Почём соболиные шкурки

               
Три года назад поехал в лес на охоту на ту сторону реки Лены. Отъехал сто шестьдесят километров от Якутска по Неверскому тракту. Этот тракт связывает Якутск с железной дорогой. Когда-то все грузы в Якутию доставлялись зимой по этому тракту на автомашинах. Официальное его название называется АЯМ, Амура Якутская Магистраль, протяжённостью 1157 километров.


 Сейчас  проложили железную дорогу от Амурской области до Бестяха. Это посёлок на правой стороне Лены, напротив города Якутска. До него по реке зимой восемнадцать километров. Теперь разнообразные грузы доставляют железной дорогой, поэтому грузопоток в Якутию по реке Лене и автомобильным транспортом существенно сократился.


Как и раньше, до места охоты, добрался на попутных машинах. Выгрузил свой бутор возле дороги, перетаскал чуть в сторону, сложил его так, чтобы с дороги не было видно. Ушёл километра полтора от дороги и поставил палатку. Два дня понадобилось, чтобы перетаскать свой груз до места своего пребывания на охоте. Почему я обосновался у самой дороги? Да, силы уже не те. Ушли те года, когда до места охоты добирался три, четыре дня пути. Таскал всё на себе, зато там никто не мешал, зверя и дичи было достаточно.


Сейчас почти вся территория роздана в частное пользование, где не имеешь права охотиться. Только незначительные охотничьи угодья предназначены для охоты любителям. Это охотничьи угодья общего пользования. Вдоль дороги они имеются узкой полоской, где я и разместился.


Со мной была молодая собака Умка. С нею на соболей поехал охотиться первый раз. Ходил только в лес с ней недалеко от дачи. Хорошо находила белок, иногда по пять штук в день. Постоянно загоняла кошек на заборы, деревья, крыши дома. Пока идёшь по территории дачных участков до леса, кошки постоянно встречались по пути. Если охотничья лайка гоняет кошек, то это верный признак, что она пойдёт на соболя.


В палатке, в первых числах октября ночью уже прохладно. Охота открывается с пятнадцатого октября. Поэтому я заготавливал дрова поперечной пилой впрок. Умка была самостоятельная с малого возраста. Родители были отличные рабочие собаки. Мать её, мне пришлось вести к жениху в другой район. Когда ходил в лес возле дачи, то она надолго пропадала одна. Я уже начинал беспокоиться, но  она появлялась неожиданно, удивляя меня. И тут, у палатки, тоже самостоятельно уходила в лес. Приходила, как бы упрекала меня, что же мы тут возимся, в лес надо идти.


 Как-то пилю дрова, Умка ушла в лес. Слышу, залаяла вдалеке. Почему-то сразу понял, что она соболя лает. Пришлось идти выручать её. Вот так, ни с того, ни с сего, соболя нашла. Хорошего, крупного, тёмного соболя.  Преподнесла мне подарок, и себе хорошее угощение за работу. Через день ещё так же неожиданно удивила меня. Выпал большой снег. Умка почти по уши проваливалась в него, собаки в такой снег соболя не догоняют. Пришлось мне топтать лыжню. Хотел перейти на капканы, но не получилось.


Через некоторое время по моим следам проехал охотник верхом на лошади. Видимо хотел понять, чем я занимаюсь? Были слышны звуки снегохода, оказывается, проехал недалеко от палатки. Пока ходил по лыжне, Умка нашла ещё двух соболей, оказавшихся недалеко от лыжни. Соседство с людьми меня не устраивало, какие тут капканы? Собрался и вернулся домой.


Ранней весной поехал прибраться возле палатки, продукты прибрать, хозяйство своё, но опоздал. Похозяйничал медведь. Изорвал палатку, разорвал и раскидал все вещи. Продукты все съел, изжамкал консервы. Полный разгром учинил. У меня не раз такое случалось.


Через год ещё раз попытался поохотиться. Хороший знакомый разрешил мне располагаться на его территории, в одинокой избушке. Так же сразу выпал глубокий снег. Умку я не взял с собой. Первый раз хотел поохотиться капканами. Поймал только одного соболя.


Почему я уделяю в рассказе так мало охоте? Потому что рассказ о стоимости шкурок соболей, и откуда они взялись у меня. Я очень признателен Умке, что подарила мне незабываемые воспоминания об охоте. Что воспитал отличную соболятницу. За это я перед ней в долгу, постараюсь написать про неё хороший рассказ.


 Зашёл мне недавно мой друг Анатолий Иванов, тот самый Лээги. Закончил охотничий сезон. Обменивались новостями. Как всегда, слушал его с большим интересом. Рассказать ему было о чём. Привёз и сдал шкурки соболей. Нынче приняли очень хорошо. Приехали сборщики пушнины из Иркутска и не скупятся на деньги. Вспомнил я про свои шкурки. В то время соболь совсем обесценился, из-за короновируса. На пушной аукцион не приезжали иностранные покупатели. Хотел сшить из своих шкурок шапку. Да когда это сделаю, решил тоже сдать свои шкурки. Анатолий дал мне телефон скупщиков пушнины. Созвонился и повёз сдавать своё добро.


Передо мной сдавал оленьи «лапы» молодой человек. Целая куча их валялась между приёмщиком и молодым человеком. Оленьи «лапы» ещё называют «камусы». Это нижняя часть шкуры от колена до копыта. Очень прочный, мелкий волос от того, что постоянно ноги оленя находятся в снегу. Трутся о снег, мелкие кусты, кочки, поваленные деревья. Из них шьют унты для охоты, красивые унты для женщин. Подбивают широкие охотничьи лыжи.


 Меня удивило отношение этого молодого человека к своим «лапам». Мне тоже приходилось снимать «камусы» с ног сохатого. Так их снимешь, отскоблишь кусочки мяса, жилки, так называемую мездру. Потом на широкой доске прибиваешь эту шкурку гвоздиками на просушку. Получается такая ровная пластина. А здесь лежала целая куча этих скомканных «лап». Приёмщик пушнины их выпрямлял, разворачивал, разглядывал, откладывал в сторону. Я не слышал издалека, но понял, что цена не устраивала молодого человека. Он долго уговаривал приёмщика пушнины, и не договорились. Сложил своё добро молодой человек в куль и вышел. Настала моя очередь.


У меня было всего семь собольих шкурок. Пять за последние два года, а ещё две старые. Хранить их надо, для сведения, кто интересуется, в морозильнике. Выложил их я на стол. Приёмщик рассортировал их на две кучки. У меня почти все тёмные. Три крупные, это самцы и четыре самочки. Крупные шкурки он оценил по пять тысяч, а мелкие по две с половиной. Я согласился. Расспросил, что они с ними делают? Он ответил, что возят на Ленинградский аукцион, и там их продают.


Анатолию было интересно, за сколько я сдал своих соболей? Он одобрил мою сделку. Про свои цены сказал. У него приёмщик семь собольих шкурок принял по десять тысяч за шкурку. Я даже удивился, что это за соболя такие? Это тёмные соболя с проседью. Белые волосинки на тёмном фоне. Мне раньше попадались подобные соболя, но  я в них не находил ничего необычного, просто они редко встречались.


С приёмщиком мы разговорились на охотничьи темы. В это время зашёл следующий посетитель с Севера. Принёс полных три куля оленьих лап и стал вынимать их из куля. Каково же было моё удивление, когда он вытаскивал голень ноги из мешка, не снятой с ней лапы, вместе с копытом. Во время транспортировки из отдалённых мест в такой таре, копытами были повреждены поверхности кожи на «лапе». Эти голени вместе с лапами и копытами не принимались. Чем это кончилось, я не знаю. Но я был удивлён, таким безалаберным отношением оленевода к своему драгоценному сырью.


 Меня заинтересовала: «По какой же цене продаются собольи шкурки на аукционе?» В прошлом году шкурки соболя реализовывались по следующим ценам. Это можно найти в интернете.


Промысловый соболь – 1500 евро максимальная цена, средняя – 83 евро, соответственно – 126000 рублей и средняя цена – 6970 рублей.
Баргузинский соболь – 1500 евро максимальная цена, средняя – 85 евро, соответственно -126000 рублей и средняя цена – 7140 рублей.


Вот такой расклад. Если бы каждому охотнику доставались такие цены, можно было бы заниматься. Но не каждому дано. На аукцион попасть, это не пирожок скушать.
29 марта 2023 года.     Арнольд Малыгин.