Сапогами солдатскими втоптана в землю Варшава,
И звездою Давида легла на одежды печать.
От природы дарованных прав нам оставлено право,
Даже щедро подарены два: умирать и молчать.
Не бросай свою скрипку! Играй!
Пусть ожившие души звучат
В нервных муках еврейского скерцо.
Был у каждого рай,
Был у каждого ад,
И у каждого был свой Освенцим.
Кто молчать не хотел – получил пулю в сердце на месте,
Кто глаза не отвёл – оказался в расстрельном ряду.
И молились они о спасении жизни и чести
В том далеком от нас, уж не вспомнить, в котором году.
Но попрятавшись в щели, забившись в лохмотья постели,
Мы сквозь слезы и страх повторяли опять и опять:
«Даже полная тьма не погасит огня в нашем теле,
А свеча даже в полной ночи продолжает сиять».