше на душе. «А что, если Смерть в подобных кандалах?.. По определению тьма — как же глупо всё это. И никто после не поверит, если только Альбус, Геллерт...»
«Компас!» — одновременно возникло в головах у Тома, Индуса и Энид. Только Том думал о том, что соорудил такой изначально для Джона, у которого был аутизм и ДЦП, половину проблем и симптомов магией можно было компенсировать, но... Но Джон мог забыть об «особенности» и забрести куда-нибудь, собственно, это и привело их с Беллой в эту часть Посмертия, тогда спасло только кровное родство с миссис Люпин. Сириус и Регулус влияли меньше. Никто не знал ещё, что бывший Тёмный Лорд завязал магию этого компаса на ныне отсутствующей Тёмной метке: она больше не тёмная, да и он старался забыть всё это. А метка-то всё равно осталась, вот и решил её использовать, только посылая в этот раз лучи любви и счастья (особенно после бутылки огденского), только вот Блэк, ну, который Сириус тихо пожаловался, что после этих «лучей добра» у него голова болит (пить меньше надо, собака) и миссис Петтигрю (которую многие звали Браун) что-то мило щебетала. Кстати, после этого через девять месяцев и родился Индус, мерлиновы штаны, не скажешь что им не понравилось.
— Тебе не открыть его! — заорал Том. — Дай! Что ты сделал со Смертью?
— Убил, точнее её убьёт то, что тот, кого она считала раскаявшимся: опять станет творить зло. А-ха-ха!
— Дай! — проорали все трое заложника и пришелец отдал, Том вызвал бывших Пожирателей и других. Пришлось добираться долго: Индус упал в обморок, даже удивительно, что продержался так долго. И Том тоже.
Была схватка. Воспоминания. Никто пришельцу не поверил. Особенно Смерть и вознаградило их. Новой жизнью.
***
Примечание: в имени мальчика ударение на букву "и", т.к. сохранена традиция Блэков называть в честь звёзд и созвездий, а Дора вспомнила, что она тоже Блэк...