Острая боль... Николас приходил медленно в себя и понимал, что где-то лежит. Тело было будто не его. Оно не слушалось, не отвечало на желание пошевелиться. Одна боль владела всем им и с каждой секундой увеличивалась, отнимала желание делать что-либо или даже жить. Глаза были тяжёлыми. В ушах гул. Головокружение... Зажмурившись, Николас ощущал, будто всё закрутилось вместе с ним и понеслось куда-то без остановки.
Он сам не заметил, как расслабился и стало легко. Что-то гладило по груди очень осторожно,... тепло... Слыша зов, Николас смог приоткрыть глаза. Он узнавал Анну. Она склонилась над ним, смотрела со страхом, плакала, звала, а глаза вновь закрылись и наступила темнота. Куда-то исчезло всё, будто и не бывало.
Медленно спустилось непонятное облако, превратившись в туман. Туман казался тяжёлым, но через него, откуда-то издалека просачивался свет. Лучи проникали еле-еле, появлялся вновь непонятный гул и тени... Сырость и холод — были первыми, что стал ощущать Николас. Он всё отчётливее понимал, что находился в глубоком сне или бессознании.
Память медленно возвращалась.
Увидев, словно вживую, как кто-то, взмахнув шпагой, вонзил её в живот Томаса, Николас вздрогнул. Острая боль заставила затаить дыхание, застыть и простонать. Сразу ощутил он и что лежит на чём-то твёрдом...
-Ну, ну, - тихо прозвучал мужской голос, а чья-то холодная рука коснулась его лба. - Повезло ж им.
Приоткрыв глаза сразу, как боль чуть утихла, Николас не долго привыкал к тому, что начинал видеть: тусклый свет от решётчатых окон, деревянный стол, ящики вместо стульев, три деревянные скамьи, которые использовались вместо кроватей. Было ясно — это некая тюрьма.
На скамье справа кто-то лежал и время от времени кашлял, пытаясь укрыться рваным пледом, будто тот ещё может согреть. Над лицом Николаса же склонился какой-то мужчина средних лет. Круглолицый, курносый, с редкими волосами, затянутыми в короткий хвост и лысиной ото лба к затылку. Вглядываясь, мужчина кивнул, понимая, что Николас в ясном сознании:
-Испанцы вы. Я слышал, - говорил он на испанском с каким-то акцентом.
«Иностранец», - сразу пронеслось в голове Николаса. - «Мы же во Франции... Точно... Мы?»
Снова раздавшийся кашель заставил Николаса взглянуть на того, кто пытался согреться на своей скамье. Тот человек приподнялся на локте и стал смотреть в его сторону. Мужчина, что стоял рядом с Николасом, подошёл к столу и взял подсвечник с горевшей свечой. Он осветил лицо того, кто кашлял, и Николас через боль пошевелился в попытке тоже приподняться:
-Томас...
-Живы, - улыбнулся друг и кивнул. - Крепись! Тебя оглушили, меня чуток поранили. Я даже не понял, кто, увы... Налетел кто-то, потом другие заступились. Этой Анне придётся объяснять всё, если встретимся когда. Но ничего... Выздоравливаем, и это только начало.
-Начало чего? - простонал Николас, ложась обратно. - Где мы?
Он осторожно ощупывал место, где была рана... Перевязано. Не очень туго. Но боль, казалось, была меньше.
-Я Демьян, - снова подошёл мужчина, который был заключён в эту камеру с ними.
Теперь Николас смог разглядеть на том грязную рваную одежду: когда-то белую рубаху и тёмные широкие штаны, под которыми виднелись потёртые сапоги. Будто сидит уже давно. Только чисто выбритое лицо смущало. Он тут же ощупал свою сравнительно гладкую кожу на щеках и бороде, и заметил, что Томас тоже побрит.
-Здесь есть нож? - сразу спросил Николас.
-Нет, - ответил Демьян. - Местный доктор ходит по камерам. Проверяет заключённых и помогает с чисткой лиц. Здесь не любят обросших. Так люди на себя не похожи и, говорят, опасно, - развёл он руками и пожал плечами. - Мы ж не за святое дело здесь сидим. Обвиняют и ещё обвинить могут, а лица хотят видеть, чтоб распознать.
-Мда, - усмехнулся Николас, но добавлять к его речи не стал ничего, хоть и хотел возмутиться.
-Доктор здесь хороший, как бы вы чего ни придумали сказать, - заметил Демьян, приняв более важный вид.
Он сел к столу и положил перед собой руки:
-Именно он выходил вас обоих. Спас вам жизнь! Прекрасный француз!
-Вы любите французов? - спросил Томас и получил в ответ ухмылку Демьяна:
-Уж они получше испанцев будут. Не столь рьяны и жестоки. Власти над миром не хотят!
-Что?! - поразился Николас. - Мы?! Испанцы?! Власти?!
-Да вы бездари неучёные, что с вами болтать, - махнул рукой Демьян и стал смотреть на окно, словно хотел отстраниться от них и не продолжать вообще никаких бесед.
-Ты на испанском говоришь с акцентом. Сам-то кто? - прищурился в подозрениях Томас. - Француз, раз так любишь их?
-Почему люблю?... Но я русский. Хотя в крови у меня есть и прусаки, и поляки, - оглянулся Демьян. - Мне как сказал доктор, что вы испанцы, предупредил опасаться вас. Вы ж народ опасный. Многие не могут забыть ваши жестокие расправы, завоёвывание Америки.
-Это всё чёрная легенда, - усмехнулся Томас и тоже махнул рукой, сохраняя спокойствие. - Ай, что доказывать. Каждый видит то, что хочет видеть. Нас, испанцев, кто только грязью какой не поливал. Обвиняли во всех грехах и придумывали про нас не Бог весть что.
-Верьте кому хотите, - добавил Николас и тоже спокойно лёг обратно. - Те события были давно. Чёрную легенду так забыть и не хотят. Всё очерняют. Много лжи тогда было про наших... А как кому что докажешь? Но люди всё знают. Как ни придумывали про нас то, чего не было, всё равно мы выжили и лицом в грязь не ударили.
-Да ладно вам, - будто сжалился, сказал Демьян. - Я проверял вас просто. Знаю я всё про ту чёрную легенду.
-Тебя послали что ли выяснить что? - усмехнулся Томас и медленно поднялся.
Он перебрался сесть рядом с ним к столу и, сложив перед собой руки, облокотившись на стол, смотрел в глаза. Демьян улыбнулся в ответ тепло и, оглянувшись на закрытую к ним в камеру дверь, прошептал:
-Один человек радеет за вас... Обещает сделать всё, чтоб выпустили, и меня заодно...
Продолжение - http://proza.ru/2023/04/05/1116