НЕОБХОДИМЫЕ ПОЯСНЕНИЯ
Чуть меньше двух лет назад – в октябре 2021 года – у меня вышла в свет документальная повесть «Смертельный кредит», которую я писал семь лет, находясь в заключении. Ее фрагменты – еще до появления книжного издания – публиковались на портале Proza.Ru. Я черпал силы, в том числе, в поддержке читателей, их отзывах, которые получал. Сейчас я пишу продолжение, повесть «Смертельный кредит-2», потому что в предыдущей книге рассказал ровно половину из того, что произошло. Если на первом суде присяжные меня полностью оправдали, то на втором, на основании тех же доказательств, уже другая коллегия вынесла мне обвинительный приговор.
Когда-то, много лет назад, я написал в «Живом журнале»: «Я не боюсь суда, я опасаюсь расправы под видом суда». Небольшой фрагмент будущей повести «Смертельный кредит-2», которую я мечтаю дописать тоже опубликовать, о том, как это происходило, о том, как устроена судебная система современной России, я предлагаю сегодня вниманию читателей здесь.
ФРАГМЕНТ ИЗ КНИГИ «СМЕРТЕЛЬНЫЙ КРЕДИТ-2»
Основано на реальных событиях. Имена изменены
СУДЕБНАЯ РАСПРАВА
…Автоматически отказав Маркину и его защите в удовлетворении ходатайства о предъявлении обвинения в новой редакции [1], «судья» Ползунков объявил о формировании коллегии присяжных. Заполучить лояльных обвинению заседателей для Ползункова было главной целью, и для ее достижения он не побрезговал никакими нарушениями закона. При отборе он планомерно препятствовал адвокатам выяснять у кандидатов, кто есть кто они по жизни, снимал под разными предлогами один за другим их объективные вопросы, особенно к тем, кого знал лично и хотел, чтобы они попали в коллегию.
С ухмылками прочитал адвокатские вопросы, называя их то некорректно поставленными, то не имеющими отношения к прояснению возможностей кандидатов участвовать в деле качестве присяжных, то вовсе обходясь без каких-либо комментариев. На возражения адвокатов против того, чтобы оставить кандидата в списке для дальнейшего участия в отборе, Ползунков не обращал никакого внимания. «Судья» спрашивал кандидата, может тот быть объективным, и он соглашался: «Да, могу». Также Ползунков отказал защите в мотивированном отводе пятерых кандидатов, ранее бывших сотрудниками правоохранительных органов. В итоге его стараниями в состав коллегии пробрались восемь «кротов» [2] – бывших сотрудников правоохранительных органов, работников ФСИН, жен милиционеров. Остальные были безработные, потерпевшие по уголовным делам, юрист, брат квартирного крадуна и крановщица. Старшиной они предсказуемо избрали «хорошую» знакомую Ползункова Мутьеву Олесю Александровну. Парочка не скрывала не скрывала своих давних отношений, мило улыбалась друг дружке, игриво шутила и как-то по-семейному что-то обсуждала.
Стараясь спрогнозировать развитие событий, я обратил внимание на олимпийское спокойствие присяжных, которые совсем не заморачивались вопросом: а имеют ли они вообще право быть судьями? Ведь эти люди не могли не знать, что их промилицейские взгляды и потому предвзятое отношение к человеку, находящемуся в «аквариуме», — законное препятствие для участия в суде. И то, что Ползунков, исходя из своих личных интересов, протолкнул их в состав коллегии, совсем не обязывало их отключать свою совесть, хотя бы потому, что на скамье подсудимых может оказаться кто угодно — как виновный, так и не виновный. Будучи маниакально сосредоточенным на визуальном изучении присяжных, я пытался глазами разговаривать с ними, выражал надежду увидеть в них думающих и справедливых людей, которые будут вникать в доказательства по делу и при этом скрупулезно судить, оценивать поведение и действия всех участников процесса, включая свидетелей и судью. Но ничего подобного в глазах присяжных я не заметил: их обращенные на меня взоры были безапелляционно осуждающими и беспощадными, особенно во время принятия ими присяги. А между тем они знали, что на предыдущем судебном процессе, в 2008 году, я был оправдан их коллегами. Я понимал, что такой негативный настой против меня и моей защиты был следствием ползунковских установок, которые присяжные получали во внесудебное время, за глаза. Впоследствии это подтвердилось.
Мои адвокаты Айвазовский и Широкова изначально не смогли поставить Ползункова в законное стойло и еще в зародыше подавить в нем желание манипулировать присяжными. Он быстро это вычислил и начал запугивать их на опережение как мальчика (и девочку) для битья. Ползунков, введя в коллегию сочувствующих обвинению присяжных, не успокоился, поскольку это преимущество над защитой не давало ему стопроцентную гарантию получения обвинительного вердикта. Ведь у обвинения не было никаких доказательств вины Маркина. По этой причине Ползунков промывал присяжным мозги на протяжении всего судебного спектакля, чтобы на момент вынесения вердикта у них сложилось исключительно негативное представление о Маркине. С этой целью председательствующий растянул судебный процесс на месяцы, проводя всего лишь по два заседания в неделю. Этот график не способствовал хорошему запоминанию присяжными всего того, что оглашалось в суде. А если учесть, что заседателям, по закону, запрещено знакомиться с материалами дела и пользоваться ими в ходе суда, то фактически они могли получать только ту информацию, которую им предоставлял коррупционер Ползунков.
Не моргнув глазом, «их честь» на пару с «госклеветницей» Шнягиной начали судебное заседание с обмана присяжных в части существа обвинения Маркина. Затуманивая членам коллегии мозги, они скрыли, что все эти утверждения приказали жить по итогам предыдущего судебного разбирательства и не могут быть положенными в основу повторного обвинения. Для того, чтобы Маркин со своей защитой не путались под ногами и не мешали оберегать уши присяжных от правдивой информации, Ползунков гневно орал на них и щедро раздаривал замечания, постоянно что-то требовал, угрожал удалением из зала, заполнял эфир монологами, порочащими позицию защиты. В общем, действовал, как настоящий подкупленный судья.
В результате неравного противостояния процессуальных сторон в умы присяжных легло отобранное «фабричное» вранье. И они, несмотря на кричащие противоречия в деле, на то, что «судья» тужился больше прокурорши, обвиняя подсудимого, чего не до должно быть по определению, поверили, что Маркин во всем виноват. В то, что он убил Пунша и охранников «общественно опасным способом, организованной группой, из корыстных побуждений», а это преступление, предусмотренное статьей 105, частью 2 УК РФ. Поверили и в то, что его, то бишь Маркина, действия квалифицируются как «незаконное приобретение, хранение и перевозка организованной группой взрывчатых веществ и взрывного устройства», подпадающие под статью 222 часть 3 УК РФ. Поверили также, что он, опять Маркин, осуществил изготовление «организованной группой» взрывного устройства, то есть деяние, предусмотренное статьей 167 частью 2 УК РФ. Поверили, будто он организовал убийство гражданина Простакова «группой лиц, по предварительному сговору, из корыстных побуждений», то есть преступление, предусмотренное статьей 33, частью 3 и статьей 105 частью 2 УК РФ. С такими изначально затуманенными мозгами ошарашенные присяжные принялись вершить правосудие над Маркиным.
Что было скрыто Ползунковым от присяжных и как они поступили бы в отношении Маркина, если бы им разрешили ознакомиться с материалами уголовного дела? Прежде всего они быстро бы поняли бы, что Маркин не совершал никаких убийств, и тем более из корыстных побуждений, — хотя бы потому, что Пунш выплачивал ему долг два миллиона долларов США [3]. Это подтверждено материалами дела и большим числом свидетелей, в том числе от обвинения. Они убедились бы, что Маркин был максимально заинтересован в том, чтобы Пунш жил, здравствовал и продолжал бы выплачивать ему деньги. К тому же, судебно-психиатрическая экспертиза подтвердила, что Маркин с головой дружит, он нормальный, здравомыслящий человек и ни в никаких диких поступках, тем более в ущерб себе, замечен не был. Присяжные узнали бы, что никакой приписанной Маркину «организованной группы», которая якобы совершила взрыв «общеопасным способом», не было и в помине. Все назначенные в эту группу лица были оправданы по «взрывным» статьям как не имеющие к бомбе никакого отношения, о чем я рассказывал уважаемому раньше читателю [4].
В суде с участием присяжных заседателей под председательством таких, как Ползунков, от коллегии требуется только одно: вынести «нужный» вердикт. На этом все их «попутничество» заканчивается, можно отправляться по томам. Если бы «мои» присяжные захотели присутствовать на судебных заседаниях и после вердикта (если бы, конечно, радели за справедливый суд), то они, несомненно, удивились бы: «А почему в приговоре Маркина оправдывают по всем «взрывным» статьям, как ранее, в другом суде, признали невиновными в этих преступлениях всех фигурантов приписываемой ему «организованной группы»? И почему — могли бы продолжить удивляться присяжные — Ползунков с обвинителями на протяжении всех судебных заседаний преподносили нам Маркина вместе с другими фигурантами как причастных к созданию «организованной группы», адской машины и приведению ее в действие, когда все это ложь? Если все фигуранты дела оправданы по «взрывным» статьям, и в нем нет никаких доказательств, что они взорвали бомбу и тем более находились рядом с ней — могли бы поразмышлять присяжные, — встает вопрос: кто же устроил этот взрыв и почему следствие вместе с Ползунковым покрывают этих лиц? Присяжные в шоке…
------
[1] Единственная копия обвинительного таинственного обвинительного заключения была вручена мне 6 декабря 2007 года.
[2] Агентов.
[3]. Подробнее об этой истории см. в книге «Смертельный кредит-1».
[4]. Иначе говоря, преступление – взрыв автомобиля с Пуншем и охранниками – не раскрыто. Несмотря на это, одурманенные присяжные вынесли мне вердикт «виновен и не заслуживает снисхождения» и умыли руки.