Яна ворвалась в мою жизнь, как появляется что-то большое, и вы захлёбываетесь, и вам не хватает дыхания, и вы тонете... Но моя жизнь была и до неё велика и насыщена, и мне было с чем сравнить.
Яна. Это было воплощение праздника, это и был сам праздник, сошедший с Небес, чтобы украсить ваше однообразное существование. А вы никогда не задумывались, зачем в вашей жизни появляется яркая женщина?
Она не была русской, и это сразу чувствовалось. У неё была красивая литовская фамилия. И она была стервой. Той самой, которую мужчины не пропускают. Это казалось мне забавным: ляля начинает устанавливать здесь свои порядки. Но всё оказалось не так просто.
Они переезжали. Тестировщицы вселялись в наш кабинет, я же с интересом наблюдал, что будет дальше. Кто-то из них сразу принялся ворчать, и я представлял, что мне придётся это терпеть. А Яна была похожа на Таниту Тикарам, и весь день их вселения у меня в голове звучал мотив Twisted in my sobriety. Я передал ей тряпку, и она сразу начала наводить красоту. Ей только не хватало фартука. "Работница!" - назвал я её, отчего она пришла в смущение.
А дальше начались будни. Но это слово не применимо к Яне. Как она входила в кабинет! Она буквально влетала в него, едва успевала открыться дверь на лестнице, а вы уже видите, что сумка Яны летит на тумбочку, монитор включается каким-то неуловимым образом, набирается пароль, и вот, как будто и не было никаких выходных, вновь запускается автотест. Для меня всегда было загадкой, как молодая симпатичная девушка настраивала скрипты, от которых у меня перехватывало дыхание. Я всегда тонко чувствовал то, что делал. Настолько тонко, что это становилось скучным. А Яна могла несколькими движениями прикоснуться к моей клавиатуре, так что я ощущал себя подключённым к чужому рабочему месту, и это было магией. Яна никогда молча не сидела за монитором. Если у неё что-то не получалось, а с первого раза у неё никогда ничего не получалось, она материлась. Ей было не всё равно, и все это видели. Она отдавала себя работе целиком, что было почти неприличным. Любая хорошенькая женщина проводит свой рабочий день так, чтобы ей восхитилось максимально возможное количество мужчин. Но Яна и так хорошо знала себе цену. Она ставила перед собой цели, и она их добивалась. С её европейской дотошностью мне казалось, что она ко мне придирается. Иногда мне хотелось от неё спрятаться, но это было совсем не просто. Мы плотно работали с ней на карантине. Казалось, самое время, чтобы позвонить друг другу и накоротке обсудить рабочие вопросы. Но это было ей не нужно. Я, такой опытный и важный, для Яны оказывался где-то на перифирии. Кто-то из тестировщиц спрашивал, можно ли мне позвонить, я отказывал, кто-то звонил без спроса, вызывая у меня приступы скуки, а Яна была терпелива. Она меня игнорировала, и это меня заводило. Маленькая девочка становилась в моих глазах целью, я старался в неё попасть, и это удавалось у меня едва-едва. Она меня переигравала во всём. Но я был ей живой интерес. Я приглашал её покурить, и она тотчас же соглашалась. По дороге она спрашивала меня про современные фильмы (сериалы), а я ничего про них не знал, и это её тяготило. Но зато ей нравилось, когда у меня что-то получалось. Она с восторгом рассматривала котиков, которых я рисовал на общей доске маркером, проводя по моим рисункам своим пальчиком. Как-то я показал ей свой давний рисунок плачущей лисы, и в её глазах я стал настоящим Леонардо. Только мне она показывала свои домашние фотки с котиком. Мы вдвоём приносили с собой частичку своего дома, и нам обоим от этого становилось очень уютно.
К ней приходили мужчины, у меня была плохая память на лица, наверно, это был один и тот же мужчина, и им было хорошо. Человеку с хорошим вкусом не может быть плохо с противоположным полом, это было ясно. Она не могла не притягивать к себе внимания, это видели все, начиная разговаривать с ней отрывистыми фразами, наполненными инфинитивами. Яркий человек, он слепит и вызывает защитную реакцию. В то время как другие жаловались, что им трудно стоять в очереди за зарплатой, Яна брала ситуацию в свои руки. Нет, ей это было не трудно, просто она знала, как хорошо провести время. У неё в голове играла музыка, и это было не просто слышно, но и видно. Скорее всего, она танцевала шаффл, иначе с какой стати она в коридоре показывала Лунную походку? Это же обычное дело, когда сотрудники в очереди за зарплатой танцуют Лунную походку. Я видел это раз в жизни, и вряд ли увижу ещё когда. Когда я осторожно спускался по лестнице, меня обдавало дыханием ветра: это Яна, как птица, обгоняла меня, выпархивая на улицу. Там она меня не ждала, и я брёл домой в одиночестве.
- Nesuprantu, - говорила она мне при всех, и все понимали, что личные вопросы она обсудит со мной отдельно. Своё знакомство с ней я считал отрадой, так как это было воспоминанием из детства, когда мы были одной большой страной.
Как-то утром я пришёл к нам в кабинет, а за окном был мат-перемат: это кондиционерщики устанавливали нам сплит-систему.
- Кто это у тебя там, Кузьмич? - спросил я её, в ответ она непонимающе пожала плечами. Я рассказал ей о фильме Особенности национальной охоты, снятым в 1995-м году, она же говорила мне, что родилась в 1996-м.
Однажды я серьёзно поссорился с коллегами, когда те стали сваливать свою вину на Яну. Мне до сих пор стыдно, как я тогда себя вёл, но Яниной вины там не было, я просто обязан был защитить любимого ребёнка.
А потом она искала себя, и нашла, только уже не в 1С, а в мобильных приложениях. Яна будет составлять автотесты, но увидят их уже совсем другие люди. Такова наша судьба. Я был рядом с ней, я пытался запомнить время, когда мы были рядом, но оно прошло. Придут другие люди, с ними будет по-другому, но вряд ли я буду с ними общаться на литовском. Слишком маленькая страна, слишком маленькая вероятность.
Когда она ушла, я отселился в другой кабинет, на то были и другие причины, но тогда я сидел прямо за ней и умилялся, глядя на то, как она работает.
В свой последний день она до последнего сидела, настраивая автотесты, и так же отчаянно материлась. А когда прощалась, остановилась напротив меня чуть дольше, чем с другими, и это мгновение надолго сохранится в моей памяти.
Пусть мы были знакомы всего лишь год, но этот год обогатил меня, я буду часто вспоминать тебя, Яна, спасибо тебе за всё, и будь счастлива.
Однако история Яны не закончилась с её уходом. Первое, что я рассказал человеку, пришедшему на её место - Постановлении о изменении в орфографии 1956 года. Ну, вы помните, наверно, старое написание: чорт, танцовать... А дело было в заголовке документа, в конце которого стояла точка. Яна это заметила, а я, сын филолога, пропустил. После 1956 года точка в конце заголовка из одного предложения не нужна. Для меня, разработчика, если тестировщики находят у меня ошибки, это огромная радость. Это милость божья, когда они скрывают мои огрехи от мира.
И ещё был случай, когда я переносил кассовую книгу на другую базу. Был сбой перенумерации. А это тестировала Яна. У меня в такие моменты возникает опустошение. Зачем нужен отдел тестирования, если они пропускают ошибки? А в бухгалтерских базах бухгалтеры тестируют сами, и вот ошибка... Но при детальном анализе я выяснил, что в изначальной базе ошибки не было, я сам был виновен, криво перенося свой код. Яна меня никогда не подводила! Я чуть не в припрыжку побежал к тестировщикам сообщить, что ошибки их отдела не было. И ещё я рассказал им, что голос Яны по тембру напоминает голос героини Донны из фильма Запах женщины. Помните, когда Аль Пачино танцует с ней танго? Меня слушали и смотрели на меня, как мне показалось, с завистью. Я старею, но каждый год прибавляет мне встречи с удивительными людьми, о которых мне очень хочется рассказать.
А ещё я скажу тост.
У меня есть мечта! Я хочу, чтобы у тех, кто мне нравится, всё в жизни было хорошо. Так выпьем же за то, чтобы у людей, которые нам нравятся, и у тех, кому нравимся мы, всё в жизни было хорошо, даже если кого-то из них мы никогда не увидим.
6 янв 2023 г., 00:33