Деаль бился о матрасные стены плача, давясь собственным криком. Хрипел, взвывал. Бил себя по ушам. Выцарапывал себе глаза, ощущая лишь холодок расплывающийся по лицу. Это ничто по сравнению с монстром. Но монстр уже ждал его там. В больной темноте Деалиной головы оно стояло прямо, расставив руки в стороны, словно солдат и бесстрастно, никуда не торопясь, смотрело. Впереди вся ночь.
Глаза Деаля уже восстановились, когда мягкая комната превратилась в мягкий лабиринт.Из указательного пальца чудовища вырос кривой коготь. Парень побежал, попутно толкая на себя матрасы. Один из них должен быть дверью.
Первый матрас.
Второй.
Третий.
Горящее дыхание в спину.
Бег.
Сзади никого.
Деаль снова толкает.
Первый.
Второй.
Третий...
Внезапно один из мягких стен всё-таки оказался выходом. Деаль замер. Такого ещё небывало. За всю вечность, что он здесь, ни разу. Он обернулся, чудище было уже на расстоянии десяти шагов, и побежал.
Спальня.
Гостиная.
Крыльцо.
Лес.
***
Всё дальше и дальше и дальше. Кажется невозможным набрать скорость, пробираясь через частые деревья, но Деаль привык резко уворачиваться и огибать. Вечные коридоры, вечные деревья. "Есть ли разница?"
Разница была. Деаль понял почти сразу. Он бежал, потому что сердце нездорово колотилось, мышцы дрожали, требовали движения. Инстинкт – бежать, отдавал команды, но бежать было уже от кого. Монстр растворился.
"Должно быть в лесу не работает" осторожно подумал Деаль, всё ещё ожидая, что чудовище выпрыгнет из-за дерева – ШУТКА, и тогда Деаль будет бежать, пока не умрёт от усталости.
Наконец Деаль остановился. Сердце больно сжалось. Он согнулся пополам обхватив себя и задержал дыхание.
Глубокий вдох.
Выдох.
Теперь можно сесть и посмотреть, что это за лес такой.
"Почему Вилан ничего не сказал про это? Он точно заметил бы, за столько то времени"
Небо светила белая луна. Как всегда полная.
"Интересно" подумал Деаль первый раз за свою загробную жизнь "это ещё один способ поиздеваться над нами? Сказать, что здесь даже времени нет и ничего никогда не поменяется"
Но как же луна была красива. Деаль испугался подумать об этом. Что ещё за красота в аду? Мерцание бирюзовых, гладких деревьев. Тишина. Не та, что в спальной, на кухне. В доме. Не та, что расслабит, разомкнув чью то невидимую кисть, сжавшуюся тебя тревогой. Чтобы потом ударить по голове скрипом двери или щелчком холодильника. Мягкий мха, камешки. Овальные тени, медленно движущиеся словно по течению реки.
Из-за дерева вышла Раманата.
- Деаль... – она подбежала к нему. Обняла. – Ты здесь... Вставай. Нам надо выбираться. Не думаю, что остальные отправятся на наши поиски.
- Сядь, отдохни.
- Деаль.
- Уже темно. Куда нам торопиться?
Раманата присела рядом.
- Ты как? – спросила она. – Быстро в этот раз. Или ОН ещё здесь?
Деаль улыбнулся:
- Ты не догадываешься? Потрогай свои руки.
Они сидели глубоко в чаще. Но тьма была не густой, да и глаза к ней быстро привыкли.
Раманата увидела обычные руки, посмотрев вниз. Десять пальцев. Десять аккуратно подпиленных ногтей. Суставы, двигающие четыре светлые костяшки. Проглядывающие голубые вены, обвивающие их. Не хватало только глубоких. высушенных морщин.
- Я? – девушка обомлела и повернула на Деаля большие глаза. Они сияли крохотными слезами на гладкой, розовой коже. – Моё лицо?
- Да. – кивнул парень. – Похоже, наказание действует только в доме.
Раманата погладила себя по лбу. Провела пальцем под глазами; по носу, подбородку, шее. Затем потянулась к губам Деаля, чтобы поцеловать их.
Он отстранился.
- Ты отвык от меня такой. – выдохнула со смехом девушка и резко поднялась, поправив строгие чёрные брюки. Швырнула на землю резинку для волос и расправила русую косу.
- Я остаюсь здесь. – сказал Деаль.
- Конечно, мы остаёмся! – она рассмеялась. Надо будет вынести из дома кровать и пару вещей. Устроимся неподалёку от дома, чтобы был доступ к еде и... И чтобы Дарина навещать. Главное, выбраться.
- Ты не поняла. Я остаюсь один.
Воспоминание о желании начать заново
- Я записалась на перерождение. Мы пройдём через него вместе.
- Не говори глупости. Твои родители не могли...
- Я угрожала самоубийством. – перебила Раманата. - Я была очень убедительна. Потому что не врала.
- Раманата.
- Меня злит – девушка вошла без приглашения, поправляя волосы и размашисто жестикулируя. – ни они, ни ты не понимают. Это не глупости! Деаль, я люблю тебя! Почему ты мне не веришь?
- Я не могу позволить тебе отказаться от своей жизни только из-за меня. Я никто. Я НИКТО.
- Ты моя...
- Хватит! – крикнул Деаль и хлопнул дверью – Ты избалованная девчонка, со слабостью к драмам! Я хотел разбавить свой остаток времени кем-то, чтобы он быстрее прошёл. Я не люблю тебя.
- Ты так специально говоришь.
Деаль истерично ухмыльнулся, схватив лицо ладонью:
- Да что с тобой?! Откуда ты выкопала эти чувства? – он сел на матрас.
- Только твои решения не глупые?
- Мои решения тебя не касаются.
- А кого они касаются? Ты отказываешься от всего тоже. От целой жизни. Своей... личности. Есть множество вариантов. Врачи.
- Они не помогут.
- Так ты же никому ничего не рассказываешь! Как узнать? Перерождение не единственный выход.
- Единственный.
- Тогда я отправлюсь с тобой.
- Нет.
Раманата открыла окно.
– Я ведь не просто так пришла. Я поговорила с родителями, они согласны стать и твоими опекунами. В общем, у тебя два варианта. Либо дать мне спрыгнуть. Либо переродиться уже через две недели вместе со мной.
Деаль молчал.
Девушка села на подоконник.
Деаль по прежнему молчал.
Она вытолкнула на улицу москитную сетку, сняла ботинки и встала, держась за дверцу окна.
Поглядев немного на улицу, она опустила руку и сделала шаг вперёд.
- Стой! – вскочил Деаль. – Стой! Я согласен.
Воспоминание о гробах
Сначала Деалю и Раманате сделали промывание желудка. Вкололи лёгкий наркотик. Он расслабил мышцы, мысли. Раздели. Проверили тела на наличие посторонних предметов. Обработали антисептиком с ног до головы. После двое санитаров привезли их в небольшое помещение без окон, ламп, вентиляции. Стояли лишь два чёрных прибора, похожие на горизонтальные солярии. По бокам светились сенсорные кнопки. Крышка была в полтора раза больше основной кабинки. Она свисала вниз горкой и мигала знаком спящего режима.
Сзади к кабинкам прилагались широкие металлические трубы.
- Похоже на гробы. – засмеялась Раманата. – вы собираетесь нас похоронить? Похоронить со стилем.
На крышках, латинскими буквами выгравированы названия, Раманата напрягла остатки сознания, чтобы прочитать: «N.E.W.T.R.O.U.B»
- Что это значит? – спросила она, стихающим голосом и посмотрела направо, где в таком же инвалидном кресле, что и у неё, спал Деаль.
Девушка с усталой, меланхоличной радостью подумала "Где бы мы не очнулись, мы будем вместе. Или Бога нет"
Один из санитаров ответил, за значение символов, но девушка уже была не в состоянии разобрать и отключилась.
Их переместили в «гробы». Закрыли тяжелы крышки. Включили панель. Заполнили данные: Возраст. Рост. Вес. Уровень сахара. Гормоны. Пуск.
Пару оставили.
Вскоре кабинки наполнили вязкой синей жидкостью. Крышки загромыхали.
Спустя час в комнату вошёл доктор с теми же санитарами и мед.сестрой. Они открыли кабины, вынули оттуда спящих младенцев младенцев, прокрытых остатками синей слизи и унесли.
***
- В каком смысле один?
- Рам, столько времени прошло? Неужели ты не поняла? Мы не... Не созданы мы друг для друга. Мы не... половины. Ты покрываешься морщинами каждый раз, как целуешь меня.
- Это испытание.
Деаль встал:
- Испытание было при жизни. Мы его не прошли.
- Я прошла. Я сделала всё.
– И к чему это привело? Признай...
- Кто бы говорил о признании. – Раманата перебила Деаля и подняла на него влюблённые глаза, (по-другому она не могла смотреть на него) но тут же опустила. – Думаешь, по сколько нам сейчас лет? Тем. Другим нам.
- Может, два. Может, все восемнадцать. Я запутался во времени. Хотел спрашивать у новеньких, но они были так растеряны... Взять хотя бы Рекана.
- Помню, – Раманата ухмыльнулась. – Кричал, словно горит заживо.
- Лучия разрезала себе горло.
- Мы были не лучше. Линара долго приводила меня в чувство. Рассказала про подарки. Или Дарин рассказал... Он, ведь тоже уже был здесь?
- Он, кажется появился даже раньше. – Деаль ухмыльнулся, снова сел рядом с девушкой. Впервые ему было так просто и интересно говорить с ней. – А про лес кто рассказал?
- Точно не Линара. Она сама не знала. Какой-то новенький ушёл и не вернулся. Пропала его комната, все вещи. Затем ещё один новенький... Когда мы очухались... Тишина. Уединение. Комната для нас двоих. Я удивлялась, с чего тебе было та интересно где мы? Ты был готов на всё: вечное забытьё, тьма, адское пламя... Но оказался в доме с ковром и вкусной едой. Так какая была разница, какое пятно на карте оно занимает? Ты спрашивал «Почему мы здесь?». А я думала «в этом и есть вся прелесть». Когда нет цели, можно делать что хочешь. Читать книги. Смотреть на тебя. Любить... Только потом я осознала что ничего не хочу... особенно смотреть в зеркало.
- Ты и так догадалась, что со мной. Что со мной делали. Это очевидно. Всё в моём поведении. На теле... Но ты и остальные так хотели, чтобы я рассказал. Я считал, в этом любопытстве нет ничего, кроме извращения. Желания поглазеть на чью-то боль. Потыкать палкой в мёртвую крысу.
- Тебе нужно было выговориться.
- Это бы не помогло. Я бы налепил на себя статус очередной жертвы очередных больных ублюдков и всё.
- А обнуление помогло?
Деаль поощрительно погладил Раманату по плечу.
– Это делал мой отец. Не помню точно, когда всё началось. Ощущение, что это было всегда и закончилось только вчера.
Его замахивающаяся рука была как лотерея. Он мог замахнуться и просто ударить. Мог взять за плечо и отвести в спальную, а мог хлопнуть по своей ноге и рассмеяться.
Потом умерла мама и он, как будто почувствовал и свою скорую смерть, зажёгся идеей оставить на мне свой след... Ты видела в каких местах.
Постарше я стал заикаться, что сдам его. Он плевался: «Валяй! Расскажи всё. Над тобой только посмеются! Знаешь, что они спросят? Почему ты так долго терпел? Тебе это что, нравилось?»
Мне было стыдно. Я даже придумал легенду, если кто заметит мои порезы. Совру, что увидел такое в фильме ужасов и сам поставил. Одно повело бы за собой другое. Я не хотел разбирательств или экспертиз... На всякий случай не ходил на физкультуру и даже в школьный туалет.
Он улыбался. Он всё время улыбался и говорил «Будешь ещё приносить двойки! Будешь ещё спорить со старшими!» Но я знал, что это не было наказанием. Он не был «наказанием» мне. За что меня было наказывать? Я был «подарком» для него. Единственной игрушкой.
Я ненавидел детей, своих сверстников, всех одноклассников, всех прохожих, ВСЕХ. За то, что ЭТО происходит не с ними... Но не ненавидел его!
Я был единственным чем-то хорошим в его жизни. Благодаря мне он торопился с работы домой. Приносил еду и не упивался до смерти. Я осознал, что мне хорошо от этих мыслей. Что я даже получаю удовлетворение.
Мне стукнуло пятнадцать. Он приставал всё реже. Пытался учить меня чему-то. Стал добрее. И вот от его доброты меня трясло сильнее всего. Она была, как эти шрамы. Такая же уродливая. Именно её я пытался забыть.
- Ты сбежал?
- Да. В пятнадцать. Слонялся по ночлежкам до совершеннолетия. Потом случайно узнал, что отец умер и вернулся. Восстановил документы.
Раманата потянула к нему молодую руку. Хотела прикоснуться к человеку, с которым только что познакомилась. Открытому, откровенному. К его боли. Такой холодной, металлической, нержавеющей. К ненависти к самому себе. Такой несправедливой. К его стыду. Тихому. Можно ли страдать ещё более прекрасно?
Её рука замерла в миллиметре от дрожащих Деалиных губ, она встала. Повернулась к Деалю спиной. К губам стекла пара тёплых слёз. Раманата слизнула их и улыбнулась.
"Хорошо!
Как хорошо! Теперь ему станет легче! Теперь он сможет быть со мной! Как хорошо! Мы наконец-то..."
Раманата обернулась и поняла, что стоит в лесу совершенно одна.
Под блузкой звенели острые ключи.
***
На крышу дома, его самый высокий краешек, опустилось солнечное пятно, размером с ладонь. Оно скользнуло в сторону и вниз. Погладило черепицу навеса. Заблестело на голубых камушках, украшающих окна второго этажа. Прошло сквозь стекло.
Свет днём не следовал правилам, игнорировал все ограничения и проникал даже туда, куда казалось бы проникнуть никак не мог. Там он оказался сначала в аудитории, на доске между словами «Почему» и «мы», затем на лестнице, в холле. В гостиной на диванной подушке. В коридоре, на маленьком Дарине, что стоял, подняв вверх глаза. И наконец на стене, в месте, где совсем недавно была дверь в спальню Раманаты и Деаля.