В спальной на первом этаже славно расположилась тишина. Шагая вокруг широкой кровати двух спящих людей, она наблюдала за умиротворенными лицами; поднимающейся и опускающейся грудью; беззвучным подергиванием ног, высунувшихся из-под одеяла.
Тишина наслаждалась каждым мгновением, зная, как резко обрываются её визиты.
В спальной комнате Деаля и Раманаты была лишь кровать. Не из-за маленького количества места. Напротив. Местом они располагали куда большим, чем остальные. Но, по великому замыслу, или обычной прихоти невидимого владельца дома, другой мебели не было. Комната представляла собой четыре стены, обклеенные насыщенными фотообоями с изображением осеннего леса. Голубой потолок. Мягкий, зелёный ковралин. Штора, плотно запахивающая окно, и две металлические двери, полностью повторяли рисунок обоев.
Высокая, похожая на пьедестал, массивная кровать с шёлковым балдахином, стояла ровно посередине комнаты, не соприкасаясь ни с одной из стен. Личные вещи, такие как одежда или недочитанные книги, убирались в под кроватных ящиках.
Под складками одеяла спал Деаль, чьё тело с щиколотки по шею покрывала синяя льняная пижама. Раманата спала под голубым пледом, дышала в его затылок и пересматривала в голове любимые воспоминания.
Воспоминания о плохой Раманате
- Ты уверена, что всё хорошо? А анализы? Ничего? Вот и славно. Ладно, я уже опаздываю. Пока. Да, я тоже вас люблю.
Девушка бросила телефон на кровать и легла, повернувшись на бок. У шкафа блестел отклеенный уголок плаката. Четыре оранжевые гитары.
"Уродство"
Раманата посмотрела на часы, что висели выше и легла на спину.
В восемь часов, в среду в общежитии было идеально тихо, Раманата пожертвовала одной парой аналитики, чтобы полежать часок не содрогаясь от чьего то топота.
Глядя в белый, клетчатый потолок она задремала, а проснувшись поняла, что опаздывает на практику. Её пропускать было нельзя.
Через две минуты Раманата прыгнула из окна первого этажа, и неудачно приземлилась, содрав об асфальт кожу на коленях. На лице не дрогнул ни один нерв.
На звук падения прибежала белая, грязноватая кошечка и ласково потёрлась о разбитые ноги. Раманата отопнула её и пустилась в бег.
"Только бы тридцать первый не уехал"
Она в автобусе.
Брови уже болели, на столько долго Раманата хмурилась. Постукивала ногой.
"Чёртово корыто может ехать быстрее?"
На нервы действовало всё: шум, духота, бесконечные остановки. Людей теснилось явно больше сорока трёх человек. Не удавалось рассмотреть ни один кусочек улицы.
Женщине, что сидела впереди Раманаты стало плохо. Она схватилась за сердце. Встала покачиваясь вместе с автобусом.
Пятеро ближайших пассажиров дёрнулись ей на помощь. «Дёрнулись» потому как их короткие движения нельзя назвать даже шагом. Водитель остановился.
Раманата отчаянно вздохнула.
- Умерла. – сказал кто-то.
Автобус на секунду замолк.
"Отлично" Раманата стиснула зубы "Из-за какой-то бабы"
Тело вынесли из автобуса. Раманата вышла с теми несколькими, что держали женщину и запрыгнула в другой автобус.
Наконец она в социальном общежитии, с грязной юбкой и рюкзаком наперевес, до начала осталось три минуты, она успеет.
"Если не успею, заставят работать в столовой"
Проход.
Гардероб.
Коридор... Вдруг её указательный и средний пальцы шелохнулись, рот приоткрылся издав тихое, ласковое сопение. Раманата замерла. Она увидела Деаля.
Ужасные вещи в уставшей голове
Деаль проснулся и Раманата, словно чувствуя это, проснулась сразу после.
- С добрым утром. – сказала Раманата.
- И тебе. – Деаль приподнял голову над голубой подушкой, украшенной выпуклыми узорами рыб, морских звёзд, ракушек. – Ты не касалась меня ночью? Мне приснилось...
– Нет.
– Я в любой момент могу...
– Мы будем спать вместе. Не смотря ни что.
Раманата смотрела на Деаля через заспанные веки: взлохмаченные волосы; красный отпечаток раковины на белой щеке; тёмные глаза. Она помнила, какими эти глаза были раньше "Напоминающими запущенный, заросший высокой равой, пруд" В ответ парень смотрел тоже, подражая пронзительному, не моргающему взгляду. Это была их обычная утренняя игра, правила которой Деаль никогда не понимал и никогда, не смотря на это, не проигрывал.
Вот и сейчас, не продержавшись и тридцати секунд, Раманата отвела глаза, а Деаль встал, подошёл к двери и прежде чем выйти из комнаты, проверил не съехали, не задрались ли края пижамы.
Деаль, Дарин и Раманата сидели на кухне с какао.
- Интересно, где заканчивается лес? – вопросил мальчик, – Он, ведь заканчивается?
- Нигде. – ответил Деаль. – Он и не должен кончаться.
- Может, на верху? – спросил Дарин снова. - На небе нет леса.
- Или где-то далеко далеко. Всё где-нибудь заканчивается. – махнула рукой Раманата.
- У меня появился новый кораблик. Ему нужно название, только какое-нибудь очень особенное. Посмотришь на него?
- Конечно.
Дарин допил какао. Вытер грязный рот ладонью. Убежал в свою комнату за игрушками.
Деаль побрел следом.
Раманата вылезла из-за стола, собрала с него тарелки, кружки, вилки. Поставила стопку посуды в раковину и включила воду.
Спустя полчаса Дарин всегда играл на расстоянии одного шага от Деаля.
Мягкий ковер из овечьей шерсти, где мальчик воплощал свои великие истории, не был верхом красоты и стиля, но он очень ему нравился. Серый цвет идеально сочетался со стенами гостиной. Узоры в виде кружков, завитков и полос успокаивали. Расслабляли.
Дарин – единственный кто ценил ковер по достоинству. Для маленького мальчика он стал бескрайним морем, кишащим подводными монстрами, русалками и осьминогами; где полосы стали рифами, завитки волшебными водорослями, а зелёные круги островами – пристанищами выживших моряков.
Дарин плавно вёл кораблик. Вправо. Влево. Вверх (над высокими волнами) и вниз (под воду).
- Кажется, я что-то видел! - бормотал он под свой курносый нос, пытаясь изобразить взрослые голоса. – Наверное, это дельфин… Дельфины не бывают таких размеров, идиот! А, ты что, видел всех дельфинов на свете?! Зачем я снова полез в этот корабль?! – Дарин ударил нос корабля о свою ладонь. - БУМ!
Дарин затряс корабль и опрокинул на пол:
- Спасайся, кто может!
Воображаемые моряки прыгали, кто на шлюпки, кто просто за борт, стремясь как можно быстреё добраться до ближайшего острова.
Тем временем Раманата, разочаровавшись в телевизоре, как всегда, окончательно, выключила телевизор, надавив на красную кнопку пульта большим пальцем.
Экран погас.
Женщина встала с дивана и положила пульт на этажерку, под замок.
- Я собираюсь испечь клубничный пирог. Хочешь мне помочь? – Раманата улыбнулась Деалю.
- Но Зэодулос вот вот попадет в шторм, а Тритон приплывет на его сигнал и спасёт в последнюю минуту!
- Этого нельзя пропускать. – Деаль пожал плечами.
Раманата ушла.
Мальчик обратился к Деалю:
- Мне нужно ещё одно имя, для матроса. Она добрее капитана, у неё должно быть доброе имя.
- Почему бы тебе его не придумать?
- Вдруг, то, что я придумаю будет означать «таракан» или «ленивый обжора»?
- Ты можешь придумать новое значение, какое в голову придет.
- Зачем тогда записывать значения, если любой может их поменять на свой вкус?
- Я посмотрю в «Одиссее».
Деаль встал с дивана, открыл сервант и достал красную книжку, пока Дарин снова принялся трясти кораблик.
- ААА! Бежим! – прокричал мальчик во всё горло, от чего руки Деаля вздрогнули. – Они умерли! Зэодулос вернулся в порт пустым! Их сожрал морской оборотень!
Книжка упала на ковер, рядом с ногами Дарина. Деаль наклонился поднять её
- Откуда он? – спросил Дарин.
- Что?
- Откуда у тебя этот шрам? – добавил мальчик.
Деаль повернул голову и замер. Чёрная водолазка чуть задралась, под её краем блестел большой белый шрам.
По виску стекла капля ледяного пота.
Парень поторопился встать, но что толку? Глубокий порез, один из самых ненавистных, уже был заметен, а поворачивать время вспять в этом доме ещё никто не научился.
Мозг стал разодранным в клочья фотоальбомом, который он сам же когда-то и растерзал. Глянцевые обрывки, против воли собирались в картинки, давили на виски. Деаль принялся в панике рассматривать комнату в поисках "Картин, ваз, табуретки" чего угодно, на что можно было бы отвлечься.
"Я так долго был осторожным" подумал Деаль "Стоило отвлечься на секунду… один раз" С поникшим видом он сел на диван, продолжая повторять как мантру "Один раз. Один раз. Один раз. Всего один раз"
- На тебя напал монстр? – откуда-то из далека послышался голос мальчика.
- Да… Нет. - с безразличием ответил Деаль. – Медведь. Это был медведь.
- Почему он напал на тебя?
- Ему больше было не на кого нападать.
…
Из-за арки выглянула Раманата:
- Вы не против сахарной пудры?
- Неа. – ответил мальчик.
Деаль же сидел не моргая, вцепившись ногтями в красный корешок «Одиссеи».
Женщине сделалось не по себе:
- Что случилось?
Деаль не ответил. Дарин ответил за него:
- На него напал медведь. Я не буду брать их на мой корабль.
Однажды Деаль был молчалив весь день и всё утро.
Он не ел и не пил. Только сидел на диване.
Невозмутимого с виду, его тело в любой момент было готово вывернуться на изнанку.
Смотреть на других обитателей дома не хотелось до ужаса, ведь чем ближе ночь, тем больше вероятности, что их лица начнут искажаться… сначала чуть; еле заметно, дальше по нарастающей. Мимо осторожно, не дыша проходили понимающие соседи. Маленького Дарина отправили играть в аудиторию. Даже Лучия ни разу за весь день не назвала Деаля Занудой.
В десять ночи Деаль уже не скрывал свой страх, трясясь, словно от холода, вздрагивая от шорохов, шагов. От каждого шепота дома.
В одиннадцать к дивану, где Деаль громко и часто дышал, будто готовился к ампутации обеих ног и рук подошла Раманата. Стараясь как лучше, она приблизилась тихо тихо, потому оказалась в поле зрения Деаля внезапно.
Тот зажмурился, проглотив вопль и медленно открыл глаза.
- Пора идти. Поздно уже. – произнесла Раманата.
- Нет. Он ждёт меня там. – дрожащие руки вцепились в диван.
Раманата могла бы в очередной раз напомнить, что «Он» появится там, где будет Деаль; что запереть Деаля жестоко, но не обходимо. Захваченный «Им», парень забудет как отделить иллюзии от реальностей, и сможет устроить погром в доме, выбежать в лес и потеряться. Навсегда.
…
- Идём. – Раманата потянула Деаля за плечо и повела из гостиной, звеня позолоченными ключиками, болтающимися под блузкой.
Парень следовал за ней не открывая от ключей глаз. Сопротивляться не было смысла.
Коридор. Затем спальная. Затем просторная ванная комната, а в ней, между умывальником и ванной чёрная дверь с пятью замками.
Когда под металлические щелчки, по очереди открылись все механизмы пара вошла в каморку без окон. Трехметровые стены, пол, внутренняя сторона двери и даже потолок были застланы толстыми мягкими матрацами. Уют в том месте не обитал. Как и свет, звук, тепло… Только неизбежная боль, что расплескалась тут и там красными пятнами, как доказательствами своего существования.
- Я бы всё же попытал удачу в лесу. Там я бы просто мог бежать
- Бесконечно.
- Да. Бесконечно.
Вдруг Раманата поцеловала Деаля, на что тот отвечать не стал. Наоборот, аккуратно её отстранил:
- Что ты делаешь?
- Хочу подбодрить.
- Мне не станет легче, если ты будешь страдать.
- Какое там страдание. – Раманата снова потянулась к любимым губам.
– Рами…
- Я тебя уже поцеловала. Подарок всё равно последует. Хочу дать ему стоящий повод.
Деаль не стал спорить.
Женщина обхватила голову парня обеими руками и страстно, властно соединила их рты, лаская языком его язык, прикусывая нижнюю губу, облизывая выступы не ровных нижних зубов, щекоча небо.
Раманата жадно глотала выделяемые Деалем слюни, всасывая его кисловатый воздух, чувствуя; зная, что если бы могла, вобрала бы Деаля в себя целиком, не задумываясь… Затем отстранилась сама и посмотрев в синие глаза, произнесла:
- Скажи, что тебе стало легче.
Деаль не ответил.
Раманата вышла закрыв дверь. Защелкнула все замки. Легла в ванную, согнув ноги в коленях и подложив под лицо, жилистые руки.
Тем временем толстые матрацы коморки стали серыми стенами подвала лабиринта с тысячами пустых комнат и не запирающихся дверей. В одной из этих комнат стоял взмокший от нетерпения, неуязвимый, беспощадный, всесильный монстр.
Из-за чёрной двери вырвался первый глухой вопль.
- Рами! – закричал Деаль. – Рами, выпусти меня! Он здесь! Он здесь, Рами! Открой дверь! Пожалуйста!
Раманата закрыла глаза и заплакала. На её лице появились новые морщины.
Деаль кричал всю ночь. Дом не спал вместе с ним.