Дядя Гриша
…Всё, что достигается чересчур легко, не слишком ценится нами. Лишь то ценится нами, за что дорого заплачено. Только небесам ведома настоящая цена всего.
Прилетев из Тынды в Челябинск, Егор специально не переодевался в гражданку, чтобы покрасоваться перед родителями и перед сестрёнкой Юлией, которая заканчивала колледж, в офицерской военной форме.
Родители из его редких звонков и писем знали, что он сейчас офицер, лейтенант, служит в армии и находится на строительстве БАМа, однако Анна Петровна, увидев обветренное холодными северными ветрами лицо сына, да ещё в военной форме, которая кстати ему очень шла, тут же обняла его и расплакалась, а Юлька – сестра, радостно закричала:
- Егор, какой ты у нас красавчик, мне все девчонки будут завидовать, что у меня такой брат, - и тоже бросилась обнимать и целовать старшего брата.
Отец был на работе в депо и скоро должен был прийти домой, а пока, Егор одарил своих женщин подарками: матери преподнёс красивую турецкую мохеровую кофту, а сестрёнке новый сотовый телефон, зная, что в Челябинске с сотовой связью уже нормально не то, что у них в Тынде.
Отцу Егор, зная, что тот заядлый рыбак, купил набор японских рыболовных снастей, который в Тынде покупали многие офицеры и прапорщики, в основном из-за наличия в нём пяти катушек прочной японской лески разного диаметра – мечтой каждого настоящего рыболова.
И ещё небольшою плоскую металлическую фляжку, легко помещающуюся во внутренний карман куртки, куда наливалась жидкость «для сугрева».
Мать тут же послала Егора помыться с дороги, а сама вместе с дочкой, принялась хлопотать на кухне и готовить праздничный стол в честь приезда сына.
Когда Егор через полчаса вышел из ванной, понежившись в тёплой воде, он сразу увидел отца, сидевшего около стола в гостиной, уже накрытого разными кушаньями.
Увидев сына, Павел Григорьевич встал, внимательно окинул его взглядом с головы до ног, улыбнулся довольный и протянув руку, сказал:
- Ну, здравствуй лейтенант! Как там на БАМе, холодно?
- Очень холодно папа, но мы уральцы почти сибиряки, поэтому там в Тынде тоже часто говорят, что «настоящий бамовец не тот, кто не мёрзнет, а тот, кто тепло одевается». Здравствуй папа! – они крепко, по-мужски обнялись, и так обнявшись стояли несколько секунд, и от этих объятий отца и уже взрослого сына, у Анны Петровны снова накатились слёзы на глаза.
- Ну, всё, давайте садитесь за стол, а то у меня мясо стынет, - весело проговорила она, смахнув непрошенную слезу и невольно ещё раз полюбовалась сыном, которого последние годы очень редко видела.
За столом, они все по очереди расспрашивали Егора о его службе на БАМе, о людях, живущих там, им всё было интересно.
Уже отвыкший от спиртного, Егор выпив несколько рюмок отцовской вишнёвой наливки, неожиданно захмелел, и мать, заметив это, тут же уговорила его пройти в его комнату, в которой всё оставалось так, как было перед его уездом в Екатеринбург для поступления в институт.
Хорошо выспавшись, на другой день, это было воскресение, Егор преподнёс отцу подарок, очень его обрадовавший и узнал о том, что брат отца Григорий Григорьевич Савинов, дядя Гриша, живший в Москве и занимавшийся бизнесом, недавно переехал в Екатеринбург, купил там большую рекламную фирму и собирается окончательно обосноваться на Урале.
- А, как Юрка? Он чем занимается? – поинтересовался Егор судьбой своего двоюродного брата, сына дяди Гриши, адвоката из Московской коллегии адвокатов.
- Юрка то? Да он уже больше года в Израиле живёт. Софочка его жена, всё-таки уговорила его эмигрировать к евреям в Тель-Авив.
Долго уговаривала, грозилась бросить его, уехать туда вместе с детьми, вот он и сдался.
У неё оказывается в Тель-Авиве старший брат, какую-то высокую должность в правительстве занимает, так что им быстро визы сделали…
А Гриша, после того как, Тая умерла, ты об этом знаешь, а сын с внуками уехал заграницу, совсем загрустил, обозвал его предателем, продал свой бизнес в Москве и приехал сюда на Урал.
Вот, окончишь службу, можешь пойти к нему работать. Он тебя всегда любил и баловал, когда ты был маленький, а он был мэром Челябинска, Юрка даже ревновал его к тебе…
- Нет папа! Я буду на железной дороге работать, как ты и мама. Очень мне эта профессия нравится. И в Екатеринбург я не вернусь, скорее всего после службы сюда, в Челябинск приеду.
- Ну и правильно сынок! - тут же поддержала его мать, слышавшая их разговор с отцом.
– В гостях хорошо, а дома лучше. Дорога наша развивается, грузов становится больше, особенно со стороны Китая, так что работа для тебя всегда найдётся…
- А я что, возражаю что ли? – с недоумением глядя на жену проговорил Павел Григорьевич, радуясь в душе, что сын скоро снова будет рядом.
В тот день, Егор, вместе с Юлей, попросившей его надеть военную форму, пошёл прогуляться по городу, в котором не был целых три года.
Их дом, в котором он родился ы вырос, находился в Советском районе -этаким «переходным» районом между рабочим Тракторозаводским и интеллигентным Центральным районами.
С одной стороны Советский район тоже был рабочим, с другой – тут располагалось огромное количество культурных центров, в частности театров, вузов и спортивных заведений.
Соответственно и жители района перемешаны, тут жили как труженики предприятий, так и сотрудники очагов культуры.
Также в этом районе находится железнодорожный вокзал, крупнейший по грузообороту железнодорожный узел России. Само здание вокзала входило в тройку лучших в стране.
И вокзал действительно был роскошен: с роскошным фонтаном, великолепным оформлением и просто огромной площадью.
Те, чья работа связана с Южно-Уральской железной дорогой считаются чем-то вроде местной элиты.
Железнодорожники хорошо зарабатывают, обладают множеством социальных льгот, лечатся в специальных ведомственных больницах.
А вот с новостройками здесь не густо. Застроено уже почти всё и потому продаётся в основном, вторичное жилье.
По ценам Советский район сопоставим с Тракторозаводским районом или даже немного дороже: типовая «двушка» тут стоила порядка 3-х миллионов рублей.