Ночь настала в саду Гефсиманском,
В небе медленно звёзды зажглись.
Заслоняя собою пространство,
Тучи чёрные вместе сошлись.
Спаситель мира в том саду
Отцу Небесному молился
И пот кровавый по лицу
Багряной каплею катился.
Там чаша полная до края
Поднесена была Христу
Там боль души превозмогая,
Себя готовил Он Кресту.
Спала земля и сном тяжёлым
Ученики объяты были.
Господь просил их с Ним побыть,
Они слова Его забыли.
И лишь один из них не спал,
В кого нечистый дух вселился,
Он в окружении солдат
Из тьмы зловещей появился.
Уста его измены яд
Несли для страшного лобзанья.
Он целовал, потупив взгляд,
Христа ввергая на страданья.
И на Иуду взгляд печальный
Господь с тоскою обратил:
Зачем, Иуда, сим лобзаньем
Свою ты душу погубил?
Зачем за горстку серебра
Ты жизнь сменил на ада муки?
А ведь Господь и за тебя
Свои простёр на древе руки.
Между тем палачи приближались
Как шакалы к желанной добыче.
Но сердца их от страха сжимались
Перед видом Христова величья.
Но вот услышали солдаты:
«За Мной пришли в свои вы сроки,
Настал Мой час Моей расплаты
За ваши страсти и пороки.
И всё, что было обо Мне,
Пришло теперь уже к концу.
И должен Я главу Свою
Предать терновому венцу.
Не будет Ангелов с небес,
И вас никто не остановит.
Сегодня торжествует бес,
И суд со Мною установит».
И в этом убедилась скоро
Толпа, пришедшая в ночи,
Что Он бессилен и покорен,
И осмеяли палачи.
И тишина взорвалась криком:
О, Иисус, теперь Ты наш!
И бьёт солдат в оскале диком
Христа рукою наотмашь.
И суд вершили иудеи
Над Судиёй судей земных.
Судили Бога как злодея,
Того, кто кровь прольёт за них.
«Ты говоришь, сошёл с Небес,
Но не таким Тебя мы ждали.
И обличительных словес
Услышать вовсе не желали.
Мессия должен был прийти
И нас возвысить надо всеми.
А то, что возвещаешь Ты,
Противно слушать фарисеям.
Обманщик Ты и самозванец,
И крест Тебе уже готов.
Но если Божий Ты посланец,
Сумей избавиться оков.
Но не сошёл Господь для мести
На эту ропотную твердь,
Но чтоб с разбойниками вместе
Принять мучительную смерть.
И взял Христос на плечи крест,
И ноша тяжкая давила,
И на Голгофский Эверест
Нога Спасителя ступила.
Гвоздями про/битые руки
Господь над миром распростёр.
За грех чужой Он принял муки
И клятву ненависти стёр.
А у креста лишь мать стояла
И ученик Его любимый.
И сердце Девы разрывало
Виденье мук невыносимых.
А люд собравшийся кричал
В насмешке дикой изощряясь,
И кто-то на колени встал,
Хвалу Ему воздать стараясь:
«О, Царь, Тебе уж как могли
Мы от души воздали честь,
На трон Тебя мы возвели,
И этим троном стал Твой крест.
Назвал Себя Ты Сыном Божиим,
Сойди теперь ты со креста.
Тогда сказать мы, может, сможем:
Ты Сын небесного Отца.
Но мы посмотрим, что Ты скажешь,
Когда враги Твои вокруг.
И на кого теперь укажешь,
Кто Твой Отец, и кто Твой друг.
Ученики Твои сбежали,
Исчезли все по одному.
Теперь мы точно все узнали,
Что Ты не нужен никому.
Ты с разбойниками вместе
На кресте закончишь путь.
Ты достоин этой чести,
Нас Тебе не обмануть.
Похоронен будешь скоро
И забудут Мертвеца,
И вздохнёт спокойно город
Без смутьяна и лжеца.
А капли крови засыхали
У подножия креста.
И люди вскоре услыхали
Слова предсмертные Христа:
«Ты не вмени им, Отче правый
Сего безумного греха.
За их испорченные нравы
Я здесь с гвоздями на руках.
Прости им всё, как я прощаю,
Я не судить пришёл людей.
Спасти Я многих обещаю,
И первым будет их злодей.
Меж тем, толпа не унималась:
Сойди с креста, Ему кричали.
И рана снова открывалась
На сердце, полное печали.
Один разбойник со креста,
Бесовской воле повинуясь,
Хулил распятого Христа
С толпой безумной соревнуясь.
Казалось, против Иисуса
Весь мир восстал в единодушье.
И, озверев от крови вкуса,
Признался в собственном бездушье.
Но вот средь общего глумленья
Слова иные раздались,
Слова душевного прозренья –
«Товарищ мой, остановись!
Мы за дела свои страдаем,
И кару должную несём,
И сколько зла, конечно, знаем,
С тобой мы сделали вдвоём.
А Он, кого ты, оскорбляя,
Хулишь с безумною толпой,
Безвинно на Кресте страдая,
Молил Отца о нас с тобой.
Другой разбойник со креста
Один среди толпы звериной
В защиту выступил Христа
Как ученик его любимый.
И тот разбойник в муке смертной,
Собрав, как мог, остаток сил,
Пред адской дверию отверстой,
Христа одно лишь попросил:
«Я знаю, нету мне прощенья,
И нет мне участи иной
Как место вечного мученья,
И смерть пришла уже за мной.
И в своё пойду я место,
Не дождусь рассвета дня.
Ты же в Царствии Небесном,
Вспомни, Господи, меня.
Сказав, закрыл свои уста,
И вот, у бездны, на краю,
Он вдруг услышал от Христа:
«Со Мною будеши в Раю».
И он взглянул на Иисуса,
И взгляд Христа его обжёг.
И в нём душою он увидел
Любви Божественный поток.
Как жертва чистая, святая,
Молил Христос Отца за нас.
Открыл для всех Он двери Рая
И душу первую Он спас.
И обратил Господь Свой взор
На Ту, что голову склонила,
И у подножия креста
В сердечной муке слёзы лила.
С Пречистой Девою стояли
Жены/ пришедшие в печали
И ученик Его любимый,
Одною скорбию томимы.
Христос сказал ученику:
«Тебе Я Мать Свою вручаю
И позаботиться о Ней
Теперь тебе Я поручаю».
И указав на Иоанна,
Сказал Страдалице Своей:
«О, Мать Моя, не плачь о Сыне,
Им будет он Тебе отныне».
Потом поднял Спаситель очи,
И к Своему воззвал Отцу:
«Почто оставил Меня, Отче,
Уж жизнь Моя пришла к концу».
И вот, собрав остаток сил,
Сказал последнее «Свершилось!».
Он этим миру возвестил –
Спасенье наше совершилось.
Сказал, и в это же мгновенье
Глава на грудь Его упала,
Скатилась с глаз Его слеза,
И сердце биться перестало.
И в страхе вздрогнула земля,
Завеса в храме разодралась,
И солнце в середине дня
Светить на землю отказалось.
И мрак ночной тяжелой тучей
Над Иудеею зависнул,
Как будто кто рукой могучей
Пространство здесь во гневе стиснул.
И онемели языки,
«Распни» кричавших иудеев.
И били в груди кулаки,
Глаза наверх поднять не смея.
И кто-то поздним озареньем
С души сомнение сорвал.
Кого преследовал презреньем,
Теперь Мессиею назвал.
И затряслись Иуды руки,
И голос совести проснулся,
Её испытывая муки,
Он как от сна в тот миг очнулся.
Вернул назад Он серебро,
И прочь пошел, главой поник,
Оставив всё своё добро,
Христа лукавый ученик.
И стон над городом повис,
И стону вторил чей-то свист.
И услыхал Иуда шёпот:
«Тебе не надо лишних хлопот.
Вернул ты деньги, или нет,
Теперь один тебе ответ.
И совесть пусть тебя не гложет,
Тебе ничто уж не поможет.
Ты наш давно, от колыбели,
Ты в мир пришёл для этой цели.
Скорей возьми верёвку в руки
И сразу кончишь свои муки».
И тут отчаяния ужас
Душой Иуды овладел,
И он дрожащими руками
Петлю на голову надел.
Уже в последнее мгновенье
Услышал он злорадный хохот.
Открылись страшные виденья
И ада вой и бездны грохот.
Он в страхе диком встрепенулся,
Схватил петлю, едва дыша,
На узел крепче затянулся,
И вышла вон его душа.
С пустыни ветер налетевший
Лишь тело мёртвое качал,
И чёрный ворон прилетевший
Глаза Иудовы клевал.
А в это время приближался
Для иудеев день великий –
Отметить Пасху собирался
Народ, свершив поступок дикий.
Они исход свой отмечали,
Как день, угодный Саваофу,
Вот только праздник омрачали
Тела висевших на Голгофе.
И торопились иудеи
Убрать распятых со креста.
Пребили голени злодеям,
И копиём пронзив Христа.
И вот Иосиф с Никодимом
Вписали в книгу Бытия
Себя навеки с Божьим Сыном,
Дела любви Ему творя.
Они Божественное Тело
С благоговеньем погребали.
И долг любви своей Христу,
Они тем самым оказали.
И тайным рад ученикам
Господь, на землю к нам сошедший.
К Своим Божественным рукам
Он привлекает всех пришедших.
И Он душой сошёл во ад,
Уничтожая власть преград.
И там, во аде душам бывшим
Он возвестило мире высшем.
И увидал Его Адам,
И души праведных воскресли.
И кто Христу поверил там,
Тот с ним из ада вышел вместе.
Гробницы многие открылись,
Восстали праведных тела.
Знаменья в городе явились
И Славы Божией дела.
А праздник кончился пасхальный.
И вроде всё, как в прошлый год,
Вот только страхи трепет тайный
Вдруг начал чувствовать народ.
Пришёл на память суд Пилата,
И всей толпы безумный глас,
И ожидание расплаты –
«Да будет кровь Его на нас!».
За зло их город пострадает,
На камне камня не найдётся.
И убегать, себя спасая
Им вскоре в ужасе придётся.
Армада римских легионов
Пройдёт безжалостною тучей.
Замрёт земля от диких стонов,
И станет всё кровавой кучей.
Пока ещё все живы были,
И спал в претории Пилат.
И гроб Господень сторожили
Отряды присланных солдат.
Пилату сон ужасный снился –
Он руки трёт и омывает,
От крови хочет он отмыться,
Но пятна снова проступают.
Ученики Христа не спали,
И были души их в смятеньи.
Они свидетелями стали
Христовых мук и униженья.
Но вот во мраке ночи тёмной
Затрепетал рассвета луч,
И новый день над миром сонным
Уже пробился из-за туч.
И жёны вместе с Магдалиной
Решили к гробу поспешить,
Желая миро дорогое
На Тело Господа возлить.
Любовь идти их заставляла,
Их не пугала спиры злоба.
Вот только души их смущало:
Кто отвали/т им камень гроба?
Но вместе страх и удивленье
Они у гроба испытали,
Когда двух ангелов явленье
А небесной славе увидали.
Вопрос немой в глазах открытых
У них в то время отразился,
А вскоре Сам Христос живой
Пред ними плотию явился.
Не призрак видите вы ныне
Ученикам Господь ответил,
Но всё исполнилось о Сыне,
Что Бог сказал в Своём завете.
Идите, миру возвестите,
Что Я людей от ада спас,
И жду в Небесную обитель
Теперь Я каждого из вас.
В любви Моей покой найдёт
Ко Мне кто сделал первый шаг,
И мир со Мною обретёт
Любая скорбная душа.
Я для того сошёл с Небес,
Чтоб указать вам путь спасенья.
Я умер и теперь воскрес,
Чтоб видеть ваше воскресенье.
От сна греховного восстаньте,
Он к аду верная дорога.
И думать, люди, перестаньте,
Что можно вам прожить без Бога.
И как Петра Я в море спас,
Свою подав ему десницу,
Спасу Я каждого из вас,
Ко Мне кто с верой обратится.
Вас ждут Небесные чертоги,
Что приготовил Мой Отец.
Вы телом прах, душой вы Боги,
И жизнь земная не конец.
Она начало жизни вечной,
Где нет ни горя, ни печали,
Но чтоб на Мой призыв, конечно,
Здесь ваши души отвечали.
Автор: О. Николай, клирик храма Алексия Мечёва в Вешняках, Москва.