"Жизнь, лишённая памяти, это уже не жизнь".
Луис Бунюэль
==================================================
"Жизнь - не только то, что человек прожил, но и то,
что он помнит, и то, что об этом рассказывает."
Габриэль Гарсиа Маркес
***
Когда я начинаю вспоминать своё детство, с самого начала, как бы, то целостной картины не вырисовывается никоим образом. Всплывают в памяти, какие-то обрывки, моменты, что я не могу даже последовательность происходящего восстановить, определить, а так хотелось бы. Самое первое, как мне кажется, что сохранила моя память, это зимний вечер, и в маленькой горнице, в нашем старом доме, сестра с мамой наряжают ёлку. Я увидела на сосновой ветке зелёный огурец и протянула руки за ним. Он был совсем, как настоящий, и мне очень хотелось его съесть. Но, когда сестра мне его подала, я, куснув, вдруг обнаружила, что это нечто вообще несъедобное, была столь расстроена и разочарована, что горько расплакалась. Так впервые в своей жизни я столкнулась с обманом.
Следующим моим воспоминанием было то, как мама меня отнимала от груди. Я была последним ребёнком – заскрёбышком, как меня называла ласково мама, и поэтому, почти до пяти лет, могла лакомиться маминым грудным молоком, несмотря на то, что за столом уплетала уже всё подряд. Правда, жареный лук терпеть не могла во всех блюдах лет до двадцати, тушёную капусту и пирожки с нею, а ещё печень в любом виде или осердие, как её называли по-простому. Так вот одним из воспоминаний было то, как мама клала себе за пазуху овечью шерсть или чёрную щётку для одежды и говорила, что там сидит Бука и он (она) меня укусит. Это вызывало у меня бурю эмоций, но не страха, и эти «Буки» в один момент оказывались на полу. Но потом, кто-то посоветовал маме, и она стала смазывать соски перцем или горчицей, такое «лакомство» мне уже было не по вкусу, и я больше не приставала к маме, когда она приходила с работы и могла спокойно заниматься домашними делами.
Потом детская память сохранила одно неприятное событие: я привела в наш огород соседских девочек, похвалившись, что там расцвели очень красивые цветы. Естественно, им захотелось на них полюбоваться. Мы нарвали букеты маков с грядки и пошли по улице довольные и счастливые, пока не услышали за спиной, как бабушка зовёт меня домой. По голосу я поняла, что моё возвращение ничего хорошего мне не сулит, и вместе с девчонками решила убежать, но наперерез вышел дед одной из подружек и удрать мне не позволил. Момент поимки, мне кажется, я помню и по сей день, как колотилось моё сердце от отчаяния и безысходности. Он сдал меня бабушке из рук в руки, а она завела меня в дом и уложила спать рядом папой. Папа неделями работал в соседнем колхозе в МТС и приехал на выходной день, чтобы помыться в бане, отдохнуть. А для меня дневной сон был наказанием хуже, чем ремнём, но я лежала тихо, почти не дыша, чтобы не разбудить папу. За разорённую грядку мака больше мне ничего не было. В отличие от моих братьев, я выросла ни разу не битая, от слова - вообще.
Ещё одно очень яркое впечатление врезалось в память, как мы с соседскими детьми играли на поляне, неподалеку от нашего дома, шариком на тоненькой резинке. Его принёс мальчик, сын то ли главного агронома, то ли инженера. В те годы своих специалистов в колхозе не было, все были приезжими и очень часто менялись. Взрослые говорили, что - или с председателем не сработались, или ещё с кем, но руководящие кадры менялись часто. А суть игры заключалась в том, что все по очереди держали в руке верхний конец резинки и она под тяжестью шарика начинала растягиваться и пружинить, стоило лишь поднимать и чуть приопускать руку. Такое явление было в диковинку, поэтому все стояли и с интересом наблюдали, у кого лучше всего пружинит резинка с шариком. И вдруг эта резинка рвётся и шарик улетает в сторону от поляны. А в том месте были заросли полыни, лебеды и крапивы выше нашего роста. Длительные поиски шарика не увенчались успехом. Сын колхозного специалиста плакал и говорил, что теперь его папа убьёт. Все были расстроены и искренне ему сочувствовали. И тут я вспомнила, как моя бабушка молилась сама и учила меня молиться, и просить у Боженьки прощения или помощи. Я предложила всей честной компании помолиться и попросить Боженьку помочь нам в поисках шарика, что мы все дружненько и проделали. Когда мы вновь пошли развёрнутым строем на заросли, то буквально на первом шаге я увидела под ногами этот злополучный шарик. Все были в шоке и я сама в том числе, поскольку всё здесь уже мы облазили и не на один раз. С той поры я стала крепко и осознанно верующей, да и мои детские-соседские друзья-товарищи, думаю – тоже уверовали.