Ранняя Груша. Часть первая, глава десятая

               
  В большой областной город Денис возвращался поездом. Решил так, когда прощался с алмазным краем, бесконечными снежными полями зимой и зелёной древней тундрой летом: «Посмотрю на матушку Россию!». А ещё ему нравился долгий, и казалось, бесконечный стук колёс, под который хорошо думается, да неподкупная, порой безрассудная, откровенность и болтливость попутчиков. Зачастую это происходило под звон стаканов, взятых под честное слово у проводников. А утром  бодрил ароматный чай с новыми байками, смеющихся пассажиров.

  В этот раз он вёл себя в купе осмотрительно. Ещё бы: подзаработал за эти годы неплохие деньги. На «Жигули» хватит. Такая думка была у всех парней в его бригаде.

  А в это время в стране началась неслыханная экономическая и политическая чехарда. С экранов телевизоров и со страниц газет в умы лезли с программами оборотистые депутаты. Дельцы всех мастей призывали своей рекламой купить у них самый лучший в мире товар. И как-то неспокойно было тогда на сердце у многих россиян.
  Денис осторожно окинул взглядом своих соседей, что сели недавно в вагон, потом незаметно ощупал в боковом кармане тугую пачку крупных купюр. Когда внутреннее напряжение улеглось, вышел спокойно в тамбур покурить. Там уже стояли несколько сосунков, зыркающих глазами. Один из них, как бы невзначай, спросил:
– В отпуск, землячок?
– Нет, в командировку. Еду «БелАЗы» выбивать у министерства.
– Значит, малоденежный, – усмехнулся попутчик, но всё же предложил: – Может, в картишки прогуляемся  по маленькой. Дорога-то длинная.
– С командировочными играть – пустое дело: не разговеешься.
– Это точно, землячок. Смотри, а то бы прошвырнулись, – настаивал собеседник.
– Не стоит время терять, – сказал Денис, бросая сигарету на ступеньки накуренного тамбура.
– Охотнички на лёгкий медок собрались. – Прошептал он, открывая дверь вагона.

  Древний город встретил его утренним солнцем.  Денис сразу ощутил телом тёплую погоду родного края, отчего вдруг забилось сердце. Он удивился способности организма улавливать дыхание родины. Гены своими невидимыми пульсарами подсказывают царю природы, что и когда следует творить.
Привокзальная площадь кишела торгующей и покупающей братией. Чего только ни предлагали: карты, ордена, медали, будёновки, матрёшки, ножи, вещи на любой вкус, еду.

– Почём малосольные огурчики, мамаша? – поинтересовался северянин.
– Вот, касатик, за рубль мисочка. А, может, с дороги попробуешь нашей, а малосольными закусишь. Попробуй. Вспомнишь опосля бабку. И тоже рубль - бутылка.
– Уговорила, землячка, отведать крестьянскую закуску под самогончик. А пакет-то есть?
– Найду, родимый. Я счас всё заверну. Дома и испробуешь.
– Так и сделаем, мамаша. Спасибо.

Только взял пакет, как на ухо ему прошептали:
– Хочешь девушку?
– Он быстро повернулся и увидел знакомое лицо.
– Девочку бы надо, но позже. Лёха, ты, чёртова голова!?
– Я вроде. Денис, если не ошибаюсь?
– И ты признал меня. Вот так встреча. А ты что девочками торгуешь?
– Это на арабском базаре их продают. Я – сутенёр. Ты мне – деньги, я тебе – удовольствие с хатой.
– Ты это серьёзно?
– Насколько это возможно, Денис. Ты из каких это краёв. Вижу, поезд с севера остановился.
– Я – из самой Якутии.
– На побывку? – поинтересовался Лёха.
– Кажется, совсем. Замёрз там, спасу нет. Решил на родину в тёплые края вернуться.
– Правильно решил, товарищ-господин. А чем думаешь заняться?
– Пока не знаю, друг детства. Огляжусь. Обстановка подскажет.
– Денис, может, встретимся вечерком у той беседки, где пропадали в детстве. Вспомним юные годы. Как на это смотришь?
– Я не против, Лёха. Приходи.
– Одному приходить или комсомолок с собой прихватить.
– Давай пока поговорим вдвоём. Договорились?
– Ладно, будь по-твоему. Пойду, а то у меня ещё план не выполнен.

  Денис улыбнулся вслед уходящему другу и подумал: «Надо же, и тут план прижился».
  С чемоданом в одной руке и с пакетом в другой сибиряк зашагал по улице к знакомому стадиону, куда частенько бегали пацанами посмотреть футбол. «Эх, как время-то пробежало, что волна по берегу моря», – подумал он, жадно всматриваясь в городскую суету.

  Тётка на его звонок долго не откликалась. Потом за дверью раздалось знакомое:
– Это кто там будя?
– Это я буду, Денис, твой племянник.
– Ой, ой, – заойкала ещё бодрая женщина, щёлкая ключом и засовом. – Денис, родной племяш, проходи, проходи, проходи… Будь хозяином.
– Значит. Признала меня.
– Как не признать, родная кровь. Ставь чемодан, иди в комнату.
– А у нас всё по-старому: как было до армии. Это хорошо. Пойду, умоюсь, тётя Варь.
– Иди, милок. С дороги завсегда освежиться надо. Иди, а я на стол сготовлю, что бог послал.

  Денис достал из чемодана красивый платок и приладил его на плечи тёте Варе.
– Это тебе подарок. Вот коробка конфет, колбаса, мандарины. А это за приезд две бутылки северной. Вдобавок здесь, на рынке около вокзала, домашнего прихватил.
– Ставь, ставь. Потом разберёшься. Ты же у себя в доме. Всё это тебе и достанется. Вот стаканчики. А это каша гречневая. Утром сварила. Может, супчика с дороги?
– Потом, тёть Варь. Садись за стол. Выпьем за встречу. Но, сначала не чокаясь, помянем моих родителей. Завтра сходим с тобой на кладбище.
– Я на Пасху там всё прибрала.

Долго разговаривали родные, пока Дениса не потянуло после долгой дороги в сон.

      (Продолжение следует)