- Предательство не состоялось, верно, но в сущности другое скверно. Страстям я душу отдала и в том повинною была! Нужды оправдываться нету, долги вернула белу свету. Закончу лучше свой рассказ, раскрыв судЕб взаимосвязь как ключевую ипостась.
Все шло к попранию закона. Народ не мудрствуя особо, забыв о конституции готовил экзекуцию. Меня ж и слушать не хотели, лишь об одном зело радели, каким позлей орудием исполнить правосудие - фантазия кипела! На доброе бы дело, ее плебеям применить. Но суть толпы не изменить изжив духовну немощь - пожрать и ярких зрелищ. Сошлись на том, что так и быть, мой череп камнем размозжить, а дух до капельки изъять - конями вусмерть затоптать. Но тут на грех иль на беду вмешался рок в мою судьбу, ломая планы мщения и злые извращения.
Речь обличителя верстал, а сам как мел белесым стал.
Тут хош не хош, коль начал спор, ответствовать уж будь добёр!
Продолжение следует.
_____ знамо дело толпа предательски запела.
- Предьявляй-ка как с куста суду причинные места! Являй немедленно - ехидна, прибор завидного калибра!
Тут наш заправский хунвейбин, свой растерял адреналин. Сбледнул с лица аж сторицей (со страху уж как водится). Но делать нечего, таки
стянул балбес свои портки.
- Ну так размер его свистка не больше фигова листка! (возроптал народ с досады) Взамен недюжинной забавы, предъявляют на юру нам тут какую-то фигню!
Узрев недобрый в этом знак, в сомненья впал Ареопаг. Мои ж судейские евреи заметно чёй-то побледнели, а вся базарная когорта вдруг взвыла (словно от аборта, той правды, что вскрывает суть). Народ пытаясь обмануть, судейские покуда лгали, преступниками сами стали.
Тут в стельку пьяный кирасир на весь базар провозгласил:
- Кровавых драм не нужно!
Постановили дружно, изгнать и Даньку и меня, а старцев, ослепив сперва, пустить (как ту фанеру) с пустой сумой по Миру…
И так! С полсотни лет мытарств, отведав кучу дивных яств и постарев нешуточно, я села ведьмой туташней. Мой Данька? Тот избрал свой путь, решив позор с себя стряхнуть, дабы в грехе не потонуть, смиренный постриг принял в схиме. Молился много, бил челом, тут, стало быть, и поделом, а может вовсе ненароком, судьбой назначен был Пророком. Премного добрых дел узрел, приход Мессии разглядел, о чём писал в Евангелии из самоёной Англии. И лишь на склоне долгих лет, нарушив данный мне обет, историю сею, приврал. Совсем иначе обсказал. Видать туманный Альбион застит за медный медальон и совесть, и мужскую честь. Теперь и мне о том - Бог-весть…
- Потрепало тебя бабуся! Ох и потрепало же тебя. (вздохнул я) Хотя чего жалеть о прожитом? Мне вот остатки жизни без счастья маяться, а я знай, себе пью и не кручинюсь.
- У каждого с рождения своя бочка счастья и своя бочка горя имеется. (подмигнула старуха) И это только тебе решать от кель хлебать-то. Иной за всю свою жизнь и рюмочки счастья не отведает, но вот горем упиваться станет, будто бы мученик вселенский. А другой, хлебнет горя-тоски разок-другой, поначалу скрючится в три погибели, но вот счастьем опохмелится непременно. Чудодейственное зелье – счастье, отводит все ненастья, за шиворот цепляет, и хвори исцеляет! С чистого листа судьбу чертить можно, но токмо осторожно… На послед тебе скажу, добру службу сослужу. Женский опыт - глас Минервы. Но для прочих - злобной стервы…
P.S. Замудрёно как-то вышло, развернув лихое дышло. Вдохновение пропало и несёт куда попало…
© Copyright: Вячеслав Паршуткин, 2020