Дождь идет никуда, ниоткуда,
как старательная саранча.
Капли маленькие, как секунды,
надо мною звучат и звучат,
не устанут и не перестанут,
суждены потому что судьбой,
эти капли теперь прорастают,
может, деревом, может, тобой.
Воздух так водянист и рассеян.
Ты, любимая, мы воробьи.
В полутьме наших птиц и растений
я любил тебя или убил?
Пусть мне всякий приют -- на закланье!
Поводырь, меня -- не доведи!
Ворон грянет ли, псы ли залают, --
веселись! -- восвояси! -- в дожди!
Дождь идет всё сильнее, всё время
племена без ветрил, без вождя.
Он рассеет печальное племя,
то есть каждую каплю дождя.
Где я? Кто я? Куда я? Достигну
старых солнц или новых тенет?
Ты в толпе торопливых дождинок
потеряешь меня или нет?
Меч мой чист. И призванье дано мне:
в одиночку -- с огульной ордой.
Я один. Над одним надо мною
дождь идёт. Дождь идёт. Дождь идёт.
На сайте “Поэмбук”, откуда мною скопировано это стихотворение Виктора Сосноры (1936–2019), всего один отклик пользователя: “Есть способность писать, но...Зачем писать бессмыслицу?”
Очень точно сказано, хотя чересчур резко. Пробежимся по некоторым строкам. “Дождь идет никуда, ниоткуда” -- хорошая метафора. Сравнение дождя с саранчой -- не сильное, но допустимое. А вот “ты, любимая, мы воробьи” -- о чем это? “В полутьме наших птиц и растений я любил тебя или убил”? Тут вспоминается известная детская песенка “У попа была собака, он ее любил...”
Предпоследнее четверостишье неплохое. Чистый меч -- на любителя. “В одиночку с огульной ордой”, на мой вкус, красиво и сильно сказано.
Я услышал стихотворение Сосноры в 1981 году в виде песни Александра Мирзаяна. Песня эта мне понравилась и мелодией, и настроением. Самая нелепая строчка “Ты, любимая, мы воробьи” была заменена на очень даже удачную, как мне представляется, “Не подняться усильями крыл”.
В 1983 году я побывал в Таллине в составе группы поддержки известного уже тогда московского художника Николая Эстиса (теперь проживает в Германии). На его выставке было представлено порядка пятидесяти картин, на которых изображались светло-серые и темно-серые полосы в различных конфигурациях. Непосвященному могло показаться, что живописец не способен перенести на холст объекты действительности. Оказалось, что это не так. На квартире поблизости от парка Кадриорг, где находился Эстонский национальный музей, в котором и проходила выставка, был устроен банкет с обильной выпивкой и шумными спорами. Ее хозяин показал нам портрет Сосноры работы Эстиса. Поэт на нем походил на лукавого Мефистофеля. Таким он выглядит и на фотографиях.
Виктор Соснора, как сообщает википедия, учился заочно на филологическом факультете Ленинградского университета, первую книгу опубликовал в СССР в 24 (!) года, печатался в самиздате, читал лекции в Париже и США, преподавал во Вроцлаве. Эти краткие сведения свидетельствуют о карьерных способностях, а не о глубоком таланте. У нас же каждый второй рифмоплет (таким словом обзывали недоброжелатели Пушкина) чуть ли не поэт на века. Думаю, что советское время не породило ни одного поэта на века. И довольно скоро это станет ясно каждому
30.03.2023