Воин спешно шагал по тропинке, рассекающей лесную чащу. Едва различимый свет луны пробивался сквозь кроны деревьев, рассеиваясь в воздухе и обволакивая всё вокруг светло-синей пеленой, в которой слабо можно было разглядеть хоть что-то. Его лёгкий доспех то и дело задевал густой кустарник, а меч в ножнах время от времени бряцал о слишком выступающие вверх камни. Он знал, что скоро близится конец его пути. Все люди, все дороги, все события вели его сюда. Что сулит этот путь? Победу или поражение? Счастье или горечь? Радость или страдания? Он не знал и не мог знать, но раз ступивши на путь, нельзя не пройти его до конца.
Тропинка постепенно расширялась, деревьев становилось всё меньше, а лунный свет всё ярче. Отодвинув в сторону пару ветвей и перешагнув бурелом, воин сделал ещё шаг и оказался на большом поле, усеянном розами. Бутоны их были закрыты, но в свете полной луны, ярко озаряющей всё поле, подобно наблюдательному божественному оку, их бордовый оттенок мог бы успокоить, казалось, самую мятежную душу. Само поле, на самом деле, располагалось на вершине обрыва, за которым простирались бескрайние сады, изобилующие фруктами и ягодами всех видов и сортов. На краю обрыва стояла девушка и, не отрываясь, смотрела куда-то вдаль. Её свободное, полупрозрачное длинное платье слегка колыхалось от лёгкого, но тёплого ночного ветерка, который также растрепал её угольно-чёрные волосы. Даже стоя к лесу спиной она, как оказалось, прекрасно заметила, что на поле теперь не одна.
- Ты всё же пришел. - Холодно бросила девушка, не пошевелив ни единой мышцей своего тела, и по-прежнему смотря вдаль. – Зачем?
Воин вышел вперёд и прошёл чуть дальше, раздвигая шаг за шагом шипастые растения. Лёгкий доспех защищал его ноги от острых шипов, которыми были усеяны прекрасные цветы.
- Уходи, - вновь заговорила она, и её голова резко повернулась набок - здесь нет никого, кто был бы тебе нужен.
В ответ на это воин встал в боевую стойку, выставив левую ногу вперёд, а руку положил на меч, покоящийся в ножнах.
- Так, значит… - прошептала она и слегка присела. Её нежные руки скрылись меж бутонов роз и что-то подняли с земли. Девушка выпрямилась обратно, и воин обомлел, когда увидел, что в руках она держала два длинных меча. В лунном свете он заметил, что она оцарапала руки о розовые шипы, а на некоторых порезах даже выступила кровь. Она медленно повернулась лицом к воину, и тот застыл, крепче сжав рукоять меча: глаза её застилала белая, сияющая пелена, брови замерли неподвижно, выражая состояние, являвшее собой нечто среднее между гневом и тоской, а вены неестественно выступали на коже. Воин моргнул и на миг ему показалось, что силуэт девушки раздвоился.
- Да, воин, она не с тобой. Она не слышит тебя, - заговорила она и голос её теперь, казалось, тоже был расщеплён надвое – один тихий и спокойный, другой утробный, переходящий в плач, причём говорили оба сразу, – здесь есть только я. Я – её Тоска. Я – её Сомнение. Я – её Страх. Я – её Отчаяние. И я не позволю тебе забрать её у меня!
С этими словами девушка ринулась вперёд, будто стрела, выпущенная из лука. В миг преодолев половину поля, она попыталась скрестить клинки на шее у противника, но воин успел среагировать и парировал. Удар был столь нечеловеческой силы, что и воин, и девушка оттолкнулись друг от друга на пару метров, рассекая телами розы. Воин тут же прыгнул и сделал выпад, но девушка также умело парировала удар левым клинком.
- Глупец! Ранишь меня – пострадает и она! - Голос её стал ещё меньше похож на человеческий. Демон внутри контролировал её движения и мысли. Но владел ли он её душой так же сильно, как владел телом?..
От этих размышлений воина отвлек очередной размашистый удар, от которого он еле успел отпрыгнуть в сторону. Девушка вонзила клинок в мягкую почву и тут же достала его, словно нож из масла. Внезапно она сделала выпад, срезав часть бутонов вокруг них двоих, и доспех воина лопнул, обнажив свежую рану, оставленную клинком. Воин стиснул зубы и отпрыгнул назад.
- Тебе не победить. Это конец твоего пути, – ухмыльнулся Демон, – ты не сможешь убить меня, но и отступать тебе уже некуда.
Но воин так не считал. Он парировал очередной удар, уклонился от второго. Лязг стали бьющихся друг о друга клинков летел над розовым полем, разрезая воздух и тревожа лес, оставленный позади. В этой гармоничной грации боевого безумия воин и девушка кружились, словно в танце, то скрещивая клинки, то отбегая друг от друга в стороны, а розы, словно завороженные зрители, ликовали, покачивая в такт каждому движению своими головами-бутонами. На теле воина уже появилось изрядное количество ран от демонических клинков, а тело девушки было изрезано шипами роз, но ни один из них не обращал на это никакого внимания. Брызги крови то и дело окропляли цветы, делая их ещё более бордовыми в лунном свете.
На миг воин моргнул и отвлёкся, и это стало его роковой ошибкой. Девушка заметила это и успела среагировать, сделав финальный выпад. Оппонент не успел отразить атаку и клинок по рукоятку вошёл в его тело, проткнув насквозь.
Воин закричал. Кровь вытекала из раны, задерживаясь на блестящем остром клинке, и капая на землю. Девушка не выпустила оружия из рук, и теперь воин, буквально насаженный на меч, находился в паре сантиметров от неё.
- Всё кончено, - уже спокойным голосом холодно сказала она, - ты проиграл.
Воин тяжело задышал. Он окинул взглядом её тонкое, нежное тело, прикрытое лёгким платьем, потом взглянул на копну чёрных, растрепавшихся в пылу битвы волос… Он находился так близко, что мог ощущать её ни с чем не сравнимый запах. Наконец, он поднял голову и посмотрел в её глаза. И там, за сияющей демонической пеленой, он вдруг увидел что-то… Светлое. Что-то настолько родное и теплое, что, как ему казалось, напоминало ему о доме и родине, о тепле и радости, о счастье и безграничной свободе. Заглянув в эти глаза, он, казалось, ощутил запах свежескошенной луговой травы и услышал шум морских волн, бьющихся о скалы, словно дух его унесло куда-то, где он никогда не был, но при этом чувствовал себя так умиротворённо и спокойно.
Собрав остатки последних сил, воин подался вперёд и сделал то единственное, что сейчас мог. Превозмогая боль, он обнял девушку, положив свою голову ей на плечо. Он прижал девушку к себе и меч ещё глубже вошёл в его тело. Наконец, наклонившись к её уху, он прошептал:
- Я никогда не встречал никого роднее тебя.
Её застывшее, неподвижное ранее лицо резко изменилось. Напряженные губы в момент расслабились, вены приняли обычную форму, а белая пелена на глазах начала постепенно исчезать. С тихим шипением Демон покидал её навсегда, не успев вымолвить более ни единого слова. Вместе с Демоном, испарились и два тяжелых меча, словно их никогда и не было, а раны, нанесенные ими, начали затягиваться сами по себе.
Обессиленные, они оба упали спиной на изрядно помятые и изломанные цветы. Тяжело дыша, они молча смотрели в спокойное ночное небо, а слезы, в которых отражался бледный диск полной луны, застыли у них на глазах.
В этой ночной тишине, посреди поля обагрённых кровью роз, воин и девушка лежали, взявшись за руки, а лунный свет ласкал их изнеможденные тела, словно залечивая телесные и душевные раны.