Предзимье хорошо читается в воде. Уже лежит на земле снег недельной выдержки, но озёрная вода всё ещё хранит летнее тепло. Побелели, заскорузли ледком забереги, в тихих заводях тонкий ледок лёг на зеркало воды. Но он ещё настолько тонок, что чётко видны отражения, растущих в некотором отдалении от берега островерхие ели. Их верхушки частым частоколом легли на воду, на оранжевое отражение заката, полосатые, со светлыми и красноватыми оттенками. И пока озеро не покорится ночным морозам, и вода окончательно не покроется льдом, будет стоять предзимье. Маленькое утешение, всё-таки не зима…
***
Мне уже много лет, но со мной происходит всегда одно и то же. Когда на небо накатывает грозная туча и серые волосы дождя волочатся по земле, всё ближе и ближе подступают к тому месту, где я стою, я забываю, что нужно прятаться под крышу. Заворожено смотрю на подступающую стену падающей воды, что от неба до земли, и страх, помноженный на любопытство, сковывает моё тело. Только под первыми крупными каплями, я прихожу в чувство и пытаюсь спрятаться. Сама Природа создаёт живые картины, наполненные волшебством, необузданной страстью, неизмеримой силой ветра, меняющимися красотами захватывает воображение настолько, что я становлюсь безвольной рабыней обстоятельств. И кому только пришло в голову сказать, что «человек – царь природы»? Именно в эти минуты чувствую себя кровной роднёй с этими стелющимися травами, кустами, и даже дорожной пылью…
***
Когда выпадет первый снег, настоящий, при виде которого в ботинках уже не рискнёшь идти, а самое время в сапоги переобуваться. Это совсем другое дело. Но, до этого, бывает и по несколько раз за день с весёлым озорством пролетят, кружась метели, осыпая всё и вся снежной крупой. Ещё не зима, а так, первая седина на остывающей земле. Белыми прядями обозначились тропинки среди опавшей листвы, среди поникшей травы белые проплешины. Закрайки озера образовали ледяные рамочки чистого, готового к весомой перемене водного зеркала.
Немножко грустно, но выглянет солнышко, растает снежок или нет, а всё же мир приободрится. Ничего, привыкнем. Зимой тоже люди живут…
***
Люди часто со вздохом говорят: «С погодой не поспоришь» или «Угадать погоду, всё равно, что угадать судьбу». Но, как-то дальше жить надо, а жить – значит что-то планировать на завтрашний день. Вот и слушаем советы синоптиков, верим и не верим, но опасаясь, «как бы ни было хуже» в эти сентябрьские дни, спешим спасти и сохранить хотя бы то, что можно спасти. Конечно же, первым делом спасаем от заморозков выращенный урожай на своём огороде. Цветы, хоть и не съедобные, но и их жалко. А у меня даже по ту сторону забора цветы растут. Вот, взяла секатор и пошла «спасать». Нарезала цветов столько, что этот букетище еле в ведро затолкала. Пусть на моём балконе ещё хоть на какое-то время у них продлится лето. Опущу ведро с цветами в целлофановый мешок, чтоб не дай Бог в салоне сыновнего автомобиля не нарушить идеальную чистоту… надеясь на то, что уж мне-то он не откажет перевезти этот драгоценный груз домой. А пока, поставила свой букетище на верхнюю ступеньку садового крыльца, села отдохнуть на скамейку и, то окину взглядом опустевший огород, то опять к цветам своим повернусь.
- Как же всё несправедливо! Картошке время пришло – выкопала. Яблони уронили не только яблоки, но и листву – собрала. Грядки уже давно пустуют, даже дорожки кажутся шире, чем летом были. Но, цветы? Им бы ещё цвести и цвести…
Перескакивает взгляд с цветка на цветок, даже пчёлка над ними кружится, а я их по живому срезаю… Молчат цветы. Может и им, как и мне плакать хочется, а молчат, покорны судьбе…
- Ах, осень-осень! Ни запретить твой приход, ни отодвинуть, как и старость человека…
***
Осень разноликая. Что ни день, то новый наряд, вот только вид у него какой-то обветшалый. И серый – не серый, и белый – так не совсем белый. На деревьях жёлтая листва скучает, а та, что на дорогу легла – в лужах мокнет. И небо – не небо, ни солнца, ни звёзд, ни лёгких, ни тяжёлых туч. Ничего не разглядеть в этой серой мути. Словно Природа во времени заблудилась. Он, у дороги живая зелёная трава из-под снега выглядывает. Кусты приуныли, а нижние ветки ещё зелёную листву не отпустили, надеются на то, что это ещё не суровый приговор Зимы. Жалко мне их. При такой погоде ночь пережить и то счастье.
Каждый раз, когда меня накрывают грустные мысли, мне вспоминаются те бездомные, обездоленные люди, у которых жизнь не сложилась. Мыкаются по свету, и никто ими не рад. Да они и сами себе не рады, а вот, живут…
***
Это жизнь
Поздняя осень. Что-то непонятное: то снег с дождём, то дождь с ледяным ветром, от которого всё и вся обледенеет. Скользко, каждый шаг – большой риск. Где уж там по сторонам глядеть, благополучно бы до подъезда дойти.
Вот так иду, медленно, осторожно. Меня обгоняют мальчишки с клюшками в руках. Один из них говорит:
- Смотрите! Сопливое дерево…
Я тоже посмотрела в ту сторону. А там рябина обледенелые ветки опустила, а с каждой ягодки сосулька висит. В тот же миг мне вспомнился мальчишка маленький, заплаканный, обписаный, сильно промёрзший, сопельки с сосульками под носом. Вижу что такое дело, стала нажимать кнопки кода на подъездных дверях на удачу. Мужик откликнулся. Говорю ему: «Тут мальчонка сильно замёрз, откройте пожалуйста дверь…» Ни слова в ответ не сказал, открыл. Ребёнок в подъездную дверь вошёл, а я пошла своей дорогой.
Пока в моей голове промелькнуло воспоминание, смотрю, а мальчишки своими клюшками пытаются достать до сосулек на рябине.
- Не трогайте! Им и так больно…
Оглянулись на меня. Выслушали. Потоптались на месте и дальше пошли. А я подумала: «Говорят, что современное – это самое лучшее. А где же оно, это лучшее?.. Раньше ребятишки у подъезда не плакали…»
***
«Какой обманчивый цвет!» - уже в который раз повторяю я эти слова в сегодняшнее осеннее пасмурное утро. Дождь моросит, дорога усыпана красноватой листвой, а то место, где проезжают машины, где маслянистый, недавно покрывший дорогу асфальт кажется лиловым в мелкую крапинку, это уже от прилипшей к нему листвы. И небо какое-то рыхлое, в котором застряли верхушки елей и лиственниц. Зонтик вроде бы нужен и не так уж и нужен. Какая-то дождевая пыль.
Вдоль дороги растут разные деревья, а на асфальте только вишнёво-красная листва. Жаль шелеста не слышно, но всё равно незабываемо приятно шагать по живому ковру из листьев.
***
Серо-голубой день поздней осени. Нависшая над городом мгла робко и неумело посылает к земле редкие снежинки. Они летят вниз, как приговорённые и участь их незавидная. Всего-то века, пока находятся в полёте.
Я стою у окна, смотрю на ветки ясеня, на редкие грустные листья, даже крылатые семенники, свисают гроздьями, жмутся друг к дружке, не желая покидать мамину ветку. Снег с дождём проскальзывает мимо осиротевших веток и исчезает в неприветливой омертвевшей траве. Какая-то холодная оцепенелость сковывает тело. Мысли, словно вместе с осенью уводят всё хорошее, что было в жизни, и не на что больше надеяться. Никто и ничто уже нас больше не спасёт, не вернёт радость жизни. Такая леденящая безнадёга бесцеремонно хватает за плечи, запускает когтистые пальцы под одежду, словно это я, в лёгком летнем платье стою на ветру, под неумолимо-тоскливыми слезами осени. Мне жаль это дерево, жаль забытую скамейку, детские качели, жаль истёртую метлу, прислонённую к стволу молоденького тополя. Как знать, может быть сегодня эта метла в последний раз в этом году сметала в кучу листву. А уже завтра будет мести снег…
Грустная картина за окном, а оторвать взгляд невозможно. Невозможно, почему? Наверное, потому, что во всём этом есть одно связующее звено, некое родство человека с деревом, с серой полынью за высоким, новым, ещё не потемневшим поребриком, с качающимся умирающим листиком на ветке старого тополя, с той мыслью, что и человеку, в тёмной квартире не обмануть осень…
***
Первый снежок опечаленной осени своей белизной нисколько не радует, словно седина в волосах. И хоть жизнь на этом не заканчивается и человек ищет красоту и в пасмурные дни осени, но как-то тягостно на душе, бесприютно и стыло.
Если всего-то пару недель грибники искали грибы-грибочки, то теперь, вот они, уже не прячутся в траве, как есть на виду, с широкими, снежком припорошенными шляпками, мясистые, призывные. Их природа приберегла для белочек, бурундучков и разной лесной живности. Вот, под старой берёзой из-под листвы выглядывают 16 грибочков, крепеньких таких, слегка подмороженных, снежком присоленных. Нет, мне не жаль, что они не попали грибнику в лукошко. Ничего в природе не бывает зряшным. Видимо не для человека росли. Других «грибников» дожидаются. Но я, хоть на фотографии унесу их домой, на память.
И всё бы ничего, на верхушках елей продолговатые шишечки висят, сосны тоже свой урожай на качающихся ветках баюкают. Всё в природе говорит о том, что жизнь продолжается. И на душе вроде бы не так грустно. Но старый ворон, сидевший на усохшем, с обломанными ветками дереве, с голым, без коры стволом, этот чёрный, злобный колдун, так протяжно, со старческой хрипотцой закричал так, что у меня мурашки побежали по телу. Неужели он сумел прочитать мои мысли? С чем он не согласен, этот предвестник холодной жути? Может я нарушила его территорию? Но я не собираюсь взбираться на сухое дерево…
- Старый ворон! Ты же мне всё настроение испортил! Вот и оставайся сторожить сухое дерево…