В этот год весна была довольно неприятной, затяжной, дождливой, холодной. Даже в первой половине мая температура редко поднималась выше пяти градусов в дневное время, а вечером и ночью опускалась до нуля и ниже. Лишь только к двадцатым числам мая небо очистилось, температура стала расти, и к середине третьей декады температура уже не опускалась ниже двадцати градусов даже ночью, а днем поднималась до тридцати. Наступило настоящее лето, почти как на юге, с периодическими теплыми дождями.
В это время я переселился на дачу. Мы приехали с внуком, как он выразился, расконсервировать дачу. Зимой я там не жил. Осенью приходилось все закрывать, перекрывать, воду сливать, а весной требовалось проверить электропроводку, не погрызли ли где мыши зимой, проверить трубы, не лопнули ли в морозы.
Мы с внуком провозились с этим весь день. Утром я приготовил завтрак. Внук спустился со второго этажа, где он ночевал. Перекусили. Он опять поднялся к себе наверх. Я занялся своими делами.
К обеду внук спустился не в настроении, чем-то недовольный.
– Что случилось?
– Да интернет ужаснейший. Одно расстройство. Я, наверное, дед, поеду в город. Тебе мое присутствие еще необходимо?
– Да нет, дальше сам справлюсь.
Он пообедал и уехал в город. А в пятницу позвонил:
– Дед, я завтра часикам к пяти приеду с друзьями.
– Сколько вас будет?
– Со мной четверо. Приготовь баньку и, наверное, шашлычки наладь.
– Хорошо, сделаю.
Я съездил выбрал мясо на шашлыки и взял еще свиных ребрышек. Заодно пополнил свои продуктовые запасы в сетевом магазине и на рынке.
К приезду внука с друзьями у меня было все готово. Баня натоплена. Мангал выставлен, заправлен углями, осталось полить жидкостью для розжига и поджечь.
Как и обещал внук Денис, гости подъехали к пяти часам на двух машинах и сразу же направились в баню. Денис – любитель попариться. Я рассчитал время на два часа. Выставил столик, достал кастрюлю с мясом, решетку, шампуры. Стал нанизывать мясо на шампуры. Потом зажег огонь в мангале.
Когда угли нагорели, пришел Денис. Он сам шашлыки жарит, у него лучше получается, чем у меня. Он стал раскладывать на мангале шампуры, заправленные мясом, а я тем временем принес овощи, компот, квас, стаканы, кружки. По готовности шашлыков подошли ребята и приступили к трапезе. А я заправил еще решетку маринованными ребрышками и принялся их жарить.
В общем, вечер удался. Ребята тихо, спокойно беседовали о чем-то своем. Я посидел с ними немножко и ушел к себе. Они очень долго сидели и жгли дрова в мангале, как костер. Утром, естественно, спали долго. Я успел приготовить обед. Сделал шулюм. Ребра, которые ребята не смогли скушать, я обернул фольгой и решил разогреть в гриле. Также приготовил овощи и зелень. Когда гости поднялись, я спросил:
– Что будете: обед или завтрак?
– А чем отличается?
– Если обед, то будет еще и шулюм. А если только завтрак, то обойдетесь одной яичницей.
Они захотели и обед, и завтрак. Шулюм был горячий, я распределил его по тарелкам и стал готовить яичницу на большой сковороде, куда помещалось с десяток яиц. Сделал яичницу на сале с помидорами, с зеленью.
Накормил гостей. Двое решили уехать после обеда, а один остался. Денис с оставшимся приятелем отправились на озеро искупаться. Что-то их долго не было. Вернулись под вечер. Я не стал расспрашивать, где они были. Накормил их ужином.
На следующий день они поднялись рано: в семь часов. Я опять приготовил яичницу, кофе. После завтрака они занялись своими делами. К обеду вышли довольные. Я поинтересовался причиной.
– А вон посмотри наверх.
На крыше рядом с антенной «Триколора» появилась еще какая-то антенна квадратная.
– Это что такое?
– Это интернет.
– Как насчет обеда?
Денис посмотрел на часы:
– Сейчас должна подъехать жена Виталия.
Она приехала через пятнадцать минут. Я знал ее, еще когда они с Виталием не были женаты. Красивая, стройная девушка, с чувством юмора. Привезла торт, еще какие-то сладости и говорит:
– Меняю торт на мужа.
Денис сказал:
– Согласен.
После обеда Виталий с женой уехали, а Денис остался и ушел к себе наверх. Я занялся своими делами.
В понедельник внук спустился, позавтракал и опять поднялся на второй этаж. К обеду появился – и опять наверх. Так прошли вторник, среда, четверг. Я поинтересовался:
– Денис, ты в отпуске?
– Нет.
– А тебя что, уволили?
– Почему уволили?
– Ты уже неделю на даче, а не в отпуске.
– Так я работаю.
– Как работаешь?
– Нормально работаю, даже производительнее, чем в офисе, на свежем воздухе. Теперь у меня здесь есть интернет высокоскоростной.
– Но ведь надо появляться в офисе?
– Я и так появляюсь. Дед, ты совсем отстал. Это по вашим понятиям, надо вовремя прийти, вовремя уйти. Сейчас человек моей профессии работает там, где есть интернет.
– Но все же у нас никто не отменял восьмичасовой рабочий день. Каждый должен отработать положенное в месяц количество часов.
– У тебя отсталые представления. Сейчас отрабатывают по-другому.
Я не стал спорить и вникать.
Вот так внук приезжал ко мне работать на дачу, иногда на неделю, иногда на десять дней, еще когда не был женат, потом с семьей приезжал. Подчас одновременно приезжали моя дочь с зятем, так что машины некуда было поставить. Такая была у меня обычно жизнь дачника.
А в тот год Денис уехал куда-то в командировку, меня никто не навещал. С соседями я жил дружно. Через два участка от меня появился новый сосед. Там Кирилл Максимович продал свою дачу и уехал куда-то ближе к югу к детям. Как мне сказали, поселился новый человек, очевидно, одинокий, поскольку к нему за долгое время никто не приезжает. Я как-то видел незнакомца, прохаживающегося вдоль дач.
Местные обычно прогуливаются по нашей линии до лесного массива, в котором прорублена просека до ручья, где устроена смотровая площадка, и народ ходит туда любоваться природой. Я однажды тоже решил прогуляться. Когда выходил через ворота своей дачи, мимо шел мужчина, приостановился, подождал, пока я закрою калитку, сделал шаг ко мне, протянул руку, представился, что он новой жилец этого дачного массива. Я назвал себя, и мы, не сговариваясь, пошли в сторону лесопосадки, обсуждая урожай.
Он стал рассказывать, что у него был вполне прилично приготовлен сад к зиме старым хозяином, деревья побелены. Был большой урожай малины. Дача у него впервые. До этого не занимался садом, огородом. Вот решил стать дачником. Я сказал, что если б сейчас покупал дачу, то здесь бы не купил. Он удивленно на меня посмотрел:
– Почему?
– Здесь нет нормального водоема, где можно порыбачить.
– Так зачем вы купили здесь?
– Я приобрел дачу в те дикие времена, когда к власти пришли демократы, и то, что люди заработали, стало превращаться в ноль. Надо было куда-то вложить заработанные деньги. Вот я и купил здесь, что первое попалось. Сейчас бы я, конечно, присмотрел бы другие места.
Так мы шли с ним, разговаривали. И потом не раз совершали прогулку вместе. Если я выходил раньше, то поджидал соседа, а если он раньше подходил, то он дожидался, пока я выйду.
В тот день мы после прогулки остановились у моей калитки. Он сказал, что такая погода, что не хочется идти домой. Я пригласил его к себе попить чайку на веранде. Он ответил:
– А я не откажусь. Признаться, я давно хотел напроситься к вам в гости. Все смотрю на вашу веранду. Вся она заплетена виноградом. Хотелось бы посмотреть изнутри.
– Так отчего ж не зашли раньше?
– Да у вас все время гости на машинах.
– Ну, пойдемте.
– Минутку. Я зайду к себе и вернусь.
– Хорошо. Я пока поставлю самовар.
– Настоящий?
– Электрический.
Самовар стоял на веранде. Я налил воды, достал чашки с блюдцами, ложки, розетки под варенье. Малиновое варенье я не варю. Малину замораживаю, а потом размораживаю понемногу, засыпаю сахаром, блендером взбиваю и держу в холодильнике. Сейчас достал малину к чаю, розетки, пиалы, заварной чайник.
Подошел Игорь Петрович. Принес баночку малинового варенья и баночку смородинового. Я достал еще сушки и овсяное печенье и спросил:
– Какой будете чай, черный или зеленый?
– А какой вы?
– Я на даче делаю свой сбор.
– Какой именно?
– Беру листья смородины, малины, облепихи, мяту, ромашку, зверобой в произвольной пропорции, высушиваю в электросушилке.
– Что ж, давайте и я попробую.
Я сполоснул кипятком заварочный чайник, насыпал сбор, залил кипятком из самовара. Через какое-то время помешал ложечкой, налил через ситечко полпиалы, вылил назад и спросил гостя, будет он пить из чашки или из пиалы.
– А вы?
– Из пиалы.
– Значит, и я так буду.
Я налил ему чуть меньше половины пиалы через ситечко и себе так же. Он взглянул на меня вопросительно. Я спросил:
– Хотите сказать, что я краев не вижу?
Он ответил:
– В молодости я бывал в Средней Азии, там много любителей чая, и мне сказали, что когда хозяин угощает гостя и если он гостя уважает и хочет с ним вести беседу, то он подливает из чайника в пиалу немного чая, так чтобы все время угощать, ведя беседу. А если ему не хочется беседовать, а хочется, чтобы гость побыстрее ушел, он наливает ему полную пиалу, дескать, пей, утоляй жажду и уходи по своим делам. Так это или нет, не знаю, но мне так объяснили, и мне это нравится. Я когда даже один, то, заваривая чай, подливаю себе понемножку, и мне кажется, что аромат больше сохраняется в чайнике, нежели в пиале.
Я предложил:
– Попробуйте мою малину. Не вареная, просто свежая, блендером взбитая, – а чуть погодя спросил, до этого о том не спрашивая: – Вы женаты? Дети есть?
– Восемь лет, как овдовел, а дочь далеко.
Он достал телефон, нашел фотографию и показывает мне. На фото табличка с надписью: «Здесь начинается Россия».
– На Камчатке? – спрашиваю.
– Да, на Камчатке. Вот там моя сейчас дочь. Замуж вышла за военного. А военный, куда пошлют, там и должен родине служить. Вот обещаются с внуком прилететь. Дожидаюсь. А у тебя, – он перешел на ты, – смотрю, дача часто забита машинами.
– Да, часто внук приезжает, и жена его на машине, дочь с зятем тоже на автомобилях, в общем, навещают меня.
– Вот все хотел зайти посмотреть на эту веранду.
– С этой стороны застеклена, тут – виноград, а крыша прозрачная, карбонат, – пояснил я.
– А что это за антенна?
– Круглая – «Триколор», телевизор, а квадратная – интернет. Внук говорит: сейчас рабочее место там, где есть интернет.
– Вообще-то это верно. Мы примерно одного возраста. Когда мы начинали работать, тогда интернета не было. Правда, уже были ЭВМ ламповые.
– Что кончал?
– Политех. Друг у меня был, мы со школы дружили, вместе поступали в институт. Он математику хорошо знал, все время цифры у него в голове были, а я математику знал похуже, я больше гуманитарий. Поступили вместе и окончили вместе, и в одно НИИ нас распределили. Он попал в вычислительный центр, а я в конструкторский отдел. Он считал, что конструктор – это отживающая специальность. Я возражал ему: глупость говоришь, никогда такого не будет. А он утверждал, что скоро конструктора заменит компановщик и будет, как дети из кубиков, собирать машины из кем-то вычерченных деталей по отработанной технологии: на складе взял, свинтил – машина готова. Я посмеялся: у вас вон какой центр вычислительный, занимаете целый этаж инженерного корпуса, а зарплату как следует рассчитать не можете. Такие у нас были разговоры.
Он рано женился, а с жильем не очень повезло. Когда женился, жена оставалась прописанной у родителей, и вроде бы тесновато, но по нормам все как полагается получилось. В результате все-таки им дали от НИИ две комнаты в трехкомнатной квартире. Все вроде было нормально, дите родилось. Потом жена с соседкой что-то не поладили, и однажды Виктор мне говорит:
– Слушай, помоги мне, пожалуйста, я хочу поменять свои две комнаты на отдельную квартиру.
– А такое возможно? – спрашиваю я.
– Думаю, что возможно, но мне будет нужна твоя помощь.
Я к этому времени еще не был женат и жил у родителей. Была у меня подруга, с которой мы хотели пожениться на последнем курсе, но за месяц до свадьбы она полюбила другого и сбежала к другому. Закончив институт, я стал копить деньги на машину. Когда у меня определенная сумма набралась, мне еще добавили родители, и я купил машину. И вот Виктор говорит:
– Помоги мне с транспортом – отвезти, привезти, показать, чтобы мне осуществить свою идею две комнаты разменять с хорошей выгодой.
Я другу не мог отказать, и по его просьбе мне приходилось то привезти, то отвезти, то его самого, то каких-то людей, туда-сюда. Наверное, с полгода я чуть ли не каждый день кого-то куда-то возил, он кому-то что-то показывал, с кем-то разговаривал, и через полгода вдруг он мне показывает два ордера, один на двухкомнатную квартиру, другой на однокомнатную. Это его собственность. В то время уже можно было приобретать жилье в собственность. И довольно приличную сумму он дает мне:
– Это тебе за работу, за то, что ты возил.
Когда он пытался мне объяснить схему и механизм обмена, я ничего не понял, просто помогал. Одному надо было показать квартиру утром, другому, наоборот, вечером, я это делал. И вдруг он дает мне деньги и хвастается, что у него двухкомнатная квартира, куда он переезжает с семьей, и еще в запасе получилась однокомнатная квартира. Я говорю:
– Ты кого-то обманул?
Он даже обиделся и сказал, что все, кто участвовал в этой купле-продаже, остались довольны. Но я никак не мог понять, как можно поменять две комнаты в коммуналке на две отдельные квартиры. Он сказал:
– Это тебе долго объяснять в деталях. Одни, например, хотят уехать в другое место от тещи, другие, наоборот, хотят съехаться с детьми, а третьи желают заполучить отдельную комнату, чтобы никто не мешал им играть на пианино или на трамбоне и чтобы с милицией не приходили, в двери не стучали, не ломали. Когда вот это все возьмешь и начнешь просчитывать, складывать, умножать, получится, что тебе кто-то за одну комнатушку звуконепроницаемую с хорошей акустикой готов отдать трехкомнатную квартиру с плохой звукоизоляцией.
– Да, это интересно.
– А другой тебе двухкомнатную квартиру в городе отдаст за однокомнатную в парковой зоне. А третьи должны приплатить за квадратные метры. Вот когда все это раскладываешь и вычисляешь, в результате получается вот такая выгода. В общем, не буду тебе долго объяснять, вот твоя доля за то, что ты меня выручил, возил.
Вот так мой друг сумел решить жилищный вопрос.
Настали времена, когда к власти пришли демократы гайдары, бурбулисы, чубайсы с алкоголиком во главе, и мы, инженера, ученые, я вижу, как и ты, стали не нужны. Началось сокращение. Сократили жену Виктора. Но у них была вторая однокомнатная квартира, которую они сдавали, получая деньги на прожитье. А я, когда стали задерживать зарплату, стал на своей машине бомбить, подрабатывать за баранкой по вечерам, по ночам. Не за горами был момент, когда нас прикроют, поскольку демократы убедили алкаша, что мы не нужны и что достаточно пробурить в земле дырку, вставить трубу и гнать на Запад нефть и газ, а там лопатой загребай деньги и покупай все что надо. Институты и КБ велосипед изобретают, когда можно все готовенькое купить за границей. А лопата, которой хотели загребать, оказалась дырявая, и деньги, причитавшиеся за нефть и газ, остались за границей, а то, что прилипало к дырявой лопате, местные чиновники по карманам распихали. Появились малиновые пиджаки и тоже обкрадывали государство наше, обогащаясь за счет того, что недоплачивали родителям и старикам нашим. И Виктор мне предложил:
– А давай-ка займемся обменами, у нас же получилось. Ты будешь возить, а я буду соображать.
И ты знаешь, стало получаться у нас. Появились деньги. Приобрели комнату, которую он пустил в оборот. И он использовал свою квартиру, которую сдавал в аренду, предупредив арендаторов, что будет показывать ее для обмена. В общем, дело пошло, он мне давал деньги, и у меня уже отпала необходимость бомбить. Достаточно было работать шофером у друга за приличные деньги. И все люди, участвовавшие в сделках, которые он проводил, были довольны конечным результатом. Но после двух или трех удачных сделок Виктор сказал:
– Все, хватит, а то нас могут привлечь. Давай-ка зарегистрируем нашу деятельность, по закону.
Мы организовали ООО «Комфорт». Записали в устав: все, что не запрещено, разрешено. Виктор очень подробно расписал в уставе основную деятельность по обмену, купле-продаже жилых и нежилых помещений. Когда регистрировали устав, юристы, нотариусы говорили, что это тут понаписано, не поймешь, когда продавать, когда не продавать, менять. Но зарегистрировали нам устав. Мы получили печать, открыли счет в банке и официально начали работать.
Мы учредители оба, меня назначили директором фирмы, а Виктор числился просто агентом. Дела шли нормально. У нас были деньги. Мы приобрели квартиры и пустили их в оборот. Виктор старался, чтобы люди, участвовавшие в обмене, все делали через него и не пересекались до получения ордеров, но не всегда это получалось, иной раз они находили друг друга и пытались помимо Виктора договориться между собой, чтобы не платить ему за посредничество. Некоторым это удавалось, и Виктор говорил, что они его кинули. Некоторым он даже мстил.
Однажды он меня пригласил приехать по такому-то адресу. Я приехал. Он меня ждал у парадной шестиэтажного дома. Мы поднялись в квартиру на шестом этаже. Конечно, вид был из окна шикарный на Неву, а внутри – ужас. Он сказал, что тут была трехкомнатная коммуналка, которая перешла в собственность нашей фирмы «Комфорт». Все документы он мне передал как директору.
Что осталось после жильцов – это кошмар: всякие полки, антресоли с хламом, все разбросано, бумаги, тряпки, грязь. Теперь в мои обязанности входило приводить помещения в товарный вид, делать косметический ремонт. Я познакомился с архитектором-дизайнером, а он держал связь с бригадами, занимавшимися ремонтом помещений. У нас хорошие отношения сложились, все делалось на дружеской основе без обмана, но с соответственным денежным расчетом. Они делали не евроремонт, но приводили, как Виктор говорил, в божеский вид жилые помещения, заменяли обои, сантехнику и делали так, чтоб людям, приходившим смотреть жилье, не бросался в глаза такой бардак, как в этой коммуналке после съехавших жильцов.
Виктор сказал:
– Давай занимайся ремонтом.
Я позвонил архитектору, попросил подъехать. Он подъехал. Виктор еще не ушел. Архитектор походил по комнатам, померял их шагами, достал рулетку, что-то метром померял. Подошел к одному окну, к другому и сказал:
– Ребята, вы видели жемчуг?
– Жемчуг? Да.
– Иногда жемчуг так просто лежит на витрине, а иногда – в оправке. Вот вид из вашего окна – это, считайте, жемчуг, а вот ограночку сделать – это значит хорошо отремонтировать квартиру.
Я говорю:
– Да чего ее ремонтировать, косметику сделаем, вид-то хороший.
– Ничего ты не понимаешь. Эту квартиру надо хорошо отремонтировать.
Виктор уцепился:
– Все, решено, делаем из этой квартиры конфетку. Тебе и карты в руки, занимайся, – и ушел.
Я спросил:
– Что ты хочешь из этой квартиры сделать?
– Во-первых, трехкомнатная квартира не пойдет здесь. Здесь надо делать двухкомнатную. Потому как что это кухня? Ты ж видишь, это не кухня. Надо сделать совмещенную кухню-гостиную, для чего эту стенку – снести.
– Для этого же требуется разрешение.
Он постучал по стенке:
– Поскольку это не «капитал», а этаж шестой последний, я беру на себя это решение, не проблема. Если хочешь, я за проект не очень-то много возьму, потому что мне самому хочется сделать хорошей эту квартиру.
– Ладно, давай. Что надо?
Он тут же позвонил, приехал прораб, и они начали на своем языке говорить. Оказалось, надо и сантехнику сменить, и батареи, и стояки, и рамы, и газовую колонку, и газовую плиту. В общем, много чего.
– И в какую это стоимость выльется? – спрашиваю.
Они прикинули, сумма приличная выходила на одни материалы. Но у нас деньги были и на счету в Сбербанке, и в другом банке. Как Виктор любил шутить: в банке с полиэтиленовой крышкой из-под огурцов. Часть денег мы хранили наличкой в сейфе, часть – в банковской ячейке.
Здесь предстояли приличные расходы и большие работы. От полов до потолков все надо было поснимать и повыбрасывать.
– Имей в виду, – услышал я, – будут неприятности с жильцами по лестнице, надо это смягчить. Заменим им стояки, для них это немалый плюс. Ну, приступим.
Работа двигалась быстро. Я приходил, смотрел. Все было выброшено и сделано заново. Стояки поменяли, батареи установили новые, в оконные проемы вставили стеклопакеты, на кухне и в ванной положили теплые полы. Поклеили красивые обои, сделали подвесные потолки. В общем, квартира получилась на заглядение. Хоть и дороговато обошелся ремонт, но оно того стоило.
Когда работы были закончены, я пригласил Виктора. У него глаза разбежались, я понял, что он сразу стал прикидывать, за сколько эту квартиру можно продать. Спросил у меня, во что обошелся ремонт, я ему показал цифру. Как мне показалось, он совершенно не удивился.
Архитектор-дизайнер сказал:
– Ребята, я вам советую, обставьте ее нормально. Я могу заказать именно под эту квартиру мебель, стиральную машину, посудомоечную машину. Здесь должно быть все, что необходимо для жилья. В зале – диван, стенка, в спальне – кровать. И занавески, и люстры. Чтоб мог человек – раз, войти и жить.
Мне показалось, что это уже лишнее, а Виктор задумался и решил:
– Идет. Обставляйте.
Пришлось еще вложиться. Все обставили. Опять пригласили Виктора. У того глаза разгорелись. Последнее время, я заметил, он ходит все с видеокамерой и фотоаппаратом. Он стал снимать квартиру с разных ракурсов и на видео, и на фотоаппарат.
И вот начались звонки. Квартира шла по документам как собственность ООО «Комфорт». Цену он загнул, конечно, очень большую. Мне аж неудобно было озвучивать ее. Виктор показывал квартиру клиентам. У тех отвисала челюсть. Виктор говорил:
– Это еще не наши покупатели.
– А какие наши? – спросил я его.
– Эти присматривают для себя. Они каким-то образом нажили деньги, и им хочется с комфортом пожить, но у них не хватает средств на такую квартиру. Следующие пойдут покупатели – богатенькие, тоже наворовавшие непонятно как наши деньги, которые нам и нашим родителям недоплачивали. Они хотят своих любовниц поселить в таком комфорте. Но это тоже не наши. Наш покупатель будет приобретать жилье своим детям. И он найдется, не пожалеет денег для своего ребенка.
В самом деле, приходили разные люди. Все переговоры вел Виктор. Цены он каждый раз говорил разные. Настал день, когда он вызвал меня к такому-то часу:
– Вполне возможно, приедет наш покупатель.
Я смотрел в окно на Неву, Виктор был внизу. Подъехали два джипа. Из одного джипа выпорхнула молоденькая девочка, потом вышел солидный мужчина в сопровождении охранников. Виктор подошел. Они поздоровались за руку.
Виктор открыл дверь парадной, но охранник его отстранил и вошел первый. По его сигналу стали заходить, сначала мужчина, потом его дочь. Другой охранник остался снаружи. Поднялись в лифте на шестой этаж. Я встречал посетителей в дверях. Охранник отстранил меня, заглянул в одну, вторую комнату, в кладовку, в туалет, доложил: «Чисто», – и на выходе из квартиры встал у лифта.
В квартиру впорхнула девочка, подбежала к окну, захлопала в ладоши, побежала в другую комнату, на кухню, крутилась, подпрыгивала. Мужчина улыбался, глядя на нее. Спросил цену. Виктор принялся объяснять:
– Понимаете, у нас вчера перед вами нашелся покупатель, который не смог сразу рассчитаться и запросил несколько дней, чтобы взять кредит. Он оставил нам залоговую сумму, которую мы должны вернуть в двойном размере в случае отказа.
– Я не спрашиваю вас про ваши обязательства перед кем-то, – сказал мужчина. – Я спрашиваю, во что обойдется эта квартира мне.
Виктор назвал сумму, ошеломительную для меня. Покупатель уточнил:
– Это в долларах?
– Естественно, в долларах. Вы же видите, это евроремонт.
Покупатель прикинул, подошел к охраннику:
– Принеси мой кейс.
Пока тот ходил, покупатель подошел к окну, спросил:
– Это ракеты куда ходят?
– В Кронштадт. Но на этом пирсе посадки нет. Тут только туристические метеоры иногда останавливаются.
Тут подбежала девочка:
– Папа, куда эти катера идут?
– В Кронштадт.
– А мы поедем в Кронштадт?
– Да, съездим.
Виктор вставил:
– А вон, посмотрите, какая собачка ходит.
Под окном был небольшой скверик, и там собачатники ходили.
– А как называется эта собачка? – спросила девочка.
– Кажется, пудель.
Вошел охранник, протянул кейс хозяину и ушел.
– Нам надо с дядями поговорить, – сказал отец дочери, ты побудь пока в той комнате, – она ушла. Он положил на стол кейс. – Так какая сумма?
Открыл кейс и стал выкладывать на стол пачки долларов. Я заметил, что Виктор уже в уме сосчитал. Мужчина отсчитал названную сумму и оставшиеся две пачки положил себе в карман. Опять сложил деньги в кейс и пододвинул его Виктору:
– Забирай.
– Это не мне, это хозяину. А моя работа посредника здесь не учтена.
Покупатель засмеялся, достал одну пачку из кармана и добавил.
– Спасибо.
– Спасибом не отделаешься.
Я заметил:
– А не фальшивые?
– Ты думаешь, я буду дочерью рисковать – фальшивку подсовывать?
А до этого, когда Виктор показывал комнаты, я спросил:
– Это ваша дочь?
– Да, дочь. Она поступила в университет, вот я ей ищу жилье. Мы из провинции.
– Но это квартира очень дорогая.
– Мне для нее ничего не жалко. Она такое пережила… На ее глазах ее мать изнасиловали и убили.
Мне не по себе стало.
Зашла женщина. Девочка воскликнула:
– Катерина Петровна, посмотрите, какую мне папа квартиру покупает!
Мужчина сказал:
– Это няня дочери. Она сейчас посмотрит, чего тут не хватает. Помоги ей. Ведь твои услуги учтены. Мне надо уехать, – затем он обратился к дочери: – Ты позвони Косте, чтобы он подъехал и обратился к Виктору. Виктор подберет ему где-нибудь поблизости жилье, чтоб он был рядом и не болтался по городу. Виктор, вы меня поняли?
– Да, понял. Все в порядке будет.
Я и мужчина вышли.
Я первый раз в жизни держал в руках полный кейс денег, да еще и в долларах. А еще совсем недавно мы были нищие, когда нас выгнали из НИИ. И вот сейчас я ехал в своей машине с кейсом баксов.
Приехал в офис, положил кейс в сейф, стал ждать Виктора. Появился он поздновато.
– А няня у девочки ой-ё-ёй, хороший надсмотрщик! В общем, устроил я им быт. Перед тем как уходить, покупатель взял у меня три комплекта ключей от квартиры, один отдал дочери, другой – няне, а один оставил у себя.
Мы с Виктором достали кейс, еще раз пересчитали деньги и решили их положить в банковскую ячейку.
Это была первая крупная сделка. И больше таких у нас не было. В 98-м году мы, надо сказать, немножко прогорели, но оставались богатыми.
Потом у Виктора приболела дочь. Врачи посоветовали сменить климат. Виктор с женой решили уехать на черноморское побережье Кавказа. И я с ними отправился.
К тому времени мы уже машины поменяли на хорошие, но на Кавказ мы полетели на самолете, а там взяли в аренду машину. Купили большой хороший дом с участком. И вот так наша фирма практически распалась. Я один не смог работать за двоих и заменить Виктора и стал рантье. Собственность фирмы переоформил на себя, а это магазин и несколько квартир.
И поскольку я теперь был свободным, то мог позволить себе съездить сейчас и в Италию, и во Францию, и в Турцию, и на Канары. В путешествиях встретил свою половину. Любовь была взаимная. Мы поженились. Счастливо жили. У нас появилась дочь, выросла, и скоро увижу внука. Вот такие дела.
Но засиделся я у тебя, пора и двигать. Хорошая веранда, нравится мне она, сквозняка нет, тишина. Я себе точно такую же сделаю, скопирую у тебя. Спасибо тебе за вечер. Очень приятно было провести его сегодня с тобой.
На том мы в тот день и расстались.
В следующий раз мы собрались чаевничать с моим соседом по даче в первой половине сентября. После первого нашего чаепития он зашел ко мне утром и сказал, что получил сообщение от дочери, что она с мужем и сыном вылетает в санаторий в Сочи через Москву и просит присоединиться к ним в Москве.
– Хочу оставить тебе ключи на всякий случай. Поглядывай за моей дачей.
– А что делать с плодами?
– Что хочешь, то и делай.
– Ягоды-то уже отходят, а от яблок деревья ломятся и у меня, и у тебя.
– Не знаю, что с ними делать, сам смотри. Если тебе нетрудно, пойдем, покажу все. У меня остается включенным холодильник. Я не приучен выбрасывать продукты. Пожалуйста, забери их, чтоб тебе в магазин не ходить лишний раз.
– Грех продукты выбрасывать, и ты хочешь свой грех переложить на меня?
– Жалко же все-таки.
– Ладно-ладно, пойдем посмотрим.
Продукты у него были сложены в пакеты, морозилка заполнена ягодами, не совсем, но около половины.
– Я холодильник оставлю включенным. Эти ягоды не хочется варить, хочется свежими оставить на зиму.
– Хорошо, я буду периодически заходить, поглядывать, чтобы холодильник не отключился. Может быть, будет время, пособираю, добавлю.
Мы обменялись телефонами, и он уехал.
Перезванивались иногда. И как подошла пора поспевания яблок, так что они уже сыпались, я сказал соседу по телефону, что надо что-то с яблоками делать. Он ответил:
– Хорошо, я тебе через час перезвоню.
Перезвонил и сказал, что он созвонился со своим бывшим агентством и предложил ребятам приехать, забрать яблоки.
– Они обратятся к тебе. Посодействуй и пригляди, чтоб все было в рамках приличий.
– Когда они приедут? – спросил я.
– Очевидно, в воскресенье. Они позвонят, я дал им твой телефон.
В самом деле, позвонили, предупредили, что приедут шесть человек на двух машинах. Я встретил их, показал все и попросил часть собранных яблок оставить здесь. Нашел у Игоря ящики и дал ребятам, чтоб они их наполнили антоновкой и поставили в сарай, а в свою тару чтоб собрали и с земли то, что нападало.
Одна яблоня была уж больно красивая с крупными яблоками, с этой яблони плоды положили в холодильник в коробке.
До этого я сам пособирал малину и заправил в морозилку.
Ребята быстро загрузили свои машины, позвонили коллегам, приехали еще две машины, и с яблоками было покончено в начале сентября, так что яблоки были убраны до первых заморозков без потерь.
Во второй половине сентября вдруг мне звонок. Сосед сообщил, что собирается приехать, билет взял. Как прилетит в город, так и скажется снова.
И вот где-то 18-го сентября он мне звонит и говорит, что он уже в городе, надо сделать кое-какие дела, коммуналку оплатить, другие счета.
– Управлюсь и приеду.
– Хорошо, приезжай.
Через день отзвонился, предупредил, что будет в два часа на даче. Я сказал, что там и встречу его.
К двум часам подошел, распахнул ворота. В 14.10 он въехал в них, и я вручил ему ключи, заверив, что передаю в целости и сохранности недвижимое имущество. Он рассмеялся. Я сказал, что часть яблок решил сохранить для него, показал их в холодильнике, как и ягоды, малину и смородину, полностью занявшие морозилку. А также отвел его в сарай, где была сложена антоновка.
– Куда мне столько?
– Не знаю. Давай устраивайся, а к семи часам приходи ко мне ужин.
Я ушел и приготовил к семи вечера ужин. Курицу зажарил, сделал рис и тушеные овощи. Сосед принес с собой сало, домашнюю колбасу, привезенные с Кубани, и копченую нутрию.
Я стал его расспрашивать. Он рассказал о внуке, которому уже два с половиной года, смышленый, умный. Я знаю, что у всех внуки, как и дети, самые умные, смышленые, и с удовольствием слушал это. Он дал дочери и зятю полную свободу, занимался целый месяц с внуком.
Дважды съездили к Виктору в Дагомыс и там на два дня оставались. Виктор и там без дела не сидел. Купил громадный дом. Жена говорит, куда такой, а он: ничего, мол, нарожаешь еще детей. Правда, почему-то остановились на одной дочери. Он помог некоторым своим знакомым, по старой памяти, приобрести недвижимость на побережье. В результате всех своих сложных манипуляций он получил бонусом домик в горах с захиревшим фермерским участком. Прикупил еще землицы там. Около семисот метров над уровнем моря. Красотища. Он решил заняться там, как он выразился, фермерством на паях.
Ты помнишь, что там рядом были горячие точки. Среди его знакомых была большая семья. Сваты, родители мужа и жены, дружили и жили практически одной семьей, что редко бывает. Эта семья выехала с горячей точки, и Виктор предоставил им жилье в горах, а они люди сельские, в сельском хозяйстве понимают. Он им прикупил землю, да еще и скот, коров, коз и овец. А они еще пригласили своих родственников, и в результате получилось довольно большое фермерское хозяйство. Люди трудолюбивые, они быстро наладили дело.
Потребовалось оборудование, денег у них не было, но Виктор поставил на паевых началах доильные аппараты, сепараторы, холодильные установки и все, что нужно для современной фермы. Выделил деньги также на заготовку кормов. В общем, за год хозяйство прилично развилось. Детей возили в школу. По субботам доставляли на ярмарку продукцию, сыр, молоко, сметану, мясо, когда резали скот.
Вот так Виктор занялся на новом месте фермерством и по старой памяти делал многоходовые комбинации с обменом, покупкой, продажей жилой недвижимости, в результате чего у него всегда получалась прибыль в виде комнаты, квартиры или денег. Кипел, как всегда, энергией и не мог сидеть спокойно. Его радовало, что состояние здоровья его девочки благодаря климату очень улучшилось. Нарадоваться не мог, а это раньше была бледненькая девочка, все ей было неинтересно, с головной болью, а тут веселая, в школе такая активная, участвует в школьных мероприятиях и олимпиадах.
В общем, они устроились хорошо и стали меня агитировать перебраться туда. Я сказал им, что купил дачу здесь, а они мне рассказывали о преимуществах юга. Чуть было не соблазнился. Мое несогласие Виктор принял за согласие. Очевидно, придется поменяться. Зная Виктора, наверное, через полгода он пригласит меня смотреть дом, хотя я сказал, что дом мне не надо, достаточно квартиры, не могу ухаживать за домом. Но это дело будущего.
Вот так я провел два месяца на юге. А юг есть юг. Я уезжал в бархатный сезон, когда уже нет той изнуряющей жары, которая была в июле, начале августа. Море теплое, ласковое, с удовольствием купался.
Там проводятся субботние ярмарки, фермеры привозят сало, колбасы, и чего только нет. Нутрии мне понравились. Вот я захватил копченую нутрию. Вот такие дела, – рассказал сосед и задумался.
Я молчал, ожидая продолжения рассказа. И он стал рассказывать.
– Я жил с родителями всегда. У них была двухкомнатная квартира, правда, не в очень престижном районе, но приличная квартира, на пятом этаже. Когда Виктор развил бурную деятельность, то предложил мне новую хорошую квартиру трехкомнатную, я ее отремонтировал, сделал евроремонт, даже паркет положил. Виктор сказал: как в Эрмитаже. Но я привык к старой квартире, где все привычное и родное, и я решил пока жить в родительской квартире. А в ту квартиру я зайду с женой, как только найду половину, такую как у Виктора.
Сколько я их знаю и наблюдаю, они живут в любви и согласии, это просто счастье – иметь такую подругу, которая тебя понимает, поддерживает, советует. Я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из них делал другому замечание или говорил грубое слово. Вот такую подругу я пытался себе найти.
Было несколько кандидатур после того, как сбежала от меня моя невеста. Но сравнивая с женой Виктора, я находил недостатки, которые в семейной жизни могли вылиться в большие неприятности, поэтому я прекращал отношения и оставался холостяком.
Однажды после очередных манипуляций Виктора в собственности нашей фирмы оказалось довольно приличное нежилое помещение. Я решил сделать там продовольственный магазин. Не знаю, почему-то захотелось мне иметь магазин. Я сказал об этом Виктору, он махнул рукой, мол, это твое дело, что хочешь, то и делай, ты директор.
Я договорился с нашим архитектором-дизайнером и прорабом о встрече. Заехал домой взять чертежи этого помещения, заказанные архитектором, потому что ему требовалась вся техническая информация. Взяв ксерокопии чертежей, я вызвал лифт. Лифт почему-то долго не приходил. Доходил до четвертого этажа и возвращался на первый, очевидно, кто-то что-то сгружал или загружал.
Я стал невольным слушателем разговора матери с сыном, стоявших рядом на лестничной площадке. Я знал, что она медсестра. Когда еще жили мои родители, они часто пользовались ее услугами, она делала им уколы, меряла давление.
– Сережа, ты понимаешь, – говорила она сыну, – сейчас закончился учебный год, а ты сносил всю одежду, и ничего тебе не подходит, рубашка у тебя не только на воротнике, но и на груди не сходится, а к сентябрю ты еще подрастешь, и тебе все надо будет новое, от носков и трусов, маек до костюма, куртки, шапки. Не представляю, откуда деньги брать. Ты же знаешь, я на двух работах работаю. Сейчас еще в соседнем подъезде лестницу мою. Не знаю, хватит ли у меня денег, чтоб тебя на 1 сентября одеть.
– Мама, – ответил сын, – ты же знаешь, я пытаюсь найти работу. Ведь я и дворником хотел, и почтальоном, и рабочим в магазине. Все вроде бы не отказывают, а как узнают, что мне 16 лет только в октябре исполнится, сразу отказывают. Пробую и через интернет найти какую-нибудь работу.
В это время подошел лифт, я сел и так и не понял, на что мальчишка просил у матери денег в завязке этого разговора. Мне казалось, что парню уже лет 18, а ему, оказывается, еще 16-ти нет. Он довольно крупный, высокий, в плечах широкий. В последнее время, я заметил, на нем одежка, действительно, маловата стала, того гляди, лопнет, а руки из рукавов чуть не по локоть выглядывали.
Я приехал к объекту. Архитектор с прорабом меня уже ждали. Я открыл дверь. Мы зашли. Спрашивают:
– Ну и что ты хочешь из этого?
– Хочу сделать здесь продовольственный магазин. Поэтому ремонт должен быть такой, чтобы санэпидстанция не придралась. Чтобы все соответствовало санитарным нормам для продовольственного магазина. Существуют же нормы, чтобы, например, не пересекались мясные продукты с выпечкой на прилавках.
– Да, существуют.
– А винно-водочные изделия разрешено продавать с 11-ти часов до двадцати одного часа, и надо как-то перекрывать к ним подход.
– Хорошо-хорошо, – архитектор, как обычно, стал шагами мерить помещение, что-то подсчитывать, где-то носком ботинка в стенку стучал, где-то каблуком притопывал.
Прораб тоже походил, посмотрел, а я стоял и думал об этом мальчике и женщине. В самом деле, вот так вот женщина работает на двух работах, бьется, а не может даже сына нормально одеть, чтобы отправить в школу. У меня появилась идея: почему бы парню не поработать здесь в бригаде летом? Я могу заплатить ему и в качестве спонсорской помощи.
Когда архитектор с прорабом все осмотрели, поспорили и договорились, они обратились ко мне:
– Ну что ж, ладно, возьмемся. Завтра освобождается бригада, – сообщил прораб, – я могу завтра же и начать здесь работы.
У нас давно была четкая договоренность: деньги я даю наличкой на материалы и выплачиваю аванс рабочим, а остальное – по окончании работы. И так же авансирую проект архитектора. Они стали прикидывать, сколько им нужно денег на аванс. После этого я рассказал им про то, как стал свидетелем разговора у лифта и узнал, как мать работает на двух работах, чтобы к сентябрю накопить денег и одеть мальчишку к школе, а ему 16 будет только в октябре, и его на работу никуда не принимают.
– Нельзя ли его как-то к нам пристроить? В конце концов, я могу оформить его заработок как спонсорскую помощь.
– Ты обмолвился, что у него какая-то справка есть с исполкома?
– Да, разрешение несовершеннолетнему для трудоустройства.
– Ладно, пусть напишет заявление.
– Какое?
– Такое, – прораб взял лист бумаги и написал: «Директору ООО… Прошу принять на работу во время школьных каникул учеником маляра». – И подпись его, а рядом пусть мать распишется и поставит слово: «Согласовано». И приводи его завтра в бригаду. Об оплате потом договоримся. Посмотрим, как он будет работать.
Вечером я зашел к соседям и сказал:
– Ольга Анатольевна, я оказался невольным слушателем вашего разговора. У меня есть возможность устроить Сережу на работу в бригаду, занимающуюся ремонтом помещения.
Парень спросил:
– А кем?
– Вот образец заявления. Принимаешься учеником маляра, но на самом деле будешь выполнять ту работу, какую поручит бригадир. Согласен?
У него глаза загорелись:
– Согласен, согласен на любую работу.
Он написал заявление, расписался, поставила подпись и мать, утирая слезы. Я сказал:
– Завтра полдесятого жди меня у парадной.
Полдесятого я подъехал. Он ждал меня. Мы прибыли на объект, находившийся недалеко. Зашли. Там уже бригада была и прораб.
– Вот молодое пополнение в вашу бригаду, звать Сергей, – представил я парня бригаде, а парню – бригадира: – Вот твой начальник Федор Федорович, бригадир.
– Первым твоим начальником, Сергей, – уточнил тот, – будет вот Игорь Петрович. Это даже самый главный начальник.
– Почему самый главный?
– Потому, что он деньги платит. А пословица гласит: кто платит, тот и музыку заказывает. А другой твой начальник – прораб, потому что он работу дает. И самый непосредственный начальник буду я, звать меня Федор Федорович. Я бригадир. Почему я самый непосредственный начальник? Потому, что я распределяю работу и с каждого спрашиваю за работу. И горе нерадивому, кто не выполняет мои распоряжения. А еще у тебя будет наставник. Вот познакомься: Дмитрий, – потом бригадир окинул взглядом парня. – Одежка у тебя не для работы. Мы ремонтники. Работа у нас грязная и пыльная. А спецодежду нам начальство не выдает, поэтому мы приобретаем ее сами. Сейчас мы обратимся к самому главному начальнику, чтобы он выдал нам нужную для этого сумму, – я достал деньги, отсчитал, подал. Федор Федорович пересчитал и продолжил: – Вот тебе деньги, Сергей. Через два дома отсюда в подвальном помещении есть магазин секонд-хенд. Ты сейчас пойдешь туда и купишь одежду, в которой будешь работать. Тебе потребуются в двух экземплярах рубашки с длинным рукавом, брюки и на ноги то ли кеды, то ли кроссовки. Все в двух экземплярах потому, что если выпачкаешься, а тебе потребуется срочно переодеться, то у тебя будет запасной комплект. После каникул ты пойдешь учиться, и рабочая одежда, очевидно, пойдет на выброс. Имей в виду, что деньги, которые ты сейчас заплатишь, они в размере 50 процентов будут высчитаны у тебя из зарплаты. И чем дешевле ты приобретешь одежду, тем меньше потеряешь своих денег.
Сергей, взяв деньги, положил их в карман, на что Федор Федорович заметил:
– Э, нет, дружок, деньги любят счет.
– Вы же пересчитали.
– Это я пересчитал, а не ты. Ты взял чужие деньги, а отдавать будешь свои. Запомни: деньги любят счет. Уважаешь ты человека или нет, но полученные от него деньги ты должен в его присутствии посчитать, чтоб в дальнейшем не было никаких недоразумений. Так что давай, дружок, пересчитывай и говори, сходится сумма или нет.
Сергей извинился, пересчитал деньги и подтвердил:
– Все правильно.
– Слушай дальше. У нас рабочий день начинается в семь часов. Прямо сюда нам привозят завтрак. Завтракаем все вместе, что привезут для всех. Никаких индивидуальных заказов. Так что ты будешь питаться здесь. Миска, ложка, кружка будут тебе выделены. Потом привезут термос с чаем и выпечку в 10-минутный перерыв, который я устанавливаю. Обед длится у нас час. Его также привезут сюда. Он состоит из трех блюд: первое, второе, третье, выпечка. А вот насчет ужина для тебя потом подумаем, поскольку тебе еще нет 16-ти лет, и надо решить, сколько ты будешь работать. И имей в виду, чтобы в твоей миске ни после завтрака, ни после обеда ни одной крошки не оставалось, чтобы все было съедено. Понятно?
– Понятно.
– А теперь бегом марш за спецодеждой. Чек и сдачу отдашь мне.
Сергей побежал исполнять команду.
Дня через три или четыре я проезжал мимо, зашел к бригадиру, спросил:
– Федор Федорович, как тот мальчишка?
– Хороший мальчик. Работящий, исполнительный, а главное, вдумчивый. Что бы ему ни поручили, он, если что-то недопонимает, обязательно спросит, переспросит. Делает все аккуратно, четко. Делает даже то, чего его не просят, например, не пройдет мимо, подберет то, что под ногами валяется, положит аккуратно в сторонку. В общем, я доволен.
Я решил сделать парню приятное и спросил его:
– А на что ты просил тогда деньги у мамы?
– Хотел в компьютерный центр сходить и поискать работу. Там можно за деньги воспользоваться компьютером.
Я зашел в этот компьютерный центр, поговорил с администратором, он рассказал мне об условиях пользования компьютерами в центре и о ценах на услуги: просмотр кино, игры и прочее. Я спросил:
– А дети до 16-ти лет могут пользоваться на общих условиях?
– Желательно до девяти вечера. После девяти частенько заходит милиция и обращает внимание на несовершеннолетних.
Я прикинул и оплатил абонемент на вечер с семи до девяти. Потом зашел к соседям. Дома были Сергей и мать его Ольга Анатольевна. Я вручил Сергею абонемент в компьютерный центр на месяц по два часа в день вечером. Он несказанно обрадовался. Спросил:
– А можно и сегодня?
– Да, до девяти вечера.
Он сразу побежал в центр.
Прошло недели две. Я опять проезжал мимо объекта и решил взглянуть, как продвигается ремонт. Зашел и вижу, что все рабочие, включая бригадира и прораба, сидят за столом и слушают Сергея, тот что-то рассказывает. Прораб, увидев меня, приложил палец к губам, вышел мне навстречу, мы ушли в другую комнату.
– Что это у вас там такое? – поинтересовался я.
– Политинформация, – ответил он и пояснил: – Раньше во время перерыва занимались кто чем, рассказывали анекдоты. Пару недель назад вдруг заспорили на перерыве о том, сколько раз американцы высаживались на Луне. Я считал, что один раз, а один из рабочих утверждал, что три, другой сказал: шесть. Сергей, извинившись, вмешался в спор и сообщил, что по программе «Аполлон» состоялось девять полетов на Луну, шесть – с посадкой и выходом на поверхность. Причем выходили по два астронавта, а один оставался на корабле. Итого, двенадцать человек посетили Луну. Все удивились. Я думал, была одна высадка, а оказалось – шесть. Сергей предложил на следующий день подробней рассказать. И назавтра, как только пообедали, Федор Федорович сказал: «Ну, Сережа, обещал – рассказывай». Он начал рассказывать о нашей и американской лунной программе, как велась подготовка, какие были задействованы ученые и организации. Все слушали с открытыми ртами, так что бригадир Федор Федорович даже забыл, что обед кончился, и Сергей проговорил 15 минут рабочего времени, пока бригадир не опомнился, что надо работать. И вот с того дня каждый день после обеда все собираются в кружок, и Сергей начинает рассказывать о чем-нибудь. Ему задавали всякие вопросы, и он обещал назавтра дать подробные ответы на них. Его спросили, откуда он берет информацию. Он ответил: из интернета, а это кладовая знаний, где все можно узнать. Оказывается, Игорь Петрович ему подарил абонемент в компьютерный центр на два часа каждый день по вечерам, и вот он туда ходит после работы и изучает интересную информацию. Бригада посовещалась и купила Сергею абонемент еще на два месяца до конца летних каникул. Теперь на «политинформацию» приходят рабочие и из других бригад.
Вот так Сергей проработал все лето. Всю зарплату он отдавал матери, сказав, что ему ничего не надо и что его хорошо кормят, да еще и оплачивают абонемент в компьютерный центр.
Он попросил бригадира и прораба, чтобы его рассчитали 25 августа, чтобы ему собраться к школе. Рабочие сбросились и купили ему крутой телефон. Сергей аж заплакал, когда получал этот подарок. Работяги попросили его приходить для «политинформации» по воскресеньям, а по воскресеньям бригада работала, и он приходил, что-нибудь рассказывал и отвечал на вопросы.
В начале сентября я зашел домой к Сергею, решив оказать спонсорскую помощь под видом премии. Отдал ему деньги, он принял с благодарностью, тут же передал маме. Я ему сказал:
– Если четверть закончишь с одними пятерками, то я тебе дам в аренду компьютер.
Он сообщил мне, что ему рабочие, кроме покупки телефона, еще и продлили абонемент на два месяца: сентябрь и октябрь.
А от прораба я узнал, что в результате «политинформаций» стало меньше матерных слов во время работы на объекте и взаимоотношения в бригаде между рабочими стали вежливыми, более дружескими. Прораб удивлялся, неужели, мол, мальчишка своими рассказами оказал такое культурное влияние?
Однажды раздался дверной звонок, открываю: Ольга Анатольевна. Я пригласил ее на кухню, поставил чайник. Она в очередной раз стала меня благодарить за помощь. Сережа заработал за каникулы больше, чем она, и ей удалось довольно прилично одеть его к школе.
– Зашла еще поделиться с вами вот чем. В восьмом классе сын был самым бедным и грубо себя вел, иногда грубил учителям, не было у него друзей. Школа ведь планировалась как элитная, в основном учатся дети из богатых семей в классе Сережином, а он один бедный. Естественно, что у него возникали конфликты с одноклассниками, хотя учится он хорошо, но за свои грубости получает и отрицательные отметки. В прошлом году много раз меня вызывали и предупреждали, что исключат сына из школы, если он не прекратит так себя вести. И только слезами моими он не вылетел из школы и закончил восемь классов. В сентябре меня ни разу не вызывали, а тут вдруг вызывают, и классный руководитель вся такая вежливая, внимательная. Прежде недобро на меня смотрела, а здесь совершенно по-другому. Пригласила в учительскую, предложила сесть за стол.
Спрашиваю: «Опять что-нибудь Сергей натворил?» – «Нет-нет, я по другому вопросу. Просто хочу вам сказать, что я Сережу не узнала. Пришел в девятый класс совсем другой человек. Очень внимательный, тихий, спокойный, никому не грубит, а на уроках показывает глубокие знания». В это время подошли две молодые учительницы, одна преподает историю и призналась: «Вы знаете, Сережа у меня на уроке истории говорил такие вещи, о чем я и сама не знала. Дома стала искать об этом в интернете, и оказалось, все верно. Мне даже стало стыдно от того, что я не знала того, что знает ученик».
Классный руководитель говорит: «Вот полюбуйтесь, за два месяца он не получил ни одной четверки – только пятерки по всем предметам, и ни одного замечания. Я его спросила: как ты провел лето? Он ответил, что был в каком-то творческо-научном лагере. Что это за лагерь, в котором мальчик так преобразился? Нам было бы интересно знать, что это за лагерь, чтобы рекомендовать другим детям и их родителям». Я говорю, насчет лагеря ничего не знаю, но летом сын работал где-то. И я хотела сказать вам спасибо за то, что вы помогли Сереже исправиться…
После этого разговора с мамой Сергея я понял, что пора выполнять свое обещание насчет компьютера. Я купил ноутбук последней модели и сказал Сереже, чтоб он зашел ко мне домой с табелем, когда будут подведены итоги за четверть. Он пришел, показал дневник, там и в самом деле были одни пятерки.
– Что ж, вот тебе компьютер, – говорю, – в аренду, – и протянул ему ноутбук. У него расширились глаза:
– Это мне?! И он будет у меня?!
– Да, но для этого надо подписать договор аренды.
У меня был отпечатан договор, составленный по всей форме: такой-то передает такому-то ноутбук в аренду; арендатор обязан включать ноутбук не раньше семи часов утра и выключать не позже 22.00; за время аренды компьютера арендатор не должен пропускать в школе ни одного урока и оценки должны быть не ниже пяти по всем предметам, а также арендатор обязан вести себя на уроках примерно, не грубить, не хамить, занятия не пропускать, а дома помогать маме по хозяйству и выполнять другие поручения; в случае нарушения какого-либо из перечисленных пунктов договор аренды прекращается; внизу подпись арендатора и подпись Ольги Анатольевны в строке «согласовано».
Я дал ему прочитать договор.
– Согласен?
– Согласен.
У него горели глаза.
– Ну, тогда подписывай три экземпляра: один – тебе, один ¬– мне, один – маме. Подпиши все три также у мамы, и один мне принесешь.
Он подписал договор сам, взял подпись мамы, отдал мне экземпляр, а я отдал ему ноутбук.
– Разберешься сам?
– Да-да-да.
Можно было бы и сразу подарить ноутбук, но я решил еще дисциплинировать парня.
К Новому году я узнал, что опять у него одни пятерки и что он на нескольких школьных олимпиадах занял призовые места, в основном первые. На зимних каникулах Сергей вновь работал в бригаде. По воскресеньям он, как обычно, ходил в бригаду с «политинформацией». Естественно, договор аренды ноутбука пролонгировался.
А в мае месяце я увидел по местному телевидению репортаж из школы о том, как педсовет и представители роно проверяют знания ученика девятого класса Мельникова Сергея по программе десятого класса. Единогласным решением комиссии знания экзаменуемого были признаны соответствующими уровню десятого класса, посему его переводят из девятого сразу в одиннадцатый класс.
Дальше – интервью с классным руководителем. На вопрос, как она оценивает знания Мельникова Сергея, учительница ответила: «Его знания соответствуют уровню 11-го класса, и если б была возможность принять у него экзамен по программе 11-го класса, я не сомневаюсь, что он сдал бы на отлично. А если б он сдавал ЕГЭ, то к 100 баллам приплюсовались бы еще баллы за призовые места на олимпиадах. Мы гордимся, что в нашей школе есть такой ученик».
Посмотрев этот репортаж, я порадовался за Сергея, достал договор аренды и зашел вечером к соседям. Попросил Сергея показать остальные экземпляры договора. Он с испугом:
– Что, прерывается договор?
– Да, прерывается.
– И что, я должен вернуть ноутбук?
– Как арендатор должен вернуть, – он дрожащими руками подал мне ноутбук. – А теперь прими его как подарок.
– Как подарок?
– Я дарю тебе ноутбук в собственность.
У него выступили слезы на глазах:
– Это мне насовсем?!
– Да, тебе насовсем. Ты заслужил этот подарок. Спасибо тебе за твои знания.
Парень обрадовался, а мама всплакнула.
Летом Сергей вновь пошел работать в бригаду. Теперь его приняли уже не учеником, а членом бригады. В обед у них, как прежде, проходила «политинформация». И теперь Федор Федорович своим решением продлил обед на 15 минут, поскольку вопросов много набегало. Все поздравляли Сергея с тем, что он из 9-го класса перепрыгнул сразу в 11-й.
Я встречал его иногда, расспрашивал. Однажды, когда уж шел учебный год, повстречал его идущим из компьютерного центра. Спрашиваю:
– Ты откуда?
– Из центра.
– Что, ноутбук сломался?
– Да нет, меня пригласили там поработать: обучать чайников обращению с компьютером.
– Ну, и как?
– Да вроде бы получается.
Через день я зашел в компьютерный центр и поинтересовался у администратора насчет Сергея. Тот сказал:
– Я видел телепередачу о том, как Сергей Мельников прыгнул из девятого класса в одиннадцатый, и я дал интервью в прессе, где сообщил, что Мельников был нашим постоянным посетителем, поэтому у него такие успехи, и мы собираемся предложить ему организовать курсы при центре. Это возымело действие. Посыпались звонки. Я переговорил с Сережей, и когда начался учебный год, он набрал группу. Всех желающих обучаться на курсах он опросил, как они успевают в школе по разным предметам, и приступил к обучению. От родителей к нему поступали жалобы на плохое поведение их собственных детей, и он это учитывал. Однажды в присутствии матери одного ученика Сергей попросил его напечатать что-нибудь на компьютере, и тот напечатал: «Мамочка, я тебя очень люблю». И представляешь, у этой женщины слезы полились из глаз. А потом я присмотрелся и заметил, что Сергей индивидуально подходит к обучению и строит его с учетом успеваемости каждого ученика в школе, составляя задачи специально по темам тех школьных предметов, по которым у ученика неважные оценки, а школьные оценки каждого у него были записаны. И уже через месяц ко мне стали подходить родители с благодарностями за то, что их дети из троечников и двоечников превратились в пятерочников. Оказывается, Сергей такую деятельность развел, что дети стали лучше учиться в школе.
В общем, одаренный был мальчик.
Закончив школу, он пришел ко мне за советом, куда поступать. Я сказал, что на первое место я бы поставил для него Бауманское училище, Ленинградский политех, ЛИТМО и, естественно, столичные университеты, а также Военмех и Электротехнический имени Ульянова-Ленина.
– Теперь в каждом техническом вузе есть компьютерные специальности, а ты владеешь компьютером, – сказал я ему. – Я бы посоветовал тебе ЛИТМО.
И он поступил туда без проблем, как рассказал потом, когда приехал на каникулы.
Спустя время его мама сообщила мне, что Сергея пригласили на работу, престижную и денежную, дали жилье.
– Он хочет забрать меня к себе, – сказала она. – И я решила уехать к нему, – и уехала.
Потом у нас прервалась связь с ним. Я не мог дозвониться ему по старому телефону. И вот, представляешь, в этом санатории мы встретились. Это уже совершенно другой человек, возмужавший, в шикарном костюме.
Когда мы сидели с ним на набережной, я спросил:
– Сережа, а у тебя школьные товарищи есть?
– Нету.
– А почему так?
– Знаете, школа, в которой я учился, была задумана как престижная для одаренных детей, туда по конкурсу принимали после пятого класса не по одежке, а по знаниям. Знания мои соответствовали требованиям. Но вскоре там стали больше внимания обращать на одежку, чем на знания. В седьмом классе произошло расслоение учащихся на богатых и бедных. Я оказался самым бедным. Я пытался протестовать против несправедливости, но ничего не мог поделать. Но когда в восьмом классе отличником стал Петька, сын очень богатых родителей, имевший фактические знания на тройку с натяжкой, а у меня, непонятно почему, вместо пятерок появились четверки без всяких оснований на то, – я начал грубить, хамить и сказал классному руководителю: «По какой шкале оцениваете знания, по долларовой или рублевой?» Она накричала на меня, отправила к директору, и тот объявил, что я буду отчислен за оскорбление, нанесенное всему педагогическому коллективу. А я к этому был готов и ответил: «Хорошо. Моя мама на выборах голосовала за Жириновского, и вот сейчас она подготовила обращение к Владимиру Вольфовичу с просьбой сделать депутатский запрос в Министерство образования насчет того, по каким критериям в нашей школе оцениваются знания учеников и каким образом у нас троечники оказываются отличниками, а отличники понижаются в оценках». Директор испытал такой шок, что с минуту не мог вымолвить ни слова. Потом спрашивает: «Ты что серьезно?» – «Да, мама подготовила такое обращение как избиратель». – «Скажи маме, чтобы она ни в коем случае не отправляла письмо! Я сам разберусь. Обещай мне остановить свою маму». – «Но несправедливость же налицо». – «Я обещаю разобраться с этим, а ты отговори маму. Попроси ее прийти в школу»… И в результате этого разговора классный руководитель сообщила классу, что при выставлении оценок был задействован компьютер, который почему-то дал сбой, и у Мельникова вместо двух пятерок оказались четверки. «Сережа, – обратилась ко мне учительница, – приносим тебе извинения за компьютер. Ты у нас отличник по всем предметам». Я засмеялся. Вот так было в школе. А когда я на каникулах попал в рабочий коллектив и увидел, что простые люди так же стремятся к знания, что им интересно узнавать новости из мира науки, они задавали мне вопросы, и я с удовольствием отыскивал информацию в интернете и рассказывал им, заодно сам учился, – я понял, что бунтарство ни к чему, и посвятил себя знаниям и науке. А то, что с вами у нас прервалась связь, это не моя вина. Завтра я уезжаю, и вы уж извините меня, но мы не сможем общаться, работа у меня такая».
Мы с ним попрощались.
Вот такой это был человек, для которого компьютер был кладовой знаний.