На городском кладбище.
Я бежал со всех ног, а за мной шла погоня. Мне вслед доносились оскорбления, различные угрозы. Бандиты по-прежнему не отставали, преследуя меня по пятам. Мысленно я пинал себя за то, что решил идти через неблагополучный район. Ведь знал, чем это могло грозить. Вот и попал.
— А ну стой, иначе хуже будет! — орали мне в спину.
Я чувствовал, как мое сердце бешено колотилось в груди, а дыхание перехватывало от напряжения. Казалось, что каждый следующий шаг становился все труднее и труднее. Я понимал, что не могу остановиться ни на секунду, иначе всё кончится для меня плохо. Разум требовал лишь одного — убежать. И я несся, без оглядки, не ведая, как долго мне придется продолжать свой бег, но зная лишь одно, остановиться нельзя.
В мозгу всплыли картины тех моих знакомых, кому не посчастливилось повстречаться с этими упырями. В лучшем случае они отделывались синяками и унижениями. Ну а в худшем…
— Стой! Убью!
Вдруг резко свернув, я промчался через дорогу, чуть не попав под колеса автомобиля. Затем бросился через кустарник, перепрыгивая его, устремляясь к городскому кладбищу. К этому моменту на землю опустились сумерки, так что я бы мог затеряться среди могил от бандитов.
Я пробежал вдоль стены, чтобы найти вход. И когда наконец отыскал его, быстро скользнул внутрь. Потом присел на землю и попытался успокоить дыхание. Но рассиживаться, это подобно смерти, поэтому, не жалея собственных сил, рванул вновь испуганным зайцем, постоянно спотыкаясь об оградки, мысленно чертыхаясь.
Погоня всё ещё продолжалась. Я обернулся, замечая несколько теней вдали. Мне вдруг захотелось упасть и плюнуть на всё, так как ноги просто отказывались уже двигаться.
— Боже, помоги мне, — прошептали мои пересохшие губы.
Я нырнул под низко нависающие ветви какого-то дерева, застывая у гранитной плиты, прячась за серебристым памятником. Обеими руками закрыл рот, чтобы заглушить дыхание, которое буквально рвалось из меня.
«Что же делать? Что?»
В этот миг я услышал осторожный звук шагов и буквально застыл на месте от страха, надеясь, что это не кто-то из бандитов. И когда мои глаза всмотрелись в темноту, я вдруг увидел высокого человека в длинном сером плаще с крупными пуговицами, который двигался по направлению ко мне.
Он остановился передо мной и спросил, что со мной случилось. Я коротко рассказал ему о нападении бандитов, и он ответил, что я должен быть осторожен в этом районе.
— Он всегда был таким. И десять, и двадцать лет назад.
«Будто я и сам не знаю».
Повернувшись на шум, я заметил преследователей, которые рыскали слегка в другой стороне, сбившись с моего следа.
— Я могу тебя вывести безопасным путём, — предложил он, протягивая вперёд руку с длинными пальцами. — Так что, если хочешь…
Я всмотрелся незнакомцу в лицо, замечая множество морщин и седые волосы. Ему было не меньше пятидесяти. Но фигура всё ещё крепкая, жилистая.
Вздохнув, я ухватился за руку помощи, чувствуя, как холодна его кожа, но списав всё это на прохладный вечер.
— Благодарю вас. Я бы не отказался. Вот только эти парни…
— Не беспокойся о них больше.
Развернувшись, мы двинулись в противоположном направлении, держа путь к восточной части кладбища, обходя могилы с памятниками и свежими крестами с цветами.
Вновь мелькнул силуэт преследователя, который направился прямо в нашу сторону. Я втянул голову в плечи, ожидая самого худшего. Но тут случилось удивительное. Парень резко остановился, тряхнув головой, а после двинулся дальше, пройдя от нас метрах в пяти, не заметив, хотя это было совершенно невозможно.
«Ого», — подумалось мне тогда.
Не задерживаясь, мы продолжали идти, с каждым разом удаляясь от опасности. А где-то минут через пять рыщущие силуэты исчезли окончательно, слившись с ночью.
— А вы… Вы здесь работаете?
Моё предположение оказалось верным.
— Работаю. Я кладбищенский сторож.
— У вас необычная профессия, — сказал я. — Наверное, интересная?
Незнакомец ухмыльнулся, по-прежнему крепко сжимая мою руку.
— Смотря с какой стороны поглядеть. Некоторые считают это мрачным занятием. Но для меня это достойное дело, особенно если учитывать ценность и значимость работы, которую я выполняю.
Он посмотрел на меня, словно пытаясь определить, действительно ли понимаю ли я его слова.
— Согласен, — ответил я, улыбаясь. — Каждая работа имеет свою важность, правда?
— Точно. И работа на кладбище не исключение. Мы здесь не только поддерживаем порядок и чистоту, но и помогаем людям, которые проходят через трудные времена. Любой человек, пришедший на кладбище, может рассчитывать на нашу помощь и понимание. Мы обеспечиваем спокойствие.
Мы прошли мимо нескольких рядов могил и вдруг остановились перед одной, довольно старой на вид.
— Почему мы не идём дальше? - с подозрением поинтересовался я.
— Здесь покоится мой друг, — ответил незнакомец, снова улыбаясь. — Он был старше меня, но он всегда показывал мне правильный путь. Я очень ему обязан. И буду всегда благодарен.
Я почувствовал разливающееся тепло в груди, глядя на мужчину. Становилось ясно, он был человеком с глубокой душой и сердцем, который находил удовольствие и утешение в своей работе.
Помолчав с минуту, сторож вдруг проговорил:
— На ночном кладбище тишина глухая,
гробовая плита, точно белый лепесток,
и только лунный свет, слабо освещая,
спокойно светит на мертвый городок.
И слышен шорох листьев в саду осеннем,
покой здесь нарушен, и тишина больше не слышна,
Но не разбудит больше эхо их в этом месте,
Так тихо, что слышно в сердце лишь тоска.
Я не нашёлся, что на это ответить. А мужчина задумчиво продолжал:
— Но глядя на эти каменные могилы, задумываешься о жизни и смерти. О том, как мало времени дано на все. Как быстро пролетают годы и мгновения. И кажется, что на этом кладбище не только те, кто ушел навсегда, но и наши собственные жизни, которые также когда-нибудь кончатся.
Он глубоко вздохнул.
— Но в этой тишине и покое, можно найти ответы на многие вопросы, и по-другому взглянуть на жизнь. И научиться ценить каждое мгновение.
Мужчина закончил свои размышления,
и мы на какое-то время остались стоять на кладбище, слушая тишину,
которую больше уже ничто не нарушало.
— Ладно. Нам пора, пожалуй.
Мы вновь тронулись, и уже спустя минут пять достигли второго выхода, с восточной стороны, который открывал дорогу и вдали горящий множеством огней микрорайон.
— Спасибо за помощь, — сказал я с искренней благодарностью, готовясь уходить с кладбища.
— Не за что. И помни, если тебе будет нужна помощь или просто кто-то, чтобы поговорить, то я всегда здесь, — ответил незнакомец, улыбнувшись. — Всегда готов помочь. Выслушать.
— А… А как вас зовут? Ну, чтобы знать хотя бы.
— Сергей Романович. Иванов.
Он выпустил мою руку, и я направился прочь. А когда обернулся всего через пару шагов, мужчина пропал, будто его никогда не существовало.
Через несколько дней, возвращаясь из техникума, я решил зайти к своему недавнему знакомцу. Отыскал сторожку и поинтересовался у дедули, когда у Сергея Романовича будет смена.
— Иванов, говоришь? — переспросил тот.
— Ну да. А что, разве нет такого?
— Да есть, конечно. Ладно. Пойдем, отведу.
— А Сергей Романович здесь сейчас разве?
— Здесь. Вон там он.
Мы прошли несколько участков, останавливаясь возле старой могилы с пожелтевшей от времени фотографией. На меня смотрел тот самый мужчина, которого я встретил пару дней назад, тем самым вечером.
— Имелся такой, — заговорил дедуля. — Лет тридцать назад работал здесь сторожем. Говорят, хорошим мужиком был при жизни. Многим помогал. Мог и словом утешить.
— А что случилось с ним? — поинтересовался я, чувствуя внутри растерянность.
— Умер ни с того ни с сего, — ответил старик. — Прямо на этом кладбище его и похоронили. Сын его уехал работать в Москву, позабыв про отца, а жена ушла к другому, так где-то и сгинула в чужих краях с каким-то мужиком.
— Как же так, неужели у него никого не осталось? — удивился я.
— здесь не имелось больше близких родственников, — сказал дедуля. — И похоронили его тут, как бы приютили. Думаю, он не был бы против.
Мои мысли затуманились. Какой же он был одинокий при жизни. Жена ушла, сына по сути нет. Неудивительно, что он находил утешение в этом месте скорби.
«Пускай будет светлей и спокойней вам там, где вы сейчас», — подумал я про себя.
Развернувшись, я побрёл прочь с кладбища, низко опустив голову, глядя в землю.
Когда мне особенно плохо, я прихожу к могиле кладбищенского сторожа, приношу цветы. Стою, разговариваю. И хотя Сергей Романович мне не отвечает, но отчего-то я знаю, что он меня слышит…