Посвящается Мартиниану Б.
Семён и Фёдор - сыновья Порфирия Терентьича, были погодками. Фёдору минуло шестнадцать, а через месяц и шесть дней Семёну будет семнадцать. Порфирий служил управляющим у Тихона Кондратьича, Фёдор подрабатывал у Кондратьича пастухом, а дед Фёдора был в имении Тихона кузнецом. Семён с четырнадцати лет помогал деду в кузнице и уже второй год был настоящим подмастерьем. Дед Семёна - Владимир Максимыч, уже доверял Семёну ковку несложных инструментов. Бабушка по материнской линии – Полина, год назад умерла от чахотки, и всё семейство видело, как страдает дед по своей Полюшке. По вечерам, оставаясь в своей комнатке и закуривая самокрутку с махоркой, дед в разговоре с самим собой произносил её имя и иногда разговаривал с ней даже во сне…
В соседней деревне, куда дорога шла, огибая кладбище, которое было общим для двух деревень, у обоих братьев были невесты. Но посещали своих возлюбленных братья тайком, так как в деревне, где жили их Анастасия – дочка вдовы Евдокии и Люция – дочь Антанаса, за девушками пытались ухаживать местные ребята. Естественно, местные парни, мягко говоря, не одобряли выбор своих девушек и старались выследить, и подстеречь Семёна и Фёдора, чтобы накостылять им и отвадить от девиц. В ближайшее воскресенье, после наступления сумерек Семён и Фёдор договорились идти к Люцие и Насте. Оставалось три дня, но в воскресенье с утра зарядил моросящий дождь, и дорогу к соседней деревне развезло так, что ноги у братьев разъезжались, как на льду… Поэтому они решили не идти по дороге, а свернуть и пройти кладбищенскими тропками, поросшими травой… Но, отойдя от дороги, Фёдор в темноте прыгнул через канаву, оступился и подвернул лодыжку, да так, что нога распухла. Он присел, чтобы отдохнуть, а Семён предложил Фёдору свою помощь, чтобы дойти домой, но Фёдор воспротивился, сказав, что доковыляет до дома сам. Фёдор уговорил Семёна сходить в деревню и передать своей Настюшке подарок – косынку, которую ему оставила бабушка, новую, ненадёванную: она берегла её для фединой невесты к свадьбе. На том братья и порешили: Фёдор, хромая, поковылял домой, а Семён мимо кустов черёмухи, ивы и могильных бугорков пошел в деревню, где его ожидала Люция. Окно в её доме, несмотря на дождик, было открыто. Семён подошел к окну, забрался на завалинку и отодвинул край занавески. Люция сидела у самого окна и вышивала на пяльцах букетик анютиных глазок. Семён протянул руку и погладил локоть Люции, она вскрикнула и отдёрнула руку, но увидев Семёна, сразу закрыла рот рукой. Отведя Семёна в амбар и усадив на скамейку, она побежала к своей подруге Анастасие, чтобы рассказать о беде, что случилась с Федей, и отнести ей его подарок. В амбаре стоял стойкий запах копчёностей, кожи, дёгтя и браги. До поздней ночи Люция и Семён просидели в амбаре, наговорились, наобнимались и нацеловались вдосталь. Семён помог Люцие забраться в свою комнату через окно, поцеловал и побежал к дороге, ведущей к дому. Но это была его ошибка – не успел он отбежать подальше от деревни, как к нему подскочили местные парни, окружили и двое из них набросились на Семёна с кулаками, ещё у двоих он увидел увесистые дубинки, да подбегали к ним ещё двое. Семён увернулся от кулака деревенского верзилы и, нанёс ему удар под дых, пнул второго нападавшего в ногу ниже колена. Оба нападавшие со стонами согнулись, и Семён, увернувшись от дубинки и оттолкнув ещё кого-то, выскочил через образовавшееся свободное пространство из круга обидчиков и бросился в сторону кладбища. Преследователи с руганью бросились за ним. Сколько за Семёном гнались деревенские парни, он сказать не мог; бежал он не оглядываясь и не разбирая дороги. В конце концов он выдохся и, поняв, что преследователей уже нет, собирался перейти на шаг и оглянулся, как вдруг перед ним вырос высокий холм. Семён по инерции попытался перепрыгнуть через препятствие, но поскользнулся на глине, шлёпнулся на живот и полетел вниз головой в тёмное неизвестное… Через некоторое время он очнулся, сильно болела голова, саднило левое плечо, а левой кистью Семён вообще не мог пошевелить - запястье распухло. Превозмогая боль в левом боку и голове, Семён повернулся на спину и постарался устроиться поудобнее на мокрой глинистой почве. Открыв глаза и увидев клочок тёмного, затянутого тучами неба, он понял, что лежит в свежевырытой могиле, на деревенском кладбище. Чтобы не поддаваться панике, он решил, несмотря на то, что был весь мокрый и испачканный в глине – поспать… Уже в полудрёме ему показалось, что сквозь шум дождя он слышит чьё- то сопение… Прислушавшись он действительно услышал и сопение, и какое-то шевеление в противоположном углу… сначала он подумал, что это шум дождя и что ему всё мерещится, но когда он услышал какой-то невнятный, как хрюканье, звук в углу, мурашки пробежали по всему его телу, кожу головы стянуло так, что его уши чуть не соприкоснулись на затылке. Его сковал ужас, и на ум стали приходить самые страшные россказни ребят о чертях и домовых, о бродячих покойниках, вурдалаках и вампирах. Сон слетел с Семёна, как будто его и не было. Он весь сжался и, изо всех сил напрягая зрение, всмотрелся в противоположный угол могилы, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но видел только черноту. Семён вспомнил, что Федя, перед их походом в деревню, хотел взять с собой нож, но Семён отговорил его. А как сейчас он был бы кстати… Семён стал шарить руками вокруг себя, но ничего, кроме кусков глины, распадавшихся в его сильных пальцах кузнеца, ему не попалось. Он подумал было снять сапог, но передумал. Через некоторое время, в дальнем углу могилы, Семён явно услышал шевеление чего-то живого и подумал, что если бы это был вурдалак или вампир, то они давно бы уже воспользовались его беспомощным состоянием… значит, это нечто другое. Семён решил разведать дальний угол, но левая его рука была повреждена, и ему пришлось развернуться на левый бок, превозмогая боль в боку и в плече. Действовать он мог только правой рукой и зубами. Опершись на локоть и подавшись вперёд, Семён осторожно протянул правую руку, но она тут же сама отдёрнулась назад и Семён, не осознавая еще, что произошло, снова оказался в своём углу прижатым к стене могилы. Он испытал отвратительное ощущение натянутой кожи на спине и ногах, от пяток и поясницы до самой макушки… Спустя несколько секунд к нему вернулось осознание того, что его рука наткнулась на шерсть! И снова его воспалённое воображение рисовало ему картинки с чертями и прочими обитателями этих мест… он был в полной растерянности - не понимал, почему чёрт, если это он, бездействует? Затем, стараясь трезво оценить произошедшее, он пришел к выводу, что чёрт этот (или что-то другое) не очень большой и даже маленький, и что у него – Семёна - хватит сил постоять за себя. Он решился ещё раз прощупать тёмный угол. Уняв дрожь в руке, и преодолевая сковывающий тело страх, Семён снова принял удобное положение и потянулся рукой в темноту и тут же опять оказался прижатым к стене, со стянутой на голове кожей… Дрожь так овладела его телом, что сверху на его голову посыпались куски глины. В этот раз рука Семёна нащупала не только шерсть, но и голову с рогами! Семён сжался в комок и боялся шелохнуться, как вдруг ему показалось, что он услышал… крик петуха… и тут же он услыхал ещё одного и ещё! Сомнений не было - это кричали петухи! Семён поднял голову и понял, что дождь закончился и что скоро начнёт светать…
Придя в себя, Семён снова стал рассуждать - он знал из рассказов деда и бабушки, да и от друзей, что всякая нечисть после крика петуха напрочь исчезает. И подумал, что и тот «чертёнок», что сидел в могиле вместе с ним, должно быть уже сгинул. Семён огляделся вокруг, но разглядеть ничего не смог - в могиле было темно, как и положено быть в могиле… Уже смелее, и от осознания своей «правоты», и от осознания собственной силы Семён полез в дальний, тёмный угол и решил, что задушит любого, если там кто-то окажется… Сначала он сапогом прижал «рогатого» к углу ямы, потом, нащупал в темноте головку с рожками и с силой сдавил горло… до его ушей донеслось хриплое «меее…» Перехватив тонкую шею сверху он подтянул к себе упирающегося козлёнка. Семён задохнулся, в горле стоял ком, глаза увлажнились и, зажмурившись, он повалился на спину, крепко прижимая к себе тёплое и мокрое тельце милого создания.
Скрип телеги и хриплые, как спросонья, крики мужика на лошадь, разбудили Семёна. Семён закричал, но голос его оказался слабым и потух в яме, а наружу вырвался некий гул. Семён вскочил и, напрягая горло, закричал снова и телега остановилась. Семён услышал голос мужика: кто здесь?.. а потом объяснял мужику, кто он и откуда, и сказал, что случайно упал в яму. Из-за больших бугров мокрой глины окаймлявших могилу, мужик не мог приблизиться к краю и скинул вниз конец длинной верёвки. Очевидно мужик рано утром, пока не рассвело, ехал в лес за хворостом, подумал Семён, привязывая конец веревки к поясу, обмотав им обе ноги. Потом взяв на руки козлёнка, прижался спиной к стене и, упершись ногами в противоположную стенку, крикнул: - тяни! Когда до поверхности оставалось около полуметра, Семён, чтобы освободить руки, перекинул через голову козлёнка и собирался ухватиться за край ямы. Вдруг он услышал душераздирающий вопль мужика, вздрогнул, и грохнулся обратно в яму, а на голову ему посыпалась глина и упала верёвка... Брызги от воды в яме, боль в левой руке и в боку, напомнили ему о его положении узника. Через минуту из могилы вырвался гомерический хохот, который подгонял и без того мчавшуюся во всю прыть повозку с насмерть перепуганным мужиком…
Только к обеду, дед Владимир с внуком Федькой, разыскали и освободили из могильного плена Сёмку. Дед пообещал, что не скажет отцу о приключении внука, но сказал, что отец знает о невестах и того, и другого, и что им нужно быть разумнее. К вечеру отец и мать вернулись из города, рассказали, как проходила ярмарка, и как хорошо они наторговали. Потом был семейный ужин с угощениями и с подарками сорванцам, как «окрестил» их отец. Дед вёл себя как обычно, ничем не выдавая необычного, только после ужина о чём-то долго шептался с дочкой.
Через неделю по деревне поползли слухи о чёрте с козлиной мордой, который чуть не угробил бедного мужика на кладбище. И который подманил его к могиле человеческим голосом, рассказав о якобы сыне Порфирия Терентьича… Отец ходил хмурый и косился то на Федьку, то на Сёмку, но ни о чём никого не спрашивал, пока не нашёл в сарайчике верёвку. Ею он и выпорол Сёмку. После чего велел ему отнести верёвку и бутыль самогону деду Кузьме Игнатьичу и выпросить у него прощение. Семён боялся идти к деду Кузьме один и взял с собой Фёдора. Дед Кузьма увидев в руке Семёна свою верёвку, напрягся, не впускал ребят к себе во двор и наотрез отказался брать верёвку. И Семёну долго и подробно пришлось рассказывать деду всю историю от начала и до конца. Даже рассказал, как отец его выпорол этой верёвкой, и только после этого Кузьма Игнатьич впустил ребят во двор. Велел положить верёвку у порога и милостиво принял от них самогон. Он пригласил ребят в дом, угостил их чаем с мёдом и баранками. Всё завершилось хорошо и, выходя из ворот, ребята услышали хохот Кузьмы Игнатьича.
Иллюстрация из интернета