Александр Дюма как-то сказал: «История для меня – это гвоздь, на который я вешаю картину».
Обратимся к источникам его вдохновения при написании знаменитого романа «Три мушкетёра». Это может оказаться забавным.
Сам Дюма в предисловии к роману пишет, что наткнулся в библиотеке на «Воспоминания господина д’Артаньяна».
Мы знаем, что это были поддельные мемуары, автор которых - Куртиль де Гасьен де Сандр. Этот же автор написал также и «Мемуары графа де Рошфора».
Обе книги доступны на русском языке. Правда, если мемуары д’Артаньяна содержат три стандартных тома, то мемуары де Рошфора легко умещаются в одном томе с довольно толстыми страницами. Можно предположить, что это произошло за счёт сокращения при переводе, про которые сказано, что в книге устранены не интересные для российского читателя эпизоды. Ну, как для кого. Я бы предпочёл сам решать, что мне интересно, а что не интересно.
Итак, самого графа де Рошфора Дюма взял из второй из упоминаемых мной книг. Между прочим, в этой книге имеется и эпизод с женитьбой отца графа на женщине, на левом плече которой оказалось клеймо в виде лилии, которым клеймили воровок или проституток. Правда, отец Рошфора не стал убивать свою супругу, а подал на неё в суд, долго судился, но ничего не выиграл, поскольку у неё были сильные заступники. Но эпизод взят оттуда.
Оттуда же взят намёк на то, как де Рошфор по заданию кардинала разоблачил заговор Шале.
Дюма признаётся, что имена Атос, Портос и Арамис взяты из мемуаров д’Артаньяна. Что ж, это так и есть, но в этих поддельных мемуарах это три брата-гасконца. То есть это именно их имена, а не фамилии и не клички. На различных сайтах вы можете отыскать, что прототипом Арамиса был некий Арамиц, прототипом Портоса – Исаак де Порто, а прототипом Атоса – граф, который очень рано умер. Несомненно, что прототипом Рауля де Бражелона был некий молодой человек, который от того, что Луиза де Лавальер стала любовницей Короля Людовика XIV, попросту лёг на диван и умер через несколько дней, по-видимому, от того, что не ел и не пил ничего. В книге Рауль искал себе смерти в сражении и нашёл её. Фамилию де Бражелон мы можем найти в мемуарах Талемана де Рео, кстати, это – довольно знатная фамилия, поэтому автор упоминает её в качестве указания на то, что сама дама, о которой он говорит, принадлежала к этому знатному роду, полагая, что дальнейших разъяснений не требуется. Что касается имени графа де Ла Фер, то, вообще говоря, графство это было очень богатым. Сам Генрих IV сражался за то, чтобы захватить его. Так что Атос должен был бы быть весьма и весьма состоятельным человеком. И, конечно, подобное графство не оставляют только из-за неудачной женитьбы.
Между прочим, все войска набирались, как правило, из младших братьев знатных семейств, тогда как у наших героев, кажется, нет никаких братьев. Но дело в том, что вследствие права майората, то есть права, которое запрещало делить крупные дворянские поместья на несколько частей, передавая их разным сыновьям, всё поместье должно было переходить старшему сыну, как и титул. Поэтому младшие сыновья вынуждены были заботиться о своих доходах самостоятельно, если, конечно, старший сын не погибнет, не успев обзавестись сыном, оставив по этой причине свою долю следующему по старшинству брату. Второй брат зачастую делал карьеру по линии духовной, то есть шёл в аббаты или монахи. Ришельё по этой причине пошёл в епископы, хотя был третьим братом, но второй решительно отказался от сутаны, а епископство Люсонское принадлежало семье Ришельё, так что упускать такой источник доходов семья не могла.
Итак, д’Артаньян, Атос, Портос и Арамис не имели братьев, но тем не менее пошли в мушкетёры. Историческая неточность.
Де Тревиль сам был гасконцем, и в роту свою набирал преимущественно гасконцев. Соответственно, де Куртиль более близок к истине, сообщая, что в этой роте служили три брата-гасконца.
Миледи вырисовалась из образа графини де Карлейл, некоторые действия графини напрямую указывают на это. В частности, именно эта графиня увидела на Бекингеме двенадцать алмазных подвесок и срезала два, чтобы передать кардиналу Ришельё, от которого получала оплату своей шпионской деятельности. Но к убийству Бекингема эта дама не имеет никакого отношения, Фельтон убил Бекингема за собственные обиды, главным образом, за то, что считал, что ему недостаточно оплачивают его труд или не предоставляют возможностей для желаемого им карьерного роста.
Но вернёмся к введению к книге. Дюма пишет, что нашёл книгу под названием «Воспоминания графа де Ла Фер о некоторых событиях, происшедших во Франции к концу царствования короля Людовика XIII и в начале царствования короля Людовика XIV».
Это не удачное введение. Разумеется, Атос не мог знать всего того, что описано в цикле романов. Уже в первом романе мы находим характеристики Атоса в третьем лице, не всегда лестные, а также находим раскрытие мыслей и побуждений других героев и иные подробности, которые никакой мемуарист знать не мог бы.
Любопытно, что хронология событий в романах запутана самым решительным образом. Так, например, о дате прибытия д’Артаньяна в Париж сказано напрямик: в первых же строках говорится о первом понедельнике апреля 1625 года.
Когда наш гасконец появился в доме де Тревиля, все мушкетёры обсуждали раскрытый заговор Шале. Но заговор Шале состоялся в 1626 году!
Атос, Портос и Арамис к этому времени уже служат мушкетёрами пять лет или около того под началом де Тревиля. Но в 1621 году Жан-Арман дю Пейре, граф де Тревиль только лишь был впервые представлен королю! Лишь с 1634 года он являлся капитан-лейтенантом (фактическим командиром) роты королевских мушкетёров, которой формально командовал сам король! А по Дюма выходит, что он командовал этой ротой с 1621 года как минимум, а то и раньше, ведь Атос, Портос и Арамис явились туда не одновременно с назначением де Тревиля! Так что Дюма приписал ему вступление в эту должность на добрых 13 лет раньше!
Во время прибытия д’Артаньяна у Ришельё уже имеется обширная личная гвардия телохранителей, а ведь король разрешил ему завести эту гвардию лишь после заговора Шале!
Бонасье намекает на историю с сарабандой. Этот эпизод, правда это, или нет, описан как анекдот в мемуарах, которые ещё не могли быть известны Бонасье, и, конечно, эта история не могла получить огласки такой, чтобы всякий бакалейщик имел смелость обсуждать её с малознакомым солдатом.
Портос, говоря о Бекингеме, вспомнил эпизод, который тоже упоминается в мемуарах то ли Ларошфуко, то ли Сен-Симона, то ли ещё в чьих-то. Прибыв ко дворцу, Бекингем был облачён в кафтан, расшитый большим количеством жемчужин. Далее он якобы то ли нарочно, то ли специально, задел единственную нитку, на которой все они держались, так что все жемчужины покатились по полу. Все придворные тут же поспешили поднимать их, дабы вернуть Бекингему, но герцог не обратил на это ни малейшего внимания, и якобы продолжал смотреть на Королеву Анну, и лишь они двое не смотрели в этот миг в пол. Одни утверждают, что это было сделано нарочно, другие, что случайно. Едва ли герцог мог допустить столь глупый способ прикрепления жемчуга, чтобы всё держалось на одной нити, которая легко могла бы оборваться. Возможно, что этого эпизода и вовсе не было, но достоверно известно, что описание этого эпизода в позднейшие времена, во времена Дюма, было известно всем, как и описание эпизода с сарабандой, согласно которому якобы Анна Австрийская обещала кардиналу любовь при условии, что он станцует для неё сарабанду, а когда он сделал это, переодевшись в специальный костюм, оказалось, что этому действию было много свидетелей, среди которых герцогиня Шеврёз, Гастон Орлеанский и другие. Но подобный эпизод не мог бы произойти в то время, когда Ришельё ещё только-только входил во власть. Он в те времена был в прекрасных отношениях с королевой Марией Медичи, которая очень неплохо относилась к Анне Австрийской, ведь нельзя забывать, что это именно она устроила этот брак! Ведь именно Королева-мать тяготела к Испании в своей политике, и для сближения с Испанией не только связала браком дочь короля Испании Анну со своим сыном Людовиком, но и отдала свою дочь замуж за сына короля Испании Филиппа. Так что было бы странным, если бы Ришельё в эту пору преследовал королеву Анну своими домогательствами.
Любопытно, что в это самое время король Людовик XIII якобы играет в карты с Ла Вьевилем. Ведь уже в августе 1624 года Ла Вьевиль был посажен на 13 месяцев в тюрьму за растрату. До этого времени он был сначала фаворитом Людовика, затем и добавок к этому и главным сокольничим, и даже стал первым министром, но Ришельё его сместил. Итак, Ла Вьевиль не мог играть в карты с королём Людовиком XIII в 1625 году, да ещё и после раскрытия заговора Шале. Ведь Шале – это фаворит, который пришёл на смену Ла Вьевилю! Некоторое время он пользовался самыми высокими привилегиями и даже стал несколько более значительным, чем сам Ришельё, хотя ведь это именно Ришельё его порекомендовал королю! А тут мы находим, что Ла Вьевиль, предшественник Шале, запросто играет в карты с королём в ту пору, когда уже и Шале приговорён к казни!
Перечитывая «Трёх мушкетёров» обратите внимание на то, какими красками Дюма рисует отношения Арамиса к Портосу. Обратите также внимание на то, каков Портос!
Он успел побывать на самом приёме Бекингема и даже смог подобрать две жемчужины, которые потом продал по двести пистолей за штуку! Двести пистолей! Это при том, что король Людовик наградил д’Артаньяна за две великолепные дуэли против Жюссака и Бернажу сорока пистолями, на которые мушкетёры все четверо жили несколько недель! И Атос не возмутился тому, что Портос не вернул эти жемчужины герцогу. Ну да ладно, сам-то Портос как там оказался? Выполнял обязанности телохранителя короля? Так короля не было на этом приёме. И собственно прием-то был по случаю женитьбы (заочной) короля Англии Карла I на сестре Людовика Генриетте. А когда эта свадьба состоялась? Правильно, 13 июня 1625 года! А Портос говорит об этом как о давних делах. Но напомним, что д’Артаньян отправился в Париж в апреле 1625 года, и через несколько недель после его прибытия туда речь уже идёт о том, что Бекингема вызывают повторно во Францию с помощью подложного письма, которое якобы написано по приказу Ришельё.
К чему я это всё пишу, господа…
Мы с вами читаем, глава за главой, историю Железной Маски – вот уже две книги. Это – история человека, которого никогда не существовало. Во всяком случае, брата-близнеца короля Людовика XIV точно не существовало!
Но Дюма полагал, что он существовал.
Этот особый вид литературы – фанфик – рассказывает о том, что должен был бы поведать нам Александр Дюма, а не о том, что было в действительности. Поэтому не будем строги к неизвестной рукописи Дюма, под названием «Д’Артаньян и Железная Маска или ещё два года спустя», а также к «Мемуарам Арамиса».
Быть может, какие-то явные ляпы и исторические ошибки, мемуары Арамиса исправят, а может оказаться и так, что они добавят каких-то новых ляпов.
Не спрашиваете слишком многого с человека, который стал кардиналом под чужим именем, чтобы обеспечить себе папский престол.
Я знаю, это аморально. Быть может, и Арамис это знал. Но проигнорировал. Бывает же такое! Случается, да…
Честно скажу, мне не понравилось то, как общался Арамис с Портосом. И меня удивила неожиданная осведомлённость Портоса в таких делах, о которых он никак уж не должен был бы знать. Странно также и то, что Портос делает замечание Арамису относительно того, что тот нескромен в упоминании королевы Анны. С каких это пор Портос стал образцом деликатности, Арамис – нескромным болтуном и таким заносчивым по отношению к другу?
Я имею в виду этот спор, где Портос говорит: «Арамис, друг мой, на этот раз вы не правы, и лбов к остротам заставляет вас перешагнуть известную границу. Если бы господин де Тревиль услышал, вам бы не поздоровилось за такие слова».
А Арамис отвечает: «Не собираетесь ли вы учить меня, Портос?». Дюма добавляет про Арамиса: «в кротком взгляде которого неожиданно сверкнула молния».
Минутное раздражение или даже ненависть Арамиса? По какому случаю? Всего лишь сделал замечание насчет злословия про королеву? Кто сделал замечание? Портос?!
А дальше? Портос поучает Арамиса! На минуточку!
Он говорит:
«Друг мой, будьте мушкетером или аббатом, но не тем и другим одновременно».
И далее – прочитайте! Это очень длинный монолог Портоса о том, что Арамис посещает госпожу д’Эгильон (кстати, правильно д’Эгийон!) и де Буа-Траси, кузину госпожи де Шеврез… И так далее. Герцогиню назвать госпожой? Портос?!
А Арамис отвечает: «Потос, вы самонадеянны, как Нарцисс» и далее по тексту. В конце: «Я стану аббатом, если сочту нужным. Пока что я мушкетёр и как таковой говорю вам, что вы мне надоели».
Далее вспыхнула бы ссора, если бы их не позвал к себе де Тревиль.
Далее тоже забавно!
Де Тревиль приглашает к себе д’Артаньяна, которого вообще не знает! При том, что на приём к нему записано очень много человек, которые даже сражаются на шпагах за лучшую очередь на прием! Хорошо, допустим, что де Тревиль верит, что это сын его земляка и друга. Но ведь мы видим, что он сомневается и не доверяет ему. Не доверяет!
И при этом он приглашает Атоса, Портоса и Арамиса в этот же самый кабинет, в это же самое время! И для чего? Чтобы отчитать их за поражение! За то, что они не победили гвардейцев кардинала! При постороннем юноше! Трёх лучших мушкетёров, чуть ли не ветеранов!
Не обижайтесь на то, что в «Мемуарах Арамиса» наши мушкетёры несколько иные. Чуть более такие, какими мы их видим, начиная с середины романа «Три мушкетёра», когда у Дюма уже в голове сложились окончательно образы этих героев.
Ведь он не мог переписать первые главы, которые уже были опубликованы к тому времени, когда он писал продолжение.
А я лишь предлагаю вам перевод «Мемуаров Арамиса» по мере выполнения этой работы, после трудной работы перевода двух книг про Железную Маску.
Всем удач! Всем счастья!