Или к 78-летию маэстро
– Eric Clapton незаменим в рок-музыке, при всём богатстве выбора, не как виртуоз гитары или человек, способный turn nothing into something, как именуют это американцы, то есть – сотворить хит из ничего. Такие в истории отыщутся, пусть и немногие. Но он воплощал философию странствующего пилигрима – всюду быть, но нигде не остаться. «Клэптон меняет группы как перчатки, словно капризный красавчик своих подруг», писали о нём ещё в начале 70-х. Это не было следствием пресловутых «творческих разногласий» или проявлением дурного характера. Он воплощал созвучную мне философию: ни к чему и ни к кому не привязываться намертво, исключая музыку. Только она определяет все мотивации и выше нравственности, как для Пушкина – поэзия.*
– При всех философиях странника рока, Клэптона всюду встречали не как блудного сына, а своего единоверца, бывшего в длительной командировке. Он не записывался с Маккартни в его бесчисленных творческих поисках, не входил в братство Уиллберис, и много чего не делал – но появись Эрик в студии, это всегда означает одно: отныне здесь один из немногих, кто безусловно посвящён во все таинства от основания рок-н-рольного мира. Оттого так органично выглядит, к примеру, тандем с Маккартни Something на концерте памяти Джорджа Харрисона – ощущение, что они лет 20 играли вместе.
– У саги «Смертельное оружие», чей юмор я люблю (в определённом настроении) случился лишь один недостаток: всю музыку к четырём частям написал Клэптон. Это отвлекало от просмотра вне философий: в любом ненавязчивом запиле – почерк от Бога. Это свойство Эрика, при всей его внешней ветрености: музыка для фильма, в большинстве случаев, ремесло за хороший гонорар: создать пару-тройку тем бэксайдом и сочинить хит. Но Клэптон не умел халтурить, даже берясь за халтурку.
– И сегодня, невзирая на все объективные проблемы со здоровьем и недавние ковидные ограничения, невозможно представить его запертым в четырёх стенах. Сегодня – Гайд-парк, завтра – Америка, послезавтра – всюду. Мир слишком многообразен, а музыка – бесконечна, чтобы разменивать её на одёжки консерватора или привязанность к одной и той же древней группе.
С днём рождения, Эрик!
*Один из самых пошлых вариантов эксплуатации ностальгии выглядит примерно так: это Эрик Клэптон, в 60-е он играл в супергруппе Cream и записывался с битлами. Сегодня он в тысячный раз сыграет нам White Room, Crossroads и снова расскажет о Джордже Харрисоне. Это действо можно разбавить парой-тройкой своих «неплохих» песен из древнего сольника с упоминанием какого-то океанского бульвара.
Клэптон дал ответ самою жизнью: о Джинджере Бейкере, Джеке Брюсе и Джордже Харрисоне пусть рассказывают критики и биографы. Я сам по себе планета, а не тот, кому «посчастливилось сыграть с…». Даже при том, что это были роскошные дни и годы.
******
ERIC CLAPTON из моего плеера:
Crossroads
Layla (драйв-оригинал 1970 года, а не акустический поп-вариант 1992-го)
Pretending
Setting me up
Lay down Sally
Run so far
Second nature
River of tears
Old love
Lead me on
Isn`t it а pity (Live, памяти Джорджа)
If I needed someone (Live, памяти Джорджа)
Something (Live, памяти Джорджа совместно с Маккартни)
Pilgrim
My Father`s eyes