Ранняя Груша. Роман. Часть первая, глава первая

 

  Когда у жены Федота Полины начались предродовые схватки, природа заварила свою кашу: невиданный в этих местах разлив Дона. Вода, будто нарочно усугубляя и без того тревожную обстановку, быстро подбиралась к их дому, стоявшему на отшибе от деревни. Все попытки Фёдора  найти машину, чтобы отправить супругу в больницу, оказались тщетными. Чертыхаясь и вытирая со лба пот, он вбежал в спальню.
– Будем рожать у себя. Никуда не проедешь, – разведя руками, озабоченно объявил Федот.
– Согрей, Федя, воды и достань чистые простыни, – согласилась Полина и со стоном отвернулась  к стенке.
  Через три часа взмыленный новоявленный акушер вышел во двор и залпом выкурил три папиросы. В ушах всё ещё стоял пронзительный крик ребёнка. «Девочку Бог послал. Ей же имя надо дать», – подумал Федот и ненароком глянул на пышную, с уже надтреснутыми почками грушу. Каждый год она радовала вкусными, крупными плодами.
– Вот и назовём её Грушей, мудрить не будем, – громко изрёк молодой отец.

  Осенью, собрав с огорода урожай и наполнив несколько корзин подрумянившимися грушами, семья решила продать свой неказистый домик и переехать в город. Вернее на его окраину. Там жил брат Федота, который давно звал его к себе поближе. Когда принимали решение, вспомнили о страшном наводнении, которое загнало их с грудным ребёнком на чердак дома…

  На пятнадцатом году городской жизни  Полина вдруг заметила  у дочери округлый живот.
– Ты часом не больна? – поднося руку к губам, тревожно спросила она Грушу.
– Нет, – ответила та и стыдливо отвела взгляд в сторону.
– Постой, а у тебя,  когда была…
– Давно, – уже твёрже ответила дочь.
– А кто же отец?
– Такой же неопытный щенок, как  я. И хватит вопросов. Неужели не ясно. В школу я завтра не пойду, поеду к бабушке в деревню. Когда рожу, напишу письмо. Готовь чемодан, – непререкаемым голосом хозяйки своей судьбы произнесла ранняя Груша…

  Через четыре года с дочкой Галей на руках она вернулась в город. Родители встретили  девочек тепло и ласково.
– Пойду учиться на парикмахера, – уверенно объявила за обеденным столом повзрослевшая дочь.
 Мать с отцом лишь кивнули в знак согласия головами.

  Груша шла по городу, а сбоку от неё неторопливо двигались машины, изредка подавая сигналы. Они почему-то вдруг напомнили ей идущее на ферму стадо мычащих коров, где она подменяла доярок.
  Она вошла в здание, на котором было написано: «Учебный центр». В приёмной у кабинета директора  никого не было, и она робко постучала в дверь.
– Входите, – послышался оттуда мягкий мужской голос.
Уже через полчаса Груша озорно спускалась по ступенькам обратно. Начальнику она, как на духу, поведала о своей короткой, но непростой судьбе.

  Простоватой, на первый взгляд, искренностью посетительница возбудила в сорокалетнем  неженатом руководителе дремавшие,  а вернее застывшие по неизвестной ему причине, мужские желания. Поддавшись этому порыву, Николай Иванович пригласил её вечером для дальнейшего знакомства в ресторан.
Уже пробивавшаяся красота женщины, но угловатость в движениях и скромный словарный запас Груши, подкупили кавалера.
– Николай Иванович, а зачем вы пригласили меня в ресторан? – не стесняясь, спросила она.
– Давай, Груня, договоримся так: вне работы зови меня просто Николаем. И без всяких там на «Вы».
– Ладно, попробую, Николя, – вдруг тепло и нежно ответила девушка.
  После трёх танцев и выпитого шампанского у Груши закружилась голова, глаза неестественно заблестели. На вопросы кавалера она отвечала невпопад.
«Пора», – решил Николай Иванович и предложил Груше прогулку по городу.
– А  вот и мой дом, – взволнованно сказал он. – Давай зайдём ко мне на чашку кофе.
– Уже поздно. Да и неудобно, – произнесла, первые пришедшие на ум слова, Груша.
– Что может быть неудобным в такой чудесный вечер между двумя молодыми людьми…

  Она засмеялась и, широко расставив руки, закружилась. Он, поймав момент, крепко обнял её и поцеловал. Они молча вошли в холостяцкую квартиру хозяина.
Утром Груша проснулась от приятного запаха. Открыв глаза, широко распахнула их от удивления: Николай Иванович стоял перед кроватью с подносом в руках, на котором уместился завтрак на двоих.

– Груня,  ты, наверное, мечтала о молодом принце, а встретила меня. Прошу твоей руки, прошу  первый раз в своей жизни, – глядя ей в глаза, произнёс он.
– Ты это серьёзно, Николя? – с внутренним волнением спросила она, почувствовав, как сильно забилось сердце.
– Насколько это возможно, – серьёзно ответил он.
– Мне тоже, Николя, предлагают руку и сердце впервые. Наверное, глупо отказываться. Раз так получилось, значит, это – судьба.  Я согласна. Только…
– Мелочи потом. Доедай завтрак, Груня. А потом повторим то, что ты творила ночью. Это был такой блаженный спектакль.

       (Продолжение следует)