Обрывки чужой жизни
Расс сидела на полу в своей комнате, погруженная в неприятные размышления. Не переставая при том, смотреть на полоску тени танцующей под дверью
печально
примирительно
с ненавистью
с нежностью.
- Прости… - глухо отозвалось с той стороны двери. – Я увидела ягоды и подумала «Вот был бы Рекан, он запретил бы к ним прикасаться» А кто его главным сделал? Я назло положила пару штук в карман – затараторила Лучия.
…
- Я от сюда почувствовала, как ты закатила глаза... Тебя, наверное тошнит от моего голоса. Если хочешь, я уйду.
Расс подползла к двери и несколько раз протестующе хлопнула по ней ладонью.
- Хорошо, хорошо. Я здесь. – Лучия просунула под дверь пальцы правой руки. Расс аккуратно зажала их между своими. Они вернулись домой достаточно быстро. Пальцы отросли. Хоть что-то хорошее. – Сколько слов? – спросила Лучия. Голос никак не мог отделаться от извиняющейся интонации.
Расс стукнула по двери четыре раза.
- Букв?
- Десять. – ответила Расс хриплым голом.
- Ты чего?!
- Наплевать.
- Заткнись! Иначе я войду!
Расс закусила губы.
- Могло быть хуже – неопределенно произнесла она. – Помнишь, когда мы только познакомились, ты высказала всё, что обо мне думаешь. Столько слов было, и каких! Есть чем гордиться. Я тогда поняла, что мы станем лучшими подругами… Ночью из твоей комнаты раздавались такие звуки. Мне казалось, что тебя насилует стадо буйволов… А через неделю ты спустилась по лестнице с таким видом, словно сама созвала их на оргию.
Редко, когда у Лучии получается говорить о чём-то, кроме себя, Рекана и побочных действиях их специфичной смеси. Так что Расс было приятно слушать подругу. Чуть гнусавый голос успокаивал, а пальцы, дёргающиеся в такт сбивчивой речи, похожие на безумных червей, забавляли. Жаль, улыбнуться у Расс никак не выходило.
с- Зачем ты это сделала? – спросила Лучия. – Ну съела бы я их… Зато Рекан бы от чувства вины взорвался. Ведь он мог пойти с нами. Просто не хотел оставлять Линару одну. И брать с собой тоже – Вдруг она смолкла. Наверное, поняла, что последнее о чем хочет думать Расс, это об их отношениях с Реканом и протянула под дверь пальцы левой руки. – Можешь ударить меня. – задёргала ими девушка.
Расс улыбнулась и тут её желудок пронзила боль. Колючая, вибрирующая, она росла и подступала к горлу огромным комом. Тело обдало жаром. Со лба, на пальцы Лучии упало несколько капель пота. Расс резко ударила кулаком по двери.
Лучия поняла всё.
Ушла.
Однажды Расс сгорбилась над полом.
Огненный ком быстро заполнил все пространство в животе. Потом в глотке, от чего шея раздулась, и на коже выступили голубые вены. Расс заплакала. Закряхтела, вцепившись когтями в пол – что-то огромное и острое резало её изнутри; не позволяло дышать.
Когда бирюзовые глаза готовы были выпасть из век, а вокруг зрачков полопались, казалось, все капилляры, Расс вырвало густой свернувшейся кровью, зубами, кусками мяса и лоскутами одежды.
Комната наполнилась едкой вонью.
Расс отдышалась, стёрла с подбородка красные сгустки и длинную, достающую до пола полоску горячей слюны, как её шея раздулась ещё больше, а глотка снова извергла кровь, какие-то лохмотья, кисти рук, стопы, ключицы…
Она всхлипывала. Напрягала каждую мышцу тела. До боли жмурилась, опираясь руками в пол. Изо рта все продолжали лезть человеческие останки. С хлюпающим звуком, они падали в грязно кровавую лужу, брызжа во все стороны коричневыми плевками.
Однажды под уставшей Расс валялись рёбра, череп, ремень, серые обрывки органов и кожи, жилы, ботинок сорок шестого размера... Она с мольбой глядела на детали дымящейся извращенной мозаики, не зная о чём молиться. Не зная кому.
Комбинезон, футболка, кончики фиолетовых волос перепачкались кровью и желчью. Руки дрожали. Тело раздуло. Посинела кожа. Пульсировало горло, походившее теперь больше на водосточную трубу. Пульсировала и вывихнутая челюсть. Рот застыл в полуоткрытом положении. От трупа Расс отличали лишь зрачки, реагирующие на свет.
Однажды Расс сделали странный комплимент «Ты красотка. Тебе пойдет даже смерть». Не успела она вспомнить, какая из подружек это сказала, останки сбитого ею человека исчезли. Живот снова заболел и принялся наполняться.
"Ещё девять" подумала Расс и вцепилась в пол сломанными ногтями.
В пять утра
Расс снился неприятный, бессюжетный сон, состоящий из ощущений, запахов, звуков, разноцветных вспышек.
Сначала шум дождя, едущих машин и свист тормозов под красные и зелёные блики. Дрожь замерших пальцев. Запах бензина вперемешку с сигаретным дымом. Радио. Дикий зуд.
Вонь горящей урны. Лай собак. Раздавшиеся неподалеку женские крики, сменяющиеся звонким смехом. Блеск сумочки, обшитой красным бисером. Шершавая поверхность купюр, смятых в вспотевших ладонях.
Духота, бесконечная духота. Яркий кружок настольной лампы и тьма, обрамляющая его.
Снова тьма, но на сей раз имеющая характер, вес и силу. Тьма обнимала, гладила, нежно шептала. С её уговоров Расс заключила разум в тюремной камере, чтобы несколько часов побыть счастливой.
Девушка забыла кем была, чего не сделала и кем стала после этого. Зная теперь только то, что ей хорошо.
Потом Расс услышала «Адреналин!» и тьма, до того ласкавшая, крепко сжала в руках все её внутренности и потянуло вверх, оставив где-то между.
Расс чувствовала себя, словно увязшей в болоте. Ноги застряли намертво. Руки лежат на поверхности. Она боится шевелиться. Движения могут помочь выбраться или отравится на дно. Так тяжело понять
"Где мне будет лучше"
Сверху Расс видела силуэты. Слышала различные звуки и голоса. Голос папы что-то обсуждал с незнакомым голосом, она могла разобрать только отдельные слова: «Стабильное... сердце... вариант... шансы.... перерождение»
***
Расс проснулась на полу своей комнаты, лежа на спине столбиком. Кровь и кости не оставили и следа на коричневом ковре. Телу вернулась прежняя привлекательная форма. Но усталость и боль еще не отступили.
Сконцентрировав крупицы сил в руке, девушка чуть повернулась, чтобы посмотреть на время.
Она обежала глазами комнату и вспомнила, что здесь нет никаких часов.
"Точно" улыбнулась она.
Будь у Расс окно, бледный солнечный луч уже погладил бы его раму. Сильный порыв ветра с размаху ударил по расшатанной щеколде форточки, и та с возмущенным свистом пропустила бы холодный воздух.
Расс задумалась, сколько еще ей предстоит то молчать, то тянуть кости из своей глотки, чтобы кто-то там решил, что с неё, наконец хватит. Тысячу раз? Сто тысяч? Речь идет об искуплении? Кому вообще сдались её страдания, кому они нужны?
"Я корчилась за каждую букву..."
Расс вспомнила прошедшую ночь. Что-то не сходилось с цифрами.
"Должно было быть десять раз и плюс..." задумалась Расс, и вдруг тёмные глаза округлились. Брови поднялись над веками идеальными дугам.
Она ощутила лёгкость, не испытанную ранее, словно раньше каждая пылинка на её ресницах была тяжелее солнца, а теперь она слишком лёгкая даже для неба. Даже для космоса.
Воспоминание Линары номер 5
Однажды Линара бежала в красных туфельках на маленьком каблучке, держа в охапке несколько платьев и Соню, чуть испачканного землёй и кровью.
Самодельный плащ не сильно спасал от холода улицы. Зубы стучали. Дрожали содранные колени и ладони. Прыгать из окна оказалось не безболезненным занятием.
"Нет. Я не лишусь всего этого. Я стану той, кем захочу. Сама стану. Без чьей либо помощи" думала она, направляясь к тоннелю. Если на его конце и правда находится страна чудес, сейчас было самое время, чтобы это проверить.
Строительная площадка парила в густом тумане. Тихая. Спокойная. Никого вокруг. Только пара птиц лениво качали ветви двух худых деревьев, чудом не тронутых экскаватором.
Линара шагала по отсыревшим старым опилкам, земле. Пыталась сориентироваться. Где же та таинственная дыра?
"Жалко, я не взяла фонарик или телефон"
Почти полная луна и сотни не затуманенных звёзд изо всех сил бросали вниз белые линии, но только от них не было.
- Где-то здесь... – шептала Линара тщетно прищуриваясь, не видя, что находится под самым носом. – Вроде... – она остановилась у самого края тоннеля, подняла правую ногу над краем и – Кажется... – сделала шаг.
Линара падала со скоростью колодезной тьмы, ведь только её она и видела. Билась руками и ногами о выступающие камни. Инстинктивно пыталась ухватиться за один из них. Затем она стукнулась головой и её покинули даже инстинкты.
На дно Линара приземлилась на спину почти без сознания. Из ног торчали выскочившие в разные стороны кости. Руки лежали словно не её, всё ещё прикрепленные к телу, но как то не естественно. Распахнутые настежь глаза смотрели, как сверху высокомерно плавно спадали кружевные платья. о мере приближения они становились ярче. Темнота колодца рассеивалась. И, непонятно откуда доносилась музыка. Вальс.
Линара закрыла глаза на секунду. И открыв их, очутилась в волшебном месте. По небу плыли розовые переливающиеся в бардовый, облака. Хор птиц пел её любимые песни.
Две двухметровых вольтов подняли девочку на ноги. Она оглянулась и громко ахнула:
- Это Чудесная страна!
Повсюду росли жёлтые, голубые и зелёные, пушистые деревья, пахнущие ванилью, стеклянные цветы, кусты с человеческими лицами. Летали неоновые бабочки и осы. Десятки котов с синими зубами ловили их, а один, мурча, тёрся о ноги Линары.
- Мы опаздываем на балл, ваше величество. – Произнёс один из вальтов и плоской рукой указал на замок, что красной точкой виднелся далеко далеко на цветущих горах.
- Балл?
- В честь принцессы чудесной страны.
- Меня? Вы не ошиблись?
- Ошибки быть не может! Вы наша принцесса! – валеты встали на дно колено и подали Линаре руки.
Принцесса взялась за них, плача от счастья. Затем они направились во дворец.
***
Лучия проснулась в час дня, массируя больной затылок средним пальцем.
"Пора завязывать с трезвостью" думала она.
Было холодно. Окно стучало на ветру. Шелестели рисунки, приклеенные к шкафу. По раме, на подоконник стекала вода. Лучия напрягла плечи. По голым позвонкам пробежали мурашки.
Она закрыла окно, заткнула щеколду и посмотрела на бесцветные стены своей комнаты, серую кровать, холодный грязный пол, что в это время обычно переливался пустыми бутылками.
Пахло.
"Пора завязывать..."
Лучия посмотрела на дверь и вспомнила лес с ягодами "Угораздило же тебя. Дура" Лучия поморщилась "Чёрт. Знаю, знаю. Это я дура. Прости меня"
Тут она заметила альбомный лист под своей дверью.
Это был пустой с обеих сторон лист, принадлежавший Лучии. Только ей «поставляли» альбомы. Альбомы и алкоголь. Лист был приклеен к нижней части двери на скотч, так же Лучиин.
"Что ещё за дурацкие шуточки? Кто-то решил, что у неё есть чувство юмора?"
Она смяла лист. Кинула под кровать бумажный мячик. Отперла дверь и вышла в коридор не одевшись.
- Линара… - шёпотом цедила девушка, медленно и аккуратно ступая по полу, стараясь не задеть скрипучие половицы, чтобы не разбудить Расс.
Первый шаг. Вес тела находился на левой ноге. Большой палец правой ноги дотронулся до пола самым кончиком, словно проверял температуру воды. За ним, к половице спустилась подушечка стопы. После сухая, потресканная пятка. И вот, вес тела плавно переместился теперь на правую ногу.
Левая нога поднялась и, сначала пальцем, потом подушечками, потом пяткой присоединилась к правой ноге.
Второй шаг. Лучия снова подняла правую ногу, но заметив нечто необычное оступилась, потеряла равновесие и упала.
Коридор вытянулся; плыл, как в сюрреалистичном мультике. Жаром обдало больную голову Лучии; её желудок; всё тело.
Двери отсоединились от стен и вращались по кругу перед напуганными глазами.
Зеркальная дверь.
Бордовая.
Коричневая.
- Нет – сказала Лучия, – Ну, нет же…
Комната Расс исчезла.