К спасению рядового Райана я имею ещё меньшее отношение, чем янки имеют
отношение к полному разгрому гитлеровской Германии, который они, якобы,
осуществили почти единолично. Просто однажды я пытался спасти 16 лучших
солдат сил обороны Эстонии. Поскольку солдаты в беду не попали, смею надеяться,
что это не совпадение и мои труды не пропали даром. Крест «за заслуги», мне,конеч-
но, никто не даст (моя биография не позволяет). Но на устную благодарность и
дружелюбное пожатие кисти правой руки рассчитываю до сих пор.Знаю. Делай что
должен и будь что будет, а награда сама найдёт героя.
Началась эта история, как многие истории в моей жизни. Сижу я в следственной
камере Таллиннской тюрьмы. Посколько я сижу, а следствие идёт,то нам наши скорос-
-ти перемещения никак не уровновесить. Сижу уже третий год. Камера 12м, в ней
шесть шконарей, шесть шкафчиков, стол, 2 скамейки и отгороженное туалетное
помещение с дверью. А ещё в камере умывальник и вентилятор. Вентилятор от
Кота, но про это я уже рассказывал. Цирики в своём большинстве, абсолютно
нормальные люди. Мы творим что можем,они нас тормозят как умеют. Обид
никаких. Они просто делают свою работу честно и без фанатизма. Есть правда ци-
рики и другой категории. Как правило, это люди, страдающие комплексом неполно-
ценности и старающиеся выместить это на нас,сидельцах. Вот эти цирики способны
на любую подлость и провокацию. Ну и отношение к ним соответствующее. Ярчай-
шим представителем этой категории цириков была «Ворона». Почему «Ворона»?
А потому что внешне похожа на ворону,жадная,прожорливая и беспринципная. А
голосок у неё был такой, что новое поколение сидельцев, которое не застало
Батарейную тюрьму и «Ворону» корпусной на этой тюрьме, прозвало её
«Пилорамой». Это за особый тембр голоса и за максимальную мощность голоса.
Основное соревнование у нас с цириками состояло в следующем: мы старались
обзавестись мобильниками,а они старались эти мобильники у нас отобрать.У нас
мобильник отобрать не получалось. Он лежал в дырке,которая была в стене между
нашей камерой и камерой Лёхи Устина. Цирики никогда не шмонали две камеры
сразу. К мобире были привязаны две верёвочки с разных сторон. Если открывалась
дверь нашей камеры,то за верёвочку дёргал Устин. Если открывалась дверь у
Устина ,то за верёвочку дёргал я. Это самое начало девяностых. На Старый и Но-
вый следственный корпус было всего два сканера. Окна нашей камеры выходили
на дорожку,по которой цирики входили и выходили в зону и из зоны. Поэтому мы
всегда знали, в зоне ли хранитель сканера с нашего дома. Дело в том, что по
нашей просьбе и не за голое «спасибо» цирики замкнули несколько сканеров и на
оставшиеся два господин Мальва ввёл индивидуальную ответственность.Вообще
Мальва был очень интересной фигурой. В жизни осуждённых не разбирался
вообще, а своих подчинённых гонял как зайцев. Его «могучая»энергия доходила
до сидельцев только шмонали чёрных масок. Шмоны всегда сопровождались
изъятием всего на свете без своевременного оформления документов на изъятия
и массовые избиения нас дубинками. Цирики настолько ненавидели Мальву, что чувство
этой ненависти часто толкало их нам навстречу.
Мальва был не чужд техническому прогрессу и за несусветные деньги в следственных
корпусах установили видеокамеры. Ни одного зека эти камеры не поймали, зато было
оштрафовано большое количество цирикова за курение, нерегулярность
заглядывания в глазки камер и многое другое. Мальва вывел эти камеры в локальную
сеть, но на этом не остановился. Ему очень хотелось ловить своих цириков прямо из
дома и сеть вышла в интернет. Был конечно какой-то пароль,чисто пионерский, но
Мальве ни один специалист не отваживался сказать, что он лузер. Пароли взломали,
посещения не отмечались и все заинтересованные лица нас видели. Предполагаю, что
если бы я,идя на прогулку, «показал» бы камере листок текста, написанного крупным
почерком,то с вероятностью 95% дошли бы до адресата. Зековская почта — это вообще
тема для очень отдельного разговора.
И вот встретились два одиночества и нашли друг друга. Мальва и «Ворона» нашли
друг друга. Это не то,что вы думаете, это был абсолютно особый союз, союз двух
фанатиков. Другой союз был в принципе невозможен. Мальва был достаточно чисто-
плотен и брезглив,а «Ворона» была вороной. Все остальные эмоции были вытеснены
из её вороньей головы служебным рвением и врождённой моральной нечистоплот-
ностью. Вообщем под большим секретом выпросила «Ворона» у Мальвы его личный
сканер. До сих пор не понимаю,зачем директору тюрьмы личный сканер.Этот сканер
«Ворона» прикрепила на липучке прямо на дверь нашей камеры. Это была целая вой-
сковая операция. Сканер висел на двери, а «Ворона» с силовой поддержкой сидела
в дежурке на нашем этоже. Вообще-то, Ворона дежурила не в нашем корпусе, а в
новом корпусе. В целях сохранения секретности проведения операции из дежурки
никого не выпускали. Силавая поддержка была этим фактом крайне озабочена и
возмущена. Туалета в дежурке не было, а просидели они там почти три часа. Прямо
слёзы из глаз капают, когда предполагаю, какие альтернативные варианты предла-
гала силовая поддержка «Вороне». За эти без малого три часа они «Ворону» так
возненавидели, что когда у нас всё таки отобрали телефоны, то кто-то из
охранников- силовиков украл SIM-карту и забросил её поломанную к нам в камеру
Дело было так. На сканере загорелась красная лампочка и мгновенно на двери рас-
крылась окно кормушки и в это окно просунулась голова «Вороны». Она чётко
видела всё что происходит в камере. Я человек очень эмоциональный и ещё на
Батарейной тюрьме не сумел скрыть от «Вороны» своё отношение к ней. «Ворона»
платила мне тем же, даже в десятикратном размере. По итогам операции «Мобиль-
ный захват мобильника» «Ворона» составила рапорт. В этом рапорте она написа-
ла, что мобильник был обнаружен на полу недалеко от шконки Александра. Ну
ребята ,представьте себе двенадцать метров камера и в ней шесть шконорей. До
этого несчастного мобильника можно было дотянуться рукой с любой шконки,
причём не вставая. Неудача «Вороны»заключалась в следующем. Нету SIM-ки -
нету распечатки переговоров,а всё остальное эмоции. «Ворону» это страшно
задело и нас стал посещать воронёнок. Это был двадцатилетний цирик, только
что отслуживший в армии, а его инструктором — наставником была «Ворона».
Я забыл сказать, что Мальва ввёл ещё и систему наставников. Вообщем воронё-
нок прописался у нашей кормушки. Мы этого птенца использовали по полной
программе.Передать из камеры в камеру еду, табак, книги перестало быть для
нас проблемой. Воронёнок нам объяснил,что он крутой мэн из крутой молодёж-
ной группировки из города Йыгева и пошёл на работу в тюрьму для того чтобы
не сесть в тюрьму. Воронёнок старательно открытым текстом спрашивал у нас
кто нам передал мобильник ? Свой интерес он объяснял очень просто : «Я тоже
здесь очень многим помогаю, но не знаю, кому из охранников можно доверять.
Если найдут такого же честного и прекрасного парня как я сам, то вдвоём нам
будет легче помогать зекам.»
Я объяснил птенцу, что мы всегда рады таким как он и вопрос о нём был
поставлен на самом высоком нашем уровне. Мы будем доверять ему во всём,
как только он пройдёт испытательный срок. Глядя ему в глаза я спросил его: «Ты вообще
понимаешь высоту уровня,на котором решался вопрос о тебе?» При этом я закатил глаза
и посмотрел вертикально вверх. Воронёнок полностью повторил мой жест и не задал ни
одного вопроса.Если бы он честно спросил меня о высоте уровня, я бы честно ему отве-
тил. Это хорошо,что не спросил. Высота уровня составляла один метр 60 сантиметров.
Шконки у нас в камере были двухъярусные и названная цифра составляла высоту второ-
го яруса. Именно на этой высоте мы сидели с «Доцентом» и разговаривали о воронёнке,
в то же время наблюдая как цирики идут с работы. Вообщем курьер работает,испыта-
тельный срок идёт,но всё это надо подводить к какому-то результату. И вот однажды
я спрашиваю воронёнка, есть ли у него человек, который может передать срочную, сек-
ретную и очень важную информацию в главный штаб Сил обороны. От своевременно
и чёткой передачи этой информации может зависить жизнь шеснадцати молодых парней.
Воронёнок пообещал к следующей смене всё решить. И решил. В следующую смену он
сказал, что готов рискнуть и пойти сам и что он готов принять письмо. Я ему ответил,что
такую информацию передают только устно, и никаких записей. Ушки у воронёнка стали,
как у Чебурашки. Большие круглые и под углом 90 градусов к голове. Информация
заключалась в следующем: мы всей камерой видели по телевизору как готовилась к мис-
сии на Ближнем востоке очередная группа наших добровольцев (а может они готовились
к миссии в Афганистане, не помню точно). Вообщем парни бегали по развалинам
Руммуской тюрьмы и целились друг в друга. Одеты они были в белые комбинезоны, так
как кое-где на развалинах был снег. Конечно комуфляж «город» подошёл бы им гораз-
до лучше. Я сказал воронёнку, что надо срочно сообщить о том, что там куда едут вое-
вать эти парни, снега просто не бывает. Их надо срочно переодеть, а то погибнут ни за
что, ни про что в этом белом наряде. Больше воронёнка я не видел, наверное на повыше-
ние забрали. Но кличку мы ему успели дать. «Кукушонок». Поясняю: чужой птенец в
чужом гнезде.