Эта история началась, когда я была ещё совсем мелкой, только пошла в пятый класс. Была ранняя осень. В школе в тот день не было последнего урока, а идти домой не хотелось, так что я как обычно слонялась по району без дела. Меня абсолютно не беспокоило то, что я могу напороться на бродячих собак или каких-нибудь неадекватных личностей. Сами понимаете, в таком возрасте о подобных мелочах не задумываешься - любопытство и даже обычная скука тянут в дворовые лабиринты, к каким-то полузаброшенным пристройкам, в заросли кустов, исследовать, наносить на мысленную карту эти раннее незнакомые территории, искать укромные места, куда можно будет приходить и фантазировать в одиночестве.
В своих походах я иногда видела мусорщиков, копошившихся в баках в поисках гипотетически полезного хлама. Это обычно были пожилые люди, или не слишком пожилые, но неухоженного, потрёпанного вида. Поэтому я очень удивилась, когда увидела девчонку немного постарше меня, увлечённо выискивающую что-то в мусорке. Я подошла к ней и, кажется, спугнула её, полностью поглощённую работой, когда поздоровалась.
- Привет. А что ты делаешь?
- Ищу сокровища! - с гордостью ответила она.
- В мусорке?
Она оторвалась от своего занятия и запустила руку в пакет, из которого вытащила старый, немного помятый металлический подсвечник.
- Видишь? Это я здесь нашла.
- Но это же просто подсвечник. К тому же он сломанный, зачем он тебе?
- Не просто подсвечник, посмотри внимательнее, это же антиквариат! Ему целых сто лет.
- Ого... А откуда ты это знаешь?
- У меня дедушка в таких вещах разбирается. И меня научил немного.
- Здорово...
Девчонку звали Маша. После той встречи я стала часто встречать её во дворах - интересно, почему я раньше не обращала на неё внимание? Спрашивать её про новые сокровища, заводить с ней маленькие простые разговоры, рассказывать о своих увлечениях, а спустя некоторое время мы как-то сами собой сдружились. Иногда мы договаривались и по субботам вместе отправлялись на поиски всяких интересных штуковин, которые люди почему-то решили выбросить. Я не то чтобы в этих поисках была полезным напарником, но вместе веселее, не так ли?
Конечно, маме я про это не рассказывала. Я не знала, как она отреагирует на новость о том, что я общаюсь с девочкой, которая шарится по мусоркам, но ничего хорошего от этого признания ждать не стоило. На самом деле Маша к своему занятию подходила с умом и аккуратностью. Она всегда убирала волосы в пучок, чтобы не пачкались, и носила перчатки, и с собой у неё всегда был особый самодельный инструмент, что-то вроде крюка на длинной палке, которым она ловко вытаскивала из мусорных куч заинтересовавшие предметы. Всё найденное тщательно отряхивалось и отправлялось в разные пакеты в зависимости от материала и размера вещицы.
Эта охота за сокровищами на самом деле была, по уверению Маши, очень важным и полезным делом. Её дедушка был владельцем маленького магазинчика на набережной под названием "Магазин ненужных вещей". Название, пусть странное, отлично отражало суть: там продавались старые вещи, от которых предыдущие хозяева пожелали избавиться. В магазинчик приходили по объявлению и сдавали ненужные вещи за небольшую плату, а дедушка чистил их, ремонтировал, если было нужно, приводил в божеский вид и продавал уже немного дороже. Покупателями были коллекционеры, любители антиквариата или соседи, желающие купить всяческих мелочей для дома. Вещи, которые приносила Маша, составляли лишь небольшой процент от всего ассортимента, но своим вкладом она очень гордилась. Исходя из того, что я помню про неё и её деда, сейчас могу судить, что они не были богаты, но и не бедствовали финансово, и это их маленькое предприятие со старьём было скорее хобби, чем серьёзным бизнесом.
Наши вылазки за выброшенными вещами всё же были чем-то большим, чем работа на благо магазина. Было бы оно так, мне бы, наверное, быстро это надоело и я бы не стала тратить своё время на помощь почти чужим людям. Но прочёсывание наперегонки всех дворов по нескольким кварталам и осмотр каждой площадки для мусора воспринимались одной длинной, увлекательной игрой, которая никогда не надоедала. Незнание того, что мы увидим в следующем дворе, и желание найти что-то уникальное, красивое или полезное вызывало у меня жгучий азарт, и порой я с нетерпением ждала следующей субботы, сгорая узнать что же ещё эдакое мы раздобудем.
Самой большой удачей было выследить, что в каком-то из домов происходит генеральный ремонт, потому что тогда можно было раздобыть целый клад всякого старья и даже мебель. Надо сказать, что деду в магазин требовалась не всякая мебель - большие шкафы и кровати, к примеру, просто не помещались в заставленном до потолка торговом зале. Но вот стулья, небольшие столы и тумбочки приветствовались, особенно если они были в хорошем состоянии. Разумеется, мы не могли вручную тащить мебель до магазина. Маша звонила своему двоюродному брату, дяде Жоре, и, если он не был занят, подъезжал на автомобиле и мы вместе грузили всё в багажник. Нашей самой классной находкой был кабинетный стол с ящичками и стул с ножками в форме звериных лап, всё из лакированного дерева. Какой дурак решил это выбросить? Этот стол был небольшой, но ужасно тяжёлый, и мы вдвоём не смогли даже его сдвинуть, пока дядя Жора не приехал.
Конечно же, городская среда как нельзя лучше подходила для фантазий. Я обожала придумывать находимым "артефактам" всякие необычные свойства. В наших руках регулярно оказывались вазы, в которых обитали джинны, заколдованные мечи, выглядевшие как обувные ложки, плащи-невидимки и колдовские жезлы из вилок, статуэтки-идолы забытых цивилизаций, книги с тайными шифрами, карты, ведущие к зарытым кладам, и мы следовали этим картам, придумывая на ходу собственные легенды. Всё, что окружало нас в это время, заумным языком можно назвать "лиминальными пространствами". Места столь обыденные, что в памяти смешиваются между собой и приобретают размытые качества, сближающие их со сном. Похожие как две капли воды пустые дворы, заросшие бурьяном, узкие проулки с заделанными кирпичом окнами и особенно гаражи.
Гаражных городков на нашей территории было два, оба напоминали лабиринты из железных ворот, бетонных стен, исписанных граффити, старых покрышек и ржавеющих под дождями останков мобилей. Там не было указателей и даже номеров на воротах, и поначалу я боялась там заблудиться, но цветные надписи на стенах оказались достаточно узнаваемы, чтобы служить ориентирами. А потом Маша показала мне, где можно залезть на крышу и осмотреть один из городков. Сверху он казался совсем маленьким, даже не верилось, что все эти коридоры занимают так мало площади. С тех пор гаражные городки стали моими любимыми местами для прогулок. Там никогда не было людей, только кошки, диковатые, не дающие себя гладить, и там всегда было тихо.
Есть у меня одно конкретное воспоминание, связанное с этим гаражным городком, такое странное, но такое тёплое... Это было, наверное, в декабре, начинало темнеть очень рано. Уже были сумерки, и я снова шла среди гаражей, этим путём возвращалась из хоровой школы, воображая всякое на ходу. Снег в некоторых местах не расчищен, сугробы мне по колено, но я упорно иду... Потом поскальзываюсь на чём-то под снегом и падаю на спину. И просто лежу, созерцая темнеющее небо и плывущую по нему струйку дыма от печки, которую кто-то топит у себя в гараже. И слушаю, как шумит дорога, как каркают вороны и где-то вдалеке лает собака. А потом мне стало холодно, и я встала и пошла дальше.
Со временем я стала замечать, что у Маши есть забавные "традиции", которые она всегда старалась выполнять, например, если мы находили обувь, но она была уже явно ношеная или порванная, она её брала в обе руки и швыряла со всей силы куда-то вдаль. А ещё она старательно собирала плёнку от выпотрошенных кассет. Всю, что найдёт, не упуская ни один клочок. Не только из мусорок - она снимала её с веток деревьев и кустов, даже лезла за ней через заборы. Мне стало любопытно, зачем ей столько плёнки, но она сама ничего мне не объясняла, и я, как воспитанная девочка, не расспрашивала об этом, а то мало ли, может что-то личное. Но потом она сама мне показала, для чего это нужно.
В ту субботу мы по обыкновению вместе болталась по дворам, и Маша вдруг предложила сходить к Провалу. Это довольно известная местная "достопримечательность", так сказать: когда мне было всего четыре, один из частных домов в нашем районе внезапно провалился под землю, по самую крышу, но при этом не разрушился полностью, а просто завалился набок и скинул с себя черепицу. Оказалось, прямо под этим домом образовалась карстовая воронка, вроде вымоины в почве. Коммунальщики должны были бы её засыпать, но то ли края ямы продолжали осыпаться, то ли ещё что, в общем, никуда она не делась и с тех пор даже немного расширилась, и дома по соседству теперь стоят заброшенными, ибо есть риск, что и они тоже рано или поздно провалятся.
Когда мы пришли к Провалу, он выглядел как обычно, обнесённый по периметру потрёпанной красно-белой предупредительной лентой. Я всегда побаивалась подходить близко к краю - вдруг и впрямь обвалится? Но рядом с Машей я была почему-то более уверенной, и вслед за ней заглянула вниз. На дне ямы посреди скруглённых дождями комьев земли, обломков бетона и поблёскивающих осколков стекла и керамики всё ещё стоял полуразрушенный домик. Моя подруга сняла рюкзак и стала из него вытряхивать залежи кассетной плёнки. Они плавно, с шелестом опускались и мягко ложились на самое дно ямы. Я уже хотела была спросить, зачем выкидывать всё здесь, но тут снизу послышалось сухое шуршание, и из-под развалин домика показалось нечто удивительное.
Это было существо, полностью состоящее из этой самой кассетной плёнки. Длинная, напоминающая ящерицу форма с большой треугольной головой и несколькими парами ног, в очертаниях которой беспрестанно струилась, словно на ветру, и перетекала сама в себя масса шелестящих чёрных лент. Это было удивительное зрелище, я бы даже сказала гипнотическое, потому что я не могла оторвать взгляда от существа, медленными изящными шагами подошедшего к куче плёнки, наступившего на неё обоими передними лапами и припавшего к земле, будто собака, желающая играть.
Маша увидела, что я открытым ртом таращусь на это создание, и рассказала мне, что обнаружила это чудо около года назад. Её почему-то потянуло заглянуть в Провал, и там внизу она увидела его, мечущегося кругами по дну и тыкающегося стены. Как будто оно случайно свалилось вниз и теперь не могло выбраться. Она, понятное дело, побоялась спускаться его вытаскивать, да и лестницу сюда одна дотащить скорее всего не смогла бы, поэтому решила собирать ему еду и приносить. Думала, так у неё получится его приручить, или вроде того.
- Рта у него, видимо, нет совсем, - рассказывала она. - Когда он ест, то просто наступает на плёнку, или ложится на неё, и таким образом впитывает. Видишь, какой он теперь чёткий, все очертания можно различить, каждую лапку. А раньше был просто как оживший комок плёнки.
- Может быть это ветер? - наивно предложила я. - Посмотри, как он весь шевелится, даже когда стоит, значит, там воздух движется всё время. Ветер.
- Не, ерунда. Ветра летучие, он бы легко из ямы вылетел.
- А что если этому ветру кто-то оторвал крылья? Или откусил. Они же без крыльев просто большие змеи, карабкаться не умеют...
- Не говори глупостей, ветру невозможно крылья оторвать. Их вообще никак поранить нельзя, они даже когда сквозь решётку пролетают - на другой стороне сразу в одно целое собираются.
- А если он родился без крыльев?
- Эх, Надь, неужели ты не знаешь, что ветра не рождаются?
- А как тогда?
- Они ПЕРЕрождаются. Когда большой старый ветер уже не может существовать и рассыпается, в его останках формируется как бы такое яйцо, из которого потом выводится новый ветер, точная копия прежнего, только маленькая. Ещё якобы если человек такое яйцо найдёт и вдохнёт целиком, он сам станет как ветер, будет летать и гонять облака, но это просто легенда.
- Впервые слышу. Ветра, они же как звери, у них бывают родители и детёныши, разве не так?
- Эх, Надь...
Не знаю почему, но вся эта маленькая беседа очень хорошо мне запомнилась.
Знание о том, что в городе могут обитать такие удивительные существа, наполнило моё воображение новой энергией до краёв, так что наши новые походы напоминали уже полноценные приключенческие фильмы, и мы, подобно их героям, путешествовали по сказочным местам и встречали всевозможных выдуманных чудищ - с какими-то "сражались", с какими-то "дружились", и это было очень весело. Может быть, мы с Машей до сих пор были бы друзьями, если бы не один случай, который произошёл летом после пятого класса. Видите ли, оказывается машин дедушка не был сам хозяином своего магазинчика. Он это помещение просто арендовал у какого-то постороннего типа. И всё было хорошо, пока этот тип не нашёл магазинчику другое применение - я тогда так и не поняла какое, мне не нравилось обсуждать дела взрослых и вникать в них. Вроде бы его близкий, то ли сын, то ли зять, захотел на этом месте открыть маленькое кафе. А деду переезжать со своим хламом было некуда.
- Мы аренду платим каждый месяц, всё как положено! - возмущалась Маша, с чувством пиная перед собой банку из-под содовой. - И у нас есть контракт, с подписями, и он будет до конца года работать! Нас не могут выгнать прямо сейчас!
Я понимала, конечно, почему она так расстроена, ведь наши экспедиции в самое ближайшее время могли потерять смысл, а сделать по этому поводу мы ничего не могли. Но вот в чём штука: Маша очень злилась. Обычно я видела её добродушной, оптимистичной, разговорчивой, она всё время улыбалась, и глаза её блестели, как у человека, искренне вдохновлённого своими идеями. После новостей про арендодателя этот блеск в глазах исчез. Она много и с чувством жаловалась мне, засыпая меня с головой словами враждебности по отношению к этому человеку, насколько он ужасен и как подло поступает. Часто говорила, что его нужно "казнить", и тогда её взгляд делался диким, хищным, и от этого мне становилось не по себе.
Однажды мы возвращались к магазинчику после похода и увидели, что у дверей стоит несколько человек. Арендодатель, какой-то его друг, возможно... И компания грузчиков у белого фургона. Он пригласил грузчиков, чтобы помочь быстро вынести хлам из помещения. В наружный замок были вставлены ключи, но никто не входил. Человек, стоявший на крыльце, что-то говорил и стучал в дверь, возможно, дед внутри устроил баррикаду. Даже будучи пятиклассницей, я понимала, что положение нехорошее, и мне захотелось уйти оттуда подальше. Я повернулась к Маше и предложила "давай уйдём", но она не шевельнулась. Замерев, она смотрела на этих людей как волчица на добычу, и я видела, что волосы у неё на шее встали дыбом, а губы шевелятся. Я прислушалась.
- ...Пришли. Да как они смели. Как смеют! Мы никого не пустим, это наше право... Ничего, деда, не переживай... Им скоро настанет конец. Я выпущу своего... Я приведу зверя...
Я мгновенно поняла, что она имеет в виду, и ухватилась за подол её куртки, быстро тараторя что-то в попытке её отговорить, но она просто отпихнула меня, даже не посмотрела в мою сторону. Бросила пакет с сокровищами на землю и побежала, скрывшись за ближайшим домом. И я просто осталась стоять на набережной в каком-то безмозглом ступоре, чувствуя себя не столько обиженной, сколько крайне виноватой перед этими собравшимися людьми и перед всем городом, потому что я не смогла остановить подругу, которая, казалось, взбесилась и сошла с ума.
Я не знаю, что заставило меня повернуть голову влево, может быть я что-то краем уха услышала вдалеке, а может мой дух-хранитель решил меня спасти... Я увидела, как из проулка в паре кварталов от "Магазина ненужных вещей" на набережную ввалилось существо из кассетной плёнки. Теперь у него была струящаяся грива, сделанная из красно-белой предупредительной ленты. Неуклюже тормозя лапами, оно врезалось со всей дури боком в бетонное ограждение и тут же ринулось в мою сторону, набирая скорость и снося поставленные вдоль ограды велосипеды. Верхом на нём была Маша. Вся вымазанная в какой-то грязи, с растрёпанными волосами, тем самым хищным взглядом и яростным оскалом на лице, и она размахивала своим крюком высоко над головой. В этот момент я готова была провалиться сквозь землю.
Крикнув что-то невнятное вроде "Бегите!" или "Спасайтесь!" в сторону собравшейся у дверей магазинчика компании, я побежала к ближайшей арке, ведущей во двор. По пути я обернулась, и с ужасом поняла, что они меня не услышали, или не восприняли всерьёз, и продолжали стоять там. А Маши верхом на звере уже не было. Может, её никогда там и не было, а мне это привиделось, от страха. Когда я вбежала в арку, позади послышались возгласы - заметили наконец. Потом были крики, грохот, потом всплеск воды. Позже я узнала, что существо схватило одного из грузчиков и швырнуло так сильно, что тот перелетел через ограду набережной, через пляж и упал в озеро. Потом был слышен только шелест кассетной плёнки. А я сидела на сантехнической пристройке во дворе, съёжившись и твердя про себя: "Я к этому не причастна, я к этому не причастна..."
Вечером того дня по телевидению в местных новостях шёл сюжет про "нападение воплотившегося духа". Эти люди сильно пострадали, трое попали в больницу с переломами и сотрясением мозга. Я в своей комнате тихонько вздохнула с облегчением, когда узнала, что никто не погиб, но было ли это облегчением на самом деле? Я долго не могла справиться с по-детски иррациональным, но сильным страхом того, что меня как-то могут связать с происшествием и обвинить. И ещё: этого не было в новостях, но люди в городе много говорили об этом, и я невольно подслушала, что машин дед платил за аренду отнюдь не каждый месяц, как она уверяла. У него постоянно были долги. По этой причине у него и возникли проблемы с владельцем помещения в первую очередь. Уж не знаю, врал он ей или она мне, но это уже не имеет значения.
Зверь из кассетной плёнки после этого происшествия исчез бесследно, возможно, ушёл в леса, или опять провалился в какую-то яму не может выбраться... В городе он никому больше не попадался и ни на кого не нападал, вроде как были энтузиасты-исследователи, которые его искали - не нашли. Как ни странно, я вообще не боялась его встретить на улице. Тогда, когда я наблюдала за ним в Провале, он совсем не казался опасным. Он был похож на большую собаку, которая никого не тронет, пока хозяин не скомандует "фас!"...
Разумеется, "Магазин ненужных вещей" через несколько дней исчез с набережной, и, ближе к осени, после большого ремонта, на том месте открылось кафе, как и было запланировано. После этого я изредка видела Машу на улицах. Если это случалось, я всеми силами старалась быть незамеченной. Мне не хотелось иметь ничего общего с этим человеком. Примерно через год я шла по району, где редко бываю, и случайно заметила знакомую вывеску, которая теперь висела над одноэтажным самостроем с голыми стенами из шлакоблока. Разумеется, я не стала подходить. Когда я в следующий раз шла этим же путём, самострой уже был снесён. Что было дальше с этими людьми - я не знаю.