ПРЕСЕКАЯ УДАР «ЖЕЛЕЗНОГО КУЛАКА»
Памяти моряков 30 – й Оперативной Бригады ВМФ СССР
«Куда нас, дружище, с тобой занесло,
Наверно, большое и нужное дело?
А нам говорят: Вас там быть не могло,
И кровью российской чужая земля не алела…»
Слова из песни, сложенной в Анголе.
В 80 – е годы ХХ века Советский Союз поддерживал республику Анголу, встававшую на социалистический путь развития. Страна занимала выгодное географическое положение, выход к Атлантическому океану, где проходили основные морские пути из Индийского океана в Атлантику и из Африки – в Северную и Южную Америку. Однако эти воды всегда представляли большую опасность для мореплавания. Там развернули свою безнаказанную деятельность не только пираты, но и профессиональные диверсанты – боевые пловцы 4 – го разведывательно – диверсионного морского полка южноафриканских коммандос, имевших даже свой грозный девиз: «Iron Fist From The Sea» - «Железным кулаком – из – под воды». Только у берегов Анголы морскими диверсантами было взорвано более 15 гражданских судов разных стран. Они действовали и на суше, в прибрежной полосе: взрывали мосты, нефтехранилища и различные сооружения, представлявшие важное для страны значение.
Правда, в те времена у команд кораблей СССР и других стран, заходивших в этот район, имелось надёжное прикрытие и защита в лице крупного соединения ВМФ – 30 – й Оперативной Бригады, имевшей в своём составе до 30 боевых кораблей, подводных лодок и вспомогательных судов Северного, Балтийского и Черноморского флотов. В разное время патрулирование там несли тяжёлый авианосный крейсер «Минск», противолодочный крейсер «Москва», большие противолодочные корабли «Образцовый», «Жгучий», «Гремящий», большие десантные корабли «Красная Пресня», «Пётр Ильичёв», «Огневой» и другие.
Корабли соединения заходили в порт Луанды для отдыха, пополнения запасов и ремонта. Другим опорным пунктом стал порт гвинейского Конакри. Охранялся не только рыболовный флот, но и приходившие из СССР и Кубы крупные транспорты с оружием и боеприпасами для Анголы, Мозамбика, Гвинеи – Бисау и других стран. Само присутствие советских военных кораблей стало мощным сдерживающим фактором для режимов, проводивших агрессивную политику по отношению к молодым дружественным государствам.
Их экипажи готовы были в любой момент применить артиллерийские, ракетные и бомбомётные установки, а бортовые РЛС постоянно находились в боевом режиме. Для предотвращения диверсий в акватории портов патрулировали катера и лодки с мощными моторами, с которых во время движения с интервалом в 1 – 2 минуты сбрасывались гранаты – лимонки, а в промежутках патрулирования возможные зоны появления диверсантов обстреливались из корабельных бомбометательных установок. На верхних палубах кораблей бригады круглосуточно неслась вахта ПДСС (противодействия подводным диверсантам, их силам и средствам), вооружённые вахтенные стояли по периметру корабля и наблюдали за поверхностью воды, немедленно открывая огонь из автоматов и бросая гранаты по замеченным воздушным пузырям или любому подозрительному предмету. В сутки в залив выбрасывалось более 500 гранат.
Всеми этими мерами, однако, обезопасить все прибывавшие в порт суда было невозможно, и диверсии всё же происходили. 30 июля 1984 года подорвались два судна, прибывшие на внутренний рейд порта Луанды. Одно – «Arendsee» из ГДР, другое – «Luandge», принадлежавшее Анголе. Оба судна прибыли с грузом для Министерства обороны Анголы, причём, предполагалось, что на борту немецкого находилось большое количество боеприпасов. Удалось установить о срабатывании двух мин у борта каждого судна.
В это время, с пятницы на субботу, вся Луанда готовилась отметить годовщину создания ангольской армии – ФАПЛА. Как только сигнальщик флагманского бпк «Образцовый» передал сообщение о двух взрывах на транспорте «Arendsee», на кораблях бригады объявили боевую тревогу, комбриг – капитан 2 ранга В. Бабин отдал приказ о подготовке кораблей к выходу в море.
Диверсанты потопили немецкое судно точно на входе в бухту Луанды, сделав это специально, чтобы в случае его полного затопления перекрыть советским кораблям выход в открытый океан. Нужно было действовать незамедлительно. Задачу отбуксировки ещё державшегося на плаву «Arendsee» выполнил спасательный буксир «Неотразимый». Перед буксировкой аварийные партии советских и немецких моряков завели пластырь на кормовую пробоину и откачали воду их машинного отделения. «Arendsee» переместили от фарватера на песчаную отмель подальше от военно – морской базы, освободив выход в океан. Но неприятности на этом не закончились. Во время буксировки немецкого судна прожектора спасательного буксира высветили в районе повреждённого борта, ниже ватерлинии, какой – то неизвестный предмет, напоминавший большую банку из – под маслин. После предположения о том, что это могла быть ещё одна невзорвавшаяся мина, напряжение среди спасателей снова возросло, ведь в трюме могли находиться боеприпасы.
Поэтому группа моряков во главе с капитаном 2 ранга А. Кибкало отправились на катере к подорванному судну. Осмотрев его, выяснив состояние корабля, они узнали от капитана о специальном военном грузе, находившемся в трюме, но никто, в том числе и капитан, не могли тогда сказать точно, чем заполнены ящики в трюме. А. Кибкало всё же удалось выяснить по документам о большей части груза, он предназначался не для ангольских военных, а для партизан СВАПО, воевавших против южноафриканских войск с применением диверсионных средств.
Проверить предположение о том, действительно ли это мина, можно было только с наступлением рассвета, и если она имела часовой механизм, то сработать готова в любой момент. В немецком транспорте водоизмещением 7000 т могло находиться несколько тысяч килограммов взрывчатых веществ. Детонация такого количества взрывчатки вызвала бы взрыв огромной силы, способный уничтожить не только корабли и военно – морскую базу, но и часть города с его населением. Советские моряки допустить это, конечно, не могли, а о сложившейся обстановке необходимо было немедленно связаться с Москвой и Берлином, но и ждать дальше и медлить не приходилось. С флагмана Бригады отправили шифровку в штаб ВМФ СССР о ЧП в Луанде и запрос о возможных действиях и рекомендациях по разминированию.
Экипаж «Arendsee» срочно эвакуировали на берег. Связь с Берлином установили быстро, получив нужное разрешение на работы по разминированию судна, однако, ответа на шифровку в адрес советского руководства ВМФ не поступало, там хранили молчание. Не дожидаясь официального ответа из Москвы, в штабе 30 – й Бригады за ночь приняли, предложенный А. Кибкало, план по разминированию. Он был рискованным и в то же время неожиданным и отличался своей необычностью. Предлагалось зацепить мину капроновым фалом и оторвать её от борта с помощью быстроходного катера. Всё было рассчитано, даже если в момент отрыва запустится часовой механизм. При скорости катера в 40 узлов мина за 0,03 секунды должна отделиться от борта более чем на полметра, и при взрыве, если он произойдёт, его воздействие на борт не будет таким мощным.
Осуществить всю операцию вызвались добровольцы – капитан 2 ранга А. Кибкало и старший водолаз бригады В. Осадчий. Спустились под воду, убедились в действительном расположении мины на магнитах, прилепленной к борту корабля. Кибкало даже смог прослушать её, не запустился ли часовой механизм, но ничего не услышал. Обнаружили провод, идущий от взрывного устройства на глубину. Зачем он, пока было не ясно.
Результаты осмотра доложили комбригу, согласовали дальнейший порядок действий, проинформировали немецкого военного атташе, назначили время застропления мины и её отрыва от борта. Предстояло ещё одно «боевое погружение». Опять пошли под воду. Стальной трос не годился, металл мог изменить магнитное поле мины, закрепили на мине двухсотметровый капроновый фал диаметром 22 мм. К фалу привязали пластиковые поплавки, змейкой разложили его на поверхности воды, чтобы он равномерно вытягивался при наборе скорости катером.
Москва по – прежнему молчала. Вот наступил решающий момент, водолазы выбрались из воды, от корабля удалили всех посторонних. Катер быстро набрал максимальную скорость, мина оторвалась от борта и выскочила на поверхность, но взрыва не произошло. Отбуксировали мину в безопасное место, где её стали исследовать минёры. Оказалось, что для корпуса адской машинки использовалась 5 – и литровая консервная банка из – под маслин, обёрнутая пористой резиной. По углам банки располагались магниты. Вес взрывчатого вещества достигал 11 кг. Обнаруженный водолазами провод оказался бикфордовым шнуром. Мину ликвидировали.
Только на следующий день после обезвреживания диверсионной мины с «Arendsee» пришёл, наконец, ответ из Москвы с указаниями по разминированию: «К магнитным минам не прикасаться. Поставьте транспорт в док и вырежьте часть борта вместе с минами. После этого осторожно транспортируйте их в безопасное место.»
Блестяще проведённое разминирование и своевременные действия советских моряков в порту Луанды так и не получили должной оценки ни у советского, ни у ангольского командования, а офицеры и мичмана, участвовавшие в операции, так и не были награждены. Все они действовали правильно и не напрасно, рискуя своей жизнью, не допустив трагедии, гибели судна и людей.
Примечания: Ещё до описываемой выше операции бпк «Жгучий» под командованием капитана 2 ранга А. Кибкало в период с 23.05.80 по 20.02.81 находился на боевой службе в районе юго – западного побережья Африки, пройдя 19715 миль. В 1984 году капитан 2 ранга А. Кибкало занимал должность начальника штаба 30 – й Оперативной Бригады.
На фото – судно ГДР «Arendsee».
27 марта 2023 г. Вячеслав Прытков