- Что же мы теперь делать будем, папочка? Ну... я имею в виду без мамы? Мне её очень не хватает... тоскую по ней, - всплакнув, произнесла Софья.
- Я тоже скучаю по нашей маме, дочка. Ну что же поделать, коли такова её судьба? - обняв дочь за плечи, ласково гладя по чёрным волосам и целуя Диану в висок, ответил Лев Евгеньевич.
- Это случилось из-за этого майора, когда он пришёл к нам с обыском! Ненавижу его! - воскликнула Диана.
- И нашли, что искали? Хотя... тогда я бы сейчас не сидел тут, с тобой, - словно размышляя, сказал Лев Евгеньевич.
- О чём ты, папа? Я помню, однажды ты сказал мне, помнишь? На даче, в день моего восемнадцатилетия? Правда я тогда ничего не поняла, да и пьяным ты был, - высказалась Диана, прижимаясь к грепкой груди отца.
- Вот и хорошо, что не поняла. Я ведь за тебя боялся, думал не выдержишь и расскажешь о нашем разговоре этому майору. Тогда было бы совсем худо, понимаешь? Забудь тот разговор, а когда придёт время, мы с тобой поговорим на эту тему. Ты никому не должна говорить о нашем разговоре, поняла, Диана? - придавая огромное значение этому делу, сказал Лев Евгеньевич.
Диана лишь кивнула головой, подумав, хорошо, что отец не знает, что творил с ней этот майор, иначе она и представить себе не могла, чем это могло закончиться. Просто она знала своего отца, он бы непременно решил отомстить и наказать того негодяя, который так поступил с его единственной дочерью. Поэтому, проглотив обиду и горечь, она постаралась не думать о майоре.
- Мне на работу бы устроиться... странно, почему меня по распределению не отправили, как других студентов? Или же... ты поговорил с нашим ректором? Папа! Зачем? - воскликнула Диана, отодвигаясь от отца и с укором глядя на него.
- Я не мог позволить тебе уехать неизвестно куда! И мама этого не хотела. Ты наша единственная... моя дочь, Диана, конечно я поговорил с ректором, - ответил Лев Евгеньевич, умолчав о том, что ему пришлось сделать довольно дорогой подарок ректору политехнического института.Диана бы этого не поняла и осудила бы его.
- Может ты и прав... но теперь то мне всё равно нужно устроиться на работу! Я и так два месяца пропустила, но куда? Всё так закрутилось... Максима посадили, - тяжело вздыхая, с тоской произнесла Диана.
- Слышать о нём не хочу! Не напоминай при мне о нём. А работа... не убежит, успеешь ещё. Я наверное уйду с ювелирного завода, без работы не останусь, я много думал об этом, да и времени было предостаточно. Хотя ревизия на заводе ничего не дала, но возвращаться туда нет смысла. Меня в покое не оставят, поэтому я устроюсь на другой завод, - сказал Лев Евгеньевич, поднимаясь с дивана и уходя на кухню.
- Да? И какой же? - спросила Диана, пройдя следом за ним.
- На новый завод "Каскад", если бы ты читала газеты, то знала бы, что в Краснодаре объём промышленной продукции после войны увеличился в восемьдесят пять раз, если считать с тысяча девятьсот тринадцатого года. Завод "Каскад", специализируется на выпуске технических средств связи и управления, создаётся по технологическому принципу сборочно-монтажного производства, с применением крупногабаритных комплектующих изделий оборудования и радиоаппаратуры четвёртого поколения, - закурив сигарету, говорил Лев Евгеньевич.
Диана с недоумением смотрела на него и почти ничего не понимала, хотя припоминала, что на лекциях педагог говорил о заводе и его работе с ними. Тогда как Лев Евгеньевич, задумавшись, на полном серьёзе говорил об этом.
- Получается, ты давно принял решение, верно? И кем ты устроишься на этот завод, под названием "Каскад"? - спросила Диана.
- Не переживай, дочка, ты права, я давно думаю над этим. У меня есть друзья, а директор того завода - мой товарищ, мы вместе учились в институте. Он ничего не говорил, пока я работал директором ювелирного завода, но видимо он знал, что эта работа не для меня, вернее... хорошим не закончится и давно предлагал мне работать с ним, говоря, что завод перспективный и с большим будущим, - ответил Лев Евгеньевич.
- Хорошо, но ты тоже в своё время закончил политехнический институт, тебе конечно лучше знать... надеюсь, ты хорошо подумал и принял верное решение. Ну а меня кем возьмёшь на тот завод и сам на какую должность устроишься? - спросила Диана.
- Его замом, а ты... по профессии, технологом. Я очень устал, давай ложиться спать, дочка, - ответил Лев Евгеньевич, выходя из кухни и медленно направляясь в спальню, где совсем недавно он был близок с женой.
- Конечно, папочка, отдыхай. Да... через два дня будет суд... думаю, Максима отпустят, как и тебя, - осторожно высказалась Диана, глядя на отца.
- Почему отпустят? Он же... ты в этом уверена, Диана? Может... может ты его всё ещё любишь? - обернувшись назад и нахмурившись, спросил Лев Евгеньевич.
- Не знаю, папа, столько всего произошло. Мне жаль его, ведь официально, мы с ним ещё женаты, - ответила Диана.
- Это дело времени! Если бы меня не арестовали, вы давно были бы в разводе! Но... ты взрослая девочка и я не вправе решать за тебя... понимаешь, о чём я? Если ты уверена в том, что он изменился, если ты ещё любишь его, я не стану мешать. Твоё слово и всё будет так, как ты скажешь, - сказал Лев Евгеньевич, не спеша уходить.
Диана не узнавала отца, ещё совсем недавно, он сам поставил точку в их отношениях с Максимом, а сейчас даёт ей право выбора.
- Спасибо, папочка! Ты лучший папа в мире! Я очень тебя люблю. Только... думаю, что Максиму я не нужна, не любил он меня никогда. Всё дело было в твоей должности, в нашем достатке. Он ведь на суде даже на сына не взглянул. Иди ложись, я тоже лягу, устала за последние дни, - ответила Диана, подставляя щёчки отцу, которые он поцеловал, как делал раньше, когда она была маленькой.
- В воскресенье нужно сходить к маме на могилу, - тяжело вздохнув, сказал Лев Евгеньевич, наконец открывая дверь спальни и остановившись на пороге.
- Конечно, папа, спокойной ночи! - ответила Диана, уходя в свою комнату и услышав в след голос отца, с пожеланием и ей спокойной ночи.
Диана и правда устала и морально, и физически. Последние ночи, майор ей спать не давал, устраивая допросы с пристрастием. Она зашла в спальню, разделась и легла, накрывшись тонким покрывалом. Кажется, впервые за последние несколько дней, она почувствовала себя свободной и спокойной. Даже наверное за последние месяцы, с того дня, как привела Софью к Максиму, потом в ревности выжидая, когда она сама ходила к нему. Затем ждала рождение ребёнка и то, что происходило в родильном доме. Находясь в напряжении, она не могла расслабиться, Диана и сама физически ослабла. В завершении, умерла её мать, следом майор, который буквально сломил её психологически, словно поработил её волю. Диана крепко уснула, кажется, улыбаясь во сне. Перед сном она подумала, что теперь её жизнь круто изменится. Она невольно погладила живот, в голове мелькнула мысль о беременности.
Через два дня она поехали к зданию районного суда, где встретилась с Софьей, её сопровождали Михаил и Нина, Софья была с ребёнком на руках.
- Здравствуй, Диана! Как ты? Вроде лучше, чем мы тебя видели в последний раз, - спрашивая и сама отвечая, сказала Софья, разглядывая Диану.
- Здравствуй, Софья! Михаил... Нина? Привет! Мой папа вернулся, его оправдали и отпустили за отсутствием улик против него, - ответила Диана, поглядывая на Санечку.
- Здорово! Значит, у тебя всё хорошо? - спросила Софья.
- Ну... да, теперь всё хорошо. Ты не раздумала с Максимом? Ты правда хочешь, чтобы его опустили? - спросила Диана.
- Мы с ним из одной деревни, Диана... два дня назад умерла его мама, тётя Анисья. Дядя Паша один остался, я не могу иначе, - с грустью ответила Софья.
- Мама Максима умерла? Господи... ужас какой! А он знает? - испуганно воскликнула Диана.
Софья пожала плечами, этого она не знала. Михаил и Нина в разговор девушек не вмешивались. Они отошли в сторону и говорили о предстоящей свадьбе Софьи и Михаила. Нина сказала, что они с Евгением расписались, решили свадьбу не делать. В воскресенье сами посидят дома, стол накроют.
- У нас всё-таки траур, не до свадьбы. Придёте с Софьей к нам в это воскресенье, сами и посидим. Друзья Жени будут, всего человек шесть, с его работы двое и однокурсники. Кажется, нас вызывают, - взглянув на дверь, где появилась девушка и назвала фамилию Софьи, сказала Нина.