День клонился к вечеру. Ясна вышла на порог своего магазинчика и с удовольствием осмотрелась. Улица дышала июльским теплом, цветы в горшках, свисающие с притолоки и стоящие по краям ступенек радовали глаз яркими красками, а пушистый и немного пыльный кот чуть вдалеке на белокаменном парапете с упоением мыл языком самый кончик хвоста.
Ясна хихикнула в сторону кота - тот не обратил на это никакого внимания, - вернулась в магазин и стала ждать. Утренние старички и старушки, как и дневные мамаши с колясками уже прошли. Сейчас было время тех, кто шёл к ней после работы.
Тремя часами позже Ясна с улыбкой закрыла дверь за последним на сегодня посетителем. С удовольствием потянулась и сделала несколько танцующих шагов к стойке. Закатное солнце падало прямо на гладкую деревянную поверхность и стойка нагрелась. Ясна положила на нее ладони, зажмурилась и ненадолго замерла.
Вдруг она резко открыла глаза и обеспокоено покосилась в сторону двери. Не может быть. Печатая шаг, Ясна прошла к выходу, взялась за ручку и резко потянула тяжёлую дверь на себя.
Так и есть. На пороге стоял он.
Высокий мужчина почти вровень с Ясной, - а она была высокой и статной - чуть вытаращил глаза, нерешительно улыбнулся и опустил руку, занесённую было к дверному колокольчику.
Ясна смотрела на него молча и без улыбки. Она умела вот так смотреть, ничем не помогая, но и не мешая человеку собраться с мыслями.
- Добрый вечер, - всё же выговорил мужчина и сделал некоторое движение вперёд, ласково уточнив, - можно войти?
Ясна не пошевелилась и ответила:
- Добрый вечер. Войти нельзя, так как магазин на сегодня закрыт.
Она точно знала, что у него нет для нее срочного дела. Она всегда всё знала. "Почти всё," - мысленно поправила себя Ясна, потянула дверь на себя, и добавила, - приятного вечера!
Мужчина изумлённо смотрел на неё. Правая рука, спрятанная за спину, повисла, в ней мужчина держал маленький букетик цветов.
Ясна ободряюще ему улыбнулась, кивнула и закрыла дверь. А потом сползла вниз по резной деревянной панели прямо на сине-белую плитку. Плитка тоже была теплая, нагретая за день солнцем. Сидеть на ней было приятно. Ясна уселась ещё поудобнее и задумалась. Определенно, надо было что-то предпринимать.
Додумав до этого места, Ясна встала с пола и взялась за дело.
На рассвете же, когда вся стойка и пространства возле неё были уложены именными свертками с короткими записочками, письменами подлинее, а где-то и целями письмами, Ясна в последний раз обвела взглядом свой чудесный магазинчик, в котором она провела очередные счастливейшие дни своей жизни, погладила ладонью стойку, решительно вышла, закрыла дверь на ключ и направилась вниз по улице к булочной, откуда уже вовсю слышен был шум нового дня.
Она тихонько подкралась со двора, немного полюбовалась через приоткрытое окно на веселую деловую женщину, бодро отдававшую распоряжения, просунула руку с конвертом внутрь и разжала пальцы. Ключ в конверте звякнул о поверхность стола. Весёлая женщина обернулась на звук и направилась к окну. Теперь за оставленные в магазине свертки можно было не переживать. Ясна не стала вздыхать, хотя очень хотелось, юркнула прочь и, соблюдая осторожность, вернулась на задворки своего только что навсегда закрытого в этом городе магазинчика. Было понятно, что без Лючии не обойтись.
Солнце уже вовсю будило городок. Дворик за магазином был весь залит утренними лучами и надёжно скрыт от посторонних глаз. Ясна скинула сандалии, надёжно встала босыми ногами на тёплые белые каменные плиты, повернулась лицом к солнцу и закрыла глаза.
А давешний немного пыльный кот, который этим утром спокойно дремал на солнышке во внутреннем дворике у Ясниного магазина, в этот момент наоборот приоткрыл один глаз и удивлённо поднял голову с передних лап.
Женщина стояла с закрытыми глазами посреди двора словно в снопе света, уходящем куда-то глубоко в небо. Свет становился всё ярче и ярче, пока сияние совсем не стало нестерпимым. Кот на миг зажмурил глаза, а когда открыл их, во дворе уже никого не было.
Ясна открыла глаза и ноги сами собой понесли её вперёд. Прямо посреди прохладной зеленой долины, упрятанной между мягких холмистых гор, на перепутье тысячи тропинок стоял её дом. Широкий и преземистый он был похож на сурового стража, прилегшего отдохнуть, да и оставшегося так навеки в этой спокойной вечной долине.
Ясна улыбнулась и побежала. На глазах блеснули слезы радости встречи, и дом ответно улыбнулся ей чисто умытыми стеклами окон от пола до потолка.
Внутри ничего не изменилось. Ясна долго ходила по дому, сидела то на полу, то на подушках. Валялась на мягких лежанках. Пила чай, пекла мясо и лепешки. Нарвала зелени в своем смешном огородике полудикого вида. И улыбалась, улыбалась.
Наутро потянулись посетители. Первой пришла взъерошенная девчонка с огромными черными, как ночная река, глазами.
- Ясна! Не могу! - запричитала девчонка и упала в её руки.
- Ну-ну, - утешающе заворковала та, и увела девочку в дом.
Целый день шли люди. Веселые и грустные, задумчивые и решительные, удивленные и удивительные. Лишь на закате дом опустел, и Ясна снова бродила по нему, сидела, лежала, пекла, ела, мыла и снова сидела и лежала. Они с домом обожали друг друга.
А утром пришла Лючия. Она никогда не заходила к Ясне в дом, всегда сидела на ступеньках, тоненькая, светлая, лёгкая. Вечная.
Ясна вышла, уселась рядом и мягко коснулась плеча Лючии своим плечом. Поприветствовала. Та посмотрела ей в глаза и улыбнулась. Длинные белые пряди волос Лючии мягко лежали на широких ступеньках до самых ступней. Когда-то давно и Лючия жила на тысячепутье, и в её дом со всех сторон тянулись люди. Ясна улыбнулась в ответ. Они всегда были рады видеть друг друга, хотя встречались не часто, примерно раз в сто циклов.
...Не могу понять, кто он и что ему нужно, - заканчивала свой рассказ Ясна, - первый раз, когда он появился, я обрадовалась. Решила - знак судьбы. Когда изчез, подумала, сдвинулось пространство, знаешь, так бывает?
- Бывает, - кивнула Лючия и замолчала.
- Поэтому снова обрадовалась, когда после смены локации во второй раз он пришёл ко мне в новый магазин, - продолжила Ясна, - он не помнил ничего, вел себя, будто видит меня впервые. Я удивилась: если он тоже Мастер и знает, кто я, к чему такое поведение...И чувство такое странное... где-то фоном: что-то не то, что-то не то.
Лючия кивнула. Они помолчали. Мастерица и Великая Мастерица - они знали, что всегда есть время помолчать.
- Я приглядывалась, конечно, - снова заговорила Ясна. Антиквар. Реставратор. Улыбчивый. Старички со старушками в восторге...- она немного запнулась, - но всё равно: что-то не то, что-то не то.
- Поэтому я снова закрыла магазин и сменила локацию, - без перехода продолжила Ясна, - и на третий раз, когда он явился как ни в чём не бывало, я не стала с ним разговаривать, сразу завершила обещанное людям и позвала тебя. Только знаешь что, - вдруг встрепенулась Ясна, - на третий раз, закрывая дверь перед его носом, я заметила в его руке цветы. Просто букетик. Но с букетом в магазин не ходят, так?
Лючия кивнула.
- В общем, я терзалась, но всё равно решила, что мне необходима твоя помощь. И снова закрыла магазин.
И тогда Лючия заговорила:
- Это и есть его цель: путать тебя, лишать покоя. Заставить сомневаться. Терзаться. Чем больше странностей, тем лучше. К тебе явился Странник. Они приходят к Мастерицам, когда чувствуют лазейку, через которую можно тянуть энергию. Чем сильнее беспокоится Мастерица, тем легче из нее уходит энергия не на дело. Они действуют исподволь. Мелкими деталями. Букетик. Взгляд. Пожатие руки. Ничего решительного и резкого. Вечные странности, которые можно трактовать как угодно и потратить на это всю жизнь.
Ясна молчала.
- Мастерица живёт тройной жизнью, ты знаешь, - утвердительно молвила Лючия, - проходит уроки в человеческой жизни, путешествует среди людей, помогая им и тем самым наращивая энергию, ну и принимает у себя будущих Мастеров и Мастериц, которые вообще только узнали о своей необычной силе или не до конца научились ей распоряжаться.
Ясна молчала.
- Если явился Странник, нужно внимательно посмотреть на Любовь Человеческую в своём Колесе Баланса. Быть Человеком - самое сложное в нашем деле, - улыбнулась Лючия, и вдруг абсолютно по-женски спросила, - у тебя есть муж?
Ясна заморгала и вдруг улыбнулась от уха до уха:
- Есть!
Но тут улыбку сменило удивление:
- Но мы живём...жили...в общем я любила его, тогда... сначала... сильно! Таяла прям, - Ясна снова улыбнулась от воспоминаний, - он умный очень! Работа у него сложная...а потом дети...Нет, он всегда заботился, содержал, родителям моим нравился, как раз потому что хороший и умный, - Ясна засмеялась, - но, понимаешь, я любила, а он ...позволял себя любить, не обнимет лишний раз...- Ясна заморгала, из глаз вдруг упало две огромных слезищи.
- Сколько вы живёте вместе, включая...мм...воспитание детей и ...мм... уважительный период? - без улыбки спросила Лючия.
Ясна вдруг замерла и изумлённо посмотрела на Великую Мастерицу:
- Двадцать... три...года...- с трудом, будто чужими губами выговорила она.
- Больше четверти средней человеческой жизни, - эхом отозвалась Лючия, - и всю эту четверть вы были вместе и в хорошем, и в плохом...как это...в болезни и в здравии?
- В горе и в радости, - пробормотала Ясна.
- Тебе надо подумать, - сказала Лючия, помолчала немного и продолжила, - подумать, бывает ли так, чтобы человеческий мужчина жил двадцать три года рука об руку в болезни и радости только из уважения? Видела ли ты такое где-то в твоих человеческих жизнях? Многие говорят слова "из уважения", а чуть глубже копни, и сочится, словно солнечный свет она самая - любовь.
Она мягко толкнула её плечом, Ясна качнулась в ответ.
- Всякий любит такой любовью, какой он сам есть, - немного нескладно продолжила Лючия, глядя на предзакатное небо, - если ты ручей горный, то бурлишь и кувыркаешься. А если утёс гранитный, то стоишь незыблемо. Никак тебе ни забурлить, ни закувыркаться. В любви важно одно: список дел, которые сделал человек ради любимого, чтобы помочь ему на его Пути. Если этот список обширен - любовь есть. А если мал, - то какая же это любовь?
- Ты - настоящая Мастерица, - продолжала Лючия, - тебе надо подумать. Кому как ни тебе знать: человеческие отношения - самая сложная жизненная постройка. Но и самая увлекательная. Как знать. Может, в человеческой жизни тебя ждёт второй брак...
Ясна всё - таки вытаращила глаза, а Лючия невозмутимо закончила, - с твоим собственным мужем!
И они обе, наконец, засмеялись, вскочили и взявшись за руки закружились на лужайке.
- Как же приятно быть женщиной! - смеялась Ясна, - особенно Мастерицей!
- Особенно Мастерицей! - в тон ей вторила Лючия.
Они остановились отдышаться. Солнце почти зашло за горизонт.
- Пора, - кивнула Лючия и они крепко обнялись, - иди в дом.
А когда за Ясной закрылась дверь, Лючия широким жестом от плеча к плечу взмахнула рукой на головой, и сноп сверкающих частиц света воспарил и окутал собой тысячепутный дом Ясны.
Та внутри дождалась вспышки света, улыбнулась, будто поблагодарила, закрыла глаза и сразу уснула.
Ясна проснулась в гостиной и огляделась, пытаясь понять, который час. Наверное, задремала. За окном алел московский надкрышный закат. Ясна покачала головой, беззвучно хихикнула и пошла посмотреть на мужа, стараясь ступать неслышно. Тот сидел как обычно, немного сопел и выглядел самым обычным мужем двадцатитрехлетней давности. Ясна снова хихикнула, на этот раз вслух, муж сразу на неё уставился и ожидаемо спросил:
- Ты чего?
"Поздравляю с двадцатитрехлетней годовщиной нашего брачного союза!" - очень хотелось ответить на это Ясне, чтобы муж уж точно выпал в осадок. Но она не стала. Пожала плечами и улыбнулась. В конце концов он и так неизвестно что про неё думает в глубинах своего умного мозга. "Всё-таки не чужой человек, надо относиться уважительно, беречь от стрессов, ведь правда?" - мысленно снова хихикнула Ясна.
"Правда!" - вдруг раздался в голове лёгкий светлый улыбающийся голос.
Ясна всё-таки засмеялась и танцующими шагами пошла по своему Пути дальше. В конце концов, что может быть увлекательнее?