Метеорологи снова обещали грозу, но я все-таки решил прогуляться по полю, что в нескольких километрах от моей дачи, и увидал странную картину, в момент заинтересовавшую меня. В сердце поля по колено в траве стоял мальчик и пристально смотрел в небо. Его одежда была совершенно простой: легенькая льняная рубашка, испачканная травой и сажей, рукава закатаны по локоть, темные короткие штанишки с оттянутыми карманами. Сам паренек был белобрысым, немного чумазым, но с ясными, большими васильковыми глазами, в которых светился задорный огонек любопытства и крайнего увлечения. Все это я разглядел, подойдя ближе. Первоначально же мое внимание привлекла совсем иная деталь: добротный, видимо сделанный еще в прошлом веке, лук. Он явно был несколько великоват мальчику, но тот будто не замечал этого: он сосредоточенно смотрел в небо, где проплывали огромные кучевые облака.
Вдруг мальчик быстро поднял лук и выстрелил вверх - стрела сорвалась с тетивы и умчалась в лазурные небесные просторы. Маленький стрелец некоторое время, сощурившись, всматривался прямо перед собой, в поле, будто ждал чего, но вскоре раздосадовано оглянулся на меня, прикрыв глаза ладонью от яркого солнца.
Я подошел к нему еще ближе и, смотря теперь совсем уже сверху вниз, загораживая слепящее светило, поинтересовался:
- Куда ты целился, малой?
- В небо, - пожав плечами, ответил мальчик.
- Но зачем?! - я был ошарашен подобным ответом и уже не мог скрыть свое любопытство, все более одолевавшее меня.
- Хочу сбить облако, - как бы нехотя пояснил он, запуская руку в бездонный карман штанов.
Я непонимающе уставился на него, не в силах вымолвить ни слова. Он же, тем временем, бережно извлек какую-то небольшую коробочку и, немного поколебавшись, протянул ее мне. Пока я справлялся со стягивающим ее огрызком бечевки, мальчишка отвернулся и еще раз выстрелил в небо. Стрела вновь ушла в синюю даль и, что поразило меня до глубины души, не вернулась обратно, в отличие от ее предшественницы, валяющейся теперь метрах в десяти поодаль. Мальчик удовлетворенно хмыкнул и вдруг побежал куда-то вперед, к видимой лишь ему цели. Я, заинтригованный более прежнего, поспешил за ним.
Он уже шарил в высокой траве руками, когда я, запыхавшийся, подоспел к нему. Коробка в моих руках была почти открыта, оставалась только поднять крышку и заглянуть внутрь. Но я слишком увлекся происходящим и напрочь забыл о ней. Мальчик встал с колен, бережно держа непонятный предмет в руках, и показал мне свою находку.
- Это облако, - пояснил он, - я сбил его стрелой, - добавил мальчик не без гордости.
В самом деле, на руках парня лежало маленькое, величиной с ладошку, облачко, пушистое и мягкое, словно вата. Оно выглядело немного влажным – микроскопические капельки покрыли ладони. Я хотел коснуться этой внезапной находки, но паренек недовольно одернул руки, отведя свое сокровище подальше от меня, и кивнул головой на коробку. Я наконец-то поднял крышку и увидел множество точно таких же маленьких тучек. Одни из них были поменьше, другие побольше, были нежно-голубые и почти пунцовые облака, вытянутые и ровные, как вырезанные по трафарету кружки, перистые и грозовые. Чего только не было в этой странной коллекции! Аккуратно перебирая мягкие, уже сухие экспонаты, я наткнулся пару раз на светло-розовые и желтые, сбитые видимо на рассвете, кучевые тучки. Паренек довольно смотрел, как я, восхищенный, бережно рассматриваю его сокровища.
- Когда они падают, - с видом знатока заявил он, - они становятся гораздо меньше и площе. Видите, то облако, что у меня в руках, постепенно высыхает; скоро его тоже можно будет добавить в коллекцию.
Я простоял там, на поле, больше часа, наблюдая за чудной и забавной охотой. Мальчик то пристально всматривался в небо, то мгновенно вскидывал лук. Стрела который раз со свистом разрезала воздух, стремясь к цели, и, если достигала ее, мы вместе с мальчиком бежали искать упавшую с неба добычу. К концу моей прогулки мне все-таки удалось подержать влажное, только что сбитое облако. Оно быстро высыхало под лучами солнца, оседая и становясь все площе и площе. Я чувствовал, как испаряются мельчайшие капельки с моей ладони, немного обжигая кожу.
Домой я вернулся под вечер, восторженный и уставший. Закутавшись в уютный плед, с кружкой горячего чая, устроился поудобнее на веранде и стал любоваться закатом. Я просидел так чуть ли не до полуночи, но обещанный грозный ливень так и не начался. Небо оставалось чистым, безоблачным. Яркие звезды лукаво заглядывали в окно, и в призрачном свете красавицы-луны можно было разглядеть угловатый силуэт ребенка, устало прикорнувшего в поле под одиноким дубом и бережно сжимающего небольшую коробочку в своих худых руках.