Последнее, что услышал Степан, были слова доктора: «Я так и знал, что этот чудак умрет. Ладно, зашивайте без меня…» Приятная музыка, темный коридор, свет… «Надо же, - подумал Степа, - все как описывали. И свет в конце туннеля». В следующее мгновенье он очутился в большой белой комнате, справа и слева за столами сидели люди в строгих костюмах и что-то писали.
- Здравствуйте, я…
- Да, Вы Степан, - кивнул сидевший ближе всех мужчина. - Вы только что умерли. Мы знаем.
- Просто у нас заминка небольшая, - улыбнулась девушка, сидящая за мужчиной, - просим нас извинить. Одну минутку, пожалуйста.
«И тут бюрократия!» - подумал Степа.
- Нет, это не бюрократия. Просто Вы умерли очень рано.
- Да, - кивнул сидевший рядом, - и мы не успели подготовить Ваше дело. Еще раз приносим извинения!
- И долго мне тут стоять?
- Нет, конечно. Вы можете пока прогуляться по окрестностям.
- Да, если хотите, выделим Вам проводника.
- Это будет очень кстати.
Через мгновенье рядом со Степой возник симпатичный молодой человек.
- Ну-с, что у вас тут интересного? - с явной бравадой в голосе поинтересовался Степан.
- Все зависит от того, что Вас интересует.
- А ад действительно существует?
- Конечно.
Молодой человек весело рассмеялся и открыл одну из дверей.
- Интересно, почему-то последние лет триста все вновь прибывшие начинают осмотр с ада!
Запах, ударивший Степе в нос, был такой, как если бы в общественном туалете кто-то устроил шашлычную.
- Ну и вонь! - поморщился новопреставленный.
- Увы, тут редко убирают.
Картина, представшая за дверью, и вовсе угнетала, напоминая нечто среднее между хаосом и глупостью. По странному пространству бродили люди, на лицах которых читалась обреченность.
- Это все?
- Нет, еще есть нижние этажи. Желаете осмотреть?
- Нет уж, благодарствуйте, и так от вони задохнуться можно.
- И правильно, там, ниже, совсем плохо с воздухом…
Молодой человек повернул дверную ручку и пропустил Степу вперед.
- А что, в аду такой простой замок? Он вообще запирается?
- Да, конечно, ад запирается изнутри.
- И что, эти люди могут просто оттуда выйти?!
- Конечно.
- А почему они не выходят? Замка не видят?
- Видят.
- Открыть не могут?
- Могут.
- Так почему не выходят?!
- Они в это не верят.
Степа внимательно посмотрел на проводника, но ничего не сказал.
- Рай осмотреть желаете?
- Конечно!
- Прошу!
Молодой человек открыл дверь и предложил Степану пройти вперед. Сделав шаг за порог, Степа открыл рот и замер. На белом фоне в створе роскошных золотых ворот, уходящих высоко за облака, сидел мужчина, похожий на Стива Уандера, и тихо наигрывал джаз на белоснежном рояле.
- Вау!
- Рад, что вам тут нравится! - улыбнулся проводник.
- Да! А какая мелодия! Вот, точно! Именно она звучала у меня в голове, когда я влюбился в…
Степан нахмурился и посмотрел на молодого человека.
- А почему тут так пусто?
- Местные обитатели предпочитают не задерживаться тут. Передохнут и на землю.
- Зачем?
-Кто зачем: служить обществу, созидать, творить! В общем, радоваться жизни и новым возможностям.
- Вот как! А кто судит?
Проводник удивленно поднял на Степу глаза.
- Судит?
- Ну да, кто распределяет - кому в ад, кому в рай?
- А-а-а… Вот вы о чем! - рассмеялся собеседник. - Это люди сами решают.
- Не понял.
- Каждый после просмотра своей жизни на земле сам решает, куда ему направляться.
- Вот те раз! И что, добровольно идут в ад?
- Да! Вы же сами видели.
- Ну, а те, кто после ада, куда?
- На землю.
- Ничего не понял. Из рая на землю и из ада на землю?! А в чем разница?
- В отношении. Одни думают, что земля - верхушка ада, а другие - что нижняя ступенька рая.
- А на самом деле?
- На самом деле - что решишь, то и получишь.
- А меня назад можно?
- Думаю, да. Вы вообще рановато к нам. Сделайте глубокий вдох...
- Жизнь начинается со вдоха?
- Нет, жизнь начинается с выдоха, с того, что вы несете миру.
Степа сделал вдох и почувствовал резкую боль в районе ребер.
- О! Глянь-ка, а мужик-то очнулся!
Доктор взял скальпель и наклонился над пациентом.
- Только не нужно это исправлять, - прохрипел Степа.
- Ну-у, если острит, значит, будет жить, - ухмыльнулся врач.
«Да, - подумал Степан. – Иногда стоит умереть, чтобы понять, что нужно жить».