Над древней Вильной православной
Родные теплятся кресты...
Ф. Тютчев
***
Голосом старой гусыни гагакала под ухом некто радио-Ларина, кажется, Оксана, а, быть может, и нет, – так показалось в секундной утренней дрёме, и в этот же миг я услышала, что скрипит почтенная радио-тётя о пакте Риббентропа–Молотова. И вторит ей кто-то очередной Очарованный загадочной Русской Историей.
– О, Господи! – подумала я. – О, Господи!
Не очень содержательно подумала, и уже вскочила и помчалась было на кухню сварить чашечку кофе, потому что были те самые заветные 3 часа ночи, в которые я всегда просыпалась после того, как убили Малыша.
Многих из его юной чистой когорты уже не стало. Нет ни майора Вити Ивашина, ни есаула Виктора Романенко, ни громогласного и бесконечно доверчивого гиганта Александра Михайловича Романова, невероятной схожестью своей с великим предком – последним Государем Российским – заставлявшей вздрагивать всякого, распознавшего эту схожесть.
Не стало и Папани с его сдержанными друзьями, часами негромко говорящими о льде и звёздах, о чем-то таком, чего не поймешь с лёту, но отчего стены квартиры таяли до размеров Космоса.
И осталась зачем-то я, одна, среди людей, которых не знаю. Я, пытающаяся научиться жить. И споткнувшаяся сразу о Мразь.
– Ну… А о пакте, точнее … – И с придыханием – ах! - как перехватило дух от сакрального и, видимо, зудящего нестерпимо. – О Секретных Протоколах что вы скажете?
Мне неважно было, что он скажет потому, что эти "Протоколы" я видела в руках кучки чернокудрых и лысоватых людей в 1989 году на площади у памятника юному Генералу Черняховскому напротив ЦК КП Литвы в самом центре Вильнюса.
Шел дождь. Черненькие неуютно кучковались, растягивая уже подмокший лист "Секретных Протоколов" размера А4, на котором, перевернутом чьего-то удобства ради в альбомный формат, была оттиснута ксерокопия тех самых "секретных", в конце которых стояла подпись Молотова, начертанная по-литовски.
– Это вы чего тут выстроились? – спросила я. – И почему это Молотов у вас не по-русски подписался, а?
Они слегка оторопели, повернули лист к себе, и кто-то неуверенно сказал:
– А может, ему захотелось расписаться так?
– Ага! – сказала я. – Чтобы литовцы поняли, что русские дарят им Вильну и Клайпеду, да?
И засмеялась, и помчалась к троллейбусу – я не любила опаздывать на летучку.
На группку с фальшивкой я даже не оглянулась. А через несколько дней к нам в редакцию, ко мне в кабинет кто-то принес маленькую эстонскую газетку.
Я тогда еще не знала, что дымящийся снежный козырек на вершине Айкуайвенчорр уже сорвался, и тонны спрессованного снега двинулись вниз, по склону…
(Отрывок из романа: "Лавина")
Санкт-Петербург, апрель 2023 г.