Муха всехная, всё умехная Раёк

               
                Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е    Л И Ц А
               /в  порядке  появления  в  сказке/

ИВАН - деревенский  парень, начинающий  драматург
СВЕТЛАНА - его жена,  студентка, театральный  критик
МУХА,  она же  ВАРВАРА-РУССКАЯ  ДУША
ЦАРЬ   
ЛЕНИН
МУЖЧИНА/ОЛИГАРХ/
СТАЛИН
ЧИНОВНИК
ГОРЬКИЙ
УЗНИКИ острова "НИКАКОЙ".

          Вокально-танцевальные /реп, хип-хоп/ ансамбли  хипстеров,  троглодитов,  экспроприаторов.
      
    То было в условной  стране мухеёвной,
    Что  было,  то было,  быльём поросло...


Сейчас можно поставить пьесу о России. В этой пьесе следовало обнажить противоречия вашей страны. Нужно охватить русскую жизнь в гораздо более широком аспекте, дать возможность высказаться самым разным людям.
                
                Питер Брук
               
                ДЕЙСТВИЕ   ПЕРВОЕ

                Картина  первая

Звучит  "Волшебная  шкатулка".
Открывается  занавес.

На сцене ИВАН И СВЕТЛАНА.  ИВАН в лаптях, рубахе-косоворотке. Он  лежит на  широкой лавке  возле  стены  и наигрывает на  свирели.  На СВЕТЛАНЕ — сарафан.  Она  сидит за столом и покрывает  кремом,   перед маленьким, круглым зеркальцем,  своё  лицо . В сценографии – признаки древности, пьесы-райка, что не вполне пока согласуется с тем, о чём будут  говорить  сейчас герои.
               

ИВАН/прекратив  игру/.   Света…  а,   Свет? 
СВЕТЛАНА.  Чего  тебе?
ИВАН.    Я   есть  хочу! 
СВЕТЛАНА.  Не-а…
ИВАН.   Но  мы  же  муж  и  жена,  всё-таки…
СВЕТЛАНА.   Ну  и  что?  Уговор  помнишь?
ИВАН.  Уговор,  уговор…   Я  терпеть  больше  не  могу.
СВЕТЛАНА.  Ничего… потерпишь.   Делать  надо  то,  что  я  говорю. 
ИВАН.   Но  я  не  знаю  - как?
СВЕТЛАНА.  Театр  -  это  зеркало…  знаешь,   кто  сказал?
ИВАН.   Да  Шекспир,  вроде…
СВЕТЛАНА.  Молодец!  А   Маяковский  добавил:  театр – это    увеличительное  стекло!  Вот  отражай  и     увеличивай.   Главное -   про  метафору  не забудь!
ИВАН/ворчит/.  Не  забудь,  не забудь...  только  и знаешь  своё! Я   же  придумал вчера...   а  тебе не  понравилось!
СВЕТЛАНА.  Потому  что   было  там   всего две  строчки.
ИВАН.  А   я   уже   добавил!     Только  что!
СВЕТЛАНА.  Ну…  хорошо.  Прочти.   Только  с начала…
ИВАН/декламирует/:

Села  муха  на  забор,   
Ну,  а   я  подумал  -  вор!               

Видишь…  есть  метафора:  муха -  вор!  /Продолжает  декламацию/.

Вот  уж  час  она сидит, 
На    окно  моё    глядит…

ГОЛОС.   Межжжду  прочим,  негожжже  приписывать другим,   порядочным,   
особям    свои  дурррные   наклонности,  молллодой человек!               
ИВАН/вертит  головой/.  Кто это?

СВЕТЛАНА.   Не  знаю.   /Отошла  от  зеркала,   тоже  вертит  головой/.
ИВАН.   Но  ты  же  слыхала?
СВЕТЛАНА.    Слыхала…   Пропищал  кто-то… 

Ходят  по горнице, заглядывают за  печь,  на полати,  во  все  углы.

ГОЛОС.   Да, да…  походите  ещё,   поищщщите…  Можжжет,  и  высмотрите  что-нибудь…  глупые  человечки.
ИВАН.  Ну  вот…  опять!
СВЕТЛАНА.   Ты  знаешь…  мне  кажется…  это  она.
ИВАН.  Кто   "она"?
СВЕТЛАНА.  Муха!
ИВАН.    Да  ну  тебя…  Я  же  серьёзно  спрашиваю?
СВЕТЛАНА.     А  я  серьёзно  и  отвечаю -  муха  это!  Больше  некому…
ИВАН.   Так  не  видно  же…  ни  одной!
ГОЛОС.  Решили,  зззначит,  на  безззобидную  муху  порок    свой, гнусный,  списать…  да,   паршшшивцы?
СВЕТЛАНА.  Ну  что  я говорила?  Это   же   она…  муха!
ИВАН.   Она,  она…    Ну  где  же  она?   Я  уже  и  на  окнах    смотрел…    между  рамами…    под  диван  даже  заглянула  -  ни  одной  мухи  нигде…  даже    намёка…
ГОЛОС.  Потому  что не  там, где нужно,  смотрели  вы…  бестолковщщщина!  А,  впрочем,  мы  можем  пообщщщаться…   и   в   более   пррриятной   обстановке!               

 Свет  меняется.   Полумрак,  блики, шуршание. С  этого  момента  налёт   сказочности  и   лубка в  спектакле   усиливается,   что  должно  быть  заметно   как  в  сценографии,    так  и  в   костюмах  и  манере  игры    актёров. Вновь  светло.   Из  тёмого  угла, расположенного  где-то   русской  печью,  появляется   странное Существо.

СУЩЕСТВО.   Ну  как... узззнали? Или сообррразззить не  можете  -  кто  перед  вами?
ИВАН.  Да  что  тут  соображать?    Обыкновенная муха!  Таких   в  любом  доме…  хоть  пруд  пруди!  Просто  большая  очень.  Это  же  я тебя  придумал,   посадил  на  забор…
МУХА.    …  и  тут  жжже    обозззвал  меня   поззззорррнейшим    словом  воррр!  Жжжжжж…   жжжжжжж…

 Перемещается  по  горнице,   активно  работая  крыльями.

…  чем  нанёс  мне,   безвредному   насекомому,  дремавшшшему   за  печкой,    жжжесточайшее,  непопррравимое   оскорррбление!
ИВАН.   Да  что  ты  выдумываешь,  муха?  Оскорбление  мне  тоже  нашла…   В  нашей державе   сейчас  вор – самое    почётное  слово… правда,  Светка?
СВЕТЛАНА.  Вот  ей-ей…   /крестится/   правда   святая,  муха!    У  нас  сейчас   так:   кто больше  украл – тот   герой!   А кто   не  умеет - тот простофиля!
МУХА/взрывается/.   Прррекратите,  безбожжжники!  Жжжжжж…  жжжжжжж… жжжжжжжжж… Не хочу  дажжже  слышшшать об этом! Жжжжжжж..  жжжжжжжж…. Не  можжжет  быть,    чтоб  в держжжаве моей,  мухеёвной,  беспутство  такое  творррилось!  Жжжжжж…жжжжжжж…  жжжжжжжжж… Не  может!  Не можжжет!  Не  мооожжжет… потому,  что не может быть  никогда!  Вот  так! Жжжжжж…   жжжжжжж… жжжжжжжжж...   /Бегает  по горнице, гневно   машет  крыльями/.

ИВАН.  Я  не  понял, козявка…  чего ты  так  расшумелась?    И что  значит -   в  твоей  державе?  Где  она у тебя…  там,  за  печкой,  что  ли?  /Хохочет/. 
СВЕТЛАНА.  Действительно…  Ты посмотри  на  эту  букашку  партийную!   Не верит,  видите ли,  она  нам…  народу,  который    насквозь  видит   всё,  что творится   вокруг.

ИВАН/назидательно/.   Вот  именно,  муха – насквозь!  А  это  значит:   у  нас   действительно  вор на воре  сидит и  вором  погоняет! 

ИВАН.

 И нет на  тех
 упырей  управы:
 То вылезут  слева,
 то выплывут  справа!
 
 СВЕТЛАНА. 

Из  всех  углов
Шипят, как змеи:
- Мы  всем  болтунам
Своротим  шеи!

ИВАН.

У  нас  везде
Давно  всё схвачено!
Давно всё куплено
И переиначено!

СВЕТЛАНА
 
При этом  рожу 
 Такую скорчат,
 Что спорить с ними...
 Кто  захочет?

 ИВАН.   Напрямую - никто! Власть, всё-таки…  А  вот  в пьеске  шандарахнуть  по ним, узурпаторам  жизни,     за  милую душу!
СВЕТЛАНА. И не один раз - чтоб неповадно было людей дурить! Нате  вам... свинтусы  гадкие!  Получите...  подарочки от народа!  Ух!..  ух!.. ух!../Имитирует удары/.

ИВАН. Меня, муха, заказчики ждут… понимаешь? Из Министерства того,   самого...  что выше не бывает!  А  ты  со своими "не можжжет" пристала,  споры с  жжжижиканьем   тут развела!  Возьму вот...  и  выкину  тебя  из  сюжета!  Будешь  знать,  как   расстраивать автора   перед  премьерой?

МУХА.  Плевать я хотела на  пьеску  твою…  сопляк!   И  на   сюжжжет  твой, глупый,   где правда  будет  хужжже  кривды!  Я  и ррраньше без пьесок таких  обходилась,  а ужжж там, где воррром  собрррались   тебя   назвать, - дажжже  и не подумаю  быть!  /Перейдя  вдруг  на другой тон/. Но  коль  приглянулась я  чем-то тебе…  молодцу строптивому,    позволь  поступать  мне в  твоем  сочинении  так,  как   мухеёвной  царице  приличествует!  А  не  принимать    участие  в   глупостях  разззных,    что  можжжет  стать причиной  моего  ужжжасного…   всемирррного    позззоррра!       Жжжжжж…  жжжжжжж…  жжжжжж…   /Вновь  активизируется,   передвигаясь по горнице/.

СВЕТЛАНА/активно, не без ревности/. Да что  ты, Ваня,  слушаешь  её…  замарашку эту, наглую?   Кто она такая…   учить   тебя   ещё   будет - что делать да как писать?    Из ведра,  видать,  помойного  вылезла,  и   начинает  тут…   шшырли-мырли  свои    разводить  бестолковые!  Я   вот   возьму  -    да  и  прихлопну    сейчас   выдру    эту,  пучеглазую…  газеткой!  /Сворачивает  газету  в тугой   рулон/.

МУХА/остановилась,  качает  головой/.   Ай-яй-яй…  как  вам не  стыдно…   балбесы  вы  бесстыжжжие!   Что жжже  это  вы  со мною,  гостьей   своей,  благоррродной,  творррите?   То  замарашкой  обзываете,  то газеткой  прихлопнуть грозззитесь!    Ну  хорррошо…   покажжжу  я  вам  сейчас  - кто  я   такая  и  что    могу  на  самом деле?  Получите  жжже,  оболтусы  неучтивые,   перррвый  урок  моего,   неведомого ещё  вам,   мухххеёвного   могущщщества!  Жжжжжжж... жжжжжжжжж...  жжжжжжжжжж…
               
         Делает  взмах  крыльями.  Газета  вырывается  из  рук  Светланы  и 
отлетает  в  угол. 

СВЕТЛАНА.  Ничего  себе…   Ты  глянь-ка,  Вань,  чё  она  творит…  твоя  муха   заборная?
ИВАН.  Да  вижу, вижу…  не слепой!  А  я  её…  сейчас…  да  кочергой!

Замахивается  на  Муху  кочергой.   Муха  вновь  взмахивает  крыльями.    Кочерга  вырывается  из  рук    Ивана  и    тоже  летит  в угол.

МУХА.  Ну  что….  поняли,    шшшалопаи,  с кем дело  имеете?   И    это  – только начало!    Я  пррреподам  вам  сейчас  ещё  один  урррок   моего...  ужжже  вселенского,    владычества  и  силы!   Я  отправлю  вас…    пустомель    нерадивых,  в  дремучую  Тмутаракань!   На  исправление!   Чтобы  поумнели   там  немножжжко и  поняли:  шутить так  глупо   со  мной,  мухххеёвной  царицей,    на все руки  мастерицей,   не  позззволено  никому! А  я  пока   подумаю   тут без  вас,  простофиль:   как  порядок навести  в  моей, любимой,     деррржаве,  живущей,   видать,  вновь  в  бедности,  а не во  славе!  Маршшш,  негодники!  И  немедленно! Жжжжжжжж...  жжжжжжжжж... жжжжжжжжжжж…

 Делает  взмах  крыльями.  Темно.    Глиссандирующий  звук  полёта…   Вновь  зажигается  свет.               
               
                Картина  вторая

 Звучит  "Волшебная  шкатулка".  На  сцене   - пустыня.  Кое- где  виднеются  мелкие  камни,  обломки  гранита. Посреди  сцены –  старое,  обветшалое  кресло.   В   нем  сидит  мужчина  лет  40.   Справа  и  слева  от него – большие  глыбы  скал.  В  одной  руке   у  мужчины   деревянный  скипетр, в  другой -  небольшой  шар,   покрытый   разноцветными  камешками.   На  голове  у  него  царский   венец,  сделанный неизвестно  из  чего.   Лицо  у мужчины  грустное.   Из-за кулис  появляются  И в а н    и     С в е т л а- н а,  они в   изрядно  потрёпанной   одежде.

ИВАН/подходит  к  мужчине,  с  удивлением/.    Эй…  мужик?  Ты  кто  такой…  расселся  тут,  с короной  своей?
МУЖЧИНА.  Я?..   Вова  Путкин!    А  ты  кто?
ИВАН.    Иван.  Студент.
МУЖЧИНА/указывая  скипетром  на  Светлану/.   А  она?
ИВАН.   Моя  жена.
СВЕТЛАНА/подходит/. Светлана меня  зовут…   А  что  ты  здесь,  в    Тмутаракани   этой,  делаешь?

МУЖЧИНА.   Управляю  тем, чего уже нет.  По  инерции...
ИВАН.   Это как  понимать?   Прикол? 
СВЕТЛАНА.  Шутишь, мужик... так - не бывает!
МУЖЧИНА.  Бывает и такое... иногда.  Самодержец  я. Бывший, правда…
СВЕТЛАНА/присматривается/.    Самодержец?  Царь  то есть…          А-а…  да,  да…   похож…  даже очень!    Особенно  в профиль!   Худой   вот  только…
ИВАН.  Да знаем  мы  тебя,  Вова,   как  облупленного! 
ЦАРЬ. Облупленного?..  Это как понимать?
ИВАН. Да вот  так  и понимать, Вова, как  сказал!  Ты  же  сколько  там,  наверху, пробыл?

ЦАРЬ.  Прилично… если  честно. Когда  с удовольствием,  а когда и без...
ИВАН.  Не  спорю!  Я  бы,  например, в цари  никогда  не пошёл!
СВЕТЛАНА.  А  я  бы - в  царицы! Ни  за  какие коврижки!
ЦАРЬ.  Это  почему?
СВЕТЛАНА.  Потому, Вова,  что  мороки  слишком  много!  Туда - не ступи,  сюда - не  взгляни,   того  не  скажи…  тому - не  моргни...
ИВАН.  ...  тому  в  морду  не  дай...  а  так  иногда хочется!

ЦАРЬ.  Это  правда, ребята:  протокол поведения  царского - вещь  серьёзная!  Научная,  можно  сказать, процедура, возведённая   в ранг закона!  Иногда   и  захочешь  врезать что-нибудь...  заковыристое,   не    совсем царское,  а нельзя!  Засмеют, шапками  закидают  сразу...
ИВАН. Вот и я о  том  же: столько лет царствовать - не каждому дано!
СВЕТЛАНА.   Хотя,  бывало,  и  по  тридцать годков  сидели на  троне…  любители этого дела...

ИВАН.   …    а  то  и   больше  того!      Только я вот понять никак не  могу:  а как  же ты,  Володя…  с высоты  той,  поднебесной,   что   у тебя была, да сюда,  в Тмутаракань  дремучую,    вдруг  свалился...  а? 
ЦАРЬ.  Да   вот  так   и свалился, Ваня…  сам не  знаю как!  Внезапно,  в общем.  Будто  кто-то  команду,  тайком  от  меня,   дал!  Оппозиция,  видать,  подсуетилась…   

СВЕТЛАНА.  Но начало  же  всё-таки было? 
ИВАН.  Действительно…  не  могло же вот  так,  с  бухты-барахты, всё  случиться, как   у ведьмы на помеле?
ЦАРЬ.  Начало, Ваня было…  и  очень даже хорошее! Без ведьмы  и помела.   И  лишь  в  последний  момент…
СВЕТЛАНА.  Так ты  и расскажи нам о нём…  об этом  моменте!
ИВАН.   Не  стесняйся…  Вова! Мы же  здесь  все  свои!  Видишь-  ни  одного человечка рядом...  даже в помине!
СВЕТЛАНА.    Ну…  давай, давай…  рассказывай!   Да поподробнее  только!

Устраиваются   с  Иваном  поудобнее   возле  Царя.

ЦАРЬ.  Началась, ребята,  история  эта…  с  перемещением  моим  сюда,  в  Тмутаракань,   совсем незаметно,  буднично даже. 

Звучит  "Волшебная  шкатулка".

Просыпаюсь  я  однажды…  в  палатах  своих  кремлёвских,  смотрю,  как всегда,  в  окно.   Ну…  обзор,  по привычке,     делаю…  настроение  себе  создаю…  для успешного  правления  страной.    И  вдруг  вижу:    вокруг -  никого! Хоть  шаром  покати! Что  это, думаю:  война  прошла,  которую  я    проспал? Или  что-то  другое, неведомое  мне   доселе,   случилось:  живности  всякой и  птиц -   полно,  а  людей  -   нет!   Никого!  Нигде!  Словно корова  языком  слизала!  Только  вышки   железные  и  трубы      повсюду   торчат…  ну,    по которым   мы  раньше  мани  большие  качали.   А  теперь    и  они…   железки  эти,  не бурлят  больше нефтью,  не    дымят     газом.  Выхожу,  встревоженный,  на  царское  крыльцо, а  там - записочка  лежит! Беленькая  такая,  аккуратненькая,   а  сверху -  камешком   придавленная.   Вот,   можешь  почитать…  /Вынимает  из  кармана  клочок  бумаги  и  передаёт   Светлане/.

СВЕТЛАНА/разворачивает  записку,  читает/. "Ты,  светлейший  князь,  царь  наш   батюшка,  уже  больше  десяти  годков  правишь  великой  страной.    А  пользу  от  этого  имеем  не  мы,    простые  холопы,  а  те,  кто  похитрее  да  половчее.  Кто  змейками да ужатами  склизкими  денно  и нощно  вкруг  тебя  вьётся.    То  бишь  бояре  да  министры   воровитые,   судьи  продажные,  взяточники  да  казнокрады  разных  мастей  и  сословий. 

ИВАН/берёт у Светланы записку  и читает  дальше/.      А  так  же     верные  им    енералы,  опричники  и  стрельцы,  молодые  удальцы,  что   ловко тебя   в дела  свои,   тёмные,   тянут,  чтоб  войну,  непотребную нам,  руками  твоими, святыми,  вести.  Смотреть  на  евонное  неподобство  у  нас  нет  больше   сил.  Утомились   мы  ждать,  когда  же  падёт,  наконец,  карающая  десница  твоя  на  головы  окаянные,  дабы  не  мучил более Диавол   наш  род  христианский,  не  вводил  во  искушение  и  не  делал нам  и детям  нашим  вечное  Зло…

СВЕТЛАНА/забирает у мужа записку/.   Посему  покидаем  навсегда  тебя,  светлейший  князь,   и поруганную   твоими  алчущими  сатрапами   Землю  русскую.
ИВАН/заглядывая через плечо жены/.   Не  взыщи,  свет  наш  Ясное  солнышко,  ежели  что  не  так  сказали.   Счастливо  оставаться!
   
СВЕТЛАНА.  Нанотехнике  Сколково   да Божьему  Промыслу  благодаря,    перелетаем  мы,   в  поисках  лучшей   доли,    на  загадочный,  далёкий    Марс.   
ИВАН. Российские    пиплы. Месяца  такого-то…
СВЕТЛАНА.   …  года такого-то… "               

                Музыка  постепенно  затихает. 

ЦАРЬ/кладёт  письмо в  карман/.  Ну  вот…  почитал  я  записочку  эту,  ребята…  и   задумался.  Долго  сидел,  размышляя  над прочитанным,   переваривая всё, что там написано было…  И   не  заметил  даже, как  вдруг…   потемнело   всё   вокруг  меня!  Потом  закрутило,   завертело,  приподняло…   и  понесло  куда-то…  А  когда  очнулся -  оказалось,  что  я уже  не  там,  на золочёном  кремлёвском  крыльце  сижу,        а  здесь…   в  Тмутаракани    древней,   где ни дерева,  ни кусточка,  ни   прохладного   ветерочка!

ИВАН.  А  откуда у  тебя…  палка  вот эта, кривая/указывает на скипетр/,  шарик…   с камушками  разноцветными…
СВЕТЛАНА.   …  и корона… непонятно    из  чего  слепленная?
ЦАРЬ.  Это я уже здесь…  из чего  смог,   взял,   да   и  смастерил.
ИВАН.  А зачем?   Для чего  тебе  всё  это, когда вокруг – ни души?       
СВЕТЛАНА.  Ты  же  взрослый   уже   давно,  чтобы   такие  вот… детские,    игры  тут  придумывать…    согласись?

ЦАРЬ.  Да вот  и сам не знаю,  почему  мне  захотелось… так поступить?   Возможно,   форму   правления  государством  решил…  таким вот образом,  сохранить… до лучших  времён?   Вернётся   же  оно  когда-нибудь...  то,  что  было,  да    подевались  вдруг…   неизвестно  куда?

Глиссандирующая   музыка  полёта.

МУХА/влетает/.   Жжжжжжж…   А-а…  вот  вы  где,  голубчики?  Жжжжжж… жжжжжжж…   Вот  и хорррошо,  что  рррядышком  все!  Ну,  и как…  пошшшептались? Жжжжж…  Консенсус  нашшшли?   Жжжжж…  Опррределились  по  теме  беседы? /Опустилась/.
 
ИВАН.    Ну,  муха…  ты  даёшь?  Нигде  от  тебя    покоя  нет:   ни  там,  на  Земле,  ни  здесь,  в  Тмутаракани!  Везде  твоё  жжжжжж... жжжжжж... только и  слышишь!

МУХА.  И не  будет  покоя  вам… жжжжжжж,  пока  не поумнеете,  пиплы  бестолковые!  Жжжжжж…   жжжжжжжж…  А здесь я потому,    что    я - Муха  всехная,  всё  умехная!  Поэтому   везззде  успеть  должна!  Пррроверить,  уж коль  вы меня  ррразбудили,   -  пррравильно ли  вы,    глупые  человечки,  жжживёте?   Верррно  ли,   вместе  с царррями,  себя  на  Земле   ведёте?   Я  вот…  пока  к  вам,  басурррманам,  летела,    песенку  одну  пррридумала. 

Взмахнула  крыльями,  зазвучал  активный   ритм.  Поёт,  танцует. 

                П Е С Н Я    М У Х И

            Я  муха, муха,  муха-бормотуха,
            Проверила,  проверила  весь  свет.
            Везде  одна,  везде  одна  непруха,
            Везде  один  и  тот  кордебалет!
            Один  другого  дурит, дурит,  дурит
            И  жалит, жалит,  жалит,  как  оса!
            Сплошное  бескультурье,  сплошное  бескультурье
            И  глупая,   и глупая   попса!
            Сплошное  бескультурье,  сплошное  бескультурье
            И  глупая,   и глупая   попса!
         
            Как    же  он  мил  мне  и  дорог, 
            Этот,    старинный  наш,  дом!   
            Пусть  мне  семнадцать,  пусть  двести  сорок –
            Мысли  мои  лишь  о  нём!
            Пусть  мне  семнадцать,  пусть  двести  сорок –
            Мысли  мои  лишь   о  нём!

Я  помнить буду,  буду,  не  забуду,
Как  села  я,  как  села  на  забор,
И  стала  вдруг  свидетелем  я  блуду, 
Что  каждый…   почти  каждый  в  мире,  вор!
Что  делать,  братцы,  я  пока  не  знаю, 
Но  думаю,   что  вскоре  я  смогу
Весь  мир  переиначить,   весь  мир  переиначить,
А,   значит,    всему  свету  помогу!
Весь  мир  переиначить,   весь  мир  переиначить,
А,   значит,    всему  свету  помогу!

Как    же  он  мил  мне  и  дорог, 
Этот,    старинный  наш,  дом!   
Пусть  мне  семнадцать,  пусть  двести  сорок –
Мысли  мои  лишь  о  нём!
Пусть  мне  семнадцать,  пусть  двести  сорок –
Мысли  мои  лишь   о  нём!

Проигрыш  и  Танец  Мухи.

Что  делать,  братцы,  я  пока  не  знаю, 
Но  думаю,   что  вскоре  я  смогу
Весь  мир  переиначить,   весь  мир  переиначить,
А,   значит,    всему  свету  помогу!
Весь  мир  переиначить,  весь  мир  переиначить,
А,  значит,  всему  свету  помогу!

ЦАРЬ.      Очень  красиво   исполнено!  Браво! 

Бурные   аплодисменты   присутствующих.

СВЕТЛАНА.  Да,  муха,    скаканула   ты   сюда,  в  Тмутаракань, надо признать, с  шиком-блеском!  Как  в  Голливудском  мюзикле  каком,  заявилась.    Классно   так  всё  было!  Я  даже  позавидовала тебе…  чуть-чуть!

МУХА.  Не  завидовать   Мухе   надо,  сарделька    глазастая,  а  дело  делать!  Так  что  хватит лясы  пустые точить! /В  зал/.  Зззкручиваем интригу  по спирррали, господа!  Пррринимайте   звёздного  гостя!  Жжжжжж…  жжжжжжжж…  /Взмахивает  крыльями/. 

Глиссандирующий  звук  полёта.  На  сцену,  откуда-то  сверху,   спускается  мужчина.  Впечатление  такое,  что    данный  персонаж   залетел  в  Тмутаракань  из  космоса.  Он  лысоват,  небольшого  росточка,  с  рыжей  бородкой   клинышком, при галстуке.  Ему  лет  пятьдесят.    На  нем  костюм  прошлого,   столетней  давности,    покроя.               

МУЖЧИНА/озираясь  по  сторонам,  в  зал/.   Это  куда   же    меня  занесло?  Летал,  летал…  и вдгуг  -  пустыня!  Стганно…  /Стало  понятно,  что  мужчина     картавит/.  Там - на  Земле  -  ни  души!  И  здесь…  /считает/  газ…  два…  тги…    всего    четвего  пегсонажей!   Куда  я  попал…  кто  мне  скажет?

МУХА.    Я   скажу  тебе…  дружок!  Попал  ты   в  Тмутаракань.  В  Страну    Вечной  Печали   и  Несбывшихся   Грёз.

ЛЕНИН.    Вот  как!  Слыхал  я…  пго  дгевнее  княжество  это. Но  там…  плодогодие  было,  и  моге  Азовское.  А  тут -  ничего:   камни,  песок…и  жагища    несусветная!    Хотел  бы  я  знать - почему  именно  сюда,  в  эту  мгачную  дыгу,     меня,  вождя  миговой  геволюции,   кто-то    вдгуг  взял…  и  засунул?  На  каком основании?

МУХА.    На  том  основании,  летун  небесный,   что   натворил    ты  на  землице  нашей…  ой-ёй-ёй  сколько  бед!  Лет  сто  назад! Помнишь  ещё...  или  память уже   тебе  отшибло?
 
ЛЕНИН.  Интегесно…  что же  такого,  несусветного,   мог натвогить  я, стгастный  богец  за  всемигное  счастье  людей?  Объясните,  будьте добгы,  сей,  истогический, казус?

ЦАРЬ.  Объясним,  Ильич!  И  очень  даже  легко!  Развинтил ты,  дружок,  всё  хозяйство  российское.  Мужика вконец  испаскудил,  от  Бога  отучил. 
ИВАН.  Дал  ему, вместо лопаты,  винтовку  в  руки,   и  научил убивать других, не согласных с тобой,  людей – так  в  школе  нам  объясняют  теперь.

СВЕТЛАНА.  Пшеницу  забрал  у сельских  трудяг.  Вместе  с  лошадью, козой   и коровой…  на  нужды   революции.  А  так  же    иную  снедь.

ЦАРЬ. Тем  самым  обрёк  крестьянские  семьи на   длительный,   лютый   голод.
 
ИВАН.   И  вот  как  это  было!

             Рэп

Исполняют   Иван,    Светлана  и   Царь.    Мужчина    превращается  в Кулака,  с  которым  грубо  обращаются  экспроприаторы,  перебрасывая  от одного  к другому  и  принуждая  выполнять  свои приказы. 

П Е С Н Я    Э К С П Р О П Р И А Т О Р О В

Начинаем  мы    сражение
С  богачами!   Поражения
В  этом  деле  не  позволим,
Всех  вредителей  изловим!
Будем пламенно  трудиться!
Стой,  кулак!    Не  суетиться!
Вот…  читай!  Приказ  суровый!
Поддержи  порядок  новый!
С  нами  "в жмурки"  не  играй  -
Добровольно  хлеб  сдавай!
Поддержи  армейский  тыл -
Выводи  своих  кобыл!
Ты,   блаженный,    не  ори,
И  спокойней  говори!
Ну,  и  что,  что  дети  плачут?
Что  вокруг  лишь  кал  собачий?
Что  от  голода  все  пухнут,
И  что  крыша  скоро рухнет?
Не    скули,  что  вши  заели,
Что не  жрамши три недели,
Что  корова  дуба  дала
И  кормилицы  не стало?
Вот  приказ!  Уйми  ты  злость,
Что  забрал  последний  гвоздь!
Ведь    даешь  добро  не  мне,
А  губернии!   Стране
Нужно  одолеть  Антанту
И  Петлюровскую   банду!
Там  Юденич,   там  Колчак,   
А  ты жилишь  свой пятак?
Красной  Армии  и  флоту
Покажи  свою заботу!
Радуйся  -  в  труде  и  славе
Зарождается  держава!
А  кто  будет  куролесить –
Расстрелять   или    повесить! –
Так  сказал  нам  Губчека
Строгим  тоном.  А  пока
Выноси  картофель,  сало
Лук,  морковь.    А  будет  мало,
Завтра  снова завернём,
Всё  вверх  дном  перевернём,
Но    приказ  исполним  жёсткий
Большевистской продразвёрстки!
Не хотим  мы  жить,   как   встарь!
Наплюём    и  на    алтарь,
Если  партия  прикажет
И  вредителя  укажет.
Выноси  пшена  мешок
И  не  дергайся,  милок!
В  наше  время  маузер
Всё  решает  сразу!
Он   и пристав,   и надзор,
И  судья,   и прокурор!
Нужен  план  ценой любой –
А  мы   возимся   с  тобой!
Радуйся  -  в  труде  и  славе
Зарождается  держава!
Нужно  это  понимать, 
Солидарность  проявлять!
А  кто   будет  куролесить –
Расстрелять   или    повесить! –
Приказал  нам  Губчека
Строгим  тоном.   Всё…  пока!

ЦАРЬ/помогая   гению  привести  себя  в  порядок/.  Вот  так,    Ильич,  сломал   ты  судьбы  людей,  что  поверили  тебе.  Поразмышляли  они  крепко…  над  обманом  твоим,  и   стали   приспосабливаться   к  новой  жизни.    Там  потянут  копеечку,  здесь  прихватят  пшеничку…   

СВЕТЛАНА.   …   а  где    подберут   и  то,  что плохо лежит! 

ЦАРЬ.    И,   в   результате,   расплодилось этих   крохоборов  по  всей  России…  видимо-невидимо!    Спасу  от  них теперь  нет  никакого… говорю  тебе ответственно,  как    бывший   правитель  державы,   доставшейся  мне  от  тебя  и  твоих  дружков  по  наследству. 
 
ЛЕНИН.  Мда-а…  ошагашили  вы  меня,  судагь.   Не  ожидал  я  услышать  такую    кгамолу…   чегез  сто  лет.  После  неё   только  и  осталось,  что  в  пгогубь -  да   вниз  головой!   Ведь  получается  с  ваших,   батенька,  слов,  что    виновником    всех   сегодняшних  бед      в  Госсии    является  наша    Великая  пголетагская   геволюция!   И,  в  пегвую  очегедь,    я,  Ульянов-Ленин,  её  вождь  и  учитель!  Пгедставьтесь,  будьте  добгы,  вы  мне  показались…  интегесным  человеком.

ЦАРЬ/неохотно/.    Да  царь  я…   вернее,   бывший   русский  царь…  Вова  Путкин.
   
ЛЕНИН.   Цагь?   Не  могу  повегить…     Чегез   сто  лет  Великой гевлюции…  и   в  Госсии - снова  цагь?!  Для  чего же  мы  тогда,  в  семнадцатом,  геволюцию  эту  делали?

ЦАРЬ.  Вот  и  я думаю  -  зачем  вы  тогда   царя…    с  престола  турнули?      И  не  подумали,    что     Царь-батюшка  для  русских   людей  –  это  тот  же  Бог,   который  уже   на  Землю  спустился  и,      вместе  с  ними,  живёт.
 
СВЕТЛАНА.  Они   ему… царю  этому,   верили,   как  самому   себе.      
ИВАН.  Он для них  был тогда  -   и  кормилец,  и советчик…
СВЕТЛАНА.  …  и  судья,  и  комитетчик!
 
ЦАРЬ.   И   решиться   убрать  венценосную особу   с  престола – все равно,   что     оставить  Россию  без  Бога!
               
                Пауза.

  ЛЕНИН.   Ещё  одно,  сегьёзное,    обвинение,  судагь!  Хотя  согласен:  есть  в  ваших  словах…  гациональное  зегно.  Я  имею  в  виду    многовековое,  габское  коленопгеклонение  госсиян   пгед  ликом  помазанника  божьего.  /Вдруг,  интересом/.  А  вы…    голубчик,  сами-то…     из  какой  династии    будете?  Из  Гюгиковичей?..     Из   Гомановых…  что  в живых  тогда  остались?..   Из   князей  Нагышкиных,   быть  может?    Что-то  я  такой  фамилии – Путкины -  и  не  пгипомню?    Но  если  не  хотите   гаспгостганяться  на  эту… весьма  деликатную  тему,  – настаивать не  буду!

ЦАРЬ.  Да  нет,  Ильич… почему  же?  Скажу  о  себе…  мне  скрывать   от  тебя нечего.    /Встал,  снял с головы корону/.  Не  из  династий  я…  и  не  из  князей  Нарышкиных.   И  уж,    тем  более,   не  из    славного   рода  Романовых.  /Положил   корону,  вместе  с  шариком,  на  кресло,  прислонил к нему  скипетр, размял плечи/.  Но  так   уж  случилось  в  нашей, российской,   истории,  что  призвали  меня, простого  питерца,     послужить  родине,  на  царский  трон   возвели…

ЛЕНИН.   Пгостого  питегца?!   На  цагский  тгон?!   Хе-хе-хе…  Вот  оно что! Из  пгостолюдинов,  значит,  мы…  из  габочих  низов!  Ну  и  ну…  Это,  скажу  я  вам,   что-то  новенькое  для  богобоязненной,  монагхической   стганы,    каковой  всегда  являлась Госсия.     Но  скажу  вам  откговенно,  дгужок:  меня, как зачинщика   миговой  геволюции,   подобный   истогический  факт    чгезвычайно… чгезвычайно    гадует! А  вот  то,  что  дегжимогд   газвелось  вновь  повсюду,  как  тагаканов  в помойном  ведге,  это  весьма  пгискогбный  факт!   Это,  батенька,   никуда  не  годится!   И  надобно  тебе,  дгужок  мой,    из  этого  дегьма  как-то   выбигаться.  Пгичём,   как  можно  быстгей! И  вот  в этом... агхиважном, вопгосе  жизни  я  готов   пгийти  тебе  на  помощь!  То  есть   пгинять    активнейшее  участие  в  газгещении  всех   внутгенних  неугядиц,  возникших   вновь     в   сгеде  могучего,     славянского,      бгатства! 
               
МУХА.  Вот  это  совсем  другой  разззговор,  милок!  Для  этого  я  тебя,  борца  за  счастье  народное,  и  приволокла  сюда,  в  Тмутаракань!   /В  зал/.  Но   с    теми    шшшуриками-мазззуриками,   что  на  остров  "Никакой"   я    недавно   отпррравила,  а  так же    с   другими,  политическими  и   финансовыми,    удальцами    мы  будем  ррразбираться   уже…   /вместе  с  актёрами/  после  антракта! Идёт на  авансцену/.   А чтобы  зрители  не  скучали,  пусть послушают они  песню  праздных ленивцев,  коих расплодилось  повсюду, как я успела  заметить,  видано-невидано…

На  авансцену  выбегает  группа  длинноволосыж, небритых  парней и
легкомысленно одетых  и ведущих себя    девиц. Они  поют,  украшая   мелодию  взрывами смеха  и свободным   перемещением  тел.               
               

                П Е С Н Я      Х И П С Т Е Р О В

Какое  счастье   жить  в  такой  державе,
Где  можно,  сколько  хочешь,     воровать,
И  стыренные  мани,  и  стыренные  мани 
В  заморские  оффшоры  отправлять…  ха-ха-ха!
И  стыренные  мани,  и  стыренные  мани 
В  заморские  оффшоры  отправлять!

                Проигрыш.

Придумали  мы  хитрые  законы,
Как  будто бы,  как  будто  в  полноги!
Воруешь  ты  мильоны,  воруешь  ты  мильоны, 
А  тронуть  те  мильоны  не  моги…  ха-ха-ха!
Воруешь  ты  мильоны,  воруешь  ты  мильоны, 
А  тронуть  те  мильоны  не  моги!               

                Проигрыш.

Лафа,  короче,  выпала  нам,  братцы,
Спешим   набить  свой  кошелёк,  пока
На шарике-чударике,  на  шарике-чударике
Нет,  слава  богу,   пипла-дурака…  ха-ха-ха!
На шарике-чударике,  на  шарике-чударике
Нет,  слава  богу,   пипла-дурака…    
               
                Проигрыш.

Что   раньше   в этой жизни  нам  мешало, 
Мы  выбросили, выбросили  вон!
Мы  сами  всё  решаем,  мы сами   всё  решаем,
Воруй  и песни  пой  -  вот  наш  закон…  ха-ха-ха!
Мы  сами  всё  решаем,  мы сами   всё  решаем,
Воруй  и песни  пой  -  вот  наш  закон!

                Проигрыш.

 Мы  давим  все  педали  до  отказа, 
Чтоб каждый  день,  чтоб  каждый  день,  как  сон.
Хотим  иметь всё  сразу,  хотим  иметь всё  сразу,
Воруй  и  песни  пой  - вот  наш  закон…  ха-ха-ха!               
Хотим  иметь всё  сразу,  хотим  иметь всё  сразу,
Воруй  и  песни  пой  - вот  наш  закон!          
               
               
                Д Е Й С Т В И Е    В Т О Р О Е
      
                Картина   третья.

                ОСТРОВ  НИКАКОЙ               

Звучит     "Волшебная  шкатулка".     Открывается  занавес. 
Остров "Никакой". Пальмы, песок, набегающие на берег волны. Силуэты тюремных бараков. За ними, вдали – синева океана. Перед ними бродят особи, напоминающие  одичавших, одетых во что попало,  людей. В руках у каждого — небольшой молитвенник. Изредка заглядывая туда, особи медленно передвигаются по строго обозначенной схеме, визуально обозначающий сакральный знак целительства Антакарана, и бубнят нечто нечленораздельное: "Бу-бы-бу… бы-бум-ды… бу-бер-му…".

На их спинах можно прочесть надписи крупными буквами: "О л и г а р  х", "М и н и с т р", "Н а ч а л ь- н и к ЖЕКа", "Ч и н о в н и к" и проч. Подобные надписи имеются   и на развешенных вокруг,  для просушки,  тюремных робах.
За низким столиком на авансцене, под тенью густой листвы священного дерева ши, сидят в лёгких плетёных креслах предыдущие герои.

Мужчины одеты в шорты и тенниски, на ногах у них - шлёпанцы, на головах – лёгкие пробковые шляпы. Они пьют кокосовый сок из высоких, хрустальных бокалов. На коленях у ИВАНА  хлыст,  наротив него - СВЕТЛАНА., она  в  голубенькой блузке,  голова её  прикрыта  белой  панамкой.   

МУХА, расположившись возле другого портала, полулежит в пляжном шезлонге, принимая сол нечные ванны. По всему видно, что это лето, жара. Сушатся на берегу рыбные сети, неподалеку от них - прогнивший каркас древней лодки. Крик альбатросов и чаек.

ЛЕНИН.   Здесь  можно  чудесно   пговодить  вгемя,   дгузья  мои!   
Моге…  пляж.    И  гядом -  тгопический  лес.

ЦАРЬ.    После    унылой  Тмутаракани  этот,  солнечный,    островок, с  его  африканской  экзотикой,  мне   кажется    раем.

ИВАН.   Мы  со  Светой  успели  уже  окунуться  в  волнах  океана.   Они  свободно удерживают  тела  на  поверхности -  настолько  сильна  в  них  концентрация  морских  солей.  Это   является,  так  же,  положитель- ным,     лечебным  фактором. 

СВЕТЛАНА.   Да,  это  правда:   вода  здесь -  просто  прелесть!  И  рыбешка  водится!  Мы    с  Ванюшей   поймали  несколько  штучек.   Сеткой  от  москитов!    Это  было  так  забавно!   Они  всё  время  от  нас…  то    убегали,   то   подплывали  вновь!

ИВАН .   Действительно…  любопытные  творения  природы.  Как  люди  совсем!   Вот  они… в  ведёрце.    Можно   будет  уху  сварить!

ЦАРЬ.  Хорошая  идея!     Люблю  уху…  с  детства  ещё!  Особенно,  когда  она…  тройная! Чтоб    ложка  стояла…    /показывает,  смеясь/ от  жира,  когда  сваришь  по  очереди…  всех   этих…    карасей,  пескарей,   щук,  язей,  налимов! Судя  по  всему,  и    наша  уха    получится  классная -  рыба   здесь  упитанная.  Видимо,  корма  природного ей  вполне  хватает. 

ЛЕНИН. И  не  жаль  вам  будет,  дгузья,  этих  маленьких…  довегчи- вых  гыбок?

ИВАН.  А  чего  их  жалеть,  Ильич?  Они  же  рыбки!  На  то  и  созданы,  чтобы  их    ловили  и  вкусную  уху  из  них  варили. 

ЛЕНИН.   Но  они  же  иггали  с  вами?  Пгоявляли  к  вам  интегес?  А  вы  их…  в кипяток? Не  жаль?

ЦАРЬ.   Сентиментальный  ты,  Ильич.   И  это  хорошо.  Душа  у тебя,  значит,  тонкая,  добрая.  Я  вот  тоже…  этим  страдаю.  В  каждом человеке  хочу  видеть…  порядочного  джентльмена,  а  не  ворюгу.   Да  только  вот…  успеха  в   правлении  страной  мне  такая  сентиментальность   не  принесла. 

ЛЕНИН.   Пожалуй,  в этом     я  с  тобой  могу  согласиться,  Володя. Излишняя  сентиментальность  в  политике  может   пгивести   однажды...  к  весьма  печальным    последствиям.    Однако    уху…  в  котогой   бы  ложка  стояла… /повторяет жест Царя/ от   жига!..  я  полагаю,  всё  же нужно   будет…  чуть  позже,  сообгазить!  /Хохочет/.   А,  собственно,  что, конкгетно,  какие такие  деяния,  кгоме  пгиготовления вкусной  ухи,  мы  должны  будем  здесь, на  остгове  этом,  чудесном,    пгоизводить?

ИВАН.  Пока  госпожа  Муха    дрыхнет,   нежась  на  солнце,    нам  нужно  пообщаться с   этими    вот…   гнусами.  /Жест в сторону  бараков/.

ЛЕНИН.   Вы  хотели  сказать,  сударь…  с  отъявленными   гвачамии   мздоимцами,  испоганившими    всю    нашу  доблестную,  славянскую,   нацию?

ИВАН.  Да,  Ильич…  именно  с  ними.  Варвара  поставила  чёткую  задачу:  установить  -  произошло    изменение  психики  у  этих      мутантов,   или  нет?  Могут  ли  они  адекватно  реагировать  на  окружающий  мир…

СВЕТЛАНА.  …  или   до  сих  пор  находятся  в  состоянии жуткой депрессии  после того,  как  попали   внезапно  сюда, на  остров  "Никакой"?

ЦАРЬ.    Как  не хочется    говорить  о депрессии,  Света,   созерцая  сей  дивный,  не  тронутый  ещё  цивилизацией,    пейзаж!   /Смеётся/.   Когда  я  слышу    слово  "депрессия",  у  меня  начинает  ныть  под  ложечкой…

МУХА/из  шезлонга/.    Депрессии,   светлейший  князь,    бывают  разззные.   И  причины,   их    порождающие,   тожжже    не  всегда  однозззначны!   Чтобы  в   этом   хорррошо   разззбираться,  нужно    было  внимательней   изззучать   труды   Ивана  Павлова  и  Владимира  Бехтерева.  /Поднялась/.  Однако  не  для   этого   же   я  вас,   дуррраков,    сюда  притащщщила!   Отечество  в  опасности!  Приступайте  немедленно  к  делу! Вон…  видите  -  день  ужжже  клонится  к  вечеру!  /Вновь  опускается  в  шезлонг/.

СВЕТЛАНА.  Вижу, вижу…  старая  ворчунья.    Успокойся:  все, запланированные   здесь   тобой,   мероприятия   будут  проведены  на  высшем  уровне!  /Со  вздохом,  разведя  руками/.  Вот  так…  под  таким,  ежеминутным,    гнётом, мы   с  Ваней  последние  дни  и  живём,  Ильич! 

ИВАН/в  зал/.  Там,   на  Земле,    кабала  державная,  здесь,  на  острове,   кабала    мухеёвная.  Куда  ни  глянешь  - одна  кабала!   Эх…  доля  русская,  доля  горькая!  И  когда  уж  повернёшься  ты  лицом  своим  ясным  к  нам…  простым  людям? /Перекрестился,    встрепенулся,  расправил    широкие  плечи.  Властным   тоном  ведущего, в зал/.  Итак…   приступаем  к  оздоровлению  порочной  части  развинтившегося,   разболтавшегося  вконец,  заблудившегося    в    дебрях  демократии,      российского    пипла!   

ЦАРЬ/азартно   потирая руки/.  Ну  что ж…  отлично!   Тем  более…  как  я  вижу,  это /указывает  на  троглодитов/   мычащее  стадо...  тоже  не прочь  пообщаться  с  нами.  С  кого  начнём,  Ильич?               

ЛЕНИН.  Мне  было  бы…  чгезвычайно  любопытно  познакомиться с    этим  вот…   упитанным    бычком-с!  Очень  уж  он    напоминает  мне  того…   давнего,    гусского   бугжуя!    Хи-и-хи... Однако...  я  вижу…  у него  на  спине  кгасуется…  неизвестное   мне  словечко…  ОЛИГАРХ?   

ЦАРЬ.  Так  называют  сейчас  самых  богатых,   таинственным  образом  и  неожиданно  для  всех,   внезапно  разбогатевших,  людей  в  России.     Ваня…  пригласи    этого    барбоса!

ИВАН подходит к  У з н и к у  с молитвенником. Черенком хлыста стучит ему по плечу. Тот, испуганно оглянувшись, поднимает руки, словно защищаясь от удара. И в а н жестом предлагает  У з н и к у  следовать за ним. У з н и к   торопливо прячет молитвенник в лохмотья одежды, идёт за И в а н о м.

ЛЕНИН/поднялся, разглядывает мужчину/. Интегесно, интегесно… Пгостите, голубчик, за любопытство, но не могли бы вы объсянить мне, как вы докатились до такой… пгямо скажем, скотской жизни?

УЗНИК  пытается что-то рассказать Л е н и н у, активно двигая руками и непрестанно меняя выражение лица.

ЛЕНИН. Стганное поведение… весьма стганное. Он что... данный господин, немой? Почему он так… невгазумительно мычит и газмахивает гуками?

СВЕТЛАНА. Здесь, на острове "Никакой", они, Владимир Ильич, все такие. То есть немые.

ЛЕНИН. Погазительная новость! Но почему? Как могло… такое пгоизойти?

СВЕТЛАНА. Массовый недуг. Поражение речевого аппарата в связи с внезапно пережитым стрессом.

ЛЕНИН. Боже мой… Неужели потегя богатства явилась для них пгичиной такого невегоятного… тгагического газлада негвной системы?

СВЕТЛАНА. Причина, Ильич, была другая. Исчезла вдруг, в один миг, голубая мечта жизни. А, вместе с ней, исчез смысл и самой жизни. Так психологи мира,  что  прилетали сюда  недавно,    объясняют  феномен   такого  недуга, встретившийся в их,  врачебной,  практике впервые.

ИВАН.  Но  это, я думаю,    не  помешает  нам  продолжить  беседу  с этим,  злостным,  отступником  от  христианской  веры.  /Бьёт  хлыстом  У з н и к а.  Тот  вскрикивает,   пытается  защититься/.

ЛЕНИН.  Голубчик…  Ванюша,  скажи  мне:  а  почему  ты  так… сугово,    я бы  сказал,    обгащаешься   с  данным  товагищем?  Ведь  он …  какой-никакой,   а   всё  же…  человек?
 
ИВАН.   Он  не  человек,   Ильич.  Он – буржуй! Одноклеточная,  прожорливая   амёба. А  у  нас,  на  Руси    давно  повелось: как  аукнется,  дружок,  так тебе и  откликнется! /Бьет    хлыстом  У з н и к а/. 
   
ЛЕНИН. А  я-то  думал,  что тогда...  в  семнадцатом, мы  навсегда  избавились  от  этих...    ненасытных  кговопийц!   И  вот он… вновь  явился  пгедо  мною,  как  лист опавший  пгед  тгавою…  хи-хи-хи…  Итак,    вопгос  пегвый!  /Светлана   делает  сурдоперевод/.    Как  же  ты  мог,  пагшивец,  изгадить  так  позогно  свою,    гусскую,   душу?  Это  же,  батенька,  стгана,    а не  тазик  с  пойлом,  куда  ты  суешь  гыло  своё,    свиное,  днём  и ночью?   Почему    ты  не  мог  жить  достойно,  не  вогуя,  как  живут  все  ногмальные,  габочие  люди?  Отвечай,  мегзавец!

И в а н  хлещет  У з н и к а  хлыстом.  Тот  вздрагивает,  замирает  на  какое-то  время.  Затем  начинает  быстро  бормотать  что-то невнятное,  делая  руками   отчаянные   жесты. /Безусловно,   это  должен быть    яркий  эстрадный  номер,    где непременным  условием  для  актёра,  исполняющего  эту  роль,  является  наличие  у него блестящего  пластического  и  мимического  таланта,   дающего  ему возможность   донести    свой   рассказ  до  зрителя  без  слов,    при  помощи  пантомимы/.               

СВЕТЛАНА/переводит,  пристально   глядя  на  руки    и  тело У з н и к а/.   Он  говорит,  что  вначале…  в  детстве  ещё,    был  хорошим…  очень  хорошим,  мальчиком!   Что  он    был  отличником, пионером…  посещал  кружки   рукоделия…    столярного  мастерства и  географии.  Играл  в  футбол,  собирал  макулатуру… ходил в  музеи, где изучал  жизнь  первобытных  людей,   скелеты  ящеров  и  динозавров.  Сочинял     стихи  о природе,  пел  в  самодеятельности…  переводил  старушек  через дорогу,  осуждал  тунеядство.  Но,   со  временем…  уже  будучи  студентом  университета,    в  связи  с  распадом  великой  страны…  он  почувствовал  в  себе…  непреодолимую  тягу…  к  воровству. 

Здесь  У з н и к,  неожиданно  для  присутствующих,   громко    и    членораздельно  произносит несколько  раз  слово "тырить", подчёркивая  этот  звуковой  символ  красноречивым,   выразительным   жестом.

Причём   не  к  тому…  банальному  воровству  в  смысле  залезть  кому-то  в  карман…  чтобы  вытащить   оттуда  мятый  рубль,  расчёску  или  перочинный  ножик.  Нет  и  ещё  раз  нет!  Его  привлекало   в  этом  процессе…    совсем  другое!  Его  манили   даже…  не  сами миллионы  и  миллиарды,  которые  широкой  рекой,    день  и ночь   текли…   в  его  карман,  хотя  это,  конечно  же…   приятно  щекотало   его нервы  и  возвышало  в собственных  глазах. 

Его  манила  особая…  запредельная  острота  ощущений… при   ведении  этой  опаснейшей…  на  грани  безрассудства,  тайной  игры…  с  государством.  Кто  кого:  он –  государство,   или государство  -  его? -  вот  что  стояло  на  кону!  Вот  что  возбуждало  его…  ежедневно  и  ежечасно,  посылая  в  его  кровь  этот…  божественный  поток  адреналина,  дававший  ему  столько  лет…  неповторимые   мгновения сказочного  полёта…  в  заоблачных  высях.   И вдруг   этот  волшебный,  бодрящий  его,   поток, внезапно… в одно  мгновение…  исчез.   

И,  потеряв  его,    он   перестал  быть  в  своих    глазах...    человеком.  Он   превратился  в    ничтожество…   в  убогого,  мычащего,  безликого…  аборигена   острова  "Никакой".   Теперь  он  живёт  здесь,  питается  исключительно   изделиями…  своего  труда,  ловит  рыбу,   собирает плоды  священного  дерева  ши,  печёт  из  них  лепёшки,  делает себе   лекарства.    на  берегу  острова,    втайне  от  других,   он   лепит…  иногда…  из  песка,   дома  и  роскошные   виллы, которые  очень напоминают  ему те,  что он  внезапно  лишился...

Здесь  У з н и к  вновь,  неожиданно  громко  и  членораздельно,    несколько  раз  произнёс  слова  "заморских  оффшор".

-   Он   очень боится   теперь  хлыста…  ему  больно,  когда  его  бьют.    Он   даже  несколько  раз  плакал,  вспоминая  свою  прошлую  жизнь в  золотой  клетке.   Ему  хочется    однажды  уснуть  и  не  проснуться…  чтобы  на  видеть   этих,   дурно  пахнущих,   отвратительных  особей…  с  молитвенниками  в  руках.  Он  хочет  вновь  стать  ребёнком,   ходить  в  школу    и  приносить  домой…  пятёрки  по  рисованию.

У з н и к  прекратил  активные  движения  руками,  заплакал и   опустился  на  колени.

ЛЕНИН.   Тгагический  пегсонаж,  скажем  пгямо…  /Вытирает  платочком  слезу/.    Ванюша…  дгужочек  мой…  а  не  можешь  ли  ты  сделать  так,  чтобы  он…  этот  несчастный  бугжуй...  не  плакал?

ИВАН.   Без  вопросов,  Ильич!

Щёлкает  плёткой   перед  лицом  У з н и к а. Тот  мгновенно  затихает. 

ЛЕНИН.   А  не  можешь  ли  ты  сделать  так,   любезный  Ванюша, чтобы  он…  этот  убогий  бугжуй…    поднялся  с  колен?

ИВАН.  И  это могём,   Ильич! 

 Вновь  вздымает    ударом хлыста    пыль   перед  У з н и к о м.   Тот  стремительно  поднимается. 

ЛЕНИН.  А  не  можешь  ли  ты,  Ванюша,  попросить  вот эту  сударыню  в  шезлонге…

ЦАРЬ.    Не  нужно   тревожить  госпожу  Муху,  Ильич.  Пусть  отдыхает.    А  я…  тем временем,  тоже  хотел бы   обмолвиться  кое  о чём…  с этим  хмырем!

МУХА/приподнявшись в шезлонге/.   Вопросы  свои,  помазанник  божий,    ты   должен     был  им  задавать,   когда  власть   вся  в  руках  твоих,    царских,  была.  А  коль  не  смог  создать  того,   что хотел,  упустил  свою   птицу  удачи,    то   стань  пока   скромно в сторонку.   И  пусть  другие  герои  попробуют  способ   найти:    как  тот  воздух,  что в ты   России,   за  своё  правление,   сотворил,  сделать   хотя бы  на  йоту    чище,   а  помыслы  дел  земных -   благородней  и светлей. 

                Звучит  "Волшебная  шкатулка".               
               

СВЕТЛАНА/глядя  в  подзорную  трубу/.   Смотрите,  смотрите…  это  кто  там    по  бережку   к нам… потихоньку  идёт?   Шагает  так...  широко  и вольно… морем любуется…   камешки  в  волны    бросает…

ИВАН/в  зал/.  Сдаётся  мне…  господа -   ещё один  гений  из прошлого  решил   заглянуть  в этот  дивный,  морской уголок.  А  это значит - нашего  полку  прибыло!   Йес!  /Делает  воинственный  жест  рукой/.

Путник,  появившийся    на  берегу  острова,  не  спеша  приближается.  Все  взоры  присутствующих  на  сцене  актёров  сосредоточены  на  нём.  Даже  мычащие   троглодиты  прекратили  на  миг  бубнить    свою   молитву.

ПУТНИК/выходит на просцениум/.  Иду  по  берегу.   Вдруг слышу… спорят  вроде бы  о государстве  и  революции.  Решил  подойти…  Надеюсь,   я  не помешал  вам,  господа? 

 МУХА.  Не  помешал,   успокойся…  Проходи  и  садись в  наш   тесный   кружок,    гостем  добрым  будешь,   дружок!

ПУТНИК.   Благодарю!  Но  хотелось  бы  вначале  узнать:  с  кем имею  честь…    беседу  вести?

 МУХА.   Варвара-краса  я,  длинная  коса.   Она  же  мухеёвная  царица,  на все руки  мастерица.  А  теперь,  голубчик,  представься  сам.    Да  побыстрей,  не  жеманничай,    у  нас   времени  -  в обрез!

ПУТНИК.   Да  я  и  не  жеманничаю,  вроде.    Сталин  я…  он же  Като,  он  же  Давид,  он  же… 

ЛЕНИН.     Вот  это  сюгпроз!  Пгивет…  Коба!
               
                Обнимаются.   Музыка  постепенно  затихает. 

Надо  же…   такая  встгеча!  Сколько же  это…  годков     пгошло  с  тех  пог,   как  мы с тобой,   согатник  мой  вегный,    гасстались?

СТАЛИН.    Сто  лет,  пожалуй,  будет…  без  малого,  Старик.  А  эти  люди  откуда?  Из  каких  времён?

ИВАН.  Из   нынешних  мы,  Иосиф  Виссарионович,  из  21-го  века.     Я   -  Иван,  деревенский парень. /Пожимают  руки/.    Это -  моя жена,  Света.   Из  просвещённых  она,   дворян   родовых…    Критикесса.   Мы пьесу  с  ней  сочиняем.    А  это –  наш бывший      царь,  Вова  Путкин.

СТАЛИН.  Ты  сказал…   царь?    А    из  какого    он  века?

ИВАН.    Тоже  из  нашего…  какого  же   ещё?

СВЕТЛАНА.   Мы…  все  четверо,    сюда  из  Тмутаракани  прибыли...

ИВАН.  ...  царства   Вечной  Печали  и  Несбывшихся  Грёз.

СВЕТЛАНА.    Сегодня,  утром!

СТАЛИН.  Чудеса…  А  кто  это  сделал  возможным?

СВЕТЛАНА.  Вот  она…  Муха!

ИВАН.   Волшебница!

СВЕТЛАНА.   Это  он…  Ваня,   муж   мой,     придумал  её!  В   сказке  своей.  А  она вдруг…  биссектриса  эта,   мухеёвная…     стала    дела  свои  продюсировать   направо  и  налево!   

ИВАН.   Сначала  князя  нашего…  светлейшего,  из  Кремля  златоверхого   выперла… в  Тмутаракань. На  перевоспитание…  Потом  нас   с   женой…   туда же  засунула…

СВЕТЛАНА.   …  дружка   твоего…  Ильича,  на  помощь    себе…  как видишь,    кликнула! 
 
ИВАН.  А  теперь  вот  и  тебя…  на   землю  грешную  вновь  спустила.

СТАЛИН.  Вот  оно  что…   А  я-то  думаю:   почему  вдруг…  меня,  отца  всех  народов,   на  остров  этот…  "Никакой",  неудержимо  так,     потянуло?/
Подходит к  Мухе/.  Так  это  ты…  кудесница  милая,   вниманием      царским      меня    одарила…   через  столько-то    лет?  /Смеётся,  поглаживая  усы/.
 
МУХА.  Я…   я,  сокол  мой  ясный,    притащила  тебя  на   свой,   мухеёвный, конгресс!  Где   многое  может   решиться,  в свет   и добро  обратиться!  Или  в  вечную  тьму  и  позор, коль  нестроен  наш  будет  хор.
 
СТАЛИН/в  зал/.  Загадочная  особа…  Но  в  каждом  слове её -  уверенность есть  и  сила! И  это – хорошо!  Истосковался  я  по  волевым проявлениям  духа,  от кого бы  они ни  исходили!  /Мухе/.  А  причина?  Какая  была  в том надобность,   красавица  моя  златокрылая,  чтобы  меня  вновь  на Землю,   из  чертогов  моих  небесных,  тащить?

МУХА.  Причина   эта,  милок,   как  смерть  Кащеева  в  утином  яйце,    в  извечном   буржуйском  слогане   спрятана:   где  деньги    взять,  чтобы  ещё  взять?
               
                Большая  пауза. 


СТАЛИН.  Я  что-то  не  понял…  Поясни!

МУХА.  Ты    что,  дружок…  глухой?  Метафоры  народной  не  просекаешь?  Или  отупел  совсем,  пока  в  облаках  своих    гордо  летал?

Отходит к  порталу  и  вновь  располагается  в  шезлонге.

ЦАРЬ.    В  сказке,  Коба,   обычно бывает  счастливый  конец.   А  у  нас  конец  печальный.  Страны  -  нет,  народа – тоже.  Все  разбежались, разлетелись, разъехались...  А кого-то  нечистая сила  сюда,  на  этот  вот  остров,  перенесла.  На  исправление.   Так  что  там,  в  России  сейчас...    одни  лишь  мамонты  бродят.

СТАЛИН.  Мамонты?  В  России?!

ЦАРЬ.   Да,  в  России,  представь  себе,  Коба.  Во  всём  своём,  первобытном,  величии!   И рядом с ними -  поросль  их...  длинноволосая. Хозяйничают…   пугают   всех, кто  помельче,    и  поедают всё, что еще  осталось...

СТАЛИН.   Но  откуда  они  там  взялись?!

МУХА/из  шезлонга/.   Из  ветра  свободы  они  взялись,  Коба.   Навеяло  их,  этих  прожорливых тварей,    отовсюду:   с    Запада,   с  Востока,  с  южжжных  морей  и синих,  скалистых  гор.    Да  и  свои,  родные    споррры,    видать,   хорошо  сбереглись…   ещё  со   времён   оных!

ЛЕНИН. Объясню  тебе, Коба, более  доходчиво, без  аллегогии, суть госсийской,  всеобщей, печали!   Пги  отсутствии  нашей  с тобой,  суговой  пагтийной    дисциплины,    изгнанные  нами  когда-то   бугжуи   взяли,  наконец,  свой  подлый    геванш.  И довели  ситуацию  с  ггабежом   дегжавной   казны  госсийской,    как  говогится,  до  самой   паскудной    гучки .  Вот  и  опасается  питегский  цагь  Владимиг    пгеавгащения  могучей некогда  нации  славян  в  нацию безпргавных,  покогных  местным  дегжимогдам,  габов   и  гасплодившихся  повсюду хапуг-казнокггадов!

МУХА/ недовольно/.    Ну  всё…   хватит болтать,    дружки  всевластные!  Не  размышления  ваши, заумные,  мне  нужны, которые  у всех уже  в печёнках  сидят,  а  выход  достойный  из  ситуации!  Ан…  сказка-то    эта,  мухеёвная,  не  такая  уж и  длинная  будет,  как   вы,  небось,   себе   подумали.  Вот  возьмёт – да  и  кончится  вдруг!   А  нам  ещё  успеть  надо…   толком  всё  перрреварить,  коррективы   полезные    внести,  зззагогулины  всякие    в  правлении  вашем,  горемычном,  выправить!

                Пауза.               

ЦАРЬ.   Признаюсь вам  честно, друзья мои,  в том,  что мучает меня уже  давно:    это  я,  царь,   виноват  в  пришедшей  вновь на нашу  землю трагедии!  Я,  Верховный  правитель,  не  досмотрел  чего-то,  не  уследил,  не  вырвал  с  корнем   вовремя  залетевший  на  нашу,  священную,   землю  злодейский  сорняк.  Жутко мне  стало  однажды,  когда   увидел…   реально,  не  во  сне,  что поле наше,  российское,  сплошь   стало  чёрным.  Словно  покрыла его налетевшая  вдруг   саранча    и  вытравила   начисто  наш,  христианский,   дух.  /Помолчав/.   Теперь вот...  читаю это,  святое,  письмо...  и  спрашиваю себя  – как  такое  могло  случиться?..  И  мог   ли  я  сделать  хоть  что-нибудь, чтоб  остановить  эту  трагедию?  /Пауза/. 

Наверное,  мог…   Да,   пожалуй,   я  должен был  сделать... хотя  бы  попытку!   Но  я…  всё  медлил,  всё  ждал  чего-то…   Возможно,   надеялся,    что  как-то  само  собой  развеется  всё,  и     рано  иль поздно,    но  очистится   поле  наше   само,  без  моего  участия  царского,    от  всех, занесённых  туда  последнее  время,  чужих традиций,  нравов  и  бед.   Однако этого  не  случилось...  Почему?   Не знаю… У  меня нет ответа на этот  вопрос.  Возможно,    это  был не  мой  путь.  И  не  моя звезда  вела меня  к  истине, которую  я    так и не смог  найти.  Простите…  /Отходит  в  сторону.  Опускается  на  валун, закрыв лицо  руками.  Плечи  его  вздрагивают/.

                Пауза.

СТАЛИН/подходит, садится  рядом с бывшим  царём.  Берёт  в  руки  письмо,  читает. Некоторое  время, осмысливая  прочитанное,  молчит.  Обнимает  Царя  за плечи/.  Очень  жаль, Володя,   что  беда  эта  случилась    именно  с     Россией.  С  великой,   любимой  мною,  страной,  благоустройству  и  процветанию  которой  я  отдал,  практически,   всю свою  жизнь.  При  мне подобное… /указывает  на письмо/  не  могло  случиться.  При  мне   соратники  мои   и  народ были  послушными.  Они  любили петь  весёлые  песни,  строили  коммунизм, гордились  своей,  процветающей,   родиной.   /Возвращает  письмо  Царю.  Поднимаются,  идут  к    авансцене/.   

Я  смог добиться  этого,  потому  что  знал:   без  могучей власти  не  может  быть   порядка. Делай,  как  я, -  таким  был  мой  девиз!  И  я    сумел подчинить  ему  всех!  Своей  волей,  своими  делами,  своей  заботой  о  каждом,  кто  честно  трудился  на  благо  отчизны. Я   сам  не  позволил  себе  взять  ни  одной  лишней  копейки  у  государства,   и  жестоко, безжалостно   карал  тех,  кто  запускал  свою     руку  в  державный  карман.  И   люди    с  радостью шли  за  мной,  люди  мне  верили…     А,  впрочем,  об  этом  лучше  расскажет   моя  свободная, гордая  песня  кавказского человека. 
   

Тяжёлый  рок

Да,    это  было –
Что  скрывать?
Любил  я  власть.
Повелевать
Дано  не  каждому.
Есть  средство,
Я  это  помнил
Ещё  с  детства,
О  нем  мне, 
Залетев  в  аул,
Небесный  херувим 
Шепнул. 
С  тех  пор  я  средство
Не  искал,
Я  знал  о  нём
И  просто  ждал.
Я  знал,  что  поздно
Или  рано,
Собьются   в  стадо
Все  бараны, 
А   без  поводыря
Не  смогут
Найти  они
Свою   дорогу.
И  я  дождался!
В  буре  бед
Я  вспомнил  ангела
Совет!
" Ты   знай:  твой  скипетр –
Вечный     страх,
Гвоздем  вколоченный
В  мозгах!
Так  повелось,
Что  испокон
Лишь  тот   возводится
На   трон,
Чей  лик  спокоен
И  суров, 
Кто  крест  судьбы
Нести  готов,
Когда  вокруг
Кромешный  ад,
Когда  стреляют
Невпопад, 
Когда  разброд
И  маета, 
И  предают
Когда  Христа.
Когда   нет   места
Больше  в  лодке,
Когда  от  ора
Хрипнут  глотки, 
Когда    повсюду
 Смерть  и  хлам,
Когда  весь  мир –
Напополам!
А  выход  будет-
Лишь  один,
Храни  его  ты
До  седин.
Не  каждый  этот
Путь  пройдёт,
Но  помни - слава
Тебя  ждёт.
Пусть  гений  твой
Тебя  возводит
С  поляны  той, 
Где  стадо  бродит,
К  заветным  высям -   
Там   богам
Издревле  курят
Фимиам".
И  я  взошёл  туда,
Я  смог
Переступить  через
Порог
Библейских  истин,
Что   с  добром
Возводят  христианский
Дом.
Другой,  безжалостный,
Закон
Был  мной отныне
Утверждён.
Он  миру  новый  лик
Явил
Мечты  волшебной
На  крови.
Ужасен   был
Смертельный  круг
Где  встретились
И  враг,  и  друг,
Решая,  в  яростной 
Борьбе,
Вопросы
О  своей  судьбе.
И  в  той  борьбе
Я  первым  был,
Совет  небес
Я  не  забыл,
Запретных  чисел
Я  не  знал -
Был  верен путь!
И  воссиял
Мой  гордый  дух
Во  тьме  ночной!
И  стадо  ринулось
За  мной…
               

ЛЕНИН.    Ну  что  ты   намолол  тут,  Коба?  "Собьются  в  стадо  все баганы…   Вечный  стгах… И  стадо   гинулось  за  мной…"?  Это  пгосто   кошмаг  какой-то!  Маниакальное  стгемление  к  абсолютному…  пгеступному  диктату,    нивелигующему  волю  оггомных  нагодных  масс,  пгевгащающего  их  в  безмозглых  скотов!  Немыслимая…    вагвагская  паганойя,    цель   котогой  - возвышение собственной  пегсоны  до  недосягаемых  высот.     И   в  этом   ты весь,    Коба.    В  тебе, в  твоей  самолюбивой    натуге  гогца     всегда  наблюдалось  стгемление  догваться  до  власти  в  Госсии  любым  путём. 

Но  самое  стгашное,  самое  мегзкое,   что всегда погажало  меня  в   твоём  поведении  -  это  твой  холодный,  гасчётливый   кавказский  ум,  твой  цинизм.   Ты всегда,  с  пегвых  дней  появления  на  посту    нагкома  и  члена  Политбюго, подчёгкивал  своё  гавнодушие   к  пгостым    людям,  к  их  судьбам  Говогя  иными  словами:   ты,  Коба,    никогда   не   любил   нагод!

СТАЛИН.   А  я  никогда  и не  скрывал  этого,  Старик!      Потому  что  любить  народ  нельзя.  Говорить  "Я  люблю  народ"  может  либо  лукавый  политик,   либо  идиот.   Потому  что  любить  можно  одного,  конкретного  человека.  Или  2-х,  3-х  - например,   жену свою,    детей.  Но  нельзя любить  огромную  массу  незнакомцев,  не  зная,  кто  они:  убийцы,  учёные,   писатели,  маньяки,  олигофрены,  продажные  твари или  патриоты?    И,  кроме  того,   ты  забыл  древнюю  мудрость,  Старик:    "Власть  и  любовь  несовместимы".   
ЦАРЬ.  Но   и  назвать   народ  стадом  баранов  -  это  явный  перебор,    Иосиф,  согласись?

СТАЛИН.  А  ты  не  спеши  спорить  со  мной,  Владимир.   Не  спеши,  как  и  мой бывший  соратник  по  партии,      упрекать  меня  в  бесчеловечности.  И  ты  сможешь  убедиться  сейчас     в правоте  моих,  излишне   резких,  как  ты  считаешь,    слов?  /Зовет  человека  с  молитвенником/.   Эй…  убогий…  подойди  ко  мне!
ИВАН/о  подошедшем,  на  спине  которого  значилась  надпись "Чиновник"/.  Он  немой,  Коба.   Они здесь  все  немые.

СВЕТЛАНА/подойдя   к  Сталину  с другой  стороны/.    Нужно  обратиться  к госпоже  Мухе,  Коба.  Она  сможет  вернуть  его  в  нормальное  состояние.
   
СТАЛИН.  Вот  видишь,   Светлана,   до  какой   глупости  вы,  наши  потомки,  дошли  при  этом   безликом,  аморфном   политическом  строе  -  демократии?  Сталину  не  нужны  разрешения  и  помощники.  Сталин всё  может  сделать  сам!  Сталин – это  абсолютная  власть!  А  абсолютную  власть  уважают  все,  даже  такие  отъявленные  негодяи,  как  этот…  оборванец. 

/Обращается  к  подошедшему/.  Скажи,  любезный,   что  ты  думаешь  о  власти  Сталина?

ЧИНОВНИК.   Я  думаю…  это  была  хорошая  власть.
СТАЛИН.   Почему  ты  так  думаешь?
ЧИНОВНИК.  Потому  что  тогда  все  боялись…
СТАЛИН.    Боялись  кого?  Меня?
ЧИНОВНИК.    Нет.  Вас  любили.    Боялись  самих  себя. 
СТАЛИН.  Уточни. 


ЧИНОВНИК. В  каждом  человеке  спрятан  ящик  Пандоры.  Люди   боятся,  чтобы  однажды   он  не  открылся. 

СТАЛИН.  Значит  ли  это,  что  ты  сожалеешь  о  том,  что  сейчас  нет  такой   власти,  какая  была при  мне?

ЧИНОВНИК.  Безусловно! Это  нынешняя  власть  виновата  в том,  что  я  оказался  здесь,  на  остове  "Никакой".  И  существую  в  таком…    ужасном  виде.
 
СТАЛИН.   Это  власть  заставила  тебя    воровать?

ЧИНОВНИК.  Нет. Власть  сделала  всё,   чтобы  во  мне  открылся  ящик  Пандоры.  Вы  спели хорошую  песню, Коба.  Она правильная.   Люди  должны  бояться  власти  -  а,  иначе,   зачем  она? Только  страх  может  заглушить  алчность.  А  это  даст  возможность  взойти  другим,   благородным,  всходам  в  душе  человека.

СТАЛИН.  Остались  ли  такие  всходы  в  твоей  душе?            

ЧИНОВНИК.  Нет.  Моя  душа  мертва.  Там нет  ни  Бога,  ни  Чести,  ни  Совести…  ни  любви  к  Родине.  Всё  умерло.  Там господствует    лишь  бацилла  наживы.  А  это – смертельный  недуг.  Он  пожирает  всё,   оставляя  после  себя   лишь чёрное  поле  ненависти,   зла  и  презрения  к людям   

СТАЛИН.  Я  мог бы помочь   тебе  излечиться.   Ты хочешь  этого?

ЧИНОВНИК.  Нет.  Добропорядочная  жизнь   по  закону – не  для  меня.    Она  вызывает  у  меня  чувство брезгливости  -  в  ней  нет азарта.  Убита  моя  мечта,    исчез  волшебный  поток,  жизнь   потеряла  смысл.   Единственно,  что  может утешить  теперь  меня  -  это молитва.     Простите…  /Удаляется/.

Свет  меняется.  Полумрак.  Неясные,  далёкие  звуки.               

СТАЛИН/взал/. Он  не  смог  удержать  закрытым  ящик  Пандоры.   Ваша  современная,  безвольная,   власть  сама    указала  место,  где  можно  взять  ключи.   Слабый  человек  поддался  соблазну  и    погубил  свою  душу.

ЦАРЬ/в  зал/.     Душа  и  совесть…  Не  всегда  они  ладили   между  собой.   Человек  порочный – это  человек, забывший  о   совести.  А  совесть - это  Бог.  Безбожие - то  место,  где  лежат  ключи  жадности   и  разврата.  Слабые,  алчные  люди  спешат  за  ними  именно   туда,  в    порочную  нишу  безбожника.  Я  не смог остановить этот процесс… к сожалению.

ЛЕНИН/в  зал/.  Но  и слепое  поклонение  Богу - это не выход  из положения.  И не путь геволюционега,  богца  за  счастье  людей.  Гелигия – опиум  для  народа!  Она  губит  инициативу,  подавляет  волю.  Могучая  идея  освобождения  сознания  людей   от  гелигиозных  пут и пегеход в  гешительное     наступление  на   могальную  гаспущенность оггомных  человеческих  масс - вот наш дальнейший  путь!  Всё  иное  неминуемо  пгиведёт  стгану   к  гибели!

МУХА/в зал/.   Сложная это тема…  для моих примитивных, мухеёвных  мозгов, господа. Много  религий раскинуто  по белу  свету.  И в каждой - много  святых  заветов!  Однако ни  войн… ни  беспорядков   от этого  на Земле не уменьшается. А вот  если б договорились однажды…  все попы и правители  мира  земного,  взять за основу …    из всех  религий,   один, самый  важный, завет -  веру в Добро  и  любовь к ближнему.  И  чтобы вошёл он,  этот  завет,   глубоко  в  сердце  и душу каждого,  как бы богат  или  беден,  глуп или умён он ни был.    Вот тогда и  Бог был бы  спасён,  и мир земной, вместе с ним.

ЦАРЬ/в зал/. Да... согласен: это не только  примирило бы  большинство  людей на Земле,  но и   вызвало  ещё большую любовь к  отчизне, тебя породившей.

СТАЛИН Святые слова!  Именно  этого  свойства души  не хватило  тем,  кто  оказался здесь, в этом, позорном  месте.   Кто  подло  подменил  любовь  к  родине  любовью  к  наживе  за  счёт  родины!

Неожиданно  потемнело  небо.     Слышны  раскаты  грома,  вой  ветра.  Видны  вздымающиеся  океанские  волны,  упали  первые  капли  дождя.  Присутствующие  на  сцене  распускают  над  головой    тент,   пленники  острова  спешат укрыться  в  бараках. 
 
Сквозь  звуки  бури  всё  ясней  пробивается  мужской,  уверенный,  сильный  голос.

МУЖСКОЙ  ГОЛОС.   Над седой равниной моря ветер тучи собирает.  Между тучами и морем гордо   реет Буревестник, черной молнии подобный. То крылом  волны касаясь,  то стрелой взмывая к тучам,  он кричит,  и тучи слышат радость в смелом крике птицы. В этом крике  - жажда бури!  Силу гнева, пламя страсти и  уверенность в  победе слышат тучи в этом крике. Вот он носится, как демон, - гордый, черный демон бури, - и смеется,  и  рыдает... Он над тучами смеется, он от радости рыдает!  То кричит пророк победы:  -  Пусть сильнее грянет буря!..

Порывы  ветра  усиливаются.   Гремит  гром,  сверкают  молнии,  всё  выше вздымаются  океанские  волны. В  глубине   сцены  появляется   высокий  мужчина  лет   сорока,    в  широкополой  соломенной  шляпе.   На  ногах  у  него  летние,  парусиновые  туфли,  он  в  джинсах,  оранжевой  тенниске.    От  дождя  его  спасает   цветной    зонтик. 

ИВАН/в  зал/.    Наш  боевой  десант, как  я  понял,    сейчас  пополнится  ещё   одним   отважным  бойцом   по   наведению  порядка   в   многострадальном  мире  людей!

СВЕТЛАНА/подходит/.  Да,  Ваня,  ты  прав:  этот  певец революции   явно  спешит   укрыться  от   бури    под  нашим  тентом.     А  усища-то…  смотри -  усища у  него…  как  у  таракана!  /Хохочет/. 

ИВАН.   Точно!   Пруссака  рыжего!   Только попавшего  в  ведро  с  водой!   /Хохочет/.

ЦАРЬ/подходит/.   Нет…    скорее  гусара!  Французского …  которого  русские  в  плен  взяли!  И  он залил  свои  усы…  горькими  слезами  раскаяния!  /Хохочет/. 

ЛЕНИН/подходит/.   А  я  бы   вообще   сгавнил  её,    эту  гыжую  лицевую  погосль…   с  пеньковой   гусской…  мочалкой!
 
Хохот. 
 
СТАЛИН/в  стороне,   зовёт/.  Ну  подходи  же…  подходи к  нам  скорей,   не  бойся,  отважный    Буревестник  революции!    Пока  эти   завистливые  индюки  и    куропатки  окончательно  не  заклевали  тебя!  Здравствуй,  Максим!
ГОРЬКИЙ.    Здравствуй,  Коба!

Объятия.

ЛЕНИН.  Здгавствуй,    мой  милый    гений!
ГОРЬКИЙ.  Рад  видеть  тебя,   Ильич!

    Объятия

СТАЛИН.  Какими  судьбами  ты   оказался  здесь,   на  этом    прелестном    океанском  островке?   /Смеётся /.

ГОРЬКИЙ.    Да вот…  и  сам  не  знаю  даже,   что   могло  занести меня  сюда?  Вначале  был  внезапно   прерван   мой   свободный  полёт в  небесах.   Затем    меня  закрутило,  завертело…  и    вдруг    оказался   я здесь,    на  берегу   стихии.  Грешным  делом   подумал   даже:  уж  не  Чёрт  ли  сыграл  со  мной  такую…   злую    шутку?    Видите -  я    едва  успел  укрыться     у  вас  от  дождя! 

МУХА.   Ты,     мил-дружок   Пешков,   баки нам  тут не  забивай!  Бурю-то   не  чёрт рогатый     накликал,  а  ты,  баламут,     сам,   песней      своей  красивой,   призвал  её!  А  что  касаемо  твоего   полёта  вверх  тормашками…  по небесной  лазури… хи-хи-хи,  так  это  я…   Варвара – краса,  длинная  коса,   пожелала,  чтобы  ты,  новгородский  мужжжичок,      тоже  словечко  своё  мудрое  молвил  на  нашем,  мухххеёвном,   саммите.    По  поводу  горемычной  нашей    кормилицы,  ззземлицы  нашей  российской,   и  народа  её,  попавшего    в  беду.      

ГОРЬКИЙ.    Прошёл  я,  хозяюшка  Варвара,    по баракам   вон  тем…    ужасным, заглянул  внутрь   этих   мрачных  строений…  и  напомнили  они  мне…  казармы   наши   недавние.    И душа  моя   скорбью   великой  наполнилась…     до   самых  краёв.        /Снимает  шляпу/.  И  вот думаю  я,    придя  сюда,  к  вам:    чем же    сможем  помочь  мы, граждане  этой,  великой  некогда,    страны,  своей  любимой  отчизне?    Вот  вы….  молодое  племя?    Кто  вы  и  что  здесь  делаете…  в  компании  этих…  старых  ворчунов? /Смеётся/.

ИВАН.    Я – Иван,   драматург!  /Пожимают  руки/.  Собираю    материал  для  своей  новой  сказки.  Вас,  наверное,  тоже  в  сюжет введу,  как  персонаж…

ГОРЬКИЙ.   Меня,  дружочек,  не  советую  никуда  вводить!  А  то  я  большой,  широкий…  Вот  возьму…  и потяну  на  себя…   всё  одеяло – другие  обидятся!  /Смеётся/.  Ну,  это  я  так…  в  порядке  шутки.  Если  есть  такое  желание  -  вводи!  Надеюсь…  кашу   твою,  новую,       своей  персоной  усатой   я    не  испорчу.  Ну,  а  рядом  с  тобой…   что  за  красавица  стоит?   Ишь,  как  зарделась  вся,   зарумянилась… Я  так   думаю…  это…

СВЕТЛАНА/она  уже  в  лёгком,  пляжном,  халатике/.   Правильно  думаете,   Алексей  Максимович!  Я -  жена  его,   Светлана.    Театральный  критик.  Помогаю  мужу  в  подборе  драматургического  материала.

ГОРЬКИЙ.   Ух  ты…   какие  мы  важные!  Ты  смотри…  какая    поросль  в  России  пошла!  Тот  режиссёр,   эта  критик…  Ну,   что  ж…  прекрасная  пара!   Драматургия…  театр  - это  хорошее  поле  для  фантазии    и  раскрытия  важных     жизненных  тем!   Я  ведь тоже  пьесы  любил  писать.  Когда  задумываться  серьёзно  начал:  неужели   человечеству  не  дано  никогда  испытать  другую -  счастливую  жизнь,     где  нет   войн,   ненависти  и  лжи,  а  есть  лишь солнце,  небо, любовь…   и   плеск  морской  волны  под  луной? Именно  об этом  мечтал   когда-то  один  мой…   вконец  обнищавший,  герой. /Декламирует/. 

Господа!  Если  к  правде  святой
Мир  дорогу  найти  не   умеет, -
Честь  безумцу,  который  навеет
Человечеству  сон  золотой!

ЛЕНИН.  Пгекргасные  стихи!   /Аплодирует/. Великий   фганцуз  Беганже    ещё  в  19-м    столетии знал  -   чем  может  закончиться  пгеступная   безалабегность  в  упгавлении  человеческим    обществом?   Путь,  котогый  мы  пгедложили  нагоду  в  17-м  году -  это  и  был  путь  к  пгавде  святой…


СТАЛИН.  … только  вот   закончился   он,  к  сожалению,   не  сном  золотым,  о котором  мечтал поэт,  а  вот  этим…   мерзким    человечьим  зверинцем!  /Указывает  на  узников/.      

ГОРЬКИЙ.  Печальный  факт,  господа!  /Мухе/. И  чем же  можно  объяснить…  сударыня,  столь  трагичное  заблуждение  огромной,  самобытной  страны?

МУХА.   Ты,  мил дружок,    у него     об  этом   спроси  /направляет Горького к  стоявшему в стороне  Царю/,  у  державника нашего, бывшего.    А  я пока  песню спою.   Песню души  своей.  Чтоб  узнать  вы   могли  – печалью какой  и  тоской  до краев она  переполнена?      

Звучит  музыкальное  вступление.  Меняется  свет.   Проекция  кадров просторов России.

Р У С С К А Я   П Е С Н Я

Выйду  в  поле  я, 
Поле  русское,
Вдалеке  лесов 
Лента  узкая.
Ой  ты  гой еси,
Удаль  вольная,
Ширь  бескрайняя,
Степь  раздольная!
Вы  куда  ушли -
Не  осталися,
По  чужим  краям
Расплескалися?
Прислонюсь-спрошу
У  земли  сырой,
Что  же  сделали
Нелюди  с  тобой?
Красоты   твоей
Нежен  маков  цвет,
Где  пропал-завял, 
Кто  мне  даст  ответ? 

Как  же  вновь  вернуть
Вашу  силушку?
Пожалеет  кто
Сиротинушку?
Улетели  вдаль
Лебеди-века.
Унесли  с  собой
Силу  казака.
Волга  вдаль  течёт,
Растекается, 
И  никто  вокруг
Не  покается.
Ни  молитвою, 
Ни  стыдливостью,
Что живёт  народ
Божьей  милостью.
Всё отобрано,
Всё  разлажено,
И  обманом  всё
Напомажено. 

Кто  подставит  мне
Богатырь-плечо?
Обниму-прижму
К  сердцу  горячо!
Мы  на бой  пойдем
С  супостатами, 
И  найдём-вернём
Все  утраты  мы!
Расцветет  опять
Удаль   русская,
Разойдется  вширь
Лента  узкая!
Даль  бескрайняя
Вновь  пробудится,
И  печаль-тоска
Позабудется. 
Зазвенит  вокруг
Песня  сладостно.
Возликует  грудь 
Моя  радостно. 

ЛЕНИН.  Ну   что,  Коба,   пгишлась  по  душе  тебе  эта  песня?  Или  ты  попгежнему  будешь  твегдить,  словно    афгиканский  попугай,    что  нагод  -  это  безмозглое  стадо  баганов,  не  способное    ггамотно  газобгаться    в  назгевшей  внезапно,   геволюционной  ситуации?

СТАЛИН.   Я   могу  сказать,    послушав  эту  чудную  исповедь  души,   только  одно:   народ  русский  -  мудрый,   а  ты,  Вовка…   дурак!

ЛЕНИН.  Ах  ты…  цегковный  недоучка!    Да  я  тебе…   щас…  все  твои кости диктатогские  пегеломаю!   

СТАЛИН.   А  ну-ка,   попробуй…  картавый   немецкий  шпик!

Буря   в  океане  усиливается.  Грохочет  гром,  сверкают  молнии, льёт  обильный   дождь. 

ГОРЬКИЙ/пытаясь  остановить   дерущихся/.  Эй,  вы…  гении  нации!..   Вы  что…  с  ума  посходили?   Прекратите  этот  дурацкий  бой!..  Немедленно!..  Кому  говорят?!..

ЦАРЬ/разнимая  драчунов/.      Тёзка…   Коба…  вы  ведёте  себя…  абсолютно  неправильно!..   Бросьте  камни…  не  швыряйтесь!..  Здесь  же,  на  острове…  судов  нет!  Адвокатов – тоже!..  Не   пинайте  друг  друга  ногами… прошу  вас! Как  же  потом  доказать – кто   ударил  первый,  а  кто, наоборот,   лишь  защищался?  Ильич…  прикрой  руками  свою   лысую  голову!  Иосиф…   не  маши палкой!..  Ты же    можешь  убить…  основоположника  ленинизма!

ГОРЬКИЙ.   Ты…  царь  безродный,   на  помощь  бы  лучше  слуг  своих  кликнул!  А   не  суетился   бы   между  нами   без  толку  и  не  болтал  впустую!

ЦАРЬ.  Кто  это…  безродный  царь?  Я?!  Ах,  ты…    верста  коломенская!  Просидел…  в  Италии  своей…  всю  революцию,   а  теперь  меня…  царя  венценосного,   прибежал   учить?     На…  на…  получи!    Ну  как…  нравится?   Ага…  Вот тебе!  Ещё…  ещё!   А  сейчас  я  тебя…  на приём  дзюдо  возьму!  Через  бедро  кину…  понял?  /Бросает  противника  на  землю/.

ГОРЬКИЙ/быстро  поднялся/.  Ну  погоди…  коротышка!  Я  ведь  тоже…  с  французской  борьбой,  как-никак,    знаком!   Вот…  получи  и  от  меня  приветик!  /Бросает  Царя  на землю /.

Буря,  гром,  шум  дождя.  Одновременно   с  дракой   на  земле,   производится   её  проекция  на    боковые  экраны  сцены.  Перебивая  иногда   события на  сцене,  там  начинают   мелькать иак же   кадры  хроники  уже  современных  войн,  революций  и  повсеместного террора.
   
ИВАН/ с  балкона,  снимая  всё  на  айфон, жене,  находящейся  на  противоположном  балконе/.  Глянь-ка…  Света,  как   троглодиты островные   вдруг  ожили!  Побросали даже  молитвенники  свои   -  так   интересно  им  стало!  Пальцами  тычут  в драчунов…    рожи  корчат…  Смотри,  смотри -  прыгают… визжат  от  восторга!  Того  и гляди  -  сами  ринутся  в  бой!

СВЕТЛАНА.  А  что…  не  каждый  день  такое  увидишь,    когда  гении  революции   фейсы  друг  другу     квасят…  хи-хи-хи….

ИВАН.  Да…  весёлая  сценка…  ничего  не скажешь!   Только  сдаётся  мне,  жёнушка… пора   нам  с  тобой…   сказку   эту  заканчивать!   Пока    и  нас    не   прибили,   чего  доброго,      живжики    эти,  немые... 

СВЕТЛАНА.  Да,  Ваня,   и я  так   думаю:    пора  нам  уже  отсюда,  с острова  этого,  драпать!    Только  вот…  как  мы   выберемся  отсюда?  У  нас  же  с  тобой…   даже  лодки  нет…   А вон та… на берегу… гнилая совсем… и без вёсел!

ИВАН.  А  зачем    нам   лодка…  Светлана?   Мы   Муху…  подружку    нашу,   вол-шебную, подрядим!   
СВЕТЛАНА.  А  как  это?

ИВАН.   Очень  просто!  Попросим  вернуть    нас  назад,  в  Россию,   по её... мухеёвным,  каналам!    Жуть  как  соскучились,  скажем,    мы  по  ней…   горнице   нашей… древней!!  А   драчунов  этих,  я  думаю,   она  как-нибудь  успокоит  и  без  нас.

СВЕТЛАНА.  Думаю,  да...  пора   бы  уже  там  Мухе  нашей...   порядок  навести, пока беды большой не  случилось!    Ну  что  ж…  на  том  и порешили,  муженёк.  Пойдём! 

И в а н   и  С в е т л а н а  поднимаются  из  зала  на  сцену.   А  там продолжается "выяснение  отношений"  героев  спектакля  на  фоне  бури,  воя  ветра,  могучих  раскатов  грома,  сверкающих  молний  и  проливного  дождя. 

МУХА/на  авансцене,  в  зал/.   Много  драк  я   видела  в своей  жжжизни.   Много  бунтов, столетних  войн  и  восстаний  рабов.  Но  такую  драку,  где   волтузззят  друг  друга  гении,  вижжжу  вперррвые!  /Хохочет/.               

И в а н  и  С в е т л а н а  подбегают    к  М у х е,  о  чём-то  тихо  ей   говорят.  В  этот  момент    толпа  узников   набрасываются  на  дерущихся  и,  после  непродолжительной  борьбы,   пытается  их  связать.  Увидев  это,    М у х а  взмахивает  крыльями,  и     все  нападавшие  падают  на  землю,    корчась в судорогах.   М у х а  вновь взмахивает крыльями – и  другая  часть  узников,  напавших  уже на  И в а н а   с женой,    так же  оказались  на  земле,  после чего  И в а н  и  С в е т л а н а   таинственный  образом,  после   очередного  взмаха  М у х и  крылом,    исчезают.    И  в  этот    момент,  из   группы  напавших   выбегает  узник  с надписью  на  робе  "О л и г а р х". В  руках у него  плоский,  тёмный  предмет.               
   
ОЛИГАРХ.    Пусть  сгинет  навсегда  с   лица Земли этот,  проклятый  всеми,   призрак  коммунизма! Смерть гениям  революции!  /Поднявшейся  уже  с земли  ча-сти   узников/.   Прощайте,  господа!  Умрём героями! 

УЗНИКИ.  Умрём  героями! 


ОЛИГАРХ.  Cum  Deo! 

ТОЛПА  УЗНИКОВ/окружив  ОЛИГАРХА /.  Cum Deo!.. Cum  Deo!..  Cum Deo!..

ОЛИГАРХ  в  ярости   нажимает двумя руками  кнопку   дистанционного  пульта.  Мгновенно  гаснет  свет.  Взрыв.  Сполохи  разноцветных  дуг  и  столбов  дыма.    Постепенно    шум  затихает,   занавес опускается. 
 
      Зал  заполняют звуки песни  чудом  сохранившегося после  взрыва узника.  Он  появляется на  авансцене в  робе, на которой  с трудом   можно  прочесть  слово  ДЕПУТАТ.  Аккоманируя  себе на гитаре,  узник  поёт  вначале на  сцене.  Затем  спускается по боковым ступенькам  в  зал   и,   не  прекращая  песни-исповеди,   собирает   возможную  мзду от  проникшихся  к  нему  сочувствием  зрителей.

ПЕСНЯ  БЫВШЕГО  ДЕПУТАТА
               
Я  не  с  какой-то  дури
Мечтал  о  Сингапуре.
Манил  меня  безумно
Туманный  Альбион.
И    грезилось  мне  даже,
Что  я  смогу   однажды,
На  рынке этом  важном
Тоже  взять  особый  тон. 

И  в  думских  кабинетах,
На  встречах  и  фуршетах,
Вертел  в  мозгах  я  эту
Заветную  мечту,
Что  стану  я  когда-то
Счастливым  и  богатым,
И,  наконец,   смогу  покинуть
Эту  маету.

На  сессиях,  как  правило,   
Я  не  законы  правил,
А     создавал  доходные
По  бизнесу  дела.
И,   параллельно,  тайно, 
Искал  я  капитальную
Основу,  чтоб   к  реальному    
Успеху    привела!

Да,  не  скрываю,  мани
Держал  я  на  Панаме.
Но  посудите  сами –
Какой  мне был  резон
Светить  свои  активы,
Пусть  и  с  надёжной  ксивой, 
В  России,  где   придумали
Нам   дьявольский   Закон?

Забыть  пути  в  оффшоры, 
Нам  приказали  вскоре!
Закрыть    там  все конторы, 
Активы    и  счета!
Да,   я  призыв  услышал, 
Но  из  оффшор  не   вышел.
Я  понял  - заиграла  вдруг 
Мелодия  не  та!

Фальшивые  там  ноты
Звучали  в  оборотах, 
Хотя  играли  вроде  бы
Знакомый  всем  мотив. 
Припали  там открыто
К  бюджетному  корыту,
Где  всё  бывает шито-крыто –
Без  альтернатив!   

Там  научились  смело,
Закручивая  дело, 
Жонглировать  умело
Доверчивой  толпой.
И  тучи  горлопанов, 
Голодных,  полупьяных,
Бегут  к  ним,  как  бараны  в  зной
Бегут  на  водопой!

Да,  я попал  на  остров, 
Но  сохранил  свой  остов!
Я,  прислонясь  к  бюджету, 
Спланировал  верняк!
А  в  тихом  том   болотце
Пускай  борьба  ведётся,
Но  это  не  касается 
Меня  уже  никак!

Ведь    мне  удобней   норы –
Заморские  оффшоры. 
А  там  в любой  конторе
Порядок  и  уют.
Там  музыка  играет, 
Огнями  всё  сверкает,
Банкиры  уважают  вас,
Проблем  не  создают. 

Никто тебя  не  спросит - 
Где  мани  взял,     барбосик?
Наоборот,  попросят
Хильнуть     "на  посошок"!
Другие  там  манеры,
И  женщины -  не  стервы, 
Им   наплевать  - кто  ты,
Откуда  кеш  свой  приволок?

Случались,  правда,  редко
Оффшоры-профурсетки,
Где  Ротшильдовы  детки
По   вкладчикам  прошлись!
Но  даже  там,    в   авральном,
Топ-шопе  капитальном,
Не    затихала  бурная
У  депутата  жизнь. 

Выходит,  я  не  с  дури
Мечтал  о  Сингапуре.
Манил  меня  безумно
Туманный  Альбион.
Бывает  так  не  с  каждым, 
Но   я   сумел   однажды,
На  рынке этом  важном,
Тоже  взять  особый  тон.

Последние  строчки песни  вытесняется  звуками "Волшбной  шкатулки".   Одновременно гаснет  свет.    Темно.

      Картина   четвёртая

Время  дневное.   Декорации  начала  первого  действия.   В  горнице  -                И в а н  и  С в е т л а н а.    У   И в а н а – солидный  фингал  под  глазом.   У  С в е т л а н ы  перевязана  рука.

ИВАН/сидя  на  диване/.  Ч-чёрт…  болит!  /Бережно  трогает  ладонью  фингал/.   
СВЕТЛАНА/подходит,  делает   примочку/.   А  как  он  тебя…  урод  этот,  немытый?    Когда  именно…  стукнул?

ИВАН. Да когда уже… договорились мы с Мухой. А он сзади… рраз!.. аж искры из глаз посыпались! Это, кричит, тебе, драматург, за пьеску твою паршивую… от лица всех нас, узников островных, подарочек! Он же здоровый бугай… откормленный… на триллионах своих!

СВЕТЛАНА.     Это  правда…  еле  ноги  унесли!   Вот  и  мне  метку  сделала…   фифа  из  Минобороны.   Бежит  за  мной…  патлатая  такая,  на ноге -  сигнальный  браслет…   и  орёт:   "Будешь  знать…  критикесса  паршивая,    как  консультировать  муженька  своего!    Как  учить  его  сказки  такие  вот…  гадкие…  про  нас  сочинять!".   И  достала-таки…  палкой  своей!  Теперь  вот…  синяк!

ИВАН/нежно  трогает  забинтованную руку   жены,  целует  её  в  щеку/.   Права  ты  была,   жёнушка…   заигрались  мы    в   кошки-мышки…  с  ворюгами этими,  знатными…     Да  и  шуму  наделали  сколько:  гениев  всех перессорили,   в  ситуацию,    опасную  для  них,   загнали...   Интересно  было   бы  узнать  -  чем  же,  всё-таки,  там...  на  острове  "Никакой",  драка   закончилась? 

СВЕТЛАНА/пожав  плечами/.  Не  знаю…  Но,   думаю, -  ничем  хорошим!  Мы  же,  когда  в  небо  поднялись,  взрыв   жуткий    видели!  А  это  значит:  все,  кто  был  тогда на острове - и  чучи  эти,  немытые,   и  гении драчливые,   могли  уйти… на океанское   дно!

ЛЕНИН/внезапно появляется.   Он выглядит  совсем  юным/.  А  вот  и  не все…   а  вот  и  не все!  Вы  пго  меня,  господа,   в  сказочке  своей,  мухеёвной,  совсем  забыли!  А  я  -  фигуга  истогическая,  а,  значит,  непотопляемая!  Хи-хи-хи…    Владимиг  Ульянов…  собственной  пегсоной!  Пгошу  любить  и  жаловать! 

Смешно  кланяется  под  звуки   "Волшебной  шкатулки". 

ИВАН.  Не    понял…  Это  что  за  явление… Христа   народу?               

ЛЕНИН/продолжая    смешные  поклоны/.  Не  Хгиста,  Ванюша,  а  пгеобгажённого  геволюционега -  гомантика,   осознавшего  свою  гоковую,  истогическую    оплошность!

ИВАН.  В  каком  смысле? 

ЛЕНИН.    В    самом  пгямом!  /Зовёт/.   Йоська…  явись  на  свет  божий!   Хватит  тогчать  за  двегью! 
 
Дверь распахивается,  и  на  пороге  горницы  появляется…  молодой   Иосиф  Джугашвили.

СТАЛИН.   
Привет, друзья!  Сей  дом  старинный,
         Я   видеть  рад.  И  дух  былинный
В  нем  ощущать.  И  слышать  звон
Стремглав  несущихся  времён.

/Обнимает Ленин. Да, Володя, оплошность была – и немалая! И придётся  теперь  нам с тобой эту,  историческую, загогулину  выправлять!

ГОРЬКИЙ/появляется/.  А я  вам,  любителям мировых революций,  подмогну  малость! Но не песней  уже своей  о буревестнике,  и не призывом  убивать врага,  если он не  сдаётся,  а вот этим… благородным  сердцем Данко!  /Высоко  над   головой  поднимает  светящийся  муляж  сердца. Затем передаёт его Ленину/.

Вновь  звучит    мелодия  "Волшебной  шкатулки".

ЛЕНИН/любуясь муляжом/. . Какая  прелесть…  Жаль,  что  не пришла  раньше  мне  в голову эта,  святая идея! Как  настоящее!  Пульсирует  даже…   /Передает  муляж   СТАЛИНУ/.   
 
СТАЛИН/любуясь  муляжом/.  Возможно… вполне  возможно,  друзья, что  именно  это  древнее… благородное  сияние,   и  озарит  весь  наш,  дальнейший,   путь  развития  государства  российского.  Ибо все  другие  способы  правления… как показала  история, оказались… увы,    не  совсем   верными! /Возвращает  муляж ГОРЬКОМУ/.

ИВАН/в некоторой  растерянности /. Света…  объясни  мне,   будь  добра: что   здесь происходит? Куда они  сноват нас зовут… эти, преображённые,   гении?

СВЕТЛАНА/отводит  мужа  слегка в сторонку, негромко/.  Они, Ваня,  зовут нас туда, куда надо - на то они и гении.   Специальность у них  такая – вечно  звать  народ   куда-то... Ты  же   зациклился…  на  мухе  своей,   что     на заборе  сидела…  и ни о  чём больше  думать не  хотел!  Вот  они и решили: пока её нет… козявки этой,  настырной…

МУХА/за дверью/. Эй-ей… осторожней на поворотах… басурманы! Я ещё никуда не подевалась... целёхонька и вполне здоровёхонька!

Зазвучали  торжественно   фанфары.  Затем,   сами собою,   распахнулись широко  входные  створки  горницы.  И на пороге  появилась… девушка  невиданной  красы!   Она  в  сарафане,   с  кокошником на  голове,  у  неё  длинная,  до пояса, русая  коса,  на  ногах — сафьяновые  сапожки. 

 Аплодисменты.

ПРЕОБРАЖЁННАЯ  МУХА /выйдя  авансцену/.ВАРВАРА-КРАСА,длинная коса, она же  РУССКАЯ  ДУША,  всем  собою  хороша!

Низко  поклонилась зрителям,  по  русскому  обычаю,  в  пояс.

/Переждав  аплодисменты. В зал/.  А теперь, господа  созерцатели  сказочных чудес, позвольте мне похозяйничать здесь  слегка…

 Широко взмахнула рукой с узорным платочком. Замигал свет. Глиссандирующий звук скрипок с каскадом острых, ниспадающих пиццикато.  Сверху спускается стол с яствами.  Впереди,  на скамейке,  восседает  весёлый,   улыбчивый  ЦАРЬ.Он в костюме шута, колпак набекрень, в руках у него  балалайка.
 
- Однако  прежде, чем насладиться  дарами божьими, пусть каждый из наших гениев покажет вначале, что он умеет не только языком красиво молоть, но и ногами искусно работать. 


          П Е С Н Я – Т А Н Е Ц   

        Хип-хоп  на  мотив  русской  народной   песни  "Барыня". 
       Танцуют  все  участники  спектакля.

Л е н и н.

Хип-хоп,
Хип-хоп-хип!
Кажется,
Я  снова  влип!

Поют,  прихлопывая  и пританцовывая,   актёры.

"Барыня, барыня,
Сударыня  барыня…  ох!
Барыня,  барыня,
Сударыня  барыня!"

Повегнуть  обгатно
Шагик –
Дело  сложное!
Чинагик
Можно   пгосто
Потушить.
Но  попгобуй,
Но  попгобуй,
Погасить  пожаг
Особый!
Он  пылает –
Пгосто  стгах!
Он  пылает  там –
В  нутгях!

Поют,  прихлопывая  и пританцовывая,   актёры.
"Барыня, барыня,
Сударыня  барыня…  ох!
Барыня,  барыня,
Сударыня  барыня!"

Г о р ь к и й.

Он  бушует,
Он  клокочет,
Он  пороком
Кровоточит,
Жуткой  алчности
Костёр  -
Кто  мильярд,
По-новой,   спёр?
И  суди  их,
Не  суди,
Как  за ними
Не  гляди -
Тырят  утром,
Тырят днём,
И  в  потёмках,
И с огнём!
И  конца
Не  видно -
Горько... 
И  обидно!

Поют,  прихлопывая  и пританцовывая,   актёры.

"Барыня, барыня,
Сударыня  барыня…  ох!
Барыня,  барыня,
Сударыня  барыня!"

С т а л и н.

Мне  сказал
Недавно  царь –
Новый  русский
Государь,
Что  смотреть  нет
Больше  сил,
Как  недуг
Страну  скосил!
Деньги  тырят
Без  оглядки,
Урожай  стригут
На  взятке!
Каждый,  кто  того
Захочет,
Тут  же  схемку
Заморочит! 

Поют,  прихлопывая  и пританцовывая,   актёры.

"Барыня, барыня,
Сударыня  барыня…  ох!
Барыня,  барыня,
Сударыня  барыня!"

Это  значит,
Хип-хоп-хип, 
Расплодился 
Подлый  тип!
Подлый   и
Зловонный,
Хотя   и   не 
Новый!
Думаю,   ребята, 
Должны  мы, 
Как  когда-то!
Согнать  всех 
Паразитов
С   державного
Транзита!
Чтобы в наш,
Новый двор,
Позабыл дорогу
Вор!
А вся  прочая
Нечисть -
Канула… в вечность!

Поют,  прихлопывая  и пританцовывая,   актёры.

"Барыня, барыня,
Сударыня  барыня…  ох!
Барыня,  барыня,
Сударыня  барыня!"

Ц А Р Ь/играет на балалайке/

А  тут  проблемка
Ещё
Вылезла   
Не  вовремя:
Выйдешь  из
Того огня -
В  другое вскочишь
Полымя!
Летят мины,
Лупят  пушки -
Это, братцы, 
Не  игрушки!
Кабы  нам, 
От  тех  стрелков,
Не  остаться...
Без  портков!

Поют,  прихлопывая  и пританцовывая,   актёры.

"Барыня, барыня,
Сударыня  барыня…  ох!
Барыня,  барыня,
Сударыня  барыня!"
Ц А Р Ь /играет на балалайке/

Что ж   нам   делать?
Как  нам   быть? 
Как беду 
Остановить?
Два  пожара –
Это  много!
Кто  подскажет 
Нам   дорогу:
Куда   рулить
Упрямо  -
Влево…
Или   вправо?

Поют,  прихлопывая  и пританцовывая,   актёры.

"Барыня, барыня,
Сударыня  барыня…  ох!
Барыня,  барыня,
Сударыня  барыня!"

В а р в а р а – Р у с с к а я  Д у ш а

Хип-хоп,
Хип-хоп-хип!
То ли притча, 
То ли клип?
Одним словом –
Стрёмная
Сказка
Мухеёвная!

Поют,  прихлопывая  и пританцовывая,   актёры.

"Барыня, барыня,
Сударыня  барыня…  ох!
Барыня,  барыня,
Сударыня  барыня!"

В с е   а к т ё р ы

Топ-топ,
Каблучок!
Мы открыли 
Сундучок!
Много в нём
Игрушек,
Забав  и
Безделушек
Весёлых,
Скоморошеных,
Правдой 
Припорошенных!
Было - этак,
Было - так!
Кто не понял -
Тот  дурак!
А  умный –
Только  ахнет:
Здесь  Русь –
Здесь  Русью  пахнет!

Поют,  прихлопывая  и пританцовывая.
Барыня, барыня,
Сударыня барыня…  ох!
Барыня,  барыня,
Сударыня  барыня!

                З а н а в е с.   
    

На  поклонах  могут  быть использованы  минусовки  "Песни  Мухи",   "Песни  хипстеров"  и  других,    вокальных  и  танцевальных,  мелодий.
Автор музыки Валерий Марро. Фонограмма может  быть предоставлена  всем,  желающим поставить  сказку на  сцене  театра.

Пьеса  издана.  Для получения  ссылки на заказ книги обращаться по адресу: sale@booksnonstop.ru, либо позвонить по  телефону 8-800-302-19-92


27.06. 2013 - 2023
Валерий  Марро /Безрук  Валерий Романович/ -
Драматург,  поэт,  композитор, номинант 
национальной  литературной премии
"Писатель  года ", награжден Президиумом СПР
медалями  "Иван Бунин - 150 лет", 
"Фёдор  Достоевский" - 200 лет",  "Марина  Цветаева – 130 лет".
Родился в России,  Челябинская  обл., Макушинский р-н, с. Казарки,  мать  Родькина  Мария  Никитична – русская,  отец  Безрук  Роман  Афанасьевич – украинец.
Окончил 2 консерватории: как музыковед - в Киеве, и дирижёр симфонического  оркестра - во Львове.  Работал по специальности, гастролировал. 
С  2006 года полностью  перешёл на  творческую работу.   
Моб: +038067 9006390
/Viber, WhatsApp|
E-mail: marro.valery@ya.ru
Сайт: lekin.jimdo.com