Пр(ищи-с-ть)чи МудрЯка
Однажды ученик спросил Арх-онта Илью Вечняка:
--С чего начинается философия?
-- С изумления перед миром начинается фил-о-софия. С украшательства мира начинается эстетика. С соглашательства с миром начинается этика. С покорения мира начинается политика. Жилец чужд всему мирьскому. Фил-не(о)-софия начинается с поражения перед миром, постижения, что его завоевать нельзя,напрасно украшать, бесполезно соглашаться, праздное занятие -- покорять. Его невозможно даже разрушить, но надо Преодолеть. Таковы его эст-тетика, ифика. протво(по)литика и ре-волюционная практика Переполоха.
-- Ты её начал?
-- Начни лучше ты.Это будет фил-не(о)моя-софия. И я буду с ней не со-гласен. Это обитатели со-гласны, жилец же гласен. И он возражает всему, в чем претендует на существо-вание мир, даже между своими.
-- Я с этим не согласен!
-- Значит, ты уже на пути к фил-не(о)-софии!
-- Кто же тогда фил-не(о)-софы?
-- Это со-суть-ществование гласных. Кто гласен, тот и фил-не(о)-соф.-Заключил Арх-онт и Ург Илья Вечняк и ни с чем из сказанного обоими не согласился. Даже с собой. Такой уж он был Гласный.
Ученик же начал ильячить.
Однажды ученый, прослышав о мудрячестве Или Вечняка, пешком направился к нему за обращением.
- Я хочу сделать следующий шаг в науке!-сказал он мудряку.
- И долго ли ты шел?- Поинтересовался Илья.
- Три дня.
- И сколько следующих шагов сделал?
- Ни одного, кроме первого и последнего,- заключил учёный и почувствовал Оборот. С тех пор он предпочитал не ходить, а стоять, и Стоять прежде всего на Своём. Наконец ему поставили очень устойчивый памятник во дворе основанного им института Нелинейной ходьбы. Ученики около него учились не ходить строем. Некоторые даже стояли на своём прыжком.Особые таланты стояли на своём даже танцем. Но только мудряк и ург Илья Вечняк умел стоять на Своём даже лежа, во сне.
Илья Вечняк, разглядывая портрет Нитче:
-- Можно заиметь миллионы учеников, последователей, сторонников, а самому ничему не научиться, не стать ничьим последователем, сторонником...даже своим собственным. И я ему не ученик...но не в этом! И вам советую...
Начало формы
Однажды ученик пришел к Эпо-ниму Илье Вечняку и сказал:
-- Я спросил у собаки, что она думает по поводу истины...
-- И что она ответила?
-- Гав. Гав гав.
-- Это она сама сказала.
-- Я спросил ее о заблуждении...
-- И что она сказала?
-- Гав гав. Гав.
-- И то, и другое - истина. Она сама говорит. Всё говорящее - истина. Молчащее - ложь.
-- А-а-а-а-а... -протянул ученик.
-- Это - Само сказалось, ибо так звучат первые слова младенца.
-- Я...
- Это - вторые слова, слова перед Оборотом и Обращением...
-- Ну вот!
-- Вот-вот!- заключил Илья Вечняк. -Ты вот-вот Обратишься. Хорошие слова перед смертью... М-я-я-я-у... В смысле самого М-у-у-у... А-а-а-а!
-- Гав. Гав гав. - сказал ученик и удалился в тень.
Однажды ученик принес Топо-ниму Илье Вечняку зеркало и сказал:
-- Ему говори Свои речи. Может, постигнешь Себя!
-- А ты сам смотрелся в него перед приходом Сюда.?
-- Смотрелся. И испытал веру в себя, надежду на себя и любовь к себе...
-- Ты смотрел не с той стороны. Это - общая амальгама всех зеркал. Посмотрел ли ты с Обратной стороны, со стороны Само?Прошел ли ты оборачивание? Или просто смирился с отражением себя в мире?
-- Я поспешил к тебе...
-- Испытал ли ты страх, отчаяние, ужас перед своим отражением? Или по пути?
-- Нет.
-- Ты шел обычным путем по-обычному, думая об обычном и общем. Был человеком вообще. И принес целое зеркало, каких полно в каждом доме. Можно сказать, что дома - вместилище зеркал. Нет ничего обычнее в доме, чем зеркало. Твоя рука не дрогнула от страха от содеянного или несделанного- и ты не разбил зеркала. Ты не пришел отчаяние от содеянного или несделанного- и ты не разбил зеркала. Ты не испытал ужаса перед содеянным или несделанным - и ты не рзбил зерала. Ты бл аккуратен и нес себя,ни собой и ничемне рискнув, привычным путём, с привычными мыслями. Говорят, разбитые зеркала приносят несчастье. Сквозь сколы и трещины, а не через отражение отраженного, проглядывает Само и ты Сам. Они поэтому страшат, отчаивают, ужасают. Вот что ты должен был сделать. А не радоваться убогой радостью жителя. Вот - что принести! Вот правильное состояние для зеркала!- сказал Илья Вечняк и разбил зеркало о камень.- Обитатель любит вещи такими, какие они ему нужны, Житель - какие есть, Лох - какими были бы, Жилец делает их такими, какими они должны быть.-- Разбитым оно и должно быть. Но для этого нужно усилие. И быть под-длинным, идти длинным путём!
Ученик вгляделся в разбитое и почувствовал Оборот. И возъильяковал
.Однажды ученик принес Топо-ниму Илье Вечняку зеркало и сказал:
-- Ему говори Свои речи. Может, постигнешь Себя!
-- А ты сам смотрелся в него перед приходом Сюда.?
-- Смотрелся. И испытал веру в себя, надежду на себя и любовь к себе...
-- Ты смотрел не с той стороны. Это - общая амальгама всех зеркал. Посмотрел ли ты с Обратной стороны, со стороны Само?Прошел ли ты оборачивание? Или просто смирился с отражением себя в мире?
-- Я поспешил к тебе...
-- Испытал ли ты страх, отчаяние, ужас перед своим отражением? Или по пути?
-- Нет.
-- Ты шел обычным путем по-обычному, думая об обычном и общем. Был человеком вообще. И принес целое зеркало, каких полно в каждом доме. Можно сказать, что дома - вместилище зеркал. Нет ничего обычнее в доме, чем зеркало. Твоя рука не дрогнула от страха от содеянного или несделанного- и ты не разбил зеркала. Ты не пришел отчаяние от содеянного или несделанного- и ты не разбил зеркала. Ты не испытал ужаса перед содеянным или несделанным - и ты не рзбил зерала. Ты бл аккуратен и нес себя,ни собой и ничемне рискнув, привычным путём, с привычными мыслями. Говорят, разбитые зеркала приносят несчастье. Сквозь сколы и трещины, а не через отражение отраженного, проглядывает Само и ты Сам. Они поэтому страшат, отчаивают, ужасают. Вот что ты должен был сделать. А не радоваться убогой радостью жителя. Вот - что принести! Вот правильное состояние для зеркала!- сказал Илья Вечняк и разбил зеркало о камень.- Обитатель любит вещи такими, какие они ему нужны, Житель - какие есть, Лох - какими были бы, Жилец делает их такими, какими они должны быть.-- Разбитым оно и должно быть. Но для этого нужно усилие. И быть под-длинным, идти длинным путём!
Ученик вгляделся в разбитое и почувствовал Оборот. И возъильяковал.
Однажды ученик спросил Поэм-арха Илью Вечняка:
-- Что важнее всего для обретения Само?.
--Действовать, как в начале времен и преодолевать времена - но своём времени и своевременно. Вот и Всё! И всё реально!
Действовать, как в начале мест и преодолевать место - но в своем месте и совместно, не забывая Себя. Вот и Всё! И всё реально!
Действовать как впервые. И преодолевать действия, Но действовать и действовать. Не забывая Себя Вот и всё. И всё реально!
Действовать именованием. Давать имена как впервые и преодолевать их. Но обращать(ся) по имени и к именованному, не забывая Своего Имени в имянии. Вот и всё. И всё реально.
Действовать самопричинно, в обществе - самочинно, не забывая быть беспричинным всего как впервые и преодолевать причины. Вот и всё. И всё реально! Надо не только осознавать нечто "как впервые", как учит Гуссерль и разрушает все Гайдеггер, но всё делать "как впервые". Надо накапливать всё- и это возможно только через преодоление всего, что мире, а не Самовито. Вот и всё!
Ученик немедленно впал во Всё и потерял время, место, действие, имя и причину.Илье пришлось его обернуть.
-- Ты еще не Обратился! На этом пути не постигнешь Само! Его надо еще с(ам)оздать! Всё сказанное постижимо лишь в конце и не даёт начало ничему, поэтому оно - Всё!. Преступи страх перед миром, отчаяние в его преображении и ужас перед его концом. Так обретешь Радость не знающих, но по-ступающих по бездорожью. Плачущий и печалящийся ныне возрадуется и восторжествует в Конце концов, когда приблизится Всё! Но пока что - вот, и научись постигать вот-вот. Всё реально! Не забывай Себя, и преодолеешь мир и то, что в миру. Все прошедшие забыли Себя и помнили о мире, в дали от Само, потому называли его объектом, себя - субъектом и тому подобное. Главное в деятельности - и этого не постигали прошедшие - преодоление. Преодолей Всё и станешь Всем для Всего и для всех, а они - для тебя. Иначе тебя поглотит тщета бытия-в мире, в отличие не-от-мира-бытия. И увидишь Всё, а не кусочек мира и одну-де вещи. Само -- Собой разумеется!
У Ильи Вечняка было два ученика - Не и Ни. Один был высокий, другой низкий.
-- Посмотрите высокое!-сказал он однажды.-- А теперь - низкое! Что увидели?
-- Небо... Землю...
-- Вы не увидели высокого и низкого!
Ученики посмотрели друг на друга.
-- Что вы увидели?
-- Высокого Не...
--Низкого Ни...
-- Вы не увидели высокого и низкого!
Ученики посмотрели на свой верх и низ.
-- Что вы увидели
-- Руки и ноги
-- Вы не увидели высокого и низкого!
--Ученики подняли и опустили глаза.
-- Что вы увидели?
-- Лоб и нос...
-- Вы не увидели высокого и низкого...
Ученики посмотрели на Илью Вечняка.
-- Что вы увидели?
--Высокого учителя в низком человеке.
-- Вы не увидели высокого и низкого. Смотреть надо так и тогда, когда надо увидеть высокое и низкое, а не блуждать глазами вокруг и около.
Не и Ни заильячили.И закрыли глаза.
-- Теперь мы видим высокое и низкое!- закричали они.
С тех пор они стали ильяковать. И обучать всех Других - слепых...После этого они становились Иными..
Тень
-- Я не существую,- сказал ученик мудряка Ильи Вечняка Не.—Существуют ощущения и движения, но они не мои, а Свои Собственные.
-- Это и значит, что существуешь только ты, и никто другой, ты, Собственный,--возразил ученик Но.- И по кусочкам, и весь.
-- Мы не собственные,--добавил ученик Но. –Но ученики Мудряка.—Мы – его существование как Мудряка. Он – наше бытие учениками-да. Он бы им не был, если бы не учил. Так он бытийствует. И бытийствует он, а не его присутствие.--И мир существует, потому что он учит,- добавил ученик Да
--Мир существует потому, что в реке живет сом,-отрезал ученик Се.- Но кто-то приближается по дороге.Трое...
Это был престарелый учитель Ха с учениками Здесь и Теперь.
-- Мы Здесь.—Сказал ученик Теперь, поддерживая учителя подруку.
--Мы Теперь – Отозвался ученик здесь, поравляя котомку с книгами.
-- Наконец-то я увижу собственное Ничто!- сказал учитель Ха.- И переживу настоящий онтологический ужас. Ужасно, чтоесть еще такие люди, как Илья Вечняк!
-- Далека ли была твоя дорога?- вежливо сросил Илья Вечняк, выходя на солнечный свет.—Сколько шагов пришось сделать?
-- Я не считаю шаги,--отвечал учитель Ха.-- Я всегда Здесь и Теперь, то есть повсюду и всегда.
-- То есть нигде и никогда. Даже не у собственной тени-се.- Сказал Илья. --Твоё обиталище – а-тень, ведь Здесь и Теперь под солнцем – это Здесь и Теперь солнца. Вот твоё место.Сядь здесь и теперь. Ты сделеал много своих шагов, но ни одного – ко мне. Будем считать, что ты неизвестно где. Ты и здесь просто при-сутствуешь, проводишь сутки, но не при-суть-ствуешь, не имеешь сути. Я же п перед тобой наличествую, на-лицо, выступаю как личность. Потому что готов к беседе.
-- Но я в мире?
-- Это – как себя поведешь. Мира здесь нет. Здесь всё само по себе. И я сам по себе. Говоря это, я бытийствую. Ты молчишь – ты сУТЬществуешь.
-- Я, как выяснилось, обломок безличного, отделенного страхом смерти. Это – плохая граница Я присутствую перед тобой; нас двое. Это – уже безличность. И теперь, на пороге смерти, мне нет места в мире. Бытие прошло стороной.
-- Оно всегда здесь! – сказал ученик Здесь.- Если ты действуешь, хотя бы дышишь, хотя это и относится скорее к существованию. И дыхание вместе с нами – со-бытие.
-- Не время правит бытием, а бытие – временем. Так и начнем наше со-бытие.-Добавил ученик Да.
-- Я смотрюсь в глаза Ничто, и оно оказывается моим Бытием...-возразил учитель Ха. Мне пришлось к нему идти.
-- Оно всегда теперь! – простонал ученик Теперь.
--Идти к Бытию – это и есть бытие.-Отрезал ученик Се
-- И оглядываться на присутствующее – значит предавать Бытие существованию. Но твоя дорога – сущая дорога!-Сказал ученик Ни
-- Не теперь этоговорить.- Возразил ученик Не.- Теперь очередь говорить Илье Вечняку.
-- Я выступаю перед тобой не как наличное, личное-на, а как личность, потому что всю жизнь действовал, то есть был. И еще не кончил. Значит, есть...
--Есть,есть!-подхватили ученики Не, Ни и Но.
-- И действовал не ради своего существования, а по призванию, данному каждому человеку...
-- И у меня есть призвание...
-- Которое говорится только в книгах...- добавил ученик Но.
-- Призвание у всех одно,- сказал мудряк. Улучшить жизнь. А улучшение жизни есть осуществление Бытия. Поэтому не всякую жизнь надо улучшать, а ту, что ведет к совершенствованию Бытия. Поэтому бытие есть деятельность. И открывается в деятельности... Деятельности человеческой не только по названию...
--Призвание есть и у всего человечества – устроить всё по истине, по Усии.-Тихо сказал ученик Да
-- Я думал, что работы в мире хватит для человека...
-- Но работа можетбыть отчужденной, нечеловеческой, античеловеческой. Это может быть труд,активность, в чём мало человеческого...Вы не находите, что ваша работа античеловеческая, пугает человека смертью и ничтожеством существования...
--И удаляет его от других людей, возможных сотрудников,- добавил ученик Но.- Это делает бытие нечеловеческим.
-- Бытие открыто человеку!
-- А вы не задались вопросами – кем? Когда? Почему? Зачем? Деструкция не доводит до чистого бытия, поскольку сама имеет предпосылки и границы.. Деструкцию надо еще деструкцировать, и так до бесконечности. И кто даст гарантию, что чего-то не пожалеешь, например, греков или открытость, алетейю-«немертвое»? Меня удовлетворяет тольконовая деятельность,создающая цел,средства, методы.И на каждыйеё ходнужен свой метод, «путь», у Вас же –везде однин.Вы не решились на деструкцию метода, чтобы дать дорогу другим методам. Бытие же, то есть деятельность человека берет подходящие методы и развивает их в каждом своём акте. И главное – «мефод», путь каждого человека.Это – элемент труда в деятельности,дань природе.У Вас мир открывает человеческое в человеке, когда вдействительности именно человек создает мир. И это – действительность, продукт деятельности, как минимум, познавательной.И это – плод человеческого бытия! Действительность!
-- Вы отказываете в бытии всему остальному, кроме человека!- воскликнул учитель Ха.
-- В своей полноте бытие появилось тольковместе с человеком, и нельзя сказать, чтоуже достигло полного развития – оно кое-где, кое-у-кого, кое-когда, у большинства - отчуждено. Идет борьба бытия за бытие. А «мир» только препятствует осознанию того факта, что он- продукт бытия, и не всегда добросовестный. Именно человек создает мир. И его надо преодолеть, какдосадную помеху в развертывании бытия.
-- Но мир дает место всему...
-- Даже такому, чему надо отказать даже в существовании. Это – иллюзорное существование, подкрепляемое апелляциями к очевидному. Вы ставите человека в детскую ситуацию, где каждый человек из безличного может его объегорить,манипулируя бытием и ничто. Да так и происходит: бытием объявляются средства существования (не бытия!) и манипулируется ничто экономических кризисов и трудностей, заставляя человека всё больше работать, что отсылает нас к средневековью даже, а не к капитализму с его трудом и не свободному обществу с его свободной деятельностью.И призрачное существование, и недостаток его средств нтолько препятствуют свободному бытию, но и сами существуют за его счёт.Так деньги-да – воплотившееся ничто, представляющееся бытием-не.
-- Но ужас смерти должен отвратить человека от существования и повернутьего к бытию...
-- Как оказалось, ужас смерти теснее всего связывает человека с существованием, заставляя его заботиться не о свершении просвета бытия, а затыкания дыр в бюджете...
-- Но даже «совесть»-а оказывается удобным объектом для манипулирования...- добавил ученик Но.
-- А перекрестье бытия оказывается хорошим прицелом для ракет...-сказал ученик Не.
-- У Вас нет главного – человека. Вы не оставляете ему места. Только «дазайн». Наличным бытием может оказаться что угодно, было бы оно «здесь-теперь». В «действительности» Бытием обладает – может обладать – только человек. Всё остальное обладаетлишь предпосылками бытия и последствиями его движения – а Бытие есть только в движении, есть только процесс, как бы его не пытались затормозить или использовать Другие. Бытием обладает лишь свобода.Где нет свободы, там нет Бытия. Свобода покоряет себе необходимость,- учитель Са абсолютизировал необходимость и не дает развернуться свободе вовсей еётворческой полноте.Он схватывает лишь момент развертывания Бытия, когда оно сталкивается с нреобходимостью. Но любая необходимость – только средствосвободы, развертывания поэтому самовозрастающего Бытия. Бытие всегда самовозрастает над необходимостью.От свободыволи – к свободе выбора – и – к свободе действия!
Поэтому «бытие» вещей – заёмное, опредмеченное Бытие человека и от него зависит, есть продукт егосвободы.
--Вы полагаете, что несокрытое не есть истина? -нахмурился учитель Ха.
-- Несокрытое – только возможность истины.И в сокрытом есть истина. Вы попались на удочку, что и Гегель – для Вас нет тайн.Но есть сайное тайного, сокровенное, сокровенное даже от самого сокровенного – и это сам этот человек. В феноменах не высмотришь всего человека, есть его тайное развитие, где мир – только средство. Истина – только результат деятельности, то есть Бытия. Не Бытие от истины, а истина от Бытия. Так существующее становится сущим, имеющим не только сущность, но и суть для человека. Говорить же о бытии вне круга человеческой хотя бы познавательной деятельности – заняие пустое; это – потенциальное бытие, дюнамейя. И, главное – потенциальное. Человек призван возглавить дальнейшее развитие универсума, а не укреплять свой узкий мирок, затыкая дыры ничто бытием. Бытие, поэтому, совершенство не только самого человека – так поставленный вопрос не имеет ответов, кроме ложных,- но и всего существующего, раскрытия сокровенного. И не тольков человеке, но и при его посредстве, то есть деятельно.. И именно онотаится за небрежно брошенным экзистенциалом «ничто».
-- «Ничто» и размыкает мир в его изменение...
--Ничто в сенсуальном плане, феноменально может быть и пусто, нодушевно и духовно оно может цвести.. Ничто ничтожно.- Сазал ученик Да.
--...Но «ничто» не определяет его задачи и методов. Само представление о «ничто» пусто, не даёт человеку ничего, кроме необходимости заткнуть его неизвестно чем. Этто – не свобода, а необходимостьдействовать. Она есть и без того.. Это – Бытие Кем-то, прежде всего – Самим Собой.- Сказал Илья Вечняк.
--Ну и пусть будет теперь Собой, а неотвечающим учителю Ха.- заявил ученик Теперь
-- И пусть будет не здесь, а в далеко.-добавил ученик Здесь.
-- Там, где я нахожу «ничто», я говорю ветрам и орам, слагаюстихи о том, что они есть, и они становятся сущими Горами и Ветрами! – облокотившись о ясень сказал Илья..-А
ничто само даёт бесконечную возможность решить задачу разрешения «ничто» в «бытие»...
-- Во-первых, всякая возможность-да конкретна, это не возможность-а Но реализоваться должна возможность-се, наивысшая из возможносей Поэтому важно не половинчатое про-из-водство, ведение из, а из-делие, реализация человеческого дела, егоподарок существованию.. Не говоря уже о том, что «небытие» - пустое зияние, то есть античный хаос в неопределенности реализации, и потому опасно. Бытие – деятельность во всей полноте своих возможностей и возможностей универсума, а не только укрепление узкого человеческого мира. Да и человеческого ли? Нигилизм «небытия», а этот предикат, упущенный Кантом, можно приписать чему угодно,, привелк сплачиванию жизненного мира за счетстраха и господства безличности, к отчужденному искажению образа человека...Бытие есть то, что само по себе есть и есть само по себе (Мир умир! М.,2009), но сама открытость свидетельствует,что присутствующее существует как присутствующее, и это особенно наглядно в деятельости, которое не открывает бытие – его вне деятельности нет, только существование, но привносит бытие в существующее. Поэтому вопрос Ваш: »почему существует бытие, а не наоборот,ничто?» вместе с вопросом писателя Бо «почему еще что-то существует» - праздные. Вопрос дрлжен стоять так: «Как быть?», и это – вопрос не досужего профессионального философа, а живого действующего человека. Иначе нас поглотит «ничто».Это - вопрос о самом существовании – оно – продукт Бытия; прекратится непрерывное движение,осуществление Бытия – существование распадется на части и утонет в хаосе. Потому-тоопасно замыкаться в человеческом мире и иаботитьсятолько оего бытии,оставляя в стороне судьбу всего универсума. Ради этого стоит пожертвовать богатством существования и уютностьюмира человека, распрямиться от труда к деятельности, используемой в труде как подспорье –к полноценному Бытию.
-- Без этого пути человеку, человеческого-се пути нет! - Заключил ученик Не- Можно даже сказать, что открытое – это небытие человека, его «обреченность вещам», где сам он действует как вещь. Сводить человека к наличному бытию здесь-теперь – лишать его всего, худший вид отчуждения, ситуация безысходости, «остранения», лишения его всего человеческого и постановка в ситуацию,описанную Икскюлем – ситуацию неудовлетворенной потребности, помимоинтересов и ценностей, огульно деструктированных. И этим пользуются в массовом порядке заинтересованые лица – личностями их назвать нельзя.. Ведь нельзя же жить, не действуя.Но куда важнее – нельзя действовать, не живя. Как человек.И человеком становишься, лишь действуя, то есть в Бытии.
Тень всега возглаляет, сзаи укаыает путь, ет под руку
ТотЬ-же
Однажды ученик пришел к Илье Вечняку и приветствовал его обычным образом.
¬—Ты хочешь сказать, что я тот-же, что и был, и вовсе не мыслил за все это время, что мы расставались?- спросил Илья Вечняк. И если я тот-же, как ты полагаешь, то ты полагаешь меня – ТотЬ, то есть вещью, а не Кто. Я, может быть, Кто тот-же, но только для тебя. А ты, изрекая привычную формулу, заявил о себе как о тотЬ-же, во что я не верю. Уж если ты не думал о себе, то, может быть, думал обо мне?
— Я думал набраться от тебя мудрости новой, ведь ты всегда — мудрец…
— Мудрость тем и отличается от ум-ма, что есть у(г)ум – вот как! - наследуемого от древних обезьян как противоположноость «ух», что соединяется и продвигается нерерывно, оставляя ум-м пастись в свеженайденной траве мысли. Мудрость не что, не кто, а как? И мир для него ежеминутно не тот-же, и ты ежесекундно не кто-же, но оттолкновение для м-удр-ости, вопрос — «ка же»?. Мудрец удр-учен миром и видит за его поверхрностью Иное, просто вы его не замечаете, что замечает мудрец. Мудрец всегда не кто-то, не что-то, не ни-что, а иной, не тот-же, но Иной в Ином. И именно ин-«внтури»-но-«не такой»-й. И не случайно патриарх звался «Ной». Он не стал «Инноем». И поотом по имени я тот_же, пониимая главным желание «же», «пре-об-ра-же-ние». И ты преобразился, как я вижу,за это время, поскольку не сбежал в соседний город к вечно одинаковым, тем-же девкам,, а пришел вновь ко мне. И в этом и ты, и я ) тот-же. А не «этот» «Же»— приветствую я тебя. А прежний был «тот». Как и я.
Ничто—же(и)ст(ь)во
Однажды ученик сказал Илье Вечняку:
- Человек есть Ничто. И строиться от Н что. Он – только тело. Наученное тело.
- Это ты – наученное ничто тело. Но человек есть обитатель Иного. И все его умения, в котоых не открывается Иное, высшее, есть война и умертвие, уничтожение и смерть. И даже то, что отдаляет смерть и ограждает, видимо, от нее, есть смерть, ибо требует смерти твоей жизни без воскресения – усилий тела, скорбности ума объектом мысли, трудности укоренения среди других, смертных. Борьба со смертью несет больше смерти, чем сама смерть.
_ Но смертый должен служить смертному, чтобы жить…- возразил ученик Илье.
- И потому он при жизни полает себя Ничто, а не служителем Иного, в котором и жизнь мира совершенная, и его самого .Смертность, и её провозглашение – ничто ппреодлевается продлением жизни и совершенством бытия, а не прислуживанием смертному для дления несмертия. Только бессмертное дает избавление ничто и смерти, и сами они преодолеваются в свершении совершенства, и это – Иное… Ничто-жный есть раб ничто, пустого желудка и пустой головы…
Г-лаза
Однажды ученик «Да» пришел к учителю Илье Вечняку и сказал ему: »Здравствуй. Я вижу на лицем твоем твою мудрость.»
«О ничтожный! Можно ли видеть мудрость? Можно ли видеть меня? Можно ли видеть хоть что-то? И ты говоришь, чтобы я тебя услышал? Всё это влезает в г—лаза и требует внимания ушей. И громкости я-зыка. Но если бы ты вышел вовне и сказал бы в ничто то же самое, то был бы прав. И увидел бы на лице Иного, не меня, присутствие Мудрости. Но если это –не лезет в глаза и не требует «у» у уши, соседства с говорящим. То есть то, чем ты меня именуешь Муд-ростью, с-муд-ростью, свершением нездешнего и небытия Иного, но ты сгодня – не иной, поскольку ре привтествовал меня вдали, близ себя, а отдалился до меня, как для вещи г-лаза
Л-ап-а, р-(в)у-к-а(м), р-ург-а
Однажды ученик Да пришел к Ургу Илье Вечняку и протянул ему для приветствия руку.
—Ты пришел по мою м-у-др(уг)ость. И не воспользуешся ею по-правильному, потому что протягиваеш л-ап-у, чтобы с-хватит-ь. Мои слова останутся в лапе, даже если уши. Зачем мне другой, кусочком, я-же. Это (то)-жЕзнь. Тебе это не на-До. Ты хочешь это иметь на по-сле(днее). Ты не жаждешь, а по-хо(ть)-чешь у-знать. И остаться «У». Потому тебя и прозвали «Да» .С-туп-ай, я те-бя сего-дня не ви-дел(о). Ты не эти-бы.
Опечаленный ушел ученик, всё думая о гне-в-ных с-ловах ИнАка. Долго раз-мы-шлял(ся) о лапе и вечном «Да», которое он го-вор-ил миру. И стал даже раз-Я-шлять. И при-шел в след-(буду)щий раз иным, уже учеником «Нет», так он себя переименовал.
—С-дАр-ствуй!— приветствовал его Смыслитель Илья Вечняк.— Прошлый раз ты был полон всего и жадничал, теперь ты алчешь, поскольку ничего нет, а ты – есть и хочешь есть. В-и(н)-жу, ты на-у-ч(уд)ился д(о)-у-мат(ь)(терия). У тебя уже по-я-вляется р-ук-а(м). Но еще только «у» и «к», еще «ам». Ты еще остался же(и)(л)ающим, и говоришь своим жизнь-ланиям «Да». Но я по-жму тою р-ук-у как Др-ук-у, в м-ук-ах делающего Др-ук-ое, а не только «ам», что есть, но есть, что С-ам. Но ты еще на половине до-роги. Преврати ее в до-Роду. Обрадованный пошел ученик «Нет» и стал напяженно у-мать. И начал это понемногу у-(и)-меть .И пришел к выводу, что всего у(и)меть невозможно. Есть нечто Иное, из чего по-являются «Да» и «Нет». И они должны возвращаться в это иное, свершая его. И это и есть ж-Ино-знь, а не из-бега-ние с-мер(ь)ти и не несение её Другому, у-би(ль)йство. Она есть пре(и)БЫвыние. И он в третй раз сенил имя,, и внов пошел к МудрЯку Илье Вечняку.
—Первый раз, у УчТитель, у меня в лапе был нож, чтобы у-бить теьяя и стать во всём «Да», то ест окончательно научившимся, окончившим учение, и самым мудрым. Меня остановило то, что ты не учил меня убивать. И я удержался. Это была лап-па.И это было бы «нет», а я от этого отказывался. Второй аз у меня был с собой хлеб, потому что я думал, что у тебя в животе такое же «нет», голод, как у меня. Но это было бы «да» и тебе, и мне, оот чего надо было отказаться. Вот этот нож и вот этот хлеб. Тепеь я твой учениик «бы» и понял,, что есть Иное, кроме того, чему можно сказать «да» или «нет», ведущие вниз, к уничтожению. Теперь я «иной», о, ИнАк. Всё прошлое разъединяет, уничтожает, оно есть важна как тождество в отождествлении, не в Ином, которое воссоединяет в любви, скрытой за поверхностью «Да» и «Нет». Это путь к содержанию, от вечного поклонения форам и формированию, формулированию, формализации и оформлению.
—Обними меня,— Бывающий!—Вскричал Ург.¬— Теперь это стали р-урги, творяще из глубины «бы» и дающие бытие Иному! Так пока что — изредка и не все и не везде — деятельствуют телл-ург, те-ург, металл-ург, хир-ург и драмат-ург. Онни бывают и бывающие, в отличие от о-бы(т)ователя, о- бит(ь)-тат(ь)-теля, занятого лишь существование Урга — это любовь и глуубина как любовь к глубине, урождение, в от-лич(н)ие от простого рождениия, и оно не всегда – от первого крика. И недолго уже от перехода от животной орган-низации (соцальность принудительная) существующих к урга-низации общества
И освобождении ургией и тяжкого труда, и подневольной работы, и паразитического потребления, господ прошлого. Ты существовал, теперь – Будь! И это – в деЯтельности!
А для этого нужна уже р-урга. С-у-(т)ществуешь? БуРГдь!
По-кой
Илья Вечняк шел по бездорожью. И вдруг увидел своего ученика «Кто», ежащим в гамаке,, натянутым между двумя согбеными от этого березами,,и вблизи со столиком с пивом. От солнца его защищал знонт.
—Ты кто?— спросил его Илья Вечняк.— Некогда я тебя занал….
— Я теперь Кто. Тот Кто. И я сам решаю, что. Что делать..Потому что я Кто этого Что.И ты, учитель и смыслитель, теперь для меня только Что. Я — единственный Кто…
— Я вижу, что ты – действительно к-то, к пиву, тени и гамаку, а нее К—это.Ты по—коишься среди то, не ища Инного. И тебе радостен по-кой когда всё — то, а не это, тем более — не Инето. И твой по—кой, кой- любому. И все будет»по». Но поставим вопрос иначе—«на-кой», понимая на как возложене не пивной пены, а бытийной обзаннсости. И здесь нет покоя. И ты пока что не «Кто», ибо не стремишься к «то» и н «К», а «не-кто», кто и ест обитатель по-коя.То есть кое-кто. А кое — вовсе не коЯ. Что без-по-кой-НО. Противное есть с-поко(с)йствие скоЙтсва покоя…
Д-верь
Давно не видел Илья Вечняк своего ученка «Никто».. Он не приходил, потому что приходил Никто и его не было даже видно. И он немог даже спросить, потому, что у Никто нет вопросов. Ему и так всё ясно.И потому «Никто» не пиходил к Ургу. Его псто не было. Был абсолют социальной и природной жизни —«никто», ничего не требующий ии ни на что не способный. И потому Илья Вечняк, особо озаботился учеником и направился в его жилище.. Он остановился перед дверью. Звонка не было. Запора тоже не было. Дверь была полуоткрыта. «Да это —д-верь»- подумал Илья Вечняк. И громко хлопнул ею, входя. »Никто» сидел на корточках перед стулом. «Это —что, вдруг спросил он, обернувшись к вошедшему. «Это – стул, садись на него, он для этого кем-то делан.»
«А это — что, спросил ученик, указывая на окно.» «Это прорублено кем-то, чтобы было видно и светло». «А это что — спросил ученик, указывая на себя.?» «А это — к –то, кто смотрит в окно и садиться на стул. И всё это от-крывает д-верь. И всё это не ч-то, а к-то, к тебе сделаннное. И сам будь к-то. Для других. И в ээтм Чело-что ты ии станешь к-то И начни с д-вери… Без зам-ка. За-мы-к – превращает тебя в что, то есть в ни-кто, а чтоо среди своего, которым властвует за-моГ. Который есть по делу не-замог…
Час(ть)ы
У Гер-онта Или Вечняка никогда не было часов. Ни водяных, как у схоластов, ни песочных, как у египтян, ни даже солнечных, как у древних греков (изобретением которых прославился Фалес, но этим-то нанес большой им вред). Он всё обо-предел-я-ет содержанием. «Придешь, когда продумаешь (-) вопрос».— с-казал он ка-то своему ученику Ть. То есть назначил ему его собственное время. И потому сам имел собственное время, и всё оно было свободно для свободной, то есть собственно человеческой, деятельности, свободно посвящаемой даже и труду, а его – работе, не отделяя, как это делают ма(но)гозинн(он)ые, от времени несвободного, подрзумевая под свободным временем время действий, то есть потребления, хотя и здесь потребляют его в качестве магазинника.
Наконец, ученик Ть верн(о)-у-лся.
—У меня совсем не было в-(ре)-в-меня-(есть)и.— Сказал он. И я очень про-го(р)л(о)-дался. Они о-го(лод)роживают всё и в-ем-я отмечают, чтобы в другую ч(асть) за-став-лять от-дел-ять-ся для ихнего «деЛяния» не как Я, а ка Аз древ-них (ушедших в древо) врЁшьмен. И этот аз – всего лишь часть, и все делает частно, то есть частично, и ничего целого у него не получается. Не то, чтобы быть, как особь рода и творить особное как целое, а не частичное.
— Я всегда утверждал, что у м(но)гозинного человека в основе по(н)(е)мания вр –есть_мени леежит есть-да и вреда. Но в этом случае ты сам можешь опре-о-делать, исходя из дела как его об-стоятель-ства (именно «стоятельства», их надо двинуть и переменить), это, «эоон» приложения энергийи, а не поддаваться Х(а)роносу, по-хороносу,Ха(р)осу
—Но при частьях и ча-сов-вых ты оказываешься для них не ты, тЬы. И сколь часты твои сосредоточения на деле, тем больше ты —тЬы и Аз, как говорят, саам назначает в-ре-ме-я.
И з-десь, то есть с «деесь» проводят подмену,—вРатьмя не твоё, а определяется час(ть)ом. И всё есть часть. И нет ничего целого.
—Видишь? Получается только ф-ор-ма, содержания, целого, нет. И болЬ-шинство заботится о части как о сво-ем, и не замечает, как всё более распадается на части, и ищещь своего с-часть-я, лучшие – своего «счасья», своего часа, но всех – его час. И этот час – в каждом часе приископан и он тебе пред-стоит, а не так, как надо, кк для людЬ(ших), что они ему предстоят. А для ильячествуючих и ильяковцев _ сам час(т) предстанет перед ними, и всё частное и частичное, несущее вражду — не предстоит, но предстанет, как перед Суть-ом. Час и часть есть могила, и означает его торжество «ме-он», небытие. Отсюда – неизбываная боль и страх БолЬ-шинства, в вечном спасении от последнему у-части. И многие покоряются своей у-час-ти. И откладывают, как им подсказано меньшинством, еще на час жизни, которую занимают работой на них. Работа част(ь)ит, и ее бесконечность вызывает вы-дЫм-ость вечности и отдаления от часа другим часом. То – ост(ь), действий Мен(Ь) – шинства, занятого бесконечным обменом часа на час—Многие спрашивали меня в моих странЬ-ствиях, узнав, что я ученик Смыслителя, что такое счастье?
—Иди и ответь им, найдя каждого, что счастье – все части вместе. А участь чтОловека – ловящего момент —всегда оставаться с частью. То есть с сч(Ёт)-час-сами, самодвижной машиной общего механизаторства, которые отмеряют только одно, там где и есть законное место — смерть и небытие. . И еще добавлю, единственное, что сутЬщественно , что веще издревле ещё в вещее-стве (а не в убитом её трупе-вещи, лишенном главного-«стве», со-творении)), -для деятельности, следовательно. Для темпа, и деятельность твоя будет звучать в длительности её как музыка. В ней есть частЬи, но нет ее выродка – частного, превращающего человека в частность, да и самого частника в свою частность.Приди в Себя!Про-Суть-нись!
Визи-т Гер(ой)кл-лита
Однажды в дверь Мурга Ильи Вечняка постучали в ритме гекзаметра с вежливой цезурой. Илья сначала подумал, что это просится в гос(ть)поди какой-ни-будь н-овый му-др(е)угой. Некто мудремучий. Сам он был Инак, д-руги-х не лю—бил, считал их мы-слизи про-стой, неподвижной руг-а-«нью». Но это был му-д(е)р(з)ец Геракл-лит. Не смотря свою литость, он диал(и)тически покачивался, и тень его двоилась. Это бы-ль Ло-гос-ть.
— Я з-на(ив)-ю, ты без-молвен, ибо мол-ва о тебе разносится две с половиной тысячи лет. Тут уж ни-чего в нее при-ба(я)вишь и ни-кого. Вишь, я не жду от тебя новых из-речений, ибо в реке речений ты уже был, а второй раз, как ты из-рек, войти в нее нельзя. Но у нас — водопровод, душ, ванна, канализация. В них входят, чтобы остаться, как прежде, освободившись от накопившегося нового. Но и логоса нового нет у нас. Нас долго учили не логосовать, а глосовать, и всё проникось л(ого)жью. И знание превратилось в —(по)-(на)нимание, особенно в на(нима)-уку, особенно у-ч(т)ёных, неучтненное не учтистина. Она не поддается алфавитному, бухгалтерскому и воинскому учтёту. Гланое – ччтёт, математика.И не всякий подаёт голос, обычно по своим джив-вот-(от)н-ы(и)м потребностям, что и есть его рык и визг, ло(го)жь для Другого, объекта бескончных др(у)ак. И нан(и)мука служит прежде всего на(не)-иму в пот-эт(о –т )ы. Они эаняты пот-тикой, заменившей людям пойэтику, могущую некога творить чудеса, вещей вовсе не видя, не слыша, и не касаясь и особенно – когда нее видишь, не слышишь, и нее касаешься. И именно о невидимом, неслышимом и некасаемом. Чего нее подделаешь – тем совершеннее пойэза. Но сначала спрятали то, что можно услышать — в книги, школы, парламенты, потом — то, что видеть, в храмах, музеях, садах, одеждах, а пот-том утвердили, что то, что потрогать – можно по-с-лучить, только сначала потрогав другое, с потом,и тол(ь)ко это – человеческое. Надо ра-Пот-ать. И это Ать. Никакого вашего Два нет. И не ропт-ать, и получается только рПотаниие. Всё остальное —потом, что значит пот-сле и пот-тем. И потеты в свой потеттике, пишут только потом, про потом, с потом, и откладывая всё на пот – «п-от» и на потом. Единственным жанрром становитсся ре-пот-аж. Причины исчезли, остались лишь «потом». И даже если что-то го-вор-ить-ся, то от того, кому отдал голос, и в у-верТьвенности (венности без крови), он делает одно — указывает «потом-учто», что учётываётся научётными из на-умки, и очень емки в своей потетике по по потоду «едыстиины». Чаще всго Лголосу уже мало пототда, ему надо еще и кровь, потдаь от к-рова и к-ров-ати надо вое-в Ать; и про-лей, ак пот, чужую или с-вою(юй) к-ровь. Такое касс-ать пот-четно и в учёт учётными. Человеческий пот-стал субстанцией, квинтэссенцией, архэ и с стохейоном. Огонь в большом количестве припасен не для начала, а для конца мира. Ты, я вижу, хорошо от-лит из огня и бронзы, и вот тебе мон(о)нета на об-рать-ну-ю доро-гу из от-суда, преддвериия пОтки в а(т)да(й). Большинство уже спот(и)т, чтобы вы-с-пот-ся. И всё, что нее спит, обычно занимается снаукой и из-кус-ством. Из- пот-тишка. Ночь-никого-го. Это Го для Ло. Их огонь еще с-ветит. И с-в-Я-тит.Но придумали, что потоотделение и потение есть высшая ценноость,, не только в парной бане, но и специально, на южном пляже И, собенно, в с-по(р-длля эмоций)—те. Это не античное со-ревнование, а спор с ррр, где аарггументом – не слова. На-уукк-а всё более на него походит, преставляя это чистым удовольствием, охотничий победный крик «укк». Убиение остается основой по зуба-нание.
— Монета не чистая? из сплава? Фальшивая? Магия? Обман?—забеспокоился Герак-лит.— Илья дал ему банкноту.
—И из какой книги это? И как часто вы это читаете? И как это читать?
—Это замена золота, сухой пот, фортма потэсии и свидетельство потэтики…
— Ослы, сПот, золоту предпочли солому…— не удержался от воспоминаний Гер(ой)(а)клит…— А ты, я гляжу, не любишь спотину.
—Всё это дел-лается пот-тайком, и всё другое считается пАто-ложией, и доказывают это тем, что таким некуда по-й-ти, только пот-ти Но они могуть петь. Но им нечего пот-есть. И нечего тер-петь нужду Это – п-А-те-ни-е, искажение пота. Ты — Тёмный от тайны, они — просто всё делают в пот-тЁмках, и наводят м(ы)рак. И говорят, что, чтобы не было патоса и борпотания, надо чаще мыться, смывая пот, и заменять его о-де-ждой, что, собственно, лишь умножает и извращает на-стоящую ну-жду, выдумывая по-требности, и требуя потступкам пот ним. Остальное считается не-пот-ребным…И всё это считается правильно в направлении по-от-дй(ль). Есть целоее фи-лесть-оф-ское течение «Пооотдаайллистов», очень влиятелное.
—Я лучь-ше буду держать-ся от всего эт-того поэт-даль…— и с благо-дарностью принянчил каз-на-учейский би-Лёт….
Де-не-зги
Однажды учник Всё принес Учтителю Илье Вечняку в потном кулачке деньги.
— Я хочу Вас отболагодарить, учтетель._— сказал он протягивая бумажки и монеты.
—Ты даешь мне то, что я не могу не толькоо взяять, н и увидеть. Это то нет и небытие, котрым обмениваются рыночные люди. Их самих при этом просто нет, а есть бумажки и моонеты. И этто – утерждение их небытия. А ты гворишь правильно —«де», как гговоят мол». Онн, де ,з(де)-сь. Ты неее мог сам, коль ты Всё, чего-нибудь приобррести дя нашего об(ря)еда
— Я — Всё. И бери от меня всего себе. А де-не-зги уже ест-ь.
— Они уже всё с-ъели. Им нуужен не ты, а твои де-еш-ки. И откуда у дебя де- не – ещь-ки? Я не ел уже семь дней, и это и есть мои де-не-ешь-ки.
—Ты за это время ппохудел. Я тебя не у-знать-ю. Ты стал как в-се. Де-неж-ки требует, чтобы ты ел как в-се. И есть у тебя Се
—В-Се я понял как «в» и «всё». Попробовал это на колбасе. Когда всю её съел, то окахалось «всё». И надо Де-неси. А там, где дают де нежь-ки оказалось, что тебя самого пр-вращают в ко-лба-ссу. И я не видел ни зги в этом про-извольством ко-лба-ссы. Зги, коонца не видать в этом про-из-воьстве.И воля – не моя. Это произвольство воли.
— Ну да, сказал Ург и Особа Илья Вечняк.— всё это ) про-из-вольство колбасы. Она волит тебя. Попробй поставить вопрос «де». Попробуйй понять, что все это основано на «не». И тебя стараются убедить, что это – «ниш(к)ни».Денишкни.
—Но я хотел при-нести тебе денег..
— Спасибо но по пути ты, дде йствительно «де отказался от нег, и оказался суровым Всё /котьрое за деньги не ппродаётся. Это день-,ноч- ки уже не продаёся за день-ги. И ОГи-бнуть должны они. День-ги видимость. Будь Всем, но не деньгами. Покупать может лишь неподкупный.Иначе подаешься при покупке. Но про-давать ожно только то, по что человек проДставляет. Иначее это — дене-згИ, не видно ни зги…Но некоторые
Онимаюют это ак де –нежь, что их надо нежить. Тогда, в существе, и те, и другие — нежить. И не о чем с ними гово-рить, посколькуу гоовор изгоняет вора, противника жизни.Но некоторые понимают денььги как жизнанка жизни, хотя всё —наоборот. Таков смысл из-нанки. Но жинь – не нанка, не на-н-ка и нне нянька.И жизнь – не изнанка, а твоё лицо. И не ко-щель-лёк.Хорошо, что ты пришель к плуночи. Значит, ты не боишься аз-бой-никоов и не ценишь несомого и денег – не-ве сомого. День-гири пположи обратно в карман, и вспомни, что тебя зовут Всё, это обман, которому ты поддася, что день-га и есть Всё. Это просто конторские счёты, и счёты, которые некоторрые улаживают дуэлью, некоторрые – войной.
Синее и лазурное
Нас было сорок неподсудных бунтарей,
Приговоренных миром на изгнанье
Не потому, что жаждали мы власти
Но людей. Привесть к истинному, в любви
Существованью.
И на корабль, неопытной рукой
Моей водимый в очарованье ветров.
Мы все взошли, кто стар, кто млад, а кто
Сочувствием ведомый. И горсть земли
Родной. Не взяли мы с собой. Как гость
Но только ненависть к поклоненью
Родному дому. И старческим привычкам.
Воробья. Мы не взяли для себя. Но только то,
Что создано руками, освободить которые
Хотели мы мы сами. Но не с их согласья.
Все сели к веслам. Я искал. проход
Средь мрачных скал. Корабль я вывел
В океан свободный. Любви воды к воде.
И берег был вдали, забыт, устан
И общность напряженья на веслах,
И песня гордая в устах . Нам напрягали
Венья. Но вот и буря — бунтовщиков
Стихия. И пробормотал я заветные стихи я
«кто справится – тот дойдет до дна суши,
В котором победы бунта тишина». И мно-
Гих смыло в эту ночь. Ударом бунтующей бури.
И Наконец, славленный утра лазоревый венец,
бросил весь корабль в лазореву Бездну буйства
Так пловец уходит в морскую глубину, презрев
Воздуха голубизну. И воздух, и твердь, все – его.
И своей рукой я бросил наш сстемденный корабль в
Буйственный покой, что свышере неземного
Оцепененья. С которым и боролись мы..
Мы стали там, едины и равны, и цепи сброшены,
И о море все наши сны. И вровень наши руки; мы
У весел. Лишь мне, кормчему, под звездами, неладно:
Коли покоя искали вы – к чему все возмущенья?
Все бунты? И надо бунтовать всечасно.Лазорь моря—
Только путь. К лазури высшего существованья мира.
То человеческий удел. А не дна предел моримый
Лазурный, а не синий. Но лазорвое изгание над нами
Синей, Всех земель и кораблей. И основной цвет,
Лазоревый, без сомненья .Но лишь тчет о н святым
Красным, а не чужим, которое всегда напрасною.
И вечно есть люди лазоревой любви в крови…
И боя, и изгнанья корабли…Идуще по лазури к
Лазревому под небесами…
Ты — с(н)ами…
Внещение внещи
Однажды ученик Ильи Вечняка Ве пришел к нему и остановился у двери.
—Учитель!— сказал он.— Я принес тебе вещь!
—Внеси внущь и оставь внещь вне!—приветствовал его учитель.
Задумался ученик Ве. И решил сначала выяснить, о чем речь.
—Не внерещи! Остановил его описания вещи Учитель.— Ты здесь всё внещаешь, как будто принес вщщьу в Ве! А я не внерьшь! Не вещаем! Я—вещитель! А ты — всё более напоминаешь вещество, вещающее из вещи. Изложи её с-у-щество!
— Она есть…
— Так ты принес в-ещсть? От кого? И кому. Предупреждаю сразу, я не внещь, и не потерплю всякой внущи.
—Она в-ест…
А, так она еще и ест. А я ист. Меня так и прозвали за глаза — Илья Истняк.
—Неистово ты говещищь в не видимой тобой в висти…
—Не-наве(и)щимые меня давно не на-вещали. Внещи внущь! При этом, правда, мой дом, бывший внещю меня, пополниться некоей ещью. Надеюсь. Её ещё будет не ча-ещё-бой…Учти, я не внущь, и меня не у-вещаешь диковин-кой. В-вещи!
Ученик Ве, в-рях-тя, в тя-ну-нул п-лаху с то-пором.
Илья вечняк немного по – мол- чал. Час мол.Висть.
—Мне за-вещал старый па-(п)лач пере-дать Вам, прежде чем по-вещился.
—И ве-(с)щ-сом передал мне внешть. Внештяк. Какая сильная внущь! Не всякий устоит во-зле. Воозле – безопасно, как пал(к)ачу. Дер-житься поотдаль. И потому – и человещь. Он по-рот. По-ротно. Рот зияние его как чолвещи. Его внещии человевнущи. То-пор. До-пор. Чело-века пора. С-пра. Пора-доваться. А не по-рядоваться. К то-пору пору кладет свою жвещу внутрщь. Но веще.
То веще-ство на-рода. Можно по-рвать, развер(щ)таьт, на п-лахе, лахе п-лоскости. Разверщать. Но надо прежде в нутрь-шить при-вещное, как человечное, за вщемое от него. Вещь не вечь. Вещь разрушает вече. Вы-давить веще-ство всех ве-щей. Священное сейщас. Топоры лучше, чем пори, по пориверхрности.
Прервата ею внещь и внущь. И со-вещание не есть со-вершаниие. Верх вещи. Верх верши. С-верьте, но не верщи. Вера. Но не веща. Свершить не значит что вещить. Ты полахи п-лаху и с-ними то-пор. Теперь это – это-пор. Никто не будет вервещать, но только лишь свещать. Что значит — о-свещать.Раз-вещтность мира как разверстость. В нощи. В вещи, В внещи.В не-в(с)щи.
—А что, учитель, делать мне?
—Ищи. Но только не вещИ. И помни здесь п-лаха, плохо, но для л-их-а. По-ру-чаю те-бе на-йти, а не только ко нее на-вещьтить, невещь что. НЕ со-весай, не со-вещай, а вещай о невещтном. Счастливого тебе повеществути! Не вещей носа! И не в-(н)ешь хотя бы три дня – только на четвертый. Когда о-порж-внещишься! Это – тебе моя внущь! И мир – не только в-ещь!
Небогость
Однажды ученик Ильи Вечняка Не пришел к нему рано утром.
—Сегодня облачно!— сказал он. — Небогость. Я думаю, и небыгость. Не-ба нет. Есть об-лака. Лакают об. Котята. И смачно. Лачно. Лак облак – обллакает всё. Не то что Бо.
—Ты верно с-казал, что лачно. Об-лакает тебя как об-лики. То боги лика. Но не не-бога.
Он Бо. Сиречь, Ибо. И это И – от не-ба. Не-бой-ся. Бог не бой. Но надо быть готовым к б(о)гю. Богню. Об-лака лакают о-гонь. Но надо иметь о-богню в себе, и не быть небогостью.
—Небожество, по-моему, есть жест. Жество жестоко. Особенно если есть Боль-жество. И в его об-ликах. Об-личка об-личают. Готовят к жест-о-кости Б-ога. Кость открывают. Плоть – об-лака чело-века. Очется мол-и-ться.
—Об-лака — чтобы лить. До-ждь. Бож-дь. Бождень. До-жденьись. Но не бог-ся. Бог не бой. Он с то-бой. Он — бой с то-бой. О-богай у-богое. Это- богодальнее. И если в бо-лизи — п-ритми бо-жест-венное как жест Бо. Будь Богше Бога. Бог — порождение больи. Он— Больг. Но боль ест жизнь. На-с-лаж-дение есть смерть, с-лад с здешним. С с-мертью. Боль деяния,во всех смыслах, пре-о-долевает Боль-га. О-долей с-трах. С-трухлявость.Главное — огни бы-тия, а не бо-тия. Они не бог-огни. Бо- просто больше. Бы – за пределами Бо. Будь быполитом, и мир этот, от которого хочется Бо-льше, померкнет. Бо-льше — всегда лишь-ение. Бо-г — лишь. Быг—да-ешь! А не по-да-ешь. Твоя милость миру, а не лостыня тебе.
—Небось! Не-богюсь! До берега далеко, и об-лика мне мне об-личают путь. НЕ-божество бог-язни, при-язни себе. И не хочу быть бог-от-тым. Богым-от.
—Да ты, я гляжу, не у-бог! Тогда те-Бе от-крыты все путь-ти. А не только о-коло Бог-ково с-китанье. Это уже не Бог-те, а Бы-те, чего Бог бог-иться. С-тупай, небогополучный! Встретишь Бо-г-га, пригласи его с со-Бой в Путь.
Однажды Илья Вечняк вышел в путь. Третий день дорога была прямая и ровная.
-Куда приведет прямая и ровная дорога без всяких повротов и изгибов?-сказал Илья Вечняк. И свернул в лес, пересек ручей, осилил овраг и оказался у себя в хижине.
-И у себя в хижине я нашел бы прямую ровную дорогу без всяких повротов и изгибов_Сказал Илья Вечняк. И теперь прежде, чем отправиться в путь, тщательно обходил все повороты и изгибы хижины и перелески окружающего леса. Только тогда он находил правильную дорогу к цели, а не прямой ровный путь, ведущий никуда. И нигде.
Однажды к Илье Вечняку пришел ученик ЫЫ-ох.
_Всё постиг я. Каждую былинку, каждую травинку, каждое слово. Одного не постигну - что такое "Всё"
-Иди, поешь каши,-сказал Илья Вечняк.
-Через некоторое время ученик Ыы-ох вышел из хижины и сказал.
-Я сыт.
_Иди, ешь еше, сказал -Илья Вечняк
-Через некоторое время ученик Ыы-ох вышел, с полным брюхом..
-Достаточно. Сказал он.
-Нет, отвечал учитель - Иди, ешь еще.
Отправился ученик по приказанию учителя. Выходит едва.
-Всё!- сказал он. - Больше не лезет.
-Достаточно? Каша еще осталась?
-Осталась. Немного
.-И её было бы достаточно, чтобы было "Всё"
Почему люди идут сегда разные стороны? Их едут до;роги и п-ути. Но уда они стремятся? Счастью , конечно. И где оно, счастье? Где нас нет. И ажется, оно там, где нас сечас нет. Там и никого нет. Может быть, и не будет. Это – путь ниуда и ни о что. Проще обнаружить это никуда и ни о что рядом. Прое сего понять, что это –могила. И это никуда и ни о что разерсто та, что не обернёься. Се пути – никуда и ни о что. Мир и есть раерстая могила. Родное место – могила. Само ничто и никто. Перед не сё ничтожно. Огда добереься до этого. Осзнав ничтожность пути и цели, тебе яится Саитель, спаситли и спание. Привание человеа – быть спасителем и спасателем. Лучшем случае – спасаемым. Что, по сути, одно и то же.
Та мудрячит Иля Вечняк своём ильячестве. Тгда многие возильяовали.
Однажды в полдень ученик спросил Илью Вечняка
Гуру, почему в полночь я ясно вижу свою истину, а в полдень свет солнца её совсем затемняет?
_В полдень ты видишть истину свою вполне нагой, желанной, а днем свет
Солнца ее затемняет.-отвечал Илья Вечняк. Сумерки скрывают подробности истины. Смотри на неё в полной тьме, когда все истины равны.И увидишь сокронный склон с вершины неба, где все истины бледны и нестоянны.. И белены твоего глаза, что не различает правду от вражды не скроешь т
Однажды два враждующих философа пришли к Илье Вечняку.
-Пустить ли их?-спросил ученик.
-Лучше пустить, чем не пустить.-Отвечал Илья
Вошедшим он каждому дал руку.
-Но ведь ты не согласен ни с одним!_вскричал ученик.
-Лучше соединить, чем не соединить._отвечал Илья
Один захотел заговорить. Но Илья дал слово другому
-Лучше выслушать молчание, чемнемолчание
Долго говорил ученый. И в конце спросил - ведь я же прав?
-Прав.-отвечал Илья Вечняк.
-Но ты же с ним не согласен!-вскричал ученик
-Он говорил что-то, значит, прав,-отвечал Илья Вечняк.
Другой учёный долго молчал. И лишь сказал - Нет
- И ты прав, отвечал Илья Вечняк. Поскольку сначала выслушал своего врага. И снова соединил их руки.
-Но почему?-вскричал ученик. Лучше соединить правое и левое, чем высокое низкое. Тот, кто сказал "нет" стоял справа, и он прав. Что слева - он лев. - И илья танцем поменял их местами. Теперь второй - трепетная лань, а первый лев.
-Но я же прав!-воскликнул один
-Да, ты прав, ты воскликнул "Но я же прав" и это - правда, что ты это сказал
.-отвечал Илья Вечняк. Другой ничего не говорил
-За тобой правда безмолвия, и она беспредельна. Но только не скажи -"Это правда". И Илья Вечянк поспешно отвернулся.
-Почему же ты не попрощался с ними?-спросил ученик.
-Не надо быть между, побыв меж.-отвечал Илья. Им надо идти, а не оставаться на дороге
Однажды Илья Вечняк шел, глубоко задумавшись, и уперся лбом в ствол дуба.
-Дуба дал,-подумал Илья. Моё дерево-ясень, ясность, дерево истины.
-А ты подуМбал?-услышал он голос листвы дуба.
Потёр лоб Илья. И что я шел? Стоял бы на месте и шевелил бы волосами. Волосы, видимо, листья мысли.
-Да просто ты раздвоен снизу, а не размножен сверху. Твой верх служит низу, а не наоборот, как полагается любому солнечному существу. Да и живешь ты в сумерки. А в солнце - служишь. Я же живу в солнце, а в сумерки отдыхаю. Ночью же созерцаю величие мироздания. Ты же ночью никто.
-Похоже, я всегда никто. Только органы чувств открываются- пробормотал Илья.
-Так ты еще и чувствуешь? Какое наказание. Тебе надо ходить за органами чувств в места раздачи соков и нектаров?
-На то я и раздвоен снизу, а не размножен сверху.
-И что говорят по этому поводу листья твоей головы?
_Что иначе я не создавал бы многого, кроме желудей. И меня не радовали бы насаженные мной дубовые аллеи. И Илья Вечняк присмотрелся - не попал ли он в дубовую аллею