Андрей тоже стал быстро одеваться, повторяя и повторяя один и тот же вопрос о том, что случилось, и всё приговаривал при этом: «Я ничего не понимаю!»
Я продолжала одеваться и, немного успокоившись, наконец, сказала ему:
- Ничего не случилось, просто кое-что вспомнила. Скорее всего, я когда-то расскажу тебе об этом, но не сейчас.
- Но проводить-то тебя можно?
- Да.
И мы, закончив собираться, молча вышли за дверь.
…А снег всё так и шёл, он плавно и мягко ложился под наши ноги, и это как будто добавляло тишины. А на улице было так тихо, так безмятежно, что скрип снега, казалось, оглушал. Я старалась ступать осторожно, будто боялась кого-то разбудить, и сама не заметила, как успокоилась совсем.
Андрей, будто почувствовав это, спросил:
- Неужели тебе, правда, не интересно, где я так долго был?
- Почему ты это спросил?
- Так ты такое равнодушие ко мне проявляешь, вот я и думаю, неужели я совсем тебе неинтересен или гордая такая?
- Всего помаленьку… - сказала я, и мы опять молча побрели по заснеженным улицам.
Наверное, Андрей молчал от того, что не находил слов после такого моего жёсткого ответа и недоумевал, почему так резко всё изменилось: весь вечер казалось, будто не существует людей ближе, чем мы друг другу, и вдруг – такое…
Я же не знала, как быть дальше. Не понимала, почему опять эта песня… Почему, как только начинаются какие-то отношения в моей жизни, обязательно звучит песня «Нежность»? И почему потом эти отношения прекращаются? Что это? Знак, что не нужно встречаться? Но не может же быть, чтобы это как-то было связано! Но тогда почему?! Мне надо подумать…
- Андрюха, ты что ли?! – выдернул меня из раздумий чей-то голос.
- Саня! Вот это встреча! Откуда ты здесь?!
- Да вот, приехал ненадолго…
Я отошла в сторону, чтобы не мешать, и смотрела на них, даже не слушая, о чем они говорят: всё равно ведь будет непонятен разговор двух старых приятелей о вещах, которые знают только они...
Андрей был такой статный и красивый! И его, видимо, любили люди: вон как его товарищ радовался ему. Они то и дело обнимались, постукивая при этом друг друга по спине ладонями…
Вдруг Андрей подхватил друга, положил его на плечо и легко понёс куда-то в сторону, хотя друг был заметно крупнее его. Было приятно и трепетно смотреть на Андрея: какой он сильный, и я, самая обыкновенная деревенская девчонка, нравлюсь ему непонятно почему… Еще приятно вспомнилось: когда я согласилась идти к нему в гости, он поднял меня и долго кружил вокруг себя, а я чувствовала себя невесомой. «Подхватил меня, как пушинку, сильный какой!» - подумалось мне тогда с восторгом.
Андрей, видимо, вспомнив обо мне, поставил друга на землю, ударил себя по лбу и повёл друга в мою сторону:
- Саня, знакомься, это – моя Дуся! – представил меня Андрей, крепко прижав к себе, - а это – Саня, мой давнишний приятель, – продолжил знакомить нас Андрей, - мы с ним росли в одном дворе, потом сидели за одной партой. Но позже их семья уехала из города, и мы с Саней потерялись. И вот теперь – такая неожиданная встреча!
- Очень приятно! – протянул мне руку Александр, с интересом глядя на меня.
- И мне, - вежливо ответила я, хотя, если быть честной, в тот момент мне совсем было не до него.
Друзья обменялись телефонами, записав их на клочках бумаги, и распрощались.
…И вот мы молча стоим у моего общежития. Обоим было неловко. Андрей не понимал, что происходит, а я не понимала вообще ничего – ни того, почему эта песня так настойчиво меня преследует, ни как мне себя вести, ни что мне с этим всем делать… И когда это мучительное безмолвие стало невыносимым, Андрей коротко сказал:
- Ну, я пошел.
- Да. Иди.
Андрей развернулся и быстро пошёл. Но вдруг резко остановился. Немного постоял и, развернувшись, пошёл в мою сторону:
- Дуся, а ведь ты так и не спросила, где я так долго был.
- Где ты так долго был?
- Я был на спортивных сборах.
- Правда?! – я была приятно удивлена, и даже обрадовалась этому почему-то.
- Конечно, правда!
- И каким видом спорта ты занимаешься?
Андрей улыбнувшись самой счастливой улыбкой, какую только можно было себе представить, ответил:
- Тяжёлой атлетикой.
…Конечно, Андрей увидел, как я изменилась в лице, ведь и я увидела, как он перестал улыбаться, глядя на меня, вот только не решился спросить, в чём опять дело. Но я видела этот немой его вопрос…
Я знала, как тяжело ему было заставить себя вернуться, снова заговорить со мной, чувствуя себя почему-то виноватым, не зная, однако, своей вины. А потом так был рад моему вопросу о его спорте, восприняв его, видимо, как интерес о себе. Как будто этот мой интерес был какой-то точкой преодоления наших недоразумений. И вдруг опять это вылезло неизвестно откуда… Теперь я решила сама как-то вырулить ситуацию:
- Андрей, ты ни в чём не виноват. Всё дело во мне. Но я не могу тебе всего сказать. По крайней мере, сейчас. Давай на сегодня расстанемся.
- Но мы ведь с тобой еще увидимся? – с какой-то болью сказал Андрей.
И у меня защемило сердце, так жалко стало его – за что он страдает? Ведь это я, непутёвая, во всём виновата. Но всё равно я ему ответила довольно сухо:
- Не знаю. Посмотрим.
Я повернулась и медленно пошла в общежитие.
Андрей не окликнул меня…
Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/04/04/1239