Давно это было. Я тогда еще молодой неженатый пацан работал на всяких разных работах, которые мне предлагали и почти всегда у меня было две должности одновременно, иногда даже три, а был один момент, когда я одновременно занимал четыре рабочих места. Все эти работы конечно были посменные, и смены на них не совпадали иначе я бы просто не успевал, да и зарплаты там были копеешные иначе зачем было бы хватать столько работ, но я был юн и полон сил и везде справлялся. И вот однажды утром я шел с ночной смены с ДЭС, я там работал дизелистом-электриком, с целью выспаться отдохнуть и на следующий день выйти на смену на другой работе, но на одном из перекрёстков меня встретил дед. Это был легендарный дед! Он был своего рода звездой нашего села и редкий длинный разговор нескольких деревенских мужиков проходил без упоминания о нём. Сам он был небольшой невысокий щуплый и неприметный. Дед как дед. Но стержень в нем был настоящий. К этому еще прибавилась хитрость, красноречие и неугомонность. Он, бывало, просто так мог утопать зимой по дороге за 10 километров куда-нибудь и все предложения попутных водителей подвести его отвергал напрочь. Когда он был помоложе он и рыбачил, и охотился в полную силу, но теперь возраст уже брал своё. Дети его разъехались по другим населенным пунктам, а в одиночку в старости много ли наохотишь да нарыбачишь? Но желания еще не полностью покинули его и поэтому тянулся он к молодежи видя в нас помощников. Так как природа не дала ему больших размеров, помощники ему были просто необходимы. А еще была у него болезнь, болезнь эта есть почти у всех деревенских мужиков, но именно этот дед с самой молодости всё время ссылался на неё и за это получил у односельчан прозвище Радикулит. Со временем прозвище укоротилось и трансформировалось в имя Радик. Те его ровесники кто дожил с ним до преклонных лет иногда так и звали его, но люди помоложе в лицо звали его по имени отчеству, зато в междусобойных разговорах только по прозвищу и ни как иначе. Вот именно этот дед и встретился мне тем утром по дорогое с работы домой:
- Ты куда? – без всяких вступлений спросил он.
- Домой, с ночной смены, спать.
- Чё так? Устал что ли? Не спал? Генератор крутил всю ночь? Масло качал?
- Ты дед говори, что тебе надо, а то вопросов много задаешь да всё пустые, - не смотря на огромную разницу в возрасте, я обращался к нему на «ты» к чему он относился совершенно ровно.
- Поехали на рыбалку. В сор. Я только что с берега. Полчаса стоял, смотрел – ни одной лодки не было ни туда, ни оттуда. Поехали?
- Да я как бы с ночной смены. Пожрать бы да спать завалиться.
- Молодой успеешь еще. Вредно тебе жрать. Поехали?
- Давай я хоть бродни* дома возьму..
- Да зачем они? Лишний груз. Лодка в заливе стоит. Там с крутояра ногой оттолкнёшься в своих тапках и поедем.
- А в сору? Там же вылезать из лодки придется, вода то холодная еще и мокрая.
- Вот ты вредный…
- Дед, ты вроде бы торопишься на рыбалку и столько времени на пустые разговоры. Иди в лодку. Я сейчас домой заскочу и приду в залив.
Через 10 минут я стоял на берегу залива, дожевывая корочку хлеба и наматывая якорницу* на руку. Дед копошился в лодке готовя ее к рыбалке:
- Я боялся, что дойдешь до дома и завалишься спать. Молодец. Быстро пришел. Отталкивай лодку поехали. Сейчас кто-нибудь обгонит нас еще.
- Не обгонит. Видишь нету никого в лодках. Твою ласточку под тридцаткой чтобы обогнать сначала догнать надо.
- Так это здесь нету никого. А на берегу я видел нескольких мужиков возле лодок. Не просто так же они там ошиваются…
С такими разговорами мы выехали на рыбалку. Чтобы попасть в сор надо было проехать вдоль поселка, где на берегу стояли лодки тех рыбаков кто жил ближе к берегу реки чем к заливу и проезжая мимо этих лодок я увидел, что в нескольких из них действительно сидели люди. Значит кого-то ждали или готовили свои лодки к рыбалке. Но верным признаком того, что все рыбаки сейчас сидят по домам, было отсутствие на берегу мотоциклов, машин и другой колесной техники. Это означало что если кто-то куда-то и уехал на моторной лодке, то скорее всего не на рыбалку. Рыбу ведь мало поймать, её даже мало довести до берега, это всё делается с помощью моторной лодки. Потом её надо ещё дотащить до дома чтобы обработать и сохранить. Но даже если ты пришел с рыбалки пустой, то проблем с грузом у тебя не убавляется. Потому как плавная сеть после рыбалки забивается разным речным мусором – корешками травы, которые вымыло где-то в верховьях реки, палочками, водорослями в общем всем что тащит по своему дну многие тысячи километров великая могучая Обь. Весь этот «улов» мы называем просто – мох, а чтобы вытрясти этот мох сетку надо тащить домой и разбирать на вешалах*. Иначе этот мох скрутит твою снасть в один толстый канат, который явно ничего ловить не будет, да и сгниет сеть от этого мусора очень быстро. Бывало поленишься после рыбалки, на которой сутки просидел в лодке, сетку вытащить да высушить, бросишь её в лодке на жаре, а когда вернешься через пару дней и засунешь руку внутрь комка из ниток, веревок и речного мха, то там уже жар такой что рука не терпит. Так преет или как у нас говорят «горит» этот самый мусор, набранный сеткой в реке за время рыбалки. К рыбацкому грузу – сетям и рыбе, добавляется еще и бензин, который лодочные моторы поглощают с такой же скоростью, с которой едут, а если конкретнее, то 3 литра за километр. Ещё и термос с чаем, если едешь на долго. Ещё какое-нибудь барахло в виде запасной сухой одежды, бумаги… В общем грузу набирается много. Рыбалка – дело хлопотное и чем дольше рыбалка – тем больше хлопоты. Поэтому то отсутствие техники на берегу подтвердило слова деда, что все рыбаки дома. Но оно же заставило меня задать ему вопрос:
- А ты сетку случайно дома не забыл?
- Нет. В кормовом бардачке она.
Я оглянулся назад и сомнения мои не развеялись, а еще больше усилились. Дело в том, что у «обяшки» (так называют все лодки модели «Обь») первых выпусков с завода вообще нет кормового бардачка. Хозяева отгораживают кормовую нишу придумывая туда всякие дверцы с замком, но хватает этого отсека только для того, чтобы поставить внутрь бачок с бензином. Даже один нормальный плавной провяз* туда еле влезает, а уж полтора вообще не запихать. Раньше, когда рыбы в реке было полно, мы рыбачили одним провязом, потому как такой сетки хватало для того, чтобы наловить рыбы на еду и даже про запас. Сети тогда были дорогие и капризные, требовали более бережного отношения к себе. Да и не в каждом месте можно было проплыть длинной сеткой без боязни зацепится ею за донные препятствия – зацепы и задевы*. Промысловые рыбаки держали сети по 3-4 провяза потому как у них и рыбацкие пески были чистые и это была их профессия. Но со временем рыбы стало попадаться всё меньше и выезжать на реку с одним провязом сетей считалось пустой тратой времени. Вот поэтому то я искал глазами объёмный куль с сетью, но так и не смог его найти.
- Иди в корму и добавь газу на румпеле. Надо поднажать, а то обгонит, - ткнул меня локтем дед.
Пока я рассматривал корму в поисках сетки не заметил, как от берега отошла лодка с двумя людьми и пошла курсом параллельным нашему. Я ушел в корму лодки и добавив газу на румпеле остался в корме зная по своему опыту что маленькая лодка очень чувствительна к перемещению груза по её корпусу. Обяшка отозвалась на мои движения сразу же ощутимо прибавив в скорости, и мы оторвались от соперников. Через несколько минут, подъехав к устью сора мы заехали на место замёта сети. Дед открыл бардачок и достал оттуда небольшой мешок с сетью.
- Ты что хоть?! – удивленно возмутился я, - с таким кусочком приехал на рыбалку? Что им тут ловить то по большой воде?
- Сам ты – кусочек. Это - сеть! Специальная сеть для рыбалки на этом плаву. Вставай на корму ты будешь сеть метать.
- Так то сеть твоя, ты и вставай на замёт.
- У меня спина болит.
С эти словами дед сел за весла, а я встал на корму, закинул в реку байдон и стал выметывать его «специальную сеть». Лодка, которую мы обогнали, подошла к берегу напротив нас и встала на якорь в ожидании своей очереди. Следом подошла еще одна. Когда я выбросил за борт последнее кольцо, то дед бросил весла (что делать с заброшенной в реку сетью нельзя ни в коем случае) и сказал:
- Садись на весла, я устал до этого только спина болела теперь еще и плечи заныли.
Он нарушал все неписаные правила рыбалки на плаву – тот, кто мечет сеть должен отдохнуть до ее подъёма тем более если плав такой короткий как здесь, потому как подъём сети дело трудное и ответственное, но деваться было некуда и я сел за весла, а он стал осматривать воду вокруг лодки как будто что то искал:
- Рано выбросили. Надо было чуток еще к берегу подтянуть.
- Нормально плывем. Такой сеткой, какая разница, где плыть.
- Тьфу ты, Марфа, год не тот, - иногда он вставлял в разговор какие-то ему одному понятные прибаутки, из которых только интуитивно можно было понять, что он сейчас имеет ввиду, - ты не понимаешь ничего в рыбалке. Я ее специально сюда настраивал. Но надо еще подтянуть к берегу, ты парень здоровый тяни давай, работай веслами.
- Ну надо так надо, - и я налег на весла, отвернув лицо в сторону и ворча при этом, - надо было мне другой дорогой домой пойти, спал бы сейчас спокойно, а то плюхаюсь тут и каким-то обрезком пытаюсь рыбу ловить.
Сетка была короткая, погода тихая и через пару минут ворчал уже дед:
- Хватит, хватит. Разошёлся. Весла сломаешь, лось, - он ткнул пальцем в утреннюю гладь реки, - вон видишь полосу другой воды? Надо чтобы она была ближе к середине нашей сетки. Вот так и держи лодку веслами. Можешь даже чуток внатяжку грести, эта сетка не боится натяжки. Я ее сам насаживал и нагружал.
Иногда на плесах и в устьях речек и ручьев в тихую погоду можно увидеть на водной глади длинные неширокие полосы воды, имеющие другой цвет. Я бы даже сказал другую структуру поверхности. Они тянутся некоторое расстояние и потом пропадают в общем потоке реки. Здесь в устье сора была такая же полоса. Она была здесь всегда. И именно эта полоса и нужна была деду как метка, именно ее мы должны были поймать серединой той самой специальной сети.
Пока мы заметывали сеть к берегу в очередь на плав подошла еще одна лодка и, увидев что мы плывем короткой сетью да еще и под самым берегом, отпустила нас ниже по течению и заехала на замет, закинув свою сеть от нашего буя в противоположную сторону, в реку. Этот плавной песок позволял так делать, но выбирать свою сеть им придется чуток раньше нас чтобы не попасть на зацеп.
Дальше мы просто плыли по течению реки, разговаривая о рыбалке. Я, медленно перебирая веслами чтобы держать лодку в нужном положении, рассказывал деду историю как несколько лет назад мы с дядькой приехали на этот плав* в грозу и попав под шквал собрали здесь за два часа два мешка рыбы. О том как я не хотел сюда ехать, как жутко здесь плавать во время сильного северного ветра. С разговорами мы подплыли к концу плавного песка, которое у рыбаков называется «выбор».
- Иди, выбирай сеть, - сказал дед.
- Я думал ты будешь выбирать.
- Ты что хоть?! С моей то спиной? Я потом ходить не смогу неделю. Иди, выбирай.
Я ушел на корму готовить лодку к выбору сети с мыслями: «Вообще все правила разрушил. Я замётывал, я грёб, я теперь и выбирать должен», но ворчать уже не стал понимая, что дед действительно старый и подъём сети для него будет очень трудным, тем более что сеть была специальная.
Сеть действительно шла из воды тяжело. Почти в первых же метрах поднятого провяза плескалась крупная рыбина, за ней вторая. Настроение от предвкушения небесполезности рыбалки сразу же поднялось и тяжесть сетки пропала. На её место пришел азарт. Привычными движениями мах за махом, быстро выпутывая рыбу я наклонялся чтобы ухватить сеть у самой поверхности воды, потом разгибался складывая ее в лодку, потом нагибался снова. И в один из таких наклонов над поверхностью реки из мешка, образованного сетью, вверх «свечой» выскочил крупный щёкур, разбрасывая хвостом брызги воды. Моя правая рука в этот момент тянулась к воде, и рыбина выскочила как раз между рукой и лодкой. Я резким движением забросил её в лодку. Щёкур с громким стуком упал на фанерные слани и забился мелкой дрожью стуча по ним хвостом.
- Ты что по медвежьи рыбу ловить можешь? С тобой и сетка не нужна. Ну ты даешь! Я даже понять не успел что случилось. И щекур то хороший такой крупный. Нагулявшийся.
Я выбрал сеть и подтягивая к лодке веревку с байдоном стал разглядывать улов. Дед, бросив весла быстрыми привычными движениями выпутывал ту рыбу, которая запуталась сильнее остальных что-то радостно бормоча об удаче и погоде. Выше по течению зажужжал мотор, лодка, стоявшая в очереди, поехала на замёт. К берегу, пока мы выбирали, вернулась лодка, плывшая параллельно с нами по речной части плава. В реке течение было сильнее, и они закончили свой плав намного быстрее нас.
- Хорошо мы с пристоя* взяли, - сказал я, - если бы чуток позже приехали, то вряд ли бы поймали хоть сколько-то. Поехали домой?
- Какой «домой»? Поехали очередь занимать пока еще кто-нибудь не подскочил. Сейчас только рыбу спрячем от лишних глаз.
- Дед, какой смысл очередь занимать? Сейчас эти ребята остатки пристоя вычерпают, и мы с тобой впустую прождем два часа. Поехали домой?
- Вот ты упертый то какой! Вроде бы рыбак, вроде бы везучий, а ни как своего счастья не понимаешь. Не спорь! Заводи мотор поедем в очередь.
Я завёл мотор и, если бы я был за рулём я может быть и повернул бы в сторону дома, но лодка была дедовская и управлял ей он поэтому мы поехали к берегу ждать второй плав. Рыбаки вернувшиеся перед нами с плава болтались у берега на якоре и перебирали сетку раскидывая ее по бортам. Я глядя на их снасти спросил у них об улове и длине сетей:
- Одна рыбинка в двух провязах, - ответил мне хозяин лодки.
- Дед поехали домой, - последний раз попытался я уговорить его бросить затею с ожиданием очереди, - поймали ведь неплохо. Почти полмешка. Жара. Рыба испортиться может.
- Врут они тебе, - парировал дед, - а даже если и не врут, то какая разница? Они пусть хоть вообще впустую плавают, мы то ловим.
- Дед, ну ты же слышал, да и видел, что они плыли двумя провязами. Это в три раза длиннее сеть чем у нас. Если бы они поймали на каждые 50 метров столько же сколько мы, они домой сразу уехали.
- Отстань. Давай лучше тоже сетку чуток переберём. Я там пару корешков видел травинку и палочку с веточкой.
Мы стали перебирать сетку и когда плывущая лодка приблизилась к выбору я достал бинокль. Отсюда было отлично видно весь подъём сети и каждую вынутую из воды рыбу. Рыбак поднял только две, но я уже понял бесполезность спора и спокойно произнес:
- Две рыбки на полтора провяза сети.
Хитрая улыбка растянула лицо деда:
- Рыбакиии.. Профессионалы… Всё выловят… Им еще учиться и учиться рыбу ловить. Понацепляют по триста метров сети, а толку никакого. Мы сейчас с тобой еще столько же поймаем как в первый плав. После таких рыбаков можно ловить и ловить. Они не рыбу ловят, а воду цедят. Чем больше цедят, тем больше рыбы нам достанется.
Он разглядывал щёкура которого я закинул рукой в лодку. Покрутил, заглянул под жабры:
- А если ты еще парочку таких хвостов голыми руками поймаешь, то мы еще и больше наловим чем в прошлый раз. Этот видимо запутаться толком не успел, а в жабру ему нитка попала, видишь кровь оттуда идет, вот он от боли вверх то и взмыл. И как ты успел его поймать? Столько лет рыбачу первый раз такое вижу. Везучий ты.
Прождав ещё около получаса мы заехали на второй плав. Лодок в очереди скопилось уже несколько штук, и я радовался тому, что после выбора стеки мы точно поедем домой. Становилось жарко и для пойманной рыбы это не предвещало ничего хорошего. Всё прошло так же, как в первый плав – я закинул сеть, сел на весла, подтянул лодку к светлой полоске воды, просидел за веслами до конца плава и без особого энтузиазма пошел выбирать сеть. Каково же было моё удивление, когда уже после первых двух махов выбранной сети я увидел серебристую чешую довольно-таки крупной рыбины, потом еще одну, потом еще. Когда сеть была уже полностью на борту, дед, посмотрев в сторону очереди из лодок вздохнул:
- Эх! И лодок уже полно, и рыба обмякнет от жары, и третий плав может быть уже пустым. Потому как время к обеду и рыба ушла в реку. Поехали домой.
Пока дед правил лодку в сторону дома я выпутывал рыбу и складывал ее в мешок. Улов получался приличный и до краев не хватило совсем чуть-чуть. Лодка зашла в залив и ткнулась носом в тот же берег от которого отошла ранним утром. Дед высыпал рыбу обратно из мешка на слани чтобы поделить. Процесс дележа добычи всегда самый щепетильный интересный, за ним всегда очень интересно наблюдать:
- Так-так. Это мне, это тебе. Этого крупного я заберу, этого сестре отдам, она просила на пирог хорошего щёкура, этого тебе, мне еще сыну надо отправить парочку, внуку тоже…
Я молча наблюдал за процессом. Хотя вроде бы поштучно было всё поровну, но мешок деда наполнялся быстрее, потому что он забирал крупных.
- Тебе всё равно кормить некого, а мне еще и собаке надо хотя бы пару налимов взять, - он забросил себе последних двух рыбин и спросил тоном не терпящим возражения, - нормально же?
- Нормально, нормально. Мне всё равно кормить некого. Лодка твоя, сетка твоя, бензин твой. У меня только бродни, да руки. Ты подожди меня тут.
- Зачем ещё?
- Транспорта то у меня тоже нету. Сейчас я свой мешок домой упру и приду тебе помогать.
- Вот ещё! Я свою рыбу сам утащить не смогу что ли? Буду я сидеть тут квасить ее на солнцепёке. Духотища такая. Ты мне на спину только закинь, а дальше я сам.
Я еле сдержался от вопросов – «А как же спина? А как же плечи?», но при этом молча закинул ему мешок с рыбой на эти самые плечи, и дед потопал с ним в гору даже не пыхтя, а я так и стоял возле лодки, провожая его взглядом и он повторно удивил меня выбрав не нормальный путь по дороге, а срезая его по картофельным полям которые были огорожены двухметровым жердинником. Любопытство не давало мне уйти домой, и я с удивлением наблюдал как дед, не снимая мешка с плеч забрался по жердям на самый верх и перебравшись через забор спрыгнул с него, не дойдя до низу около полуметра. При приземлении он даже не прогнулся в коленях. Уклон земли не давал мне разглядеть его дальнейший путь через огороды, а мне очень хотелось увидеть, как дед возьмёт следующий барьер, потому что тот был еще выше первого. Я взял свой мешочек в руку и поднялся по склону. Дед быстрым шагом шел по меже среди картофельной ботвы. На втором заборе верхние жерди были прибиты пореже и одна из них была как раз на уровне плеч деда, поэтому он положил мешок на жердь и перебравшись через забор без особого труда загрузил мешок обратно на спину и скрылся из виду в зарослях крапивы. На всем пути он ни разу не остановился отдохнуть.
После этой рыбалки мы делали много совместных дел – насаживали рыбацкие сети, ездили в лес за чагой и еще много разных других мелких задумок и замыслов деда мы воплотили, но рыбачить вместе с ним больше не получалось. Наверное, поэтому я и запомнил этот случай в таких подробностях на всю жизнь. Через какое-то время он рассказал мне все хитрости связанные с этим плавом и с его специальной сеткой, но мне они так и не пригодились потому, как на том плаву я почти не появляюсь и не рыбачу.
бродни – высокие, выше колена, сапоги
якорница – верёвка для якоря.
вешала – устройство для сушки сети
провяз – так называется готовая к рыбалке сеть длиной 70-75 метров
задева – от слова «задевать», то же самое что и зацеп
плав – место где рыбчат сплавом сети по течению либо само действие – один плав, два плава
пристой, пристоявшийся плав – плав на котором какое-то время не рыбачили, дали рыбе пристояться