Я бухаюсь в кресло птицы боинга, и вижу через проход его, Илью. Мы знакомы шапошно- иногда я захожу в его офис, конуру со многими углами, переходами и закоулками, где он торгует оптом одеждой с демократичными ценниками. Он похож на простецкого парня, папа его от сохи, работает у него бухгалтером. Без налёта интеллигентности, избранности, не усушенный диетами по современной моде и адски изнурительным спортом с фитнес- тренерами. Не в коричневых отполированных ботинках с зауженными носами и не в синем костюме, затянутом так, что одинокая пуговица на груди еле выдерживает напор. Вот-вот оторвётся, и белоснежная рубашка, наконец-то, радостно вылезет на свободу.
Он ездит на старенькой машинке, чтобы не привлекать внимания бандитов и органов, потом-то у него будет Рендж Ровер -они и так тщательно отслеживают каждое его движение. Налоговая готова в ту же секунду возбудить уголовное дело со многими неподъёмными томами, а от бандитов нужно бегать- выбегать вечером из дверей офиса, бросаться в машинку и стремительно уезжать. Всё это будет у него потом, когда он женится- а сейчас он похож на белобрысого мальчика в теле. И не догадаешься, что он ворочает огромными суммами, которые дают ему в долг.
Он крутится, отбивает их за какое-то время и отдаёт вовремя. На его оборотистости некоторые сами сделали состояние. Когда-то всё это рухнет- папа одной девочки, работающий в банке в 45 лет неожиданно упадёт прямо на улице в чёрную дыру смерти на асфальт перед стеклянной дверью бутика, из которой тянет западной недоступной роскошью. Через витринные стёкла видны итальянские выгнутые вычурные оранжевые диваны на скрюченных серебряных неустойчивых ножках, казалось, обломятся под тобой, и зеркала Филипп Старк с откосами, покрытыми настоящим серебром. Диковинные растения в углах, запах хорошего кофе из капсул, который тебе подаёт продавщица с шёлковыми тонкими иссиня чёрными волосами, как две шторки, из-под которых только и виден острый носик и красная маслянистая помада на раздутых губах. В квадратном вырезе чёрного платья усмехаются анатомически косточки ключиц. Продавщица носит шведские туфли, остро модные и очень неудобные. Часто спотыкается, рискуя облить клиента содержимым маленькой кофейной чашечки, заваренным на совесть- учащённое сердцебиение гарантировано.
Папу из банка заносят в бутик, кладут на оранжевый итальянский диван и вызывают скорую. Но, уже поздно- маховик несчастий раскручивается, станет известно, что денег в хранилище не хватает. Они плывут в контейнерах по океанам. Илья разумно не отдаёт последний транш, ходит после этого какое-то время с личной охраной, а девочка уезжает в США. Вынужденно.