Из былого: запись из дневника "Вхождение в журналистику".
27 декабря 1995 г.
Среда. Пасмурно, свежий снежок. Радоваться бы жизни, да не дают, медленно отравляют жизнь равнодушием, ненавистью, злобой. Есть вещи странные. Как и сами люди. Вчера директриса при учителях меня унизила… как это привести на примере… она уже не знает как меня раздавать морально и прибегает к низости. Нужно ли объяснять понятие чеснок, который ест каждый, но знает когда. В рабочее время, конечно, не злоупотребляют. А ей вот взбрело на этом меня сразить… Коль зашла речь об этом, то на сей счёт директриса, сидя за столом в кабинете когда бы не зашёл, что-нибудь жуёт. Пошлости развелось как тараканов, а идиотов ещё больше. Политический экстремизм наверху, а снизу хлещет безнравственность.
Учителя должны учить добру и знаниям, а ведь сами бывают аморальны.
БГПУ первенствует по венерическим заболеваниям. И это цвет будущих педагогов. Молодые учителя-женщины курят и пьют, не скажу, что все, однако, не лишают возможности поразвлечься. Двойная мораль: одна в классе, другая –– за пределами школы, или в педагогической среде. А дети видят всё и тоже поступают не лучше.
Облик учителя: чистота и порядочность, хорошие манеры и нравственность. Наличие образования ещё не делает учителя интеллигентным. Это вопрос особый. И тема школы тоже, а судя по печати, школа выглядит обделённой в материальном обеспечении. В этом плане я согласен, но, по-моему, учителя, судя по нашей школе, в своём большинстве живут довольно-таки обеспеченно. Когда в наши времена учителя ходили в шубах из натурального меха, это считалось роскошью. А в последние годы это стало реальностью. Единственно нет совершенных программ обучения учащихся. И не все учителя по-настоящему образованы, по-настоящему культурны, по-настоящему воспитаны. Они не умеют отстаивать свои права, когда администрация их нарушает, когда директор создаёт из своих приближённых, а это в основном завучи, клан, то бишь «школьную элиту».
Дети нынче пошли умные, всё подмечают, одеваются разнообразно и нарядно, не уступая учителям. Они подражают им в одежде, в поведении, хотя во многом лидирующее положение отдельных учащихся определяется по материальному обеспечению в семье.
Дети предпринимателей и дети служащих и дети рабочих отличаются, так сказать, по одёжке. В школе много проблем педагогических, духовных, нравственных. И решаются они очень неразворотливо, в административном порядке, на педсоветах. И забывают о главном, то есть об этических отношениях в педколлективе, в котором подчас нравственность учителя подменяется откровенным лицемерием, лжесвидетельством, оговором.
И вот такая картинка: двое учащихся седьмого класса. Сын учительницы и дочь врача, а третья –– из рабочего сословия, которая хорошо училась. Однако как раз это обстоятельство послужило для нападок «элитных» деточек, как выразилась сама родительница из рабочих, на её дочь, чтобы она от них не вырывалась вперёд.
Двое учащихся Кокликов и Маслеников заводилы, играли в карты, один другому проиграл обед и второй остался без обеда.
В школе нарастает такое явление, как вымогательство. Поэтому я задался в целом выявлять негативные стороны школьной жизни. И как только стал это делать, на меня посыпались со стороны директора и завучей, упрёки, что я вмешиваюсь не в своё дело. Да, по роду своей должности я этого не должен делать, однако как общественный корреспондент газеты у меня есть такое право и его они не вправе отнять. Они боятся обличений, хотя я всего лишь пока изучаю настроение учащихся. Я уже упоминал в своих старых записях, насколько нелегко быть пишущим завхозом. Литератор не должен зависеть от воли коллектива. А лучше не состоять на службе в любом заведении или предприятии, так как это пагубно влияет на взаимоотношения коллектива и пишущего сотрудника.
Одна учительница В.В. С…ва как-то мне сказала, вернее, повторила слова директора, произнесённые в их среде: «А вот он напишет о нас роман, да такой, что выставит школу на обозрение всем в неприглядном виде». За точность слов не ручаюсь, но то, что смысл был такой, не сомневаюсь.
Хорошему педагогу или директору нечего опасаться за свою репутацию. Нет, замысла романа о школе я никогда не вынашивал. И не потому, что меня стараются этак исподволь запугивать. Неужели я должен перед ними оправдываться, что не имею планов о школе, меня интересуют другие замыслы. Нет–нет, но они сами меня вынуждают смотреть на них в том ракурсе, какой они на меня производят, что поневоле рождается замысел «Школьные игры». Какое название для романа обо всей их подноготной. Директор мне при удобном случае не устаёт напоминать, дескать, я не знаю специфики их труда. А я-то, признаться, не понимал, для чего она мне это талдычит? Если говорить о «романе», то не нужна мне их специфика, педагогика, ибо в школе её нет в том значении, какой она должна быть. Так наз. педагогика поставлена в школе по указке директора. А если она плохой педагог, которая только печётся о своём кресле, на котором сидит, то разговора о «специфике» не получится. Он и не нужен мне. поскольку я смотрю на лица, в глаза, на одежду, на костюмы и платья, на поведение детей, распределение директорского фонда. Вот лицо школы и её педколлектива. А в нём очень много гнездится непорядочного, нечистоплотного. Зависть, сплетни, угодничество и раскрепощённость детей, которые не слушают учителей на уроках и выставляются за двери.
Оценили 0 человек