Санаторий 28 марSа

/ЗАПИСКИ ИЗ ДНЕВНИКА СТРАННИКА/

22 июля 2020 года

Странник пребывает в Гиперзоне, куда перебрался из реального мира вечером 19 июля. Тогда случилась очень милая литературная вечеринка  с участием  интересных, а, главное, талантливых женщин, чтением поэзии и прозы, немалым количеством выпитого  коньяка и шампанского…
Настроение приподнятое, все проблемы растворились (известно где), организм работает как часовой механизм стареньких, но всё ещё исправных часов, а воспоминания только приятные и радостные. По улице, где он прогуливается, напевая мотив некогда очень популярной песенки  «Strangers In The Night», навстречу попадаются лишь симпатичные, интеллигентные люди и Страннику хочется каждому из них сказать, как ему хорошо.
Гиперзона (или Искажённый мир) граничит с реальным миром, но в ней всё совершенно по-другому. Все повседневные тяготы, плохие новости из ТВ и Интернета почти не доходят, большинство желаний вполне исполнимы.  Гиперзона это особенное состояние Странника, которое он всё  ещё может себе позволить два раза в году (по две недели) летом и зимой. Страннику, как человеку творческому, они необходимы в первую очередь для того, чтобы очистить сознание, память и воображение от всяческого хлама, накопившегося за, в общем-то, бесцветное и однообразное существование всё остальное время года. Почувствовать себя способным на новые свершения, и, главное, хозяином положения в своей жизни.
Есть и свои трудности, поскольку Гиперзона требует жертв. Просто не бывает так, чтобы удовольствие было, а расплаты за него не было. Но о расплате Странник будет думать позже, скорее всего в первых числах августа, когда так или иначе, придётся отправиться в Санаторий «28 марsа». Суровая необходимость посещения этого заведения настоятельна, по-другому, выход из Гиперзоны для Странника  невозможен.      
Между тем, у Странника очень много важных дел и обязательств в реальном мире. А выполнять всё это, находясь в Искажённом мире нельзя, результат будет в самом лёгком варианте отрицательным. 
Поэтому Гиперзона — это хотя и  Большой но лишь  кратковременный цветной  Фестиваль в чёрно-белой бесконечности реальности.



23 июля 2020 года

Сегодня начало третьего дня путешествий по Гиперзоне  и с утра Страннику нужно «подкрепиться». Сделать это необходимо  как можно быстрее, пока не наступили преждевременные кризисные и очень болезненные  переходные  явления. Разумеется, в квартире — ни капли «топлива», а организм требует, нет, он просто приказывает срочно чего-нибудь принять, иначе будет хуже, чем плохо.
В качестве предварительной поправки (но кратковременной и недостаточно эффективной) можно использовать корвалол - сорок, а лучше пятьдесят пять капель на рюмку воды. Это, конечно, не очень-то и поможет, но на какое-то малое время «оттянет». Правда на полочке в ванной имеется одеколон, но это — на самый крайний случай. Самый-Самый.
Особые  усилия требуются, чтобы привести лицо в подобие порядка, поскольку внешний вид должен быть, если не безупречным, то очень похожим на человеческий. В Гиперзоне можно выглядеть как хочется, но когда назревает необходимость перебраться на время в реальный мир, волей-неволей нужно принять облик обитателя реального мира.
Если вы думаете, что опытный путешественник по Гиперзоне  это тот, кто в компании себе подобных околачивается у продовольственного магазина, считает последнюю мелочь чтобы купить выпивку, небрит, неряшлив и с тяжёлым запахом давно немытого тела, то вы заблуждаетесь. Это как раз портрет неопытного алкоголика и, конечно, далеко не путешественника. Не опытного, несмотря на порой, многолетний стаж, неисчислимое количество выпитого алкоголя в пропорциях несоизмеримых с жизнью обычного человека. Некоторых людей жизнь ничему не учит, и в первую очередь манерам поведения в обществе приличных людей… ладно, просто в обществе. Если человек решил на некоторое время переместиться в Гиперзону, он должен соблюдать правила, принятые в обществе реального мира даже лучше, чем самый трезвый и воспитанный трезвенник.
Поэтому сейчас Страннику следует тщательнейшим образом выбриться, надеть всё свежее (в особенности бельё), опрыскать себя одеколоном, а лучше туалетной водой с не слишком резким запахом, а главное, надеть очки.  Очки придают «трезвости» общему виду, ну и, глаза без очков выдают всегда. Верхняя одежда должна быть не слишком парадной и не слишком простой. Что-то среднее, не очень привлекающее внимание. Странник знает, что в настоящее время он посланник из другого мира, но люди должны воспринимать его как обычного гражданина у которого… нет. Которому нужно по делам.

***

Гиперзона полна неожиданностей. Они подстерегают на  каждом шагу, и Странник, как опытный путешественник, хотя и старается их избегать, но внутренне всегда к ним готов.  Это нелегко, но что делать?
Первая Неожиданность подстерегает сразу за входной дверью. Соседи. Они, конечно, появляются либо в тот момент, когда Странник закрывает за собой квартиру, либо подсаживаются в лифт. Они очень внимательно разглядывают путешественника. Они признают Странника, но чувствуют, что что-то не так. Перед ними одновременно и Свой и Чужой. Разумеется, глаза Странника прикрыты тёмными очками, и если дело происходит непосредственно в лифте, то он старается не дышать, поскольку запах в этом случае — злейший враг. Однако невербальные признаки налицо, что-то в жестах, мимике… Как назло, соседи лезут с расспросами, или хотят услышать мнение о последних событиях в мире Больших Сплетен… Или интересуется здоровьем тёщи.
Сегодня никого нет, ничего похожего не происходит и это воодушевляет Странника. Прогулочным шагом, насвистывая финальную часть арии Фигаро из «Севильского цирюльника»,  он добирается до магазина «Пятёрочка»… Там, кстати, могут поджидать очередные неожиданности, например, в виде знакомых жены, которые будут весьма удивлены тем обстоятельством, что в десять часов пятнадцать минут утра Странник покупает коньяк.
Поэтому, прежде чем взять фляжку коньяку и подойти к кассе Странник незаметно осматривается, делая вид, что рассматривает ассортимент полок с кондитерскими изделиями. Вроде никого.
Странник берёт две фляжки и становится в небольшую очередь у кассы. Кто-то легонько трогает его за плечо. Вот и вторая Неожиданность…
Странник оборачивается и без особой радости обозревает перед собой двух девчушек лет пятнадцати-шестнадцати. А вот девчонки как раз-таки взирают на него с надеждой. Они — тоже своего рода  путешественники, но в силу своей юности и невинности до Гиперзоны и Искажённого мира им ещё далеко. Тем не менее, именно в Страннике они чувствуют «своего». Это следует из какой-то едва ощутимой общности (позже Странник поймет, в чём она заключалась: одна из внутренних составляющих его личности всё ещё находится в Стране Невыученных Уроков и девчонки это почувствовали) и манеры  их обращения.
– Ой, на самом деле…– громко шепчет одна из них, – возьмите нам пачку сигарет Kiss клубничные, а то нам не продадут.
Странник пытается припомнить, в каком возрасте начал курить сам и, поскольку границы сознания и памяти существенно расширены, то вспоминает точно. В четырнадцать, то бишь сорок четыре года назад. Правда тогда никаких клубничных Kiss не существовало, а существовали «Новость» с бумажным фильтром, которые, как поговаривают, курил сам Леонид Ильич Брежнев, «Орбита», которые курил его папа,  папиросы «Любительские» и, появившиеся  после совместного советско-американского полёта «Союз»-«Аполлон» супер сигареты «Космос»...
Сегодня Странник щедр и благодушен, поскольку необходимый состав для дальнейшего путешествия по Гиперзоне  у него в руках и сейчас, в укромном местечке, в тенёчке у пруда…
– Ох! Ах! Эу! – это ещё одна Неожиданность.
Непонятно откуда взявшаяся, на шею Страннику вешается некая развесёлая особа, наличие которой в магазине ранее обнаружено не было.
Странник, с усилием сохраняя спокойствие, легонечко  отстраняет мадам и узнаёт в ней старую знакомую, тоже из «путешественников», и с которой как-то пили и болтались по району, когда были лет на десять моложе…
Особа не помнит, как зовут Странника в реальном мире, а Страннику невесть откуда приходит на ум имя Кларисса. Судя по всему, Кларисса сейчас тоже в Гиперзоне и ей тоже  срочно требуется добавка…
Такое вот необычное по составу общество образуется в пространстве между кассой и витриной с алкоголем в торговом зале «Пятёрочки».
– Возьми мне водки, – просит-требует Кларисса, с надеждой заглядывая Страннику в глаза.
И Странник берёт для своей старой-новой подруги бутылочку «Столичной» со стойки — гулять, так гулять.
После того как расчёт окончен, и вся компания оказывается на улице, сигареты  он просто дарит девушкам, хотя они суют ему в руку смятую сторублёвку, а Клариссе хочет пожелать «доброй охоты».
Странник знает, что со старой знакомой лучше сразу распрощаться и вернуться на базу, чтобы сбросив одежды, бросить якорь в тихом творческом уголке своей кухни. И, хотя в реальном мире июль 2020 года, в его особой реальности он где-то между шестидесятыми двадцатого и двадцатыми двадцать первого веков. Это может быть 1969-й, если он поставит на  DVD-плеер фильм «Бриллиантовая рука», 1979, если «Место встречи изменить нельзя». Это также может быть и 12 апреля 1996 года.  В этот день, возвращаясь с работы  он встретил очень интересную женщину, с которой в весьма непринуждённой обстановке провёл дальнейший вечер. Об этом написано на страницах его дневника за 1996 год, который находится тут же, под рукой и поэтому можно с лёгкостью переместиться в тот день и с точностью воспроизвести в памяти все приятные подробности вечера…
В идеале — всё так и должно быть. Более того, Странник сквозь коридоры Искажённого мира (Гиперзона иногда предоставляет такую возможность) уже успел разглядеть один из вариантов недалёкого будущего. Да, он всё это уже увидел, поскольку представил себе ещё до своего выхода в магазин «Пятёрочка»…
Но сейчас будущее начинает понемногу меняться, поскольку на пути к тихому уголку появилась Кларисса, с которой они летом 2011 года сидели у пруда, поначалу.
– Знаешь, – говорит Странник, – когда девушки упорхнули по своим тинейджерским делам, – когда мы с тобой  бухали в прошлый раз, я подумывал о лёгком и ненавязчивом интиме.
Вот оно. Это одна из самых главных неожиданностей, которые подстерегают Странника в Гиперзоне.
Женщина.
Особенность момента  изобилует множеством туманных перспектив, если учесть если женщина тоже в Гиперзоне и у неё с собой запасная бутылка водки. Недалёкое будущее, окончательно изменив направление, преобразуется в иное настоящее, в сущности, оно изменилось уже во время встречи в магазине.
Они стоят недалеко от входа в магазин и Странник быстрым движением отвернув крышку, ловко и незаметно делает глоток. Пошла волна, стало спокойнее и уютнее…
– Я совсем не против небольшого, но приятного интима,  – наконец отзывается Кларисса, когда они уже сидят на лавочке у подъезда многоквартирного дома, где-то в дебрях своего района. – Но как ты себе это представляешь? Мы же не подростки, чтобы по подъездам обжиматься.
Сейчас Кларисса, как и Странник, чувствует себя легко и  романтично. Два маленьких стаканчика водки и три глотка доброго эля (в реальности это пиво «Балтика№9»), настраивает её на лирический лад. Сам Странник ощущает невероятный подъём, ему кажется, что он на двадцать лет моложе, чем был двадцать лет назад. Информационные порталы открыты и из реального мира  поступают сведения о том, что в ближайшие два часа его точно разыскивать не будут, следовательно, эти два часа в распоряжении его в общем-то скромных желаний.          
Откуда-то сверху  доносится мотив популярной некогда песенки.
«Танцуй, Россия и плачь Европа!» в исполнении Глюкозы. Видимо у кого-то приёмник настроен на диапазон «Радио Ретро-FM»    
      
***

Со стороны (из реального мира) наблюдатель с камерой обозревает мужчину и женщину далеко не первой молодости, и увы, не кристальной трезвости, мирно беседующих на лавочке. Пакет с алкоголем как раз не наблюдается, он надёжно упрятан в глубинах подскамеечного пространства.
Ракурс немного меняется, камера плавно  смещается в пространстве и времени и возникает картинка  в Искажённом мире. Теперь мужчина выглядит гораздо моложе и экстравагантнее, дама чем-то напоминает немного располневшую, но всё ещё привлекательную  актрису Салли  Абермаус из сериала «Сюрпризы Болота Гниения».
Камера даёт крупный план, включается звук.
Мужчина читает стихи.

«Огромный торт, утыканный свечами,
Засох от горя, да и я иссяк,
С соседями я допил, сволочами,
Для Музы приготовленный коньяк...»

Кларисса аплодирует:
– Браво. Это кто?
– Владимир Семёнович. Вообще-то, я на память знаю много из Высоцкого, – поясняет Странник, – при желании могу кое-что исполнить под гитару…
Дама разглядывает своего героя с уважением и даже, некоторым подобострастием. Почти с любовью, если учитывать, что в Гиперзоне любовь может вспыхнуть в любой момент яркой вспышкой, разрядом молнии, и при этом казаться  длинной до бесконечности.
Кларисса и Странник добавляют ещё по стаканчику и на двоих разламывают батончик  «Сникерс».
– Так что ты там говорил о лёгком интиме? – игриво прищурившись щебечет Кларисса. — Я как бы и не против... Но мне нужно пятьсот рублей…
– Оу… Так ты способна угадывать тайные желания?
– Ну уж и тайные. Знаем мы ваши тайные желания. А что, жена уже не устраивает?
– Понимаешь... Для исполнения тайных желаний нужна одна женщина, особенно, когда всё весьма неоднозначно, например, как сегодня…  Для духовной близости и дружбы – другая. Главным образом потому, что после любых тайных желаний дружба и духовная близость тускнеет, а то и вовсе о ней можно забыть.  А жена, это совсем третий персонаж нашей пьесы. Домашний очаг, стирка, готовка… Жена, кроме всего прочего, это ещё и родственник. Ну не будешь же ты с родственниками осуществлять свои тайные желания?  Не знаю, как эта схема работает у женщин, но за мужчин я почти ручаюсь…
– Вот ты экий ловкий! Сразу ему подавай всё: и жену, и подружку и ещё на блюдечке с розовой каёмочкой…
– С голубой….
– Не важно. Говори своё желание... А деньги у тебя есть?

Во дворе дома, где  за милой беседой  проводят время  временные влюблённые, никого не наблюдается. Ибо вторник, ибо около одиннадцати утра, ибо… Но отовсюду за ними наблюдают окна п-образного дома, со всех четырнадцати этажей. Кто может быть за стёклами этих окон — не разобрать, их слишком много.
Тем не менее, Странника, как истинного поэта, волнует его  мимолётная спутница по закоулкам Гиперзоны. Кстати, простая, ясная и относительно безопасная схема «деньги-товар», придаёт дополнительный, весьма волнующий смысл этой случайной встрече… Впрочем, прелесть момента, заключающаяся в сладостных представлениях может запросто  поломаться: дверь подъезда откроется, и рядом с ними окажется пара пенсионеров, очень недовольных этим днём, обстановкой в стране и, главным образом тем, что у их подъезда на лавочке отирается  парочка незнакомых  алкоголиков...
Тем не менее воображение настойчиво (а в Гиперзоне иначе быть не может) рисует предстоящую картину запретной любви  во всех сладостно-интимных подробностях, чувствуется прилив крови и предвкушение полёта… Вопрос — где всё это будет происходить вторичен, поскольку имеется обоюдное желание и предварительная договорённость...
– Ну что ж … – Странник делает длинный глоток пива, –  исполнение тайного желания  – это очень даже хорошо, и пятьсот рублей как раз ему цена. Но вот...
Он не успевает договорить. Дверь подъезда открывается, выходит девчушка, с кем-то оживлённо болтая и глядя на экран смартфона. На участников  эпизода она даже не смотрит, значит бдительные пенсионеры ещё впереди. Возможно как раз сейчас они допивают свой утренний кофий.


***
– Но пятьсот рублей, – Странник неторопливо закуривает сигарету, – после того как.  Хотя... вот тебе двести рублей, это задаток… Потом доплачу, если все будут довольны.
Странник невольно про себя отмечает, что Гиперзона сметает все барьеры нравственности. В реальном мире, он свои любовные дела устраивал бы по-другому… Если бы вообще собирался что-то в этом роде «замутить».   
В это время во двор через арку медленно въезжает патрульная полицейская машина. Очень может быть, что кто-то из бдительных оконных наблюдателей вызвал полицию, чтобы разобраться с непонятной парочкой (в прошлом, в один из фестивалей Странника именно так и случилось). Хотя с чего бы это? Ведь и в реальном, и в искажённом мире они ничем предосудительным не занимаются… Пока.
– Эцилоппы... – Странник быстро достаёт из сумки книгу (Джеффри Клугер. «Аполлон-8»), открывает её и начинает делать вид, что энергично что-то объясняет своей коллеге.
Кларисса важно поправляет очки и старается сделать сосредоточенное лицо. Со стороны наблюдателя из реального мира,  сцена смотрится довольно забавно. Предполагается, что в глазах полицейских всё это должно выглядеть, как обсуждение новой интересной книги. Но вполне возможно, что в глазах стражей порядка всё это будет выглядеть так, будто парочка пьяниц хотела ещё выпить, но в последний момент передумала и решила сначала побеседовать о литературе.
Машина медленно проезжает мимо и притормаживает у соседнего подъезда. Из машины выбирается грузный сержант в бронежилете, с автоматом. Он заходит в подъезд, открыв дверь универсальным домофонным ключом.
Кларисса начинает хохотать (по мнению Странника слишком громко). Видимо, полицейский просто заскочил домой, а может быть и к любимой женщине. Дело-то житейское…
 Из открытого окна машины доносится голос Юрия Антонова, по всей видимости  на волне «Авторадио»  «… Я люблю дорогу, скорость и шум мотора...»
– Всё, нужно рулить отсюда, – Странник опасается, что второй, который остался за рулём может что-нибудь заподозрить, – Ты давай веселись потише, а то нас...  отправят в железный ящик.
Нужно встать, удержать равновесие и, не привлекая внимания попытаться как можно незаметнее извлечь «спецпакет» из секретного места под скамейкой. В зеркале заднего вида полицейский, что остался за рулём, должен обозревать  двух не очень молодых людей, присевших отдохнуть и поговорить о литературе, и которым снова нужно направляться по делам. Он ни за что, не должен заподозрить в них  обитателей из другого, искажённого мира... 
Дверь «их» подъезда снова распахивается и на пороге возникает существо женского пола, неопределённого возраста в неопределённом домашнем наряде, с неестественно выпученными глазами.
– Что?! – шумит существо, – алкашня проклятая! А ну, пошли отсудова, сволочуги!
Дама верещит довольно громко и, конечно, сейчас привлечёт внимание полицейского в машине. Он, кстати, приоткрыл дверцу, но Страннику видно, что страж порядка пока просто разговаривает по телефону.
– Я уже час как с балкона смотрю на вас! Вот, сейчас полицию вызову!
Бежать поздно и трудно. Между тем, «эциллоп» уже вылез из машины, и, не прекращая общения по телефону с интересом поглядывает на странную компанию у соседнего подъезда, состоящую из одного реального объекта и двух, почти нереальных…
Интересно, откуда берутся решения, просчитываются  варианты возможного развития событий в искажённой реальности и выбирается наиболее оптимальный? Трудно сказать. Возможно это как раз от возможности проникнуть в информационное поле Земли в результате более расширенных границ сознания.    
 В руке у Странника возникает волшебная бумажка, имеющая вес как в реальном, так и в искажённом мире, в народе называемая «Владивосток-2000». Странник ещё до похода в «Пятёрочку» оказался с Сбербанке, где обменял сто долларов на родные рубли, чтобы быть свободным и счастливым весь этот и предстоящие два дня путешествия по Гиперзоне.
В следующий момент «Владивосток» оказывается в кармашке халата чудовища, которое в долю секунды превращается в добрую и внимательную миссис Хадсон.
– В чём дело, уважаемые? – это молодой, розовощёкий и в меру упитанный полицейский, который совершенно незаметно оказался совсем рядом.
– Ах, что вы! – миссис Хадсон мгновенно вникает в роль, – товарищ полицейский,  это мои родственники из Домодедово. Я их всё зову, зову, а они всё болтают и болтают. Тётя Маша уже два раза звонила…
Хадсон довольно складно плетёт версию для полиции, а инспектор, обозревая странный коллектив в составе двух полупьяных и одной истерички, полагает, что всё это туфта, но объяснение освобождает его от проведения «необходимых следственных действий и дознания  на месте». Да и напарник, наверное, должен уже вернуться.
– Ну, пошли, пошли, чего расселись? – Хадсон вошла в роль, погрузилась в образ основательно и ей хочется продолжать пьесу.
Она открывает дверь подъезда. Сержант полностью потерял интерес к ситуации и не спеша возвращается к автомобилю.
Кто знает, очень может быть, что по некоей инструкции он и не должен был его покидать... 
Теперь из радио доносится голос Трофима «Я был свидетелем на свадьбе с лентой красною, мой друг Андрюха брачевался в первый раз...»
В это время из соседнего подъезда важно выходит напарник, усаживается рядом с водителем и машина плавно растворяется в соседней арке. Кто знает, может быть это пространственно-временной портал... Ведь это только кажется, что с внешней стороны дома, куда выводит арка — шоссе. А что если там иной мир, затерянный в глубинах Дальнего Космоса, или, например, планета Плюк?
Все эти мысли мелькают в воображении Странника, когда они, попрощавшись с миссис Хадсон уже перемещаются в другое измерение — соседний большой двор… Там, за зданием школы есть скверик с удобными лавочками и где, по идее, сейчас никого не должно быть.
Во-первых, нужно срочно подкрепиться после пережитых волнений, а во-вторых…
– Как ты его назвал? Яйцо-в-лоб? – кокетничает Кларисса, ей снова весело и хочется шалить.
– Ну… ты, что «Кин-Дза-Дза!»» не помнишь?
Они плавно покидают этот и  через некоторое малое время оказываются  в соседнем мире.
– А чего ты вдруг «Кин-дза-дзу» вспомнил?
– Ну, как сказать… Это мой настольный фильм.
– И что в нём хорошего… не понимаю.
– Ты сколько раз смотрела фильм?
– Не помню, но один раз точно.
– Я его посмотрел раз двести. Когда в девяностых появились  видеомагнитофоны, этот фильм  был одним из первых, который я записал с телевизора.
– Да что в нём такого-то? Ну бегают по пескам несколько дурачков, летают в бочке. Ку-ку - ЫЫЫ, и всё! Ерунда какая-то…
– Ну как тебе объяснить. Вообще-то, это просто не твой фильм. Большинство зрителей в первую очередь воспринимает форму, в которой подаётся та или иная картина, а уж потом вдумывается в содержание. Ты знаешь, фильм же сначала провалился в прокате. Большинство зрителей, как и ты, не приняло его, кроме относительно небольшой эстетствующей группы, которая причислила фильм к гениальным сразу. Мне, например понадобилось раз пять посмотреть, чтобы понять что этот фильм для меня  – один из самых значительных, которые я когда-либо видел. И чем больше я его смотрю, тем больше проникаю вглубь идеи Данелии.
– Что-то ты уж очень глубоко… Это же просто фильм, посмотрел и забыл.
– Нет, «посмотрел и забыл» не об этом фильме. Понимаешь, если проводить аналогию с музыкой, то можно представить всё так. Есть популярная классика — эти произведения знают все, они в общем просты по музыкальной идее и приятны для восприятия, ну, например, вальсы Штрауса, Вальс цветов Чайковского, симфония соль мажор Моцарта. Наконец, «Увертюра» Дунаевского.  Есть классическая музыка посложнее, её просто так не напоёшь, не насвистишь, например, у Прокофьева, Малера, Баха. А есть уж совсем сложные произведения, например у Стравинского, Сибелиуса, Шостаковича и других. Эту музыку дано понять и постичь далеко не всем. Вот «Кин-Дза-Дза» - это одно из самых сложных кинопроизведений для восприятия, следовательно, оно всегда интересно для познания...
– Умм... слушай, ты та-а-акой умный… Но кто его сейчас помнит? Налей лучше...
– Вот в том-то и дело. Фильм вышел на экраны в 86-м и до сих пор жив. Ты знаешь, в соцсетях есть сразу три группы почитателей этого фильма. И я записался во все три группы. Мы там выкладываем фото, цитаты из фильма.
Они быстро выпили по глотку, закусили «Сникерсом»
– А зачем всё это? – Кларисса поглаживает Странника по плечу.
– Потому что это — интересно. Понимаешь… они там перемещаются — из реальности в нереальный мир, который с точки зрения обитателей этого мира очень даже реальный. Мы же с тобой тоже перемещаемся…
Кларисса расхохоталась.
– Из одного двора в соседний! Кин-Дза-Дза...

***

На каком-то, не вполне осознанном отрезке пространства-времени, Кларисса, исполнив тайное желание Странника «номер два» и получив свой гонорар (плюс сто пятьдесят рублей сверху, в качестве премиальных), растворяется и Странник остаётся в одиночестве. Быть одиноким среди множества людей вокруг, дело не такое уж необычное, учитывая, что общество в основе своей, всё же находится в соседнем, реальном мире. Если только встретить того, кто тоже в искажённой реальности. Например, братва у магазина «Авоська», это целая колония пришельцев, у них тут оборудована база. Всё необходимое для инопланетных разведчиков рядом, поэтому нет необходимости перемещаться в другую галактику. Но всё это — не та публика, которая нужна Страннику.
Нужен один, а лучше одна (вроде Клариссы) путешественница в поиске, желательно с интеллигентными манерами и более или менее благообразным выражением лица. А главное, в более или менее подходящем состоянии для совместного пребывания в Гиперзоне. Кларисса была в самый раз для продолжения. Правда, остался номер её телефона и в следующий раз (возможно завтра) Клариссу можно будет пригласить снова вместе «поплавать», немного, разумеется, увеличив сумму гонорара.
В голове настойчиво крутится мотивчик песенки «Бабочка» из кинофильма «Обыкновенное чудо» в исполнении Андрея Миронова : «Хорошо, когда женщина есть...»
Странник заплывает в винный отдел «Пятёрочки», необходимо пополнить запасы, чтобы хватило на вечер и предстоящую ночь. Через один небольшой переход Странник оказывается во дворе собственного дома и с печалью наблюдает собственную жену, беседующую с соседкой у входа в подъезд. Издали приметив Странника, соседка как-то неловко, кособоко  разворачивается и торопливо удаляется.
Странник знает о чём, точнее, о ком был разговор и что именно говорила соседка Аделаиде. В Гиперзоне можно не только услышать разговор на значительном расстоянии, но и, при желании,  уловить мысли людей из реального мира. Ещё одно полезное свойство Гиперзоны — возможность не реагировать (до поры) на все побочные и главное, не очень приятные явления, а спокойно и свободно  путешествовать. Правда, исключительно в пределах Гиперзоны.
Поэтому Странник незаметно для реального мира  перемещается во времени и оказывается в декабре 2019 года, когда находясь в тот период в Гиперзоне получил из реального мира приглашение на литературный вечер одной своей хорошей знакомой в Центральный Дом литераторов.


18 декабря 2019 года

В тот декабрьский заснеженный вечер, отправляясь на мероприятие он добавлял коньяк не контролируемо (Странник осознавал, что утратил контроль над собой, но поделать ничего не мог), и выйдя на станции метро «Баррикадная», глотнул ещё...   
Сначала он не заметил, что перебрал с добавкой,  пытаясь сосредоточиться на том о чём будет говорить, когда ему предоставят слово на вечере. Однако мысли разбегались и Странник решил, что попробует сгруппироваться  на месте.
И это было ошибкой. Во-первых, не стоит во время пребывания в Гиперзоне вообще посещать какие бы то ни было культурно-массовые мероприятия, да ещё что-то пытаться говорить на публике.
За шесть лет до этого подобная попытка завершилась крупным фиаско. Тогда Странник, находясь не только в Гиперзоне, но и в сопредельном государстве, был приглашён на аналогичную творческую встречу, причём именно его выступление там было изначально запланировано организаторами как основное. Странник, тогда на шесть лет моложе, весь день провёл в походах по  уютным кафе и маленьким кабачкам, где, то и дело пропускал то по рюмочке, то по кружечке. А вечером в Большом зале торжественных встреч, где его ожидала публика, разные официальные лица и пресса, он не смог толком сказать ни слова. Разумеется, все присутствующие отметили его не вполне адекватное состояние для реального мира. Всё было плохо и из последних сил, после чего Странник остался в одиночестве. Да, в общем-то программу он выполнил: смог  таки связать несколько подходящих слов, вручил памятную медаль и диплом одному представителю местной творческой интеллигенции… но всё выглядело так, будто пришелец из другого мира пытался быть похожим на обитателей реального мира, и это у него получалось, мягко говоря, не убедительно. Более того из телевизионного репортажа, который вышел на следующий день,  вырезали почти все эпизоды с участием Странника...
Тогда, после выхода из Гиперзоны, Странник дал себе обет — «никогда не являться в такой ситуации»...         
И вот, декабрь 2019-го, ситуация повторяется. И всё грозит куда более серьёзными последствиями. Малый зал ЦДЛ в два раза больше чем Большой зал торжественных встреч описанный выше, творческих представителей также вдвое больше, следовательно его, пребывающего в Гиперзоне увидят все, что означает возможность очень серьёзных последствий.
Однако всё сложилось по-другому. Кто-то из добрых друзей виновницы торжества (и по совместительству сотрудников ЦДЛ) предупредил виновницу, что Странник не в том состоянии, которое необходимо для успешного участия в столь представительном форуме…
Поэтому всё закончилось, так и не начавшись -  настолько хорошо, насколько было возможно. Нашего героя вежливо попросили и, под звуки  «Аллилуя» -  хора из оратории «Мессия» Генделя,  вывели (с помощью двух дюжих поэтов) из ЦДЛ…
Кроме того, его вызвалась проводить одна скромная но с очень большим сердцем коллега и, освобождённый Странник в укромном скверике по дороге к метро,  расслабленно пьёт кофе (с добавлением коньяка), курит сигарету и рассказывает одну за другой  из своего многочисленного арсенала  правдивых и смешных историй своей доброй и верной спутнице…
В конце концов, он оказывается на своей творческой кухне, где тихо работает приёмник (очень своевременно звучит Вальс из Музыкальных иллюстраций Георгия Свиридова к повести Пушкина "Метель"). Теперь маленький стаканчик коньяку, а дальше…
Что дальше?..
Перемещение… Странник снова в июле 2020 года и медленно продвигается по двору к своему подъезду, у которого, внимательно его разглядывая, терпеливо дожидается жена Аделаида...


23 июля 2020 года. Вечер

Аделаида миловать не собирается (особенно после того, о чём рассказала ей соседка), это очевидно, но и с казнью тоже не торопится. Она постарается перекрыть каналы пополнения запасов Странника, а уж затем в полной мере насладится его страданиями и мучениями. Его падением и унижением. Он будет корчиться в муках, умолять пощадить, и вот тут она продемонстрирует наглядно, кто есть кто в этом мире. Совершенно неважно всё, что было раньше, до того, как Странник переместился. Никакие подарки, достижения и жертвы ради семьи не в счёт. Важно только то, что теперь Странник решил устроить для себя двухнедельный фестиваль и это очень не нравится Аделаиде. Он не нарушает правил реального мира, во всяком случае, очень старается, если не считать ежедневную заправку само по себе нарушением. О тайной встрече с Клариссой речь не идёт, Аделаида пока не в курсе. Его нахождение в квартире почти не ощущается - он тихо спит, ходит «по стеночке», как тень и если слушает музыку, то очень тихо и на кухне. Если читает, то ещё тише и тоже на кухне. Но это всё равно не устраивает Аделаиду. По мнению Странника, ей бы отпустить ситуацию, оставить его в покое, хотя бы до начала Большого Выхода (через Санаторий «28 Марsа»), но она, в силу ограниченных умственных способностей,  не в состоянии ни принять ситуацию, ни, тем более, оставить Странника в покое…

Между тем, Странник, наконец добрался до своего уголка, где на волне Радио «Орфей» тихо звучит   соната для фортепиано № 16 до мажор, Моцарта, а в глубинах шкафчика с консервами припрятана запасная фляжка.
Аделаида препровождена в комнату, поближе к телевизору (там по каналу «Ювелирия» демонстрируются, а главное, предлагаются к покупке не очень дорогие, но очень симпатичные украшения), а в качестве успокоительного средства Странник выдал ей три тысячи рублей на «всякое такое».
Странник щёлкает пультом по каналам ТВ, ни на чём, конкретно, не останавливаясь. Политика, реклама,  пошловатое шоу на НТВ с холёной мордой Киркорова во весь экран. Ну вот, наконец, что-то… На канале «Матч» - трансляция вечера бокса из Екатеринбурга. Выступают молодые, но пока ещё никому не известные профессионалы. Судя по реакции зала, заряжают, что называется, «на все деньги». Техника, правда,  слабовата, умения среднего порядка но самоотдача 200 процентов, по сотне на каждого… Странник бокс уважает. Смешанные единоборства — нет, профессиональный бокс — да. И любительский, в общем, тоже. В памяти всплывают события почти пятидесятилетний давности…
   В те времена они жили в отдалённом гарнизоне, где детский мир был ограничен периметром этого гарнизона. В школу их возили в соседний городок за двадцать пять километров на школьном автобусе. А чтобы в свободное время дети были заняты полезным делом, отец Странника (один из офицеров части) организовал секцию бокса. В качестве тренера подобрали солдата срочной службы, то ли перворазрядника, то ли, даже, кандидата в мастера спорта по боксу (ещё до призыва в армию).
И вот, вся пацанва городка  выстроилась в спортивном зале не первую тренировку. Отец присутствует тут же, он, как организатор процесса, хочет проследить за тем, как будет проходить первая тренировка. Тренер проводит короткий вводный инструктаж и тут же начинает занятия. Для начала, общие физические упражнения, затем упражнения со специальными элементами. Нагрузки сразу немалые, но дети мужественно бегают, прыгают, кувыркаются. Странник, кажется, справляется, но невероятно хочется пить. Так, что язык прилипает к нёбу, дышать становится всё труднее. Наконец он не выдерживает. Во время короткого перерыва он подбегает к отцу и тихонько, чтобы никто не слышал, просит, чтобы папа ему принёс воды. Папа чувствует себя неловко, но всё же выходит из зала, а через пять минут появляется со стаканом воды.
В этот момент юные боксёры стоят в одну шеренгу и тренер им что-то объясняет.
Отцу Странника, неверное следовало бы  лишь приоткрыть дверь спортзала и попросить тренера отпустить Странника «на минуточку»… Вместо этого, папа при всех подходит к строю и протягивает Страннику воду.
До этого, Странник никогда не ещё не  испытывал большего стыда и унижения. Он пил воду, понимая, что пить хотят все, но он воспользовался помощью главного организатора на родственных правах.
Сейчас Странник не помнит, обсуждался ли с отцом этот случай тогда, но он хорошо запомнил, с каким презрением, недоброжелательностью, почти с ненавистью смотрели на него товарищи там, в зале и после тренировки…
Странник любил своих родителей, полностью доверял и в общем, был послушным  мальчиком, но очень часто получалось так, что именно с участием родителей он попадал в глупые, нелепые, а то и вовсе абсурдные ситуации. Собственно, всё детство в возрасте от десяти до пятнадцати лет так и было… И тем не менее, всё окончилось, прошлое очень быстро преобразовалось в будущее и наступило время новых испытаний.
В реальном мире бывает, что родители не очень часто находят общий язык и взаимопонимание с подрастающими детьми, особенно, если родители заряжены на излишнюю строгость в воспитании, вплоть до подавления личности ребёнка. Тем не менее, Странник уважает, ценит память о   родителях, бабушках и дедушках. Они, по его воспоминаниям,  были правильными людьми, не смотря ни на что. Да, возможно иногда поступали не так, как должны были по мнению Странника, часто не понимали его, оттого и случались всякие несуразицы… Но они были людьми, безусловно, честным, добрыми и порядочными.
Сейчас, когда Странник, находясь в Гиперзоне, вспоминает события мира реального, хотя и давно минувшие, и кожей чувствует всю неловкость и нелепость момента со стаканом воды, он понимает, что прошлое не так уж прекрасно и далёко, а ушедшие близкие никуда не ушли, а находятся где-то поблизости. Стоит лишь зайти в архив с фотографиями или домашним кино. Или попытаться пообщаться в полусне.
Но всё дело в том, захотят ли они этой встречи.   


24 июля. Раннее утро

Сегодня Аделаида спокойна, умиротворена и даже, в какой-то мере сочувственна к Страннику, несмотря на то, что вчера вечером она пригрозила ему ножом, если он не прекратит свои «путешествия» немедленно. Но она и сама знает, что «немедленно» странствия в искажённом мире прекратить невозможно. Гиперзона просто так не отпускает. Сначала нужно там умереть, и только потом, пройдя через Санаторий «28 марsа» возродиться в реальном мире..
На часах четыре тридцать утра, Аделаида уже погуляла с собакой и теперь занимается своими цветами, горшками с которыми занято всё возможное пространство квартиры. Странник едва жив и понимает, что поскольку ещё психологически не готов к посещению Санатория, ему срочно необходима реабилитационная рюмка, а лучше две коньяку. Коньяка в квартире нет, секретные запасы опустошены, но Странник знает, что Аделаида может помочь, у неё есть водка. Нужно только хорошенько попросить.
А потом… а что потом? Будет видно.
– Любимая… – стонет Странник, – отзови-и-ись…
– Что, сволочь? – раздаётся с балкона, – ты когда «банячить» перестанешь? Когда это закончится? Или хочешь сдохнуть раньше времени?
Сухость во рту непереносима. Головная боль уже и не чувствуется, потому что пронизано болью и требует немедленного лечения всё существо.
– Я уже сейчас готов сдохнуть, – стонет Странник, – если я уже тебе не нужен… Только… Только кто же обо всём этом расскажет, если меня не будет?.. Давай, спасай! Дай чего-нибудь, а то умру…
Аделаида молча исчезает на кухне. Шумит пакетами, гремит кастрюлями, хлопает дверцей холодильника.
Странник в этот момент ощущает себя на какой-то узкой тропке на вершине горного хребта. Слева — пропасть, справа — край Земли, а невдалеке маячит нечёткое, расплывчатое существо в чём-то белом.  Странник уж не впервые наблюдает эту фигуру с полным пучеглазым лицом, будучи на перекрёстке миров. Она уже долгие годы и очень навязчиво мелькает и на телеэкране в реальном мире, и со временем, постепенно переместилась в Гиперзону. Старый знакомый, которого уже ни видеть, ни слышать нет сил.
Если Аделаида его сейчас же не «поправит», то есть вероятность на пути по горной тропинке встретить ещё кое-кого. Она живёт на телеэкране, в одном из бесконечных и весьма жестоких сериалов, который уже около пятнадцати лет почти каждый вечер смотрит Аделаида. Сериал никак не может закончиться и теперь эта «героиня» почти материализовалась и Страннику порой чудится, что она стала одной из обитательниц их квартиры. Интересно, а почему, когда особенно тяжело, не приходит кто-нибудь позитивный или, хотя бы нейтральный? Почему появляются только те, кто смертельно надоел, в лучшем случае? О худшем случае говорить не хочется…
Наконец появляется Аделаида, как ангел-спаситель, с небольшим подносом, на котором полстакана водки, очищенное яйцо, сваренное вкрутую, солёный огурчик и кусочек грудинки с горчицей.
Сказать, что Странник благодарен Аделаиде, значит, не сказать ничего. Он её боготворит. Потому что теперь он не в жутком месте, на узкой тропинке, а на залитом солнцем, майском тротуаре 198… года и где-то недалеко летнее кафе «Ветерок». Очень мило, что к выпивке полагается закуска. Через каких-нибудь пять-десять минут страдания утихнут на какое-то время… А пока…
Постойте, май какого же это года… 1984 или, может быть 1985-го?
Странник сидит в маленькой комнатке съёмной квартиры, где-то в дебрях деревянной Костромы. У него выходной (первый за последние два месяца и тот, среди недели) и он ощущает нечто, похожее на счастье: впереди целый день безделья, а вечером, возможно, поход в ресторан «Центральный» с приятным продолжением после.  До глубинных изменений в его жизни ещё далеко и всё просто прекрасно, если не считать войны в Афганистане. Позади тяжёлый развод с женой, который решил затянувшуюся семейную проблему, впереди — отпуск (у мамы на Украине), а далее, возможно неплохие перспективы дальнейшей службы. В то время Аделаида уже присутствовала в его жизни, правда ещё на почтительном расстоянии. Он в то время  изредка бывал в Москве для плановых встреч в кругу семьи Аделаиды. Их, собственно и познакомили, для создания, так сказать, «новой ячейки социалистического общества». Перспективы  попасть в Афганистан не было, поскольку тот род войск, в которых служил странник своих специалистов туда не направлял.
На маленькой кухне за дверью закипает чайник, из динамика  магнитофона «Весна 201 - стерео», который включил Странник льются звуки чудесной музыки — композиция «Telephone Line»  в исполнении ансамбля Electric Light Orchestra. Странник закуривает сигарету и мечтательно смотрит на клубок дыма, поднимающегося к потолку.
Дверь в комнату приоткрывается и на пороге возникает грустный и помятый старший лейтенант Базукин. Это сослуживец и очень странно, почему он не на службе в урочный час. Ну, скажем, почему грустный, понятно. На первые майские праздники случилось несчастье. Компания, в которой развлекался Базукин, отдыхала на берегу притока Волги — речки Покши. Один из участников праздника, капитан Грохалёв, решив искупаться, нырнул с берега и не вынырнул.  И, поскольку, выпито к тому моменту было немало, Грохалёва в тот вечер так и не нашли. Девчонки верещали, ребята пытались прошарить дно, но, к сожалению ничего не вышло. Чрезвычайное происшествие случилось, Грохалёв утонул. И, хотя по факту это  был безусловно несчастный случай с кучей свидетелей, всех участников трагического праздника привлекли к расследованию. Их вызывали в разные инстанции органов дознания, начиная от наших, назначенных по уставу командиром, заканчивая следователями военной прокуратуры, располагавшейся тогда в  Ярославле.
Базукин был раздавлен и смят. Сам он, далеко не богатырского телосложения, стал ещё меньше, китель свисал и казался на нём безразмерным, портупея съехала на бок, фуражка была надвинута на самые уши.
Без сомнения, Базукин был совестливым человеком и во многом, в случившемся  винил себя. Ему казалось, что и следствие, в итоге, может прийти к такому же выводу. Ведь всем известно, что там, где нет виновных, по крайней мере должны быть наказанные, чтобы впредь никому не повадно было… Так у нас повелось издревле, и его, Базукина, ждёт суровое наказание, может быть, исключение из партии… если даже не увольнение из Вооружённых Сил.
– Здоров… Вот пришёл…– промямлил Базукин, – даже не знаю, что мне делать…
Друзьями или хотя бы приятелями они со Странником, конечно, считаться не могли, но просто хорошими знакомыми-сослуживцами безусловно были.
Пока что Страннику невдомёк, почему Базукин пришёл именно к нему. Помочь или как-то повлиять на ход расследования, Странник, конечно, не мог. Но вот факт, что так называемые «друзья» и товарищи Базукина скорее всего отвернулись от  него, и бегают, как от прокажённого, скорее всего имеет место быть. Поскольку быть каким-то образом связанным с человеком, имеющим отношение к происшествию с гибелью, наши добрые сослуживцы, наверное, посчитали лично для себя небезопасным… Мало ли, что могут подумать старшие начальники и партийные руководители.
– Ну, чего встал, как на строевом смотре, – Странник пододвинул скрипучий, видавший виды табурет, – садись… м-м-м... присаживайся пока.
Базукин сел, как-то обречённо вздохнул, снял фуражку и уставился в пол, как провинившийся комсомолец, которого вызвали на заседание комитета.
Странник нехотя поднялся с койки, на которой так хорошо встретил новый прекрасный день, открыл одёжный шкафчик и вытащил из его недр солдатскую фляжку.
– Ну, Базукин, – Странник не стал придавать тону беспечность и беззаботность, – чего приуныл? На, сходи на кухню, сполосни стаканы.
Немного позже Базукин от нахлынувших чувств и частично от водки, чуть ли не со слезами в голосе и на глазах рассказывал «как было дело» и о том, что не знает, что теперь делать.
Они выпили ещё по маленькой и Странник сказал:
– Судя по всему, Базукин, кроме осознания  того обстоятельства, что ты находился в этой компании и гипертрофированного чувства вины у тебя больше ничего нет. Ты следователю всё также рассказал?
Базукин  что-то промычал и покивал головой.
– То есть, это ведь не ты заставил прыгнуть в реку Грохалёва?
– Нет-нет! Что ты! Мы и глазом моргнуть не успели…
– Вот. Значит, не ты. Грохалёву (Царствие Небесное) стало жарко, и, поскольку вы нагрузились порядком, он решил проверить, тёплая ли вода в речке. Правильно?
– Ну да… наверное. Если хочешь знать, я в этот момент вообще отошёл отлить, подальше в камыши…
– Вот. Значит, ты даже не видел, как на самом деле всё произошло?
– Ну…
– Так чего же ты теперь убитый, словно сам во всём виноват?
Базукин хотел что-то сказать, но лишь обречённо махнул рукой. Однако Странник уловил, а скорее почувствовал едва заметное изменение в осанке и обличье товарища. Из расплывчатой и зыбкой фигурки, стало возникать нечто, совершенно определённое, которое можно было бы обозначить, как младший офицер Базукин О.В. Поэтому Cтранник не стал дожидаться ответа.
– Пойми, Олег, мне тоже очень жаль Грохалёва, хотя я его толком и не знал. У него же, вроде, двое детей… И то, что ты очень переживаешь о гибели друга и берёшь на себя ответственность за это, говорит о том, что ты, Базукин очень совестливый и порядочный человек.
Базукин всхлипнул. Накатило. Странник протянул ему полотенце, а сам разлил ещё по маленькой, после чего крепко завернул крышку, а фляжку убрал в шкаф.
– Базукин! Будь здоров!
Они выпили и Базукин занюхал сухой корочкой хлеба с тарелки на столе.
– Я тебя понимаю, Олег, – Странник почувствовал прилив добрых чувств к товарищу. – Но настоятельно советую. Соберись. Укрепись. Возьми себя в кулак. Ничего тебе за это не будет. Максимум, вкатят выговор «с занесением» по партийной линии, для отчёта больше, им же нужно отчитаться о принятых мерах. А через год выговор снимут, потому как ты есть — отличный офицер, командир целого взвода, специалист первого класса…
– Уже…
– Что уже?
– «Строгач» с занесением… за злоупотребление… Правда, потом парторг вызвал к себе и, так же как и ты сейчас, сказал, что иначе они поступить не могли…
– Ну вот, видишь? Просто переживи этот момент. Просто возьми в толк, что это очередная тяжёлая жизненная ситуация, которую надо преодолеть.
Странник продолжал ещё что-то говорить, поскольку чувствовал, что должен все это говорить, ведь за этим же Базукин и пришёл. Ну, может быть ещё и потому, что снимал комнату в соседнем квартале.
Теперь Базукин преобразился уже довольно ощутимо. Видимо пришло ощущение, что он не жалкий, побитый проблемами и несчастный юноша, которого «загребли», а офицер Советской Армии, да ещё и командир при том.
– И ещё Базукин. Но это уже совсем по секрету. Совсем-совсем, понимаешь? Сходи в церковь. А ещё лучше, съезди в Ипатьевский. Только переоденься "по-гражданке". Во-первых, поставь свечку за упокой. Помолись, как можешь. Во-вторых…
Базукин широко раскрыл глаза (они, как и все офицеры части были коммунистами-атеистами), но возражать не стал.
–… а во-вторых, - продолжил Странник, закуривая, – попроси у Бога прощения за всё.
– Так я ж не крещённый…
– Для Бога мы все равны. Только от души попроси.

После ухода Базукина (в памяти у Странника осталось крепкое рукопожатие и слова «наверное, ты меня спас»), Странник решил, что есть смысл пройтись по весенней Костроме, насладиться ароматами майских цветов на клумбах, ощущением молодости и осознания того, что выходной день теперь совершенно точно не пропал даром…
И, напевая «Призрачно всё в этом мире бушующем...» вышел из дома.      

***
Странник немного оживает после «поправки» и после того, как верная и  добрая Аделаида заставила его выпить чашку крепкого сладкого чаю. Мысли медленно перекатываются из реального мира в Гиперзону и обратно. Сейчас он на границе, и есть смысл подумать о том, чтобы начать подготовку к посещению Санатория «28 марsа». А это означает психологическую, в первую очередь, подготовку к боли, кошмарам в полубреду, тяжёлым воспоминаниям о прошлых обидах и ранах.
Собственно, Странник уже давно утвердился в понимании того обстоятельства, что основа всех страхов, негатива, тяжёлых психологических страданий в Санатории  связана не с какими-то отвлечёнными ужастиками из интернета или телевизора или даже реальными угрозами безопасности, а с людьми. Либо воспоминаниями о людях, тех, кто порой продолжительное время находился рядом в силу сложившихся обстоятельств, всячески пытался влиять, порой подчинять, красть энергию и использовать в своих целях. Часто даже не для определённой цели, а так, удовольствия для… По паре-тройке фальшивых друзей в школе, в училище, потом на службе — в разных по форме, но одинаковых по содержанию коллективах. На каждом этапе жизни таковые находились. Их буквально магнитом притягивало к Страннику (если не сказать «как ос на сладкое»). По прошествии времени они отваливались, как насосавшиеся крови комары, потом исчезали во времени и пространстве, но воспоминания так никуда и не делись...   


26 июля 2020 года. Раннее утро
 
И снова провал. Обычное дело при странствиях в ближних и дальних пределах Гиперзоны с редкими посещениями реального мира. Как и где промелькнули эти два дня Страннику ещё предстоит вспомнить и осмыслить. А пока что-то в общем: куда-то ходил, кому-то звонил, где-то выпивал, разок встретился с Клариссой. Постойте-ка… Ах, да, она сообщила, что у неё появилась внучка. 
Сейчас раннее утро, что-то около четырёх. Аделаида уже возится на кухне, может быть занимается своими цветами, а может быть и нет. Зашумел электрочайник, значит, сейчас выпьет чашку кофе и пойдёт на  прогулку с собакой. Странник потихоньку достаёт из-за книг под своим рабочим столом фляжку с коньяком (эта и ещё одна секретная бутылочка, припрятанная на кухне приобретена во время Большого Поиска Смыслов вместе с Клариссой)  и там же нашаривает огрызок шоколадного батончика. Закусывать нужно всегда, потому как обязательно «пойдёт» плохо и вместо облегчения — очередная порция страданий.
Послышались шаги, Странник быстро прячет фляжку под одеяло. Аделаида забыла на столике  свои сигареты.
– А ты чего не спишь? – Аделаида с подозрением разглядывает Странника.
Он поднимается с дивана и включает приёмник на минимальную громкость. Едва слышно звучит Вальс Скерцо, Чайковского. Странник старается выглядеть непринуждённо, конечно с учётом того, что Аделаида знает, что сейчас он где-то далеко.
– Да так... Что-то не спится мне сегодня утром, опять же памятная дата…
– Да у тебя каждый день — памятная дата! Когда уже нажрёшься так, чтобы…
– Тс-с-с, мышка, не шуми, люди спят... В этот день в 71-м году на Луну полетел «Аполлон-15». Великие космические  достижения человечества, знаешь ли…
Спутнице реальной жизни, совершенно не до Космоса, она машет рукой и покидает комнату.  Странник же делает длинный, добрый  глоток коньяка, затем медленно и старательно (зубы уже не те) разжёвывает кусочек «Сникерса».
Ну что ж, Волшебное и Таинственное Путешествие продолжается, Скерцо вполне сочетается с настроением. Он знает эту вещь с детства, но никогда не знал названия и что это Чайковский...   
Затем он быстро появляется на кухне (Аделаида читает журнал «7 дней»), быстро бросает в чашку пакетик чая, два кусочка сахара, заливает кипятком  и также быстро покидает кухню. По ходу отмечает про себя, что координация движений не подвела.
Вот. Теперь всё хорошо, нет! Просто прекрасно. Идут четвёртые, а может быть и седьмые сутки путешествия, и всё ещё хочется шалить. Конечно, это не те шалости, что двадцать-тридцать лет назад. Теперь вся балагурь переместилась в область мысленно-духовную, в воспоминания и представления-воображения… В творчество наконец. Теперь он шалит в основном на бумаге и в соцсетях. Воспоминания о женщинах прошлого и разных пикантных подробностях, связанных с ними, будоражат сознание и согревают Странника. Так же как и всякие служебные и, особенно внеслужебные приключения и переплёты, в которых оказывался он и из которых так или иначе удавалось выпутаться. Жизнь Странника, собственно и состоит из всякого такого. И когда под шестьдесят «всякого такого» в памяти всплывает превеликое множество. Странник прислушивается к звукам радио (теперь звучит Менуэт ми мажор Луиджи Боккерини), и особенно к шорохам на кухне (не идёт ли Аделаида, чтобы «запалить» его). Затем выхватывает из-под одеяла фляжку и делает ещё один глоток, правда, теперь поменьше — меру надо знать, даже в Гиперзоне. Это больше для закрепления, чтобы следующий глоток, на этот раз сладкого чая лучше лёг сверху…
Хорошо, снова всё хорошо!
Странник берёт с полки книгу. Это его повесть «Первая Рыжая». Странник написал её два года назад. Она, что называется, «хорошо пошла»: получила диплом  на берлинском международном конкурсе  русскоязычных литературных проектов, побывала на книжной выставке-ярмарке в Москве. А теперь разошлась в интернете. Собственно, у Странника осталось всего два бумажных, архивных экземпляра.
Когда Странник обитает в  Гиперзоне, он любит периодически возвращаться к своим же, давно изданным произведениям, чего нельзя сказать о времени, когда он находится в мире реальном. В реальности он их, порой даже ненавидит, поскольку уверен, что мог бы написать и получше…
Но сейчас «Первая Рыжая» – это то, что нужно. Приятные воспоминания о приятных встречах с приятными женщинами. В книге семь глав — семь историй о семи женщинах которые встретились Страннику на дорогах его бурной и весьма разнообразной жизни. Когда книга вышла, откликнулись лишь две из тех, о ком шла речь. Но и этого было более чем достаточно…. Потому что… отыскалась Главная Героиня, собственно, Первая Рыжая…


6 марта 2018 года

      
Она нашла его в Интернете. Однажды Странник  зашёл в Фэйсбук и попал на музыкальный  пост. Кто-то выложил ссылку на  Концерт для валторны с оркестром ми-бемоль мажор Моцарта в исполнении Барри Такуэла на YouTube. И Странник наслаждался чудными звуками валторны… Параллельно «крутил» ленту, просматривая новости и всякую чепуху, которую обсуждали пользователи.   
Потом обнаружил запрос на «добавления в друзья» от некоей Ирены Волковинской. Сначала не обратил внимания и хотел удалить из запросов, мало ли мошенников и просто людей, которые хотят заработать. Бывало в день приходило по пять, шесть, а то и более подобных запросов. Так что, их всех сразу в друзья? Ведь всем известно, что есть такие друзья, с которыми враги не понадобятся. А Интернет и в частности, социальные сети,  просто кишат такими, словно питомник крокодилами.  Но, буквально в течение пары минут пришло сообщение по мессенджеру. Ирена писала: «Привет, это я — Рыжая!»
И это было невероятно.  От волнения у Странника пересохло в горле, сердце забилось чаще, а мысли застопорились на одной. Последний раз они общались тридцать лет назад, а тридцать лет это не тридцать дней или недель. Это — целая жизнь, которая у каждого из них сложилась по-своему. Рыжая  была самой первой его любовью, пришедшей   в далёком 1968 году, затем почти угасла и снова вспыхнула в 1978-м очень яркой вспышкой. Потом минуло ещё одно десятилетие и они снова встретились на вечере-встрече выпускников, в 1988 году. В ту пору она уже была благополучно замужем, мамой двоих детей, а он успел жениться, развестись и собирался жениться снова. Тогда, летом 1988-го у них случилось два счастливых дня и с той встречи уже минуло почти тридцать лет, поскольку на календаре был обозначен март 2018-го.
Как раз к марту, Странник уже закончил книгу, более того, она была уже отредактирована, свёрстана и пребывала в состоянии ожидания отправки в типографию после некоторых доработок.
В качестве иллюстрации на обложку книги Странник подобрал одну из своих архивных фотографий 1985 года. Там он со своей курортной возлюбленной (из Латвии) позирует на палубе круизного лайнера «Адмирал Нахимов». Она в изящном бикини, он, в джинсах на фоне отдалённого холмистого берега.  Фото чёрно-белое, но в общем, по мнению Странника — художественное и главное, отражающее основной замысел его новой книжки.  Кстати, об этой женщине в самой книге  не было не то что главы, но даже и единого слова. Да, так иногда случается, женщина, вроде есть, а упоминания о ней нет… Зато Рыжая (Рыжая это помимо всего прочего ещё и девичья фамилия Ирены Волковинской) ещё как была. Центральная фигура всего повествования, можно сказать (поскольку Первая Любовь), хотя Странник и поставил главу «Первая Рыжая» последней в повести…
   И вот, 6 марта 2018 года Рыжая материализовалась… Она возникла буквально из воздуха и  песка, который намели ветры времени за тридцать последних лет. И в этом было что-то мистическое, в чём Странник убедился некоторое время спустя.
Разговор состоялся немедленно — Странник позвонил на номер мобильного в далёкий Каменец-Подольский, Хмельницкой области, где теперь проживала его прежняя любовь и нынешняя героиня  романа. В дальнейшем они общались посредством видеочата в Фэйсбук.
– Этого не может быть, о, Господи, – выдавил из себя Странник, когда Ирена ответила.
В течение всех этих лет он иногда вспоминал о ней, думал, как сложилась её судьба после той встречи в 1988-м. Где она? На Украине или, может быть уехала в Европу, в Польшу, например, поскольку была этнической полькой. Поскольку на последующих встречах (раз в пять лет), проводившихся по традиции в Хмельницком у входа в школу,   она не появилась ни разу.
– Да, это я, – Ирена также была взволнована и крайне обрадована, и Странник мог бы поспорить, что в этот момент Ирена также вспоминала о той невинной близости, ограниченной робкими поцелуями, которая случилась в 1978 году перед выпуском из школы…
На YouTube сменился трек, и послышались нежные  звуки скрипки… Это  Романс Шостаковича из музыки  к фильму «Овод» в исполнении Лондонского симфонического оркестра…
После коротких выяснений (на длинные пока что  не было времени) «как у тебя — а как у тебя», Ирена сказала, что пора перейти к  Главному вопросу. Сначала Странник не понял, какой из вопросов, коих была тысяча миллионов можно обозначить как  Главный, но Ирена без прелюдии  спросила напрямик («отвечай поскорей, не задерживай добрых и честных людей»).
Это был обычный и в тоже время очень странный вопрос: свободен ли в настоящее время Странник, или же связан «отношениями-обязательствами». Странник был удивлён,  мужчина в 57 лет, конечно, может быть одиноким, но если Ирена прочитала о нём в Интернете, прежде чем запроситься в друзья, то могла, в общем, сделать вывод, что человек он далеко не свободный и очень связанный всякими обязательствами. И тем не менее, она этот вопрос задала. И очень расстроилась, когда Странник доложил, что уже тридцать лет, как несвободен, а также имеется взрослый и вполне самостоятельный ребёнок. Тем не менее, на том конце он услышал вздох разочарования, дескать, как же так…
– А чем ты думаешь, я занимался все эти тридцать лет? Ну, кроме того, что ел, спал, пил и курил? – Странник закурил сигарету, – это же очевидно, что даже хотя бы по закону больших чисел я должен, просто обязан был на каком-то отрезке этих лет жениться. Ты-то сама как? Помнится, в последнюю нашу встречу ты сказала, что очень любишь своего мужа…
– Всё закончилось, – вздохнула Ирена, – его нет.
– Он ушёл? – Странник задал вопрос переносном смысле, подразумевая смерть любимого мужа, и уже хотел добавить «очень сожалею», но Ирена опередила:
– Да, ушёл. Сейчас живёт с молодой и говорит, что очень доволен. Правда, квартира досталась мне… Большая, трёхкомнатная, почти в центре и…
Телефон отключился — закончились деньги. Странник быстро перенабрал с домашнего. Они поговорили о всяком ещё минут пятнадцать. Но поскольку обсудить всё сразу после тридцати лет разлуки невозможно, Странник предложил окончание разговора провести в форме переписки в мессенджере на  Фэйсбук. В принципе, можно было бы переговорить по видеочату в том же мессенджере, но в комнате, где стационарно располагался ноутбук Странника  мирно дремала Аделаида и причмокивала во сне, а смартфона Странник приобрести так и не собрался.               
Таким образом состоялось их первое за тридцать лет и почти невероятное  свидание. Но в современном мире, возможно очень многое из того, что было почти немыслимым пятнадцать, двадцать  и все тридцать лет назад. Например, Ирена с лёгкостью нашла его после того, как рассказала подружке о своей первой любви и подружка посоветовала поискать «бывшего» любимого в социальных сетях. Если бы Странник попытался это сделать, то вряд ли получилось бы, поскольку у женщин, как правило, наряду с фамилией, указанной в паспорте, есть ещё и девичья.
В конце концов, они договорились всласть пообщаться, когда появится первая возможность. 
   
26 июля 2020 года

Вихрь воспоминаний пронёсся перед глазами  Странника и он решил, что было бы очень не лишним ещё немного выпить коньяку, пока Аделаида продолжает возится на кухне. Странник размышлял о том, что память, это, наверное, самое важное, что есть у человека. Конечно, иногда случаются сюрпризы в виде очень неприятных воспоминаний, но забывать ни о чём  нельзя, иначе придётся забыть и о хорошем. У многих людей с возрастом с памятью начинаются проблемы. Некоторые из таких людей живут только в сегодняшнем дне, между тем личность как раз и складывается из памяти о прошлом, осмыслении настоящего и думах о будущем.   
Странник отложил книгу и достал коньяк.

2018 год

2018 год у Странника выдался и в целом,  и в деталях удачным. Вышли две книги, периодические литературные издания активно печатали его рассказы. Странник был удостоен нескольких литературных наград и в России, и в русскоязычном зарубежье. Всё было мило и спокойно. Общение с Иреной со второй половины года приобрело систематический характер. Обычно он вызывал её по видеочату, когда Аделаиды не было дома, либо они переписывались в мессенджере, когда не было возможности поговорить. Иногда разговор шёл без включения видеокамеры, Ирена почему-то не хотела, чтобы он на неё смотрел, и Страннику это было не очень понятным. Сначала она опасалась, что очень изменилась со временем и Странник может испытать разочарование при виде её в нынешнем состоянии. Но Странника очень мало волновал вопрос, как выглядит Ирена сейчас, в памяти была  Ирена сначала в возрасте семи, потом семнадцати, а затем двадцати семи лет и этого было достаточно. Однажды он ей сказал, что за 50 лет она ничуть не изменилась. Бывают люди, которые ещё в детстве выглядят, как взрослые и дело не только в общем облике. Что-то во взгляде, в жестах, мимике, осанке. У Странника был однокашник, который в восемнадцать лет выглядел, как солидный отец семейства лет сорока пяти…
Однажды Странник что-то рассказывал Ирене о своей  литературе и, между прочим, сказал, что к изданию готова книга, в которой ей отведено особое место.
– Ах вот как. – Ирена отпила глоток кофе. – Ну, и кому ты ещё отвёл место в этой своей книге?
Это было сказано с налётом иронии, но Странник уловил  ещё и нотки недоумения-удивления. Возможно, Ирена считала, что в новой книге Странника (к этому времени, некоторые, изданные ранее она уже прочитала), главное и единственное место должно принадлежать именно ей.
– Ну, как сказать. Там несколько глав и каждая глава посвящена …
– Я так и знала – фыркнула Ирена, – ты никогда не ценил меня по достоинству… Подумать только! Каждая глава — новая женщина…
– Понимаешь, не в этом дело. Это же художественное произведение. Замысел, форма, идея произведения, всё уже готово. Но я сейчас не об этом. Мне нужно несколько твоих фото. Пришли, пожалуйста.
– Это ещё зачем?
– Надо, – коротко ответил Странник.
Дело было в том, что он уже продумывал новую концепцию обложки. Кто-то из коллег — писателей, главным образом писательниц, раскритиковали его идею совместного фото с курортной возлюбленной на палубе круизного лайнера. Одна поэтесса сказала, что фото выглядит банально и даже, несколько пошловато и никак не годится для обложки книги. Но главное… Главное!!! Ей не понравилась  дама на фото. Слишком сухая, слишком высокомерная, да  и просто ужасная… живот висит…
Странник, хотя и принял критику спокойно, но всё же призадумался. Если один критик (к тому же хорошая знакомая) выразил такое мнение, то вполне возможно, что и читатели могут в итоге склониться к такой же мысли.
– А ты у всех своих женщин фотографии требуешь? — Ирена побарабанила пальцами  по панели своего ноутбука, в голосе прозвучали металлические нотки.
– Нет, нужна только твоя.
Послышался звук ключа, проворачиваемого в замке входной двери, Аделаида вернулась с прогулки. Странник отключил связь.
Вечером следующего дня Ирена прислала несколько своих фото разных лет. Ирена грустит. Ирена обнажённая с гитарой на диване. Ирена в трусиках на кухне у плиты задорно улыбается в объектив. А вот и то, что нужно. Крупноформатный цветной портрет Ирены из школьного выпускного альбома. Именно такой запомнил её Странник и пронёс воспоминания сквозь время и пространство.
Да, это было то, что нужно.   

***

В первой половине  июля 2018 года установилась довольно жаркая и сухая погода. Странник путешествовал по Гиперзоне. Не так, чтобы до «отползай», но для постоянного пребывания в состоянии драйва. Это был обычный летний фестиваль, и он тогда наметил для себя одиннадцать дней, не более. Чтобы затем, как можно меньше времени провести в Санатории «28 марsа». Нужно было заканчивать все дела с изданием книги.
В те дни они общались с Иреной почти ежедневно, Аделаида часто уезжала по своим делам, то на рынок «Садовод», то на ВДНХ в павильон «Цветы», то ещё куда-то. Ирена стала привыкать к ежедневному общению и периодически капризничала. Она то включала видеокамеру, то предпочитала общение без визуального контакта. Порой была холодна и презрительна («ты меня бросил тогда, на выпускном»), то говорила, что её любовь к Страннику вечна, и если он не сможет ей ответить тем же, то она просто умрёт. Дескать, есть такой тип людей, которые при отсутствии ответного чувства погибают… Иногда говорила без остановки по полтора — два часа, в основном о своей жизни, о детях, иногда вспоминала об одноклассниках и одноклассницах.
А однажды заявила:
– Ну ты же понимаешь, что уже ПОРА ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ. Мы же ведь с тобой пара?
Странник почувствовал неладное. Конечно, любовь, особенно, если это первая любовь и она возвращается через пятьдесят лет, это очень важно, но ломать мебель и выбрасывать всё, что создавалось вместе с Аделаидой он не собирался. Считая себя человеком ответственным он и чувствовал свою ответственность по отношению к близким, а главное, перед общей с Аделаидой памятью о прожитых вместе и в общем, счастливых годах.
Он выждал паузу, для чего, пока Ирена была на экране его ноутбука, сходил на кухню и налил себе чашку кофе. Затем вернулся, закурил сигарету и сказал:
– Никаких решений я принимать не собираюсь. Все решения приняты, утверждены, а главное реализованы. Но, конечно, встретиться с тобой «вживую», я был бы не прочь…
– Ну так приезжай! – Ирена, казалось, никак не отреагировала на его отказ принимать какие-либо решения. – Слушай, а на какие деньги ты пьёшь? Третий раз подряд я тебя вижу «весёлым».
– Ну я в общем, весёлый человек, да и изображение на компьютере барахлит, например, мне кажется, что  я уже  в третий раз вижу тебя не в настроении…
– Врун, болтун и хохотун.
–… а деньги, как ты уже могла догадаться, я беру из тумбочки…

Конец связи, пришла Аделаида.

Она недовольна тем, что Странник слегка навеселе (это она так думает, что слегка) и ещё чем-то. Странник «крутит» ленту на Фэйсбук и думает о том, что в этом году он не сможет побывать в Хмельницком (а ему нужно побывать — на могиле у мамы), куда, кстати, могла бы и приехать на пару дней Ирена, раз уж есть такое обоюдное желание встретиться.  Но дело в том, что ситуация на Украине не улучшается, а как раз наоборот, становится всё напряжённее. И главное — Аделаида против.
– Тебя там убьют, – говорит она, – а мне что тогда делать?
Странник и сам знает, что подобное  путешествие, решись он на такое, лично для него весьма небезопасно.
В своё время он там начинал свою литературную карьеру. В короткие сроки (за каких-нибудь два года, после издания первой книги), он стал довольно известным и узнаваемым  в городе человеком. На местном телевидении вышло два коротких сюжета  о его творчестве, а два печатных издания посвятили его литературным успехам целые развороты. Ещё в одной газете  было напечатано интервью, которое у него взял один  известный хмельницкий журналист. Само собой этих успехов с лихвой хватило для того, чтобы появились скрытые и открытые недоброжелатели. И даже друзья детства, с которыми общались долгие годы,  перестали быть друзьями. А в 2014 году он автоматически стал если не врагом, то проводником вражеской идеологии и его ничего не стоило обвинить в чём-нибудь подозрительном лишь на том основании, что он а) из Москвы, б) пишет и публикуется на русском языке.
Страннику, конечно,  очень хотелось повстречаться с Иреной. Но… любовь любовью, а безопасность, всё же важнее. Он знал, решись он на эту поездку (а это нужно тогда сделать немедленно), и Аделаида не будет спать ровно столько, сколько он будет находиться в этом, достаточно опасном вояже. И вообще, всё это предприятие будет окрашено в оттенки тревожности, беспокойства, непредсказуемости и стресса.
Ирена осталась очень недовольна, когда он сообщил, что не приедет. 18 июля 2018 года он поздравлял свою Первую Любовь с Днём рождения, тогда и произошёл этот, в общем, тяжёлый разговор. Её даже не обрадовала новость, что книга уже отправлена в печать и что он сможет передать эту и некоторые другие свои книги  с хорошим другом, который в конце августа всё же собирается в Хмельницкий.
Ирена продолжала пытаться обозначать доминирование в их «новых» отношениях, не способная просто принять тот факт, что время уже перераспределило характер их  дальнейших взаимоотношений.
Страннику удалось тогда выйти из состояния (через Санаторий «28 марsа») быстро и без осложнений. Пара кошмаров в первую ночь, пара посещений иных миров во вторую, и всё.
Странник вплотную занялся вопросами издания и продвижения книги «Первая Рыжая».    


26 июля 2020 года

Странник снова переместился в июль двадцатого. Он листал «Первую Рыжую», отыскивая и перечитывая наиболее удачные по его мнению куски. Пожалуй, сама глава «Первая Рыжая»  получилась не самой удачной из всех. Страннику гораздо больше пришлись по вкусу «Уроки Татьяны Александровны» и «Денежное вознаграждение» - и по сюжету и по стилистике. Но… «Первая Рыжая» всё же была «гвоздём» всего произведения, основой, именно потому что «первая». Основой, потому что «Первая Любовь». Безусловно самой важной хотя бы на том основании, что та самая Рыжая  - живая Рыжая была с ним вот уже второй год на связи, хотя и за полторы тысячи километров… И если сама глава воспринималась несколько пресновато по сравнению с другими, для Странника это не имело ни малейшего значения.
Странник снова погрузился в воспоминания.
Пришла Аделаида.
– Давай, выметайся отсюда, я хочу отдохнуть.
Она укладывается поперёк дивана и включает телевизор. Круглосуточных каналов сколько хочешь и Странник, чтобы остаться наедине с воспоминаниями, перемещается на кухню. Это очень кстати. Почти пустую бутылку из-под одеяла он незаметно прихватывает с собой, а на кухне, в его сумке имеется «золотой запас» - наполовину пустая, но всё же наполовину полная  фляжка коньяка. Также можно подогреть чай.
Странник заядлый кофеман, но находясь в Гиперзоне, всё же предпочитает сладкий чай. Радио «Relax-FM» продолжает свою программу, но сейчас время утренних новостей и диктор с приятным голосом вещает о том, что рост количества госпитализированных с диагнозом COVID-19 в Москве существенно замедлился, но ограничительные меры действуют в полном объёме. Странник сожалеет о том, что ещё до сих пор не удосужился сделать прививку, но теперь дело откладывается ещё, минимум на месяц из-за его путешествия по Гиперзоне. 
Странник переключил волну на приёмнике и попал на «Радио «Орфей». Ну-ка, что там у нас… Генри Манчини,  «Moon River». В памяти Странника сначала возникает Одри Хепбёрн в «Завтраке у Тиффани», потом холодный  лунный пейзаж из иллюминатора корабля «Аполлон-17»...   
Внезапно Странник чувствует сильное влечение к своей старой, но всё же новой-случайной знакомой Клариссе, он вспоминает недавний  день встречи  и в немалой степени приятное его окончание. Возбуждение приятно будоражит сознание и своевременная добавка пятидесяти граммов коньяку делает это утро почти гармоничным. Странник с удовольствием  закуривает.

Так…  Тогда, в августе восемнадцатого, книга наконец, вышла. Это произошло 6 числа, во время работы Московской международной книжной  выставки-ярмарки на ВДНХ. Странник тогда околачивался у стенда, где в числе других была выставлена «Первая Рыжая» и едва успевал подписывать авторские экземпляры.
Вечером этого же дня он сообщил Ирене  через мессенджер  о том, что то, что так долго обсуждалось, наконец, свершилось. Книга вышла. В этот раз они общались без изображения, Ирена в категоричной форме потребовала, чтобы он немедленно прислал ей электронную версию книги. 
Странник до поры хранил в секрете от Ирены и название и, главное, вишенку на торте — обложку. Он не без волнения прикрепил текстовой блок и фото разворота обложки и отправил Ирене. Жаль, конечно, что он не мог наблюдать реакцию Ирены на экране.
И молчание в эфире воцарилось надолго...   


 2 августа 2020 года

Странник прогуливается с собакой, маршрут прогулки определяет, кончено, собака. Променад вокруг пруда, встречи с четвероногими приятелями и незнакомыми собаками. Странник всё ещё в Гиперзоне, посему, во внутреннем кармане джинсовой безрукавки маленькая фляжка и одна сигаретка.
Сегодня День воздушно-десантных войск и весёлый странник приветствует всех встречных мужчин, особенно тех, кто одет в тельняшки и береты, в ответ получает улыбки и приветы. Переход в реальный мир намечен на пятое августа, значит, фестиваль ещё может  продолжаться в спокойном режиме.
Позавчера его вызвала к себе Кларисса. Где-то около одиннадцати утра она сообщила по мобильному, что если он немедленно к ней не явится, то ей будет очень плохо. Он ей нужен был для исполнения тайного желания номер один в срочном порядке, что неудивительно. Кларисса была с похмелья…
Стоило Страннику появиться  на пороге подъезда, в котором проживала Кларисса, послышался скрипучий голос консьержки.
– А вы в какую квартиру? – вопросил голос.
– В сто тридцать третью.
– Туда нельзя. Освободите подъезд, немедленно!
– Мне — можно. Я из доставки, принёс лекарства и деньги.
Странник протискивается в лифт, затем оказывается на площадке, где открыты все двери…
Встреча короткая и бурная. Тайные желания исполнены молниеносно, после чего Странник вручил Клариссе тысячу двести рублей.  Конечно, мог бы и больше, но у него на этот день  имелся ещё один замысел, для воплощения которого нужны были деньги.
Они сидят на кухне и пьют дешёвое вино, которое из холодильника извлекла Кларисса.
– Слушай, а у тебя есть твоя фотка? – интересуется Странник, – желательно крупного плана.
– Я могу сфотографироваться какой хочешь. Хочешь голышом?! А могу и вот так, с  ножкой в сторону, - шутит Кларисса. – В любом виде… Только  без этих фокусов с интернетом...
– Да нет, ты не поняла. Мне нужна портретная фотка, возможно она меня вдохновит на что-нибудь новенькое...
– Ты обещал книгу, а так и не дал.
– В следующий раз — обязательно.

Это было позавчера и Странник уже в который раз вспоминал и смаковал подробности этой встречи.
Немного позже, они выскользнули из подъезда. Странник купил в «Пятёрочке» бутылку коньяка, плитку горького шоколада и они пошли болтаться по району. С коньяком болтаться  всегда веселее, чем без коньяка… И… свобода! От телевизионных сводок по борьбе с COVID-19, от тягостных воспоминаний о прошлых потерях, неприятностях и непереносимых нагрузках…
– А чем ты занимался раньше? – Кларисса разворачивает фольгу, в которые завёрнуты бутерброды (она предусмотрительно прихватила их с собой), пока Странник из бутылки, завёрнутой в бумажный пакет, разливает по стаканчикам коньяк. Совсем понемногу, чтобы не сломаться раньше времени. Странник помнит, что у него  ещё есть нерешённые дела на сегодня.
Свободную лавочку они нашли в пустом сквере в уютном дворе. Здесь можно некоторое время посидеть…
– Раньше? Раньше чего?
– Сейчас ты писатель. А раньше?
– Ну… раньше я был в другом мире. В системе, где  всё сложно и напряжённо, где люди живут не своей жизнью, а по указанию начальника.
– Какого начальника?
– Начальника Системы, разумеется.
– Что-то не очень понятно...
– Ну, как тебе сказать. Система – это любая государственная структура, с жёсткими порядками и правилами. Иными словами, служба дни и ночи. Но без Системы нельзя. Порядок — это главное условие нормальной жизни. Вот мы сейчас с тобой отдыхаем-выпиваем… А кто-то на службе, и охраняет наш покой.  Что-то мне сегодня не хочется об этом вспоминать. 
Кларисса подставляет стаканчик и Странник наливает коньяк.
– Может быть тебе нужно расслабиться? – говорит она, – тогда  с тебя ещё  пятьсот рублей.
Но странник уже «чувствует норму», а невольные воспоминания о прошлом,  погасили все желания на сегодня. К тому же, расслабление уже было двумя часами ранее.
– Давай оставим на потом, у нас ещё вся жизнь впереди, – бормочет он, – я немного засиделся тут с тобой. Надо идти домой, Аделаида, наверное,  нервничает… А когда она нервничает, то система даёт сбой...
У Клариссы срабатывает мобильник. Она отходит в сторонку, что-то объясняет кому-то в трубку. Потом машет Страннику рукой и исчезает.
Странник вспоминает о своей идее и, надев противосолнечные очки, идёт в сторону торгово-развлекательного центра.

 
 Гора Мэрилин

Странник стоит у прилавка ювелирного магазина в ТРЦ «Мариэль». Он полагает, что загладить своё долгое отсутствие и, что там говорить,  свою вину перед Аделаидой может одним старым, проверенным, но очень действенным способом. Нужно купить что-нибудь ювелирное — не слишком дорогое, но и не очень дешёвое, поскольку Аделаида знает толк в  таких вещах. Купить и подарить просто так, без повода, так сказать в знак любви и уважения...
Он уже как-то приметил здесь один интересный, оригинально выполненный гарнитур:  кольцо, серьги и кулон. Очень красивый комплект, камни крупные в оправе из серебра. Но, может быть что-нибудь ещё…
– Здравствуйте, – милая, улыбчивая продавец возникает напротив Странника, – вам что-нибудь подсказать?
Странник мельком бросает взгляд на продавца. Худенькая молодая  блондинка, черты лица правильные, и в общем, очень привлекательны. На верхней губе, очень к месту  родинка.  На бейджике, приколотом к кармашку форменной курточки значится «Светлана Коровкина. Продавец-консультант».
– Эх, Светлана… – Странник замолкает, соображая, чтобы такое сказать, без пошлых намёков и, одновременно, дать понять, что она, Светлана Коровкина, вызывает у него интерес и симпатию не только как продавец.
– Вот, ищу что-нибудь красивое и не очень дорогое.
– Вам для кого? – интересуется продавец. – У нас очень большой выбор, на любой вкус. Вам для жены?
Светлана изображает приветливость, однако во взгляде женщины он читает: «Покупатель так себе. Сейчас поболтает и уйдёт, так ничего и не купив». Поскольку взгляд снисходительно-хитрый, улыбка — профессионально-приветливая. А может быть ещё и потому, что она улавливает, что покупатель слегка нетрезв.
– Меня, в общем интересует что-нибудь с натуральными камнями.
– Это здесь, – Светлана подходит к витрине с дорогостоящим товаром — бриллианты, рубины, изумруды и сапфиры  в белом золоте, – предусмотрена скидка, а также мы можем завести на ваше имя карту постоянного покупателя, которая будет давать возможность…
– Спасибо. А с самоцветами типа лазурита, малахита, аметиста что-нибудь есть?
– Сколько угодно. Сюда, пожалуйста, – Светлана, судя по всему очень опытный и терпеливый продавец. Хотя, возможно, за сегодняшний день он первый и, пока единственный  посетитель. Нельзя сказать, что в последнее время народ толпами бродит по ювелирным магазинам и сметает всё с прилавков.
– Вот смотрите, очень хороший комплект «Сияние Луны», серебро 925-й пробы, вставка — лунный камень,  камни крупные… Посмотрите, какой нежный оттенок. Вашей супруге очень подойдёт…
– А откуда вы знаете?
– А вот, взгляните.
Светлана надела на безымянный палец кольцо и приложила к мочке уха серёжку. Загадочно улыбнулась…
Женщины прекрасны, подумалось Страннику, особенно вот так, неожиданно, в нестандартной ситуации и мало прогнозируемом месте…
– Да… очень красиво, – Странник изо всех сил старается, чтобы у него, образно говоря,  не потекли слюнки, но он заметил, что Светлане показалось будто он уже «на крючке».
– Всего шесть тысяч восемьсот пятьдесят рублей… Для  подарка — совсем не дорого.
Светлана Коровкина снова мило улыбнулась.
– Для подарка любимой жене вообще никаких денег не жалко, – Странник берёт в руки серёжку и внимательно разглядывает оттенки камня-вставки, очки, тем не менее не снимая.
– А вы знаете, самый крутой подарок жене, о котором я когда-либо слышал, это был подарок Джима Ловелла своей жене Мэрилин. – Странник выдержал паузу, чтобы убедиться в том, что Светлана его слушает. – Он назвал именем жены гору на Луне.
– По-моему, такой подарок может сделать любой мужчина любой жене, – улыбнулась Светлана. – И не только на Луне, но и на Марсе, наверное…
Конечно, Светлана, возможно в силу своей молодости не может знать, кто такой Джеймс Ловелл и что он, собственно, такого совершил в своей жизни, не говоря уже о том, какой подарок он сделал жене.
– Теоретически, конечно, может, наверное, каждый. – Странник тоже улыбнулся, – но практически это, по-моему, удалось только одному Джиму.
– А кто это вообще? – во взгляде Светланы Странник уловил оттенок лёгкой растерянности.   
– Джим, он же Джеймс Ловелл — американский астронавт. Во время полёта на корабле «Аполлон-8» в 1968 году, когда они совершали первый  в истории  облёт Луны, одной возвышенности, находившейся у «Моря Спокойствия» и  служащей ориентиром для спуска на лунную поверхность экипажей следующих «Аполлонов», он присвоил имя своей жены. Конечно, эта гора и раньше была на всех лунных картах и снимках с поверхности, но первым её увидел непосредственно из иллюминатора корабля  на Луне Джим. Если не ошибаюсь, в 2017 году международный астрономический союз утвердил название официально, и во всех справочниках, энциклопедиях, лунных картах, словом везде эта гора  носит имя Мэрилин.  Как вы понимаете, навсегда…
– О… красивая сказка… – Светлана протянула вторую серёжку и кольцо Страннику.
– Почему сказка? Это, что ни на есть, самая быль.
– Но ведь американцы не летали на Луну. Я по «Рен-ТВ» документальный фильм недавно смотрела. Всё сняли в Голливуде. И ещё этот режиссёр, как его…
– Стэнли Кубрик?
– Да, вот, он и снимал.
Странник улыбнулся.
– Подобные фильмы на «Рен-ТВ» и рассчитаны на такого зрителя, как вы, Светлана.
Коровкина нахмурилась, карие глаза стали черными.
–  Вы будете брать или не будете? – холодно спросила она. От прежней доброжелательности не осталось и следа. Странник понял, что совершил ошибку и поспешил её исправить.
– Ох, извините, пожалуйста, я ничего такого не имел в виду. Я хотел сказать — на широкого зрителя, а не на специалиста, – Странник понял, что возьмёт серьги и кольцо, теперь эти предметы становились для него знаковыми. – Просто те, кто «в проблеме» знают досконально и официальную точку зрения относительно полётов на Луну  и мнения сторонников так называемой теории «Лунного заговора».
– А вы, значит, специалист? – Светлана сменила тон, ей всё же было важно продать товар. А для этого, по её мнению,  было совершенно неважно, летали или не летали американцы на Луну. – Столько всего знаете...
– Заверните. – сказал Странник, протягивая «лунные камни» продавцу, – я назову этот комплект «Полнолуние Аделаиды».      
Он вытащил портмоне и стал отсчитывать купюры. Светлана Коровкина засуетилась, правда с достоинством, присущим настоящему продавцу, достала из-под прилавка красочный пакетик в виде мешочка малинового цвета, аккуратно уложила в него кольцо, серьги и затянула тесёмочки.
Странник протянул деньги и задумчиво посмотрел на мешочек.
– «Полнолуние Аделаиды» – красиво звучит, а?
– А вашу жену зовут Аделаида? – Светлана протянула Страннику кассовый чек.
Странник кивнул. Он уже обдумывал, как будет преподносить сегодня подарок жене и что при этом скажет.
– Да, уже тридцать лет вместе…
У продавца приподнялись брови — Странник, даже пребывая в Гиперзоне,  выглядел явно моложе своих лет и никак не тянул на мужа с тридцатилетним стажем.
– А как вы сказали называется та гора?
Странник вытащил из сумки блокнот, вырвал из него листочек и написал: «Аполлон-8. Джеймс Ловелл. Гора Мэрилин», затем протянул Светлане.
– Найдите в интернете. Это очень интересно, поверьте. Вам — хорошего дня и настроения. А Джим Ловелл известен ещё тем, что был командиром корабля «Аполлон-13», на котором во время полёта случилась авария. Фильм-то вы наверное смотрели, с Томом Хэнксом?
Светлана помотала головой — конечно не смотрела, но может быть, посмотрит...
– Заходите ещё, мы вам будем очень рады, — сказала она и снова, теперь уже приветливо,  улыбнулась.
Странник вышел из магазина и подумал, что хорошо бы выпить пива перед тем, как направиться домой. В сумке, правда ещё оставался коньяк, но Странник решил оставить его на вечер, чтобы потом снова не пришлось идти в ночной магазин.
Он спустился в универсам «Перекрёсток». Что ж, такой подарок, как «Полнолуние Аделаиды» следует сразу же отметить.  У входа в  «Мариэль» расставлены очень удобные лавочки...

            
7 августа 2018 года

Ирена притихла, и Страннику показалось, что нарушилась связь, хотя значки на тёмном окошке в центре экрана свидетельствовали, что она на связи.
Пауза затягивается, Ирена по-прежнему молчит, Странник чувствует ритм её учащённого дыхания. Собственно, примерно такой реакции он и ожидал. Поскольку… поскольку на обложке книги была изображена Ирена.
Художественное полотно с женщиной в наряде ярких расцветок, что-то из Индии или Пакистана с лицом Ирены. Когда книга готовилась к изданию и Странник работал с художником по оформлению обложки, он попросил изобразить нечто художественное и передал то фото из школьного альбома, что ему прислала Ирена ещё в марте. И, конечно, название книги. «Первая Рыжая» – пришло не сразу, было много вариантов, но в конце концов, именно то обстоятельство, что Ирена нашла его в интернете и они вновь встретились и повлияло на окончательный выбор. По мнению Странника, это было коротко, ясно и в полной мере отражало суть содержания всей книги.
– Ох… ты… – голос Ирены заметно дрожал, — нет. Я больше не могу говорить. Прости. Мне нужно всё это переварить… И наконец прочитать то, о чём ты мне вот уже полгода рассказываешь.
Она отключилась.
Странник решил не торопить. Он понимал, что Ирена, мягко говоря, ошеломлена, но  никогда этого ему не покажет. Стремление быть первым номером в их виртуальных отношениях просто не позволит выразить восторг или вообще как-то обозначить свои чувства и по поводу обложки и, конечно, относительно названия книги. Польская пани, несколько надменная, слегка высокомерная –  она таковой была в школе, таковой остаётся и сейчас, и может быть, в ещё большей мере.
Странник в который раз воспроизводил в памяти ВСЮ историю их любви и всё больше запутывался в коллизиях и хитросплетениях этих отношений. Хотя в книге ему удалось всё увязать в один, в общем-то понятный, последовательный и незамысловатый сюжет, в жизни всё сложилось, конечно, иначе. Первая детская влюблённость в 1968 году, первый поцелуй в 1978-м, первая близость в 1988-м, первая новая встреча в 2018. По сути, всю жизнь они были где-то рядом, но никогда вместе. Всегда чего-то не хватало, может быть, самой малости. С другой стороны, Странник отдавал себе отчёт в том, что если бы он на каком-то этапе связал свою жизнь с Иреной, то в дальнейшем всё сложилось бы совершенно иначе и возможно, сейчас не было бы никакой книги, а сам он, находился  не в Москве, а совершенно в другом и непонятном месте… Если теперь он считал себя вполне состоявшимся и даже, в какой-то мере, успешным почти во всех своих начинаниях, то совершенно не ясно, как всё могло бы сложиться, будь его спутницей единственная и неповторимая Ирена Рыжая.
Она разыскала его в 2018-м, когда её личная жизнь дала ощутимую трещину, а где была раньше? Логично возразить, что если бы он по-настоящему хотел, то мог бы или хотя бы попытался разыскать её сам… Но тридцать лет с Аделаидой были хорошими. Не прекрасными, не безумными (в положительной коннотации), не заполненными каждодневным нескончаемым счастьем, а просто — хорошими. Взрослые люди знают, что лучшее — враг хорошего. 
В 2013 году, ещё до всех тревожных событий на Украине, состоялась встреча выпускников в честь тридцатипятилетия окончания школы и он очень надеялся там её встретить. Но те люди, что организовали встречу, объяснили, что связи с Иреной нет, хотя всех остальных разыскать и связаться с ними удалось почти без труда — даже с теми кто находился во Франции,  Италии, США, России…
Однажды он спросил у Ирены, почему она не приехала на встречу, ведь от Каменца-Подольского до Хмельницкого всего-то час езды на автобусе. Внятного ответа он не получил, но догадался, что о предстоящей встрече она знала, но приехать по каким-то причинам не смогла. Или не захотела.
Но вот наступило 6 марта 2018 года и после первых восторгов, радостных обменов новостями и бурных эмоций, всё стало складываться не самым лучшим образом. Жизненный опыт подсказывал Страннику, что во всём этом что-то не так…
А «не так» было то, что Ирена во время их частых  «сеансов связи» стремилась вызвать чувство вины у Странника: «ты меня бросил в 78-м», «развод с мужем произошёл из-за тебя» (она умудрилась рассказать мужу об их тайной встрече в 1988 году), «ты не настоял на повторной встрече тогда в 1988-м» (хотя это именно она не подошла к телефону, когда Странник звонил и хотел встретиться ещё раз)... Как известно, опытные и сметливые люди часто используют чувство вины в своих целях, например, для того, чтобы занять ведущее положение в отношениях — известный психологический приём манипуляторов.
Ну и некоторые другие штучки из этого же арсенала, например обесценивание успехов и достижений. Странник как-то поделился радостью — его материалы напечатали в нью-йоркском издании «Русскоязычная Америка».
– Подумаешь, достижение, – буркнула Ирена, явно не подумав, поскольку публикацию в США можно действительно считать достижением. – Мне-то что от этого? Обо мне там есть что-нибудь?
– Ирена, дорогая, – Странник старался быть предельно вежливым, – ты говоришь так, словно у тебя есть как минимум десяток знакомых, которых постоянно печатают в Америке.
– У меня вообще нет знакомых, которых где-то печатают, – Ирена нисколько не смутилась, – но меня этим не удивишь!
Любимая пыталась выстраивать общение так, как они общались 30-40 лет назад, когда в социальном плане все были примерно равны, а даже первые результаты жизненного пути всё ещё были за далёкими горизонтами. Теперь в этом отношении между ними была пропасть, по сути, они находились в разных мирах, но Ирена не могла и не хотела этого принимать.
Иногда она разговаривала жёстко, перебивала на полуслове, придиралась к словам в обычной беседе, делала большие выговоры за мелкие оговорки. И тогда разговор превращался для Странника в тягость. Потом это стало повторяться всё чаще и однажды Странник не выдержал и сказал:
– Знаешь, Ирена, я устал от такого общения. Поэтому, отключаюсь на месяц. Нам нужно отдохнуть друг от друга.
Ирена тогда обиделась, но месяц, пока он молчал, не пыталась сама написать ему по мессенджеру. Они честно выдержали месяц молчания.
Так если они умудрялись не понимать друг друга на расстоянии, то как можно было бы достичь взаимопонимания, будь они в одной квартире?    

4 августа 2020 года

Странник бредёт по узкому, плохо освещённому коридору Санатория «28 марsа». Чтобы перебраться в реальный мир, предстоит погулять по коридорам Санатория  не менее трёх дней и трёх ночей. А ещё есть залы, палаты, куда лучше не заглядывать, но, видимо, придётся… Полный отказ от стимуляторов ввергает его в уныние, физические, а главное, моральные и психологические страдания. Нужно ждать, пока  системы уже немолодого организма перестроятся на функционирование в обычном режиме. Так что тяжелое нынешнее состояние, это ещё и не тяжёлое. Настоящие трудности настанут в конце первого дня и будут терзать  всю первую ночь. Он, путешествуя по коридорам Санатория будет попадать то в один, то в другой параллельный мир. Видения будут  реальными и болезненными. Далее предстоит побывать во всех помещениях Санатория и даже тех, куда заходить не стоит, но это одно из непременных условий возвращения в реальность. Так было всегда, начиная с 1996 года, когда он впервые применил систему двухнедельных фестивалей (зимой и летом),  всё остальное время года находясь в нормальной реальности. Суровые, порой невыносимые условия, в которые он то и дело попадал в этом самом реальном мире требовали полного отключения от повседневности, в другом случае, он бы просто не выдержал нагрузок.
Странник уже давно привык к обитателями и ситуациям, складывающимся в параллельных мирах и не страшился их как на первоначальном этапе. Ему даже было интересно, как развиваются события, участником которых он невольно становился, путешествуя по пространству Санатория. Интересно, что на этот раз?
Он открывает дощатую скрипучую дверь с табличкой «Лужайка». И оказывается на залитой солнцем лужайке. Неподалёку виднеется какое-то строение, то ли сарай,  то ли ангар. А может быть даже хлев для домашних животных. Рядом суетятся какие-то люди — они то появляются, то исчезают в помещении. Странник отмечает, что это в основном, молодые люди — юноши и девушки, но ведут себя как-то странно. Странно даже не само поведение, а неестественные  выражения лиц, мимика, жесты, движения… Странник заходит в строение и в какой-то момент рядом с ним оказывается Ирена. Это та же Ирена, которую он за последние два года привык периодически видеть во время их виртуальных свиданий на экране ноутбука и, одновременно, какая-то другая. Она пытается что-то ему сказать, но в шуме голосов молодёжи, снующей рядом, он не может разобрать… Потом её глаза закрываются и она падает на спину…
Странник вырывается из цепких объятий бреда, с трудом поднимается с дивана и  тащится на кухню. Сорок капель корвалола и сигарета. Конечно, сейчас лучше бы рюмка, а может быть и две коньяку и он спокойно уснёт. Но никак нельзя, иначе пребывание в Санатории затянется на неопределённый период. Между тем, у него накопилось много важных и неотложных дел, пока он пребывал в Гиперзоне. Дел, а главное, обязательств. Он не включал компьютер уже неделю, не было смысла, всё равно ничего не смог бы там разобрать. А за это время, почта скорее всего переполнилась от важных и не очень важных сообщений, но на которые нужно обязательно отреагировать.

Затем Странник ощутил себя в бильярдном зале культурно-развлекательного центра «СВ». В зале царил полумрак, над столами лампы не горели, лишь одна где-то в дальнем углу обозначала подобие освещения. Было тихо и пусто как… как где? Странник чувствовал, что друзья детства, с которыми они, уже будучи взрослыми, посещали «СВ» где-то рядом, но не видел их. Он брёл между бильярдными столами  (слева столы для русского бильярда, справа для игры в пул), его тревожил сгусток напряжения вокруг него в сумрачном  пространстве огромного  зала и то обстоятельство, что он не видит своих друзей, хотя и ощущает их присутствие. Проблема ещё и в том, что Странник уже давно подозревает, что эти люди уже довольно продолжительное время не очень-то и друзья. Скорее — недоброжелатели в масках друзей. Он уже давно улавливал признаки: что-то во взглядах, жестах, манере общения… перемигивания, перешёптывания в его присутствии.
Но сейчас они в нормальной реальности и находятся за полторы тысячи километров, как раз в городе где и находится культурно-развлекательный центр «СВ». А Странник одновременно - в комнате своей московской квартиры и в тёмном зале среди бильярдных столов. Страннику неуютно и жутко. Во-первых он знает, что перестал доверять людям, с которыми знаком больше сорока с лишним  лет. Это чужие и не добрые люди, скорее сущности в облике людей. Сколько камней они таскают за пазухой при встречах, Страннику неведомо... 
И… вот оно. Очень сильный, резкий и неожиданный удар из темноты, как камнем под рёбра. И, хотя поблизости по-прежнему никого нет, Страннику наверняка известно, что это они. А кто же ещё? В этом бильярдном зале он больше никого не знает. К тому же никого нет, даже его самого…
Странник немедленно оказывается в реальности, буквально подскочив на диване. Удар был сильным, но Странник почувствовал, что стало немного легче. Что ж, ещё одна особенность возвращения…

… Он переходит в следующий зал. Куда-то подевались другие обитатели Санатория, которые находятся там на постоянной основе. Их генерирует память и воображение Странника и, как правило, это те, кого он хотя бы однажды повстречал в жизни, но больше не хотел бы. Это те, кто в разное время не лучшим образом влияли на Странника, выкачивали из него энергию, да просто не давали спокойно жить… Одноклассник, которого он раздражал одним своим существованием, два якобы приятеля, которые в действительности были скрытыми врагами, сослуживцы и начальники из 70-х, 80-х, 90-х и «нулевых» годов. Некоторые родственники или знакомые родственников…
На этот раз никого из них он не наблюдает. Вместо этого перед глазами сплошным потоком чередуются лица совершенно незнакомых людей, но которых он когда-то определённо видел — в транспорте, в людском потоке на улицах Москвы, на стадионах… Кроме того их фотопортреты вспыхивают и гаснут на мониторах, расставленных в бесчисленном множестве в Тёмном Зале Санатория. Никаких эмоций они не вызывают, просто сменяют друг друга. Где-то шевелится вопрос: почему среди них нет ни одного знакомого, и главное тех, кого бы он хотел увидеть, хотя бы во сне, хотя бы даже здесь в параллельной реальности Санатория?
Он здесь ни разу не встречал отца, бабушек и дедушек, в память о которых молится каждый вечер, когда пребывает в реальном мире. Мама один или два раза мелькнула среди лиц незнакомых людей и унеслась в неведомые дали… Видимо они — родные и самые близкие, которых уже давно нет, но в памяти есть и навсегда, не очень-то и хотят помогать Страннику в тяжёлых переходах по лабиринтам Санатория «28 марsа». Их можно понять, они бы никогда не одобрили ни фестивалей, ни последствий странствий в Гиперзоне. Теперь их помощь пришлась бы очень кстати, но их нет.
Каждый следующий зал Санатория — новый параллельный мир, никак не связанный ни с воспоминаниями о реальных событиях прошлого, ни с обычными повседневными делами и мыслями Странника в реальном мире.
Идёт борьба, тяжёлая, бескомпромиссная, кажется, что Время замедлило, почти прекратило движение. И Странник знает, что должен за оставшиеся два дня и две ночи обойти все оставшиеся помещения Санатория, прежде чем доберётся до двери с табличкой «Выход».


Август 2018 года

Ирена вызывает Странника по мессенджеру. Странник расслаблен, благообразен и трезв. Жить хорошо. Позавчера, а именно 14 августа в газете «Русскоязычная Америка — NY”  напечатали его репортаж о  Московской международной  книжной выставке-ярмарке. Статья иллюстрирована массой эксклюзивных фотоснимков. Вот арабы у стенда эмирата Шарджа — маленькая сказка в московском павильоне, вот стенд знаменитого издательства «Роман-газета», вот «Молодая гвардия», а вот и «ЭКСМО» - везде толпы любителей книг. А вот и собственный стенд, который арендовали несколько писателей, чтобы представить свои книги. Странник позирует  с книгой «Первая Рыжая». Участие в выставке для Странника сложилась удачно — все его книги проданы, а одна даже украдена.
Ирена возникает на экране ноутбука и Странник не может определить её настроение на этот раз.  Она, наконец, прочла книгу и Страннику интересно её мнение. Ирена холодна и несколько наигранно безразлична. Она говорит о книге и её оценки весьма сдержаны.
– Конечно хорошо, что вышла эта твоя новая книга, – врастяжку, в несвойственной ей манере, произносит Ирена. – Но вот почему глава «Первая Рыжая» не первая в повести и далеко не самая лучшая в книжке?
– Оу, Ирена…. Я, честно говоря, ожидал несколько иной реакции.
– Твоя «Татьяна Александровна» (первая глава) гораздо сильнее. Ну с твоей первой женой всё понятно… А кто остальные эти проститутки? Ты что, специально так сделал?
– Что значит «специально?
– Чтобы позлить меня!
– Ну, Ирена, милая. Ты всё неправильно поняла. Прочти всю книгу ещё раз — медленно и печально. И ты поймёшь, что «Первая Рыжая» – главная в книге. Да, она написана без особых изысков, просто и незатейливо, немного с ноткой смущения, как и выглядит первая любовь. И никаких проституток в книге нет. Это воспоминания о любимых женщинах… ну не настолько любимых, насколько была любима ты, но всё же…
Странник тем не менее, не сомневался, что Ирена уже получила свои пятнадцать минут славы, наверное, разослала электронную версию всем своим подругам, а может быть даже и бывшему мужу. Это было  в её характере. И, конечно, в данном конкретном случае это была часть её стратегии согласно которой она не должна была даже на миллиметр поступиться своими «позициями».  Тем не менее, Страннику немного обидно, хотя бы на «спасибо» он всё же рассчитывал. Но, наверное, зря. Ирена, так же как и бывшие его друзья была просто не в состоянии выражать благодарность простыми словами.
Ирена, тем не менее долго и бурно обсуждала книгу, она явно была «на взводе». По её интонациям, Странник определил, что Ирена и довольна книгой (в особенности названием и обложкой), и недовольна одновременно. А в конце концов задала далеко не польский, но очень еврейский вопрос. «Всё это хорошо. Но шо я, таки с этого буду иметь?»   
Странник отключает компьютер, с прогулки вернулась Аделаида.  Она уставшая, злая, хочет быстрее лечь к телевизору, а Странник должен подать кофе и сладкий пирожок.

Несколько позже, в сентябре 2018 года ему удалось передать для Ирены на  Украину несколько своих книг, в том числе и «Первую Рыжую», но не в Каменец-Подольский, а в Хмельницкий — их общим и давним знакомым. Ирене следовало приехать за книгами, либо кого-нибудь попросить, чтобы передали. Ирена не приехала и никого не попросила о передаче книг, узнав, что Странник не уложил в передачу деньги, о которых она просила. Странник решил денег пока не давать, но потом сожалел, поскольку после этого, их отношения стали развиваться  по совершенно непонятному сценарию. Ирена всё чаще отказывалась от видео связи, а использовала только голосовой канал. Хотя расстояние между ними было немалым (но они во время сеансов связи, всё же находились рядом), Странник более остро стал чувствовать себя опустошённым после общения. Он стал подозревать, что Ирена как раз одна из тех, кто негативно воздействует на его существо, стремится отобрать у него позитивную энергию. Она делала это исподволь, как ей казалось, незаметно и не могла учесть того обстоятельства, что Странник уже  сталкивался с подобными проявлениями в жизни, и не раз. Именно по этой причине в 2014 году он прекратил общение сразу с несколькими знакомыми, с некоторыми из которых поддерживал отношения долгие годы.
К тому же он и сам не мог определить статус их отношений. Вместе быть они не могли, приехать к ней он тоже не собирался.

***

Летом 2019 года Ирена совершенно равнодушно отреагировала на его сообщение о том, что «Первая Рыжая» получила специальный диплом в Берлине на конкурсе русскоязычных литературных проектов «Лучшая книга года-2019».
– Я знала, что ты его получишь, – просто сказала она.
Потом сама разыскала информацию об итогах конкурса в интернете, где была представлена обложка книги и фото автора.
Гораздо большее впечатление на неё произвела рецензия на книгу, которую опубликовали в литературном альманахе «Московский Парнас». Вместе с тем, с каждым новым возвращением к обсуждению книги, Ирена становилась всё более раздражительной. Теперь она ревновала всех героинь повести к Страннику, а о себе сказала, что «такая слава мне не нужна».
Затем  Ирена напомнила, что она относится к очень редкому «виду» женщин, которые если в ответ на свою любовь не получают адекватного ответа — просто умирают. На что Странник сказал:
– Ирена, теперь ты будешь жить вечно. Или очень-очень долго в информационном поле Земли.          


Декабрь 2019 — начало января 2020 года

С 7 декабря 2019 года Странник ушёл в Гиперзону и пребывал в ней до 27 числа. Но на этот раз он был невероятно активен — несмотря на трудности переходов в реальный мир, принял участие во множестве общественных и литературных мероприятий, встречался со многими важными людьми и, собственно, почти не допускал ошибок (кроме того случая, когда его вывели из ЦДЛ).
Санаторий «28 марsа» открылся 28 декабря и путь по его коридорам  был тяжёлым. Ему тогда пришлось не только пройти все залы и палаты санатория, но и посетить мрачные подвальные помещения со сводчатыми потолками и влажными стенами…
Аделаида, так и не привыкшая ни к фестивалям Странника, ни к Санаторию,  отказалась встречать 2020-й год, и Страннику стоило больших усилий уговорить её  зажечь свечи и выпить хотя бы по рюмке вина. В противном случае, говорил он, Старый год обидится на них, а Новый  2020-й будет очень жестоким и трагичным.
Странник бродил по коридорам и подвалам Санатория вплоть до 5 января 2020 года, когда впервые почувствовал что дверь с табличкой «Выход» находится где-то рядом. В тот день Аделаида уехала к родным и Странник ближе к вечеру, набрал по мессенджеру Ирену. Через пять минут он пожалел об этом.
Ирена обрушила на него массу упрёков, в общем сводившихся к тому, что вот уже в течение без малого двух лет он морочит ей голову, а она, между прочим, имела реальную возможность выйти замуж (заходил новый сосед по лестничной площадке «чуть постарше нас» и приносил фрукты). Снова напоминала о том, что он всю жизнь её бросает.
– Да, кстати! – Ирена хищно оскалилась, – в твоей последней публикации, посвящённой Новому году, допущена ошибка.
Далее она подробно рассказала где и какая именно допущена ошибка, а затем потребовала, чтобы он взял в руки бумагу, карандаш и записал за ней как нужно было.         
И это было уже слишком. Это был конец.
Странник отключил мессенджер и быстро отстучал SMS-сообщение, суть которого сводилась к тому, что Ирена безусловно права, но было бы лучше, если бы она сделала вид, что ничего не заметила, проявила такт. Всегда случаются досадные опечатки, ошибки и ляпы — в литературе, в кино, в театре. Но никто из зрителей не вскакивает с места и не бежит к режиссёру с тем, чтобы научить его ставить пьесу. Странник был уязвлён, и в первую очередь тем, что уже в который раз получал один и тот же урок. Ты можешь посвятить человеку книгу и не услышать «спасибо», и ты можешь сделать маленькую ошибку и получить от этого человека бурю радости и торжества по этому поводу. Этот человек не пощадит, а  будет с удовольствием топтать тебя и радоваться предоставившейся возможности. Так всегда поступала его тёща — мать Аделаиды: он мог делать массу полезных вещей для всей большой  семьи и не получить и слова благодарности, но стоило ему ошибиться, или, например, поступить по своему усмотрению, она начинала его бить и топтать со всей яростью и ненавистью, на которую была способна. А способна она была на многое… Так же вели себя по отношению к Страннику и, так называемые, друзья. Они были ласковы и предупредительны, когда Странник одаривал их деньгами, водил в бильярдный клуб, но стоило ему мелькнуть в какой-нибудь газете или на экране телевизора, либо (не дай Бог) получить какую-нибудь литературную награду, они начинали искать и тут же находили какие-нибудь изъяны, ошибки в поведении Странника, слабые места и тут же начинали бить в эти самые места жестоко и беспощадно…
Теперь подобную линию поведения Странник уловил и у Ирены…
Но нельзя прожить всю свою жизнь так, как того хотят  другие.
В конце своего сообщения он написал, что вынужден прервать общение с Иреной на неопределённое время.
До пандемии коронавируса оставалось немногим более месяца…

5 августа 2020 года
         
Постепенно цепкая хватка Санатория начинает  ослабевать и Странник может спокойно подремать. Возможно, привидится что-нибудь из осколков искажённого мира, но может быть и нет, поскольку основную часть оплаты за двухнедельное пребывание в Гиперзоне он уже внёс.
Реальный мир суров и неласков к Страннику, несмотря на то, что и физическое и психическое состояние в настоящий момент почти соответствует его требованиям. То и дело в памяти всплывают картины прошлого и они ВСЕГДА плохие. По крайней мере те, что приходят сами, без приглашения. Опасные ситуации, и связанные с ними  чувства стыда, боли или унижения, всякие — разные мерзкие личности, особенно из лет детства и раннего юношества.
Сначала Странник пытался с этим бороться, старался вытеснять плохие воспоминания хорошими, но хотя их тоже немало, плохих всегда  больше и они более энергично  вращались в сознании Странника. Видимо, всё же, время не очень-то и лечит душевные раны. Тогда Странник попытался смириться и «простить» своих обидчиков, которые сквозь толщу времён всё ещё продолжали настойчиво подавать сигналы. Но приходила  другая  мысль: а каким образом простить? Разве недостаточно того, что он смог пережить всё это и никак не ответить? Наверное, этого всё же достаточно, чтобы не прощать. Да и достойны ли все эти люди прощения, вот в чём вопрос.
Потом он попытался проанализировать ситуации из прошлого, которые до сих пор не давали покоя с позиций настоящего, а следовательно из будущего по отношению к тому времени. Выходила интересная картина. Если он сейчас тот, кто есть и находится там, где ему вполне комфортно, значит всё, что когда-то происходило плохого и что-то заставило его вытерпеть — так или иначе оправданно. Видимо такие испытания ему были определены, а терпение и выдержка это плата за будущее (теперь уже настоящее) благополучие,  спокойствие и некоторые успехи.
Странник думал и о том, что не он один страдает от тяжёлых воспоминаний, это свойственно очень многим людям его возраста. Конечно, от этой мысли легче не становилось, но по крайней мере, несколько смягчало удар.

5 августа 2020 года Странник в последний раз прошёл по тёмному коридору Санатория «28 марsа», открыл дверь с табличкой «Выход» и оказался у дверей аптеки напротив своего многоквартирного дома. Несмотря на ранний вечер, солнце светило довольно ярко и Странник невольно сощурился. Груз пребывания в Санатории ещё окончательно не отпускал его, и Странник знал, что предстоящая неделя будет нелёгкой.
В аптеке Странник купил всё, что необходимо для закрепления в реальном мире и полной реабилитации — три бутылки лечебной минеральной воды, три пузырька корвалола, три упаковки активированного угля и упаковку аспирина.
Самочувствие медленно но уверенно переходило  из состояния между «очень плохо» и «отвратительно»  в состояние между «плохо» и «бывало и хуже». Но главное, он уже сегодня сможет сесть за подготовку материалов к статье, которую обещал главному редактору одного уважаемого интернет-издания. Срок был установлен к 20 августа, и придётся потрудиться в условиях дефицита времени. Но это гораздо лучше, чем ничего не делать в ожидании полного выздоровления.
Тренькает мобильник. Это Кларисса. Он уже жалеет о том, что во время совместных похождений  в июле, они  обменялись телефонами. Хотя с другой стороны, как бы они смогли разыскать друг друга в сложный для обоих момент? Сегодня Кларисса пьяна. Она что-то пытается втолковать Страннику, но он уже в реальном мире и с трудом её понимает. Более того, он теперь, как никогда, осознаёт свою ответственность перед Аделаидой и семьёй вообще, перед всеми, кому что-то пообещал за последние три недели, перед своим долгом гражданина… Перед Иреной, наконец.
После того зимнего разрыва они не разу не встречались в интернете. Он не писал и не звонил, хотя прекрасно знал, что она ждала. Ждала, что он снова позовёт её, и всё будет как прежде, начиная с 6-го марта 2018 года. Хотя кто может доподлинно сказать (кроме самой Ирены), о чём думала Ирена, когда ждала его звонка, письма или SMS?
Странник возвратился из аптеки домой с мыслью о том, что нужно будет всё же позвонить Ирене, но потом, после окончания работы над статьёй. Поскольку Ирена вполне способна спутать мысли, внести хаос в мыслительный процесс, несмотря на весь его опыт, закалку, выдержку и крепкую нервную систему.
Да… и сегодня (скорее всего сегодня), он сможет наконец  сделать очередную запись в своём дневнике.
Дневник — это психологическая основа  существования и организации  жизнедеятельности Странника. Он ведёт дневник с августа 1974 года, тогда Страннику исполнилось тринадцать лет. Если раньше это были в основном отрывочные  записи о всякой ерунде и ощущениях с минимумом фактической (особо ценной) информации, то с начала ХХI века, а точнее с января 2002 года Странник ежедневно  записывал в дневник обо всём чем прожил этот конкретный день, чем занимался и кто присутствовал в этом дне. Он  тогда, наконец,  почувствовал завершённость каждого отрезка  и дополнительный смысл в жизни.  Каждый прожитый день вдруг наполнился содержанием, даже если ничего серьёзного не происходило. Перерывы в записях случались только тогда, когда Странник уходил в Гиперзону, но после возвращения из Санатория он садился за стол, заваривал крепкий чёрный чай и записывал всё, о чём удавалось вспомнить за время пребывания в Искажённом мире. Он старался из Будущего воссоздать события недавнего Прошлого, но это было нелегко — в Гиперзоне жизнь идёт по своим законам. Однако, мало-помалу, он научился фиксировать основные события, происходящие в Гиперзоне и впоследствии мог, в основном,  на бумаге отразить то, что с ним происходило, когда его не было… в реальном мире.
Так что, сначала Дневник. Потом план. План имел тоже немаловажное значение и содержал в себе порядок поэтапного выполнения накопившихся   дел. План на бумаге и написанный ручкой — только так, и не иначе. Это помогает быстрее сосредоточиться, затем начать выполнение запланированного  и развить скорость движения. Само собой, работа над статьёй (о покорении космического пространства в 60-70-х годах прошлого века), это параллельно. Это то, что не просто быстро и полностью вернёт его в реальность, но и позволит начать виртуальные путешествия по временам и мирам, но уже из реального мира и в более или менее сносном состоянии.

… Аделаида просит подать ей кофе и жареных орехов, а это означает, что она больше не сердится на Странника, а также и то, что фестиваль завершился окончательно и теперь, по разумению и устремлениям Странника — надолго.


10 августа 2020 года

Поздний вечер. Странник работает над статьёй и большая часть уже сделана. Одновременно, он выполняет пункты своего плана — скрупулёзно и внимательно, жизнь снова обрела динамику. Ему уже удалось ответить на семьдесят восемь писем и сообщений из разных уголков России и некоторых друзей из-за рубежа. Сообщил всем, кто в нём заинтересован, что он жив, бодр и почти здоров. Для Странника это лучшее время. Первые пять — восемь дней, после выхода из Санатория «28 марsа», это время весны (вне зависимости от фактического времени года), возрождения, оживления и пробуждения. Это потоки свежего чистого воздуха и кристально чистой воды, это запах хорошего парфюма и высвобождения дополнительных ресурсов для осуществления задуманного. В такие дни Странник сверх активен, деятельность плодотворна и плохие новости из телевизора почти не долетают.
Это немного позже, когда всё окончательно утрясётся и войдёт в обычное русло, начнут «выползать змеи» – плохие воспоминания о плохих людях, плохих ситуациях и всём таком прочем. Но это будет потом.
Пока что он хорошо и с аппетитом ест, более или менее нормально высыпается и насколько возможно, загружает себя работой…
Очень звонко, почти неестественно громко раздаётся  сигнал мобильника о том, что принято SMS-сообщение. На часах почти одиннадцать вечера и у Странника нехорошее предчувствие.
Сообщение с незнакомого номера.

«Приветствую. Ирена Волковинская умерла 16.07.2020. Сергей (её сын). Передано: 10-авг-2020, 22:53:49»               
      
Странник медленно поднимается из-за стола, медленно идёт на кухню, медленно присаживается на табурет и закуривает.
По радио звучит The Day Before You Came и от мелодики этой вещи (солирует Агнета Фельтског) у Странника текут слёзы. 
Задумался. Что-то во всём этом было не так.
А почему, собственно, «не так»?
Позже тот, кто назвался сыном Сергеем сообщит, что у Ирены была четвёртая стадия рака, но об этом «никто не знал»…
Всё произошло так, как обычно и происходит. Очередная утрата — не первая и не последняя, но очень болезненная. Почему-то в жизни Странника всегда гораздо чаще уходили те, кого он любил, ценил и для которых сам был очень важен. За все зрелые годы он не узнал ни об одной смерти какого-нибудь подлеца, не говоря уж о тех, кто в какой-то период жизни доставлял ему боль — за очень малым исключением. И если взять шире, то очень редко (почти никогда) до него  доходили новости  о смерти какого-нибудь известного негодяя. Те, кто творил зло и стоял за несправедливостью в масштабах страны или планеты  на редкость живучи, почти вечны. Зато те, кто в значительной мере улучшал этот мир уходят на глазах, унося с собой частичку самого Странника.
Через какое-то время, Странник будет думать и о том, что может быть Рыжая вовсе не умерла, а решила таким жестоким способом прекратить отношения. Это было бы невероятно, если бы оказалось правдой, но Странник всё же допускал такой вариант с учётом современной массовой бессовестности, подмены ложью правды ради каких-то мелочных выгод или сведения счётов…
Он вспоминал об Ирене и, казалось мог припомнить самую мелкую и незначительную деталь их отношений из далёкого прошлого.
Когда-то в юности и молодости у него были знакомые, которые любили приговаривать (люди вообще склонны повторять друг за другом всякие пошлости и избитые шутки), что жить нужно на полную катушку, «чтобы потом было о чём вспомнить». В их понимании «полная катушка» заключалась в безудержных пьяных вечеринках, беспорядочных отношениях, бездумных развлечениях, глупых выходках и прочем в этом порядке. Чушь. Ни одна пьянка, ни один из её участников не закрепились в памяти, всё рассеялось без следа. А вот люди, которые были небезразличны, в том числе Ирена, так или иначе повлиявшие на его жизнь, большие  книги и их авторы, великие фильмы а заодно их создатели и участники, Великая Музыка, наконец — всё это осталось со Странником навсегда. 
В памяти остались некоторые  нереализованные планы и неиспользованные возможности, и, особенно незаслуженные обиды и друзья разных периодов жизни, которые со временем становились  предателями. 
Вот и эти три недели июля-августа 2020 года, пока Странник блуждал по Гиперзоне, а затем находился в Санатории «28 марsа», тоже ничем особенным не запомнились. Общение с Клариссой — это особый случай, поскольку знакомы они были давно, но всё остальное — пыль и труха.
Страннику грустно от собственных мыслей. Ирена ушла, оставив его одного, потому что все, кто его знал с 1968 года  либо ушли ещё раньше, либо просто растворились в пространстве и времени, либо Странник сам вычеркнул их из Дневника своей жизни.
С Аделаидой они с 1984 года, а как муж и жена с 1988-го. Свадьба случилась примерно через месяц после той, знаковой встречи с Иреной на вечере выпускников. Тогда они мимолётно встретились и распрощались, казалось, навсегда, а вот Аделаида пришла в его жизнь и осталась в ней...
Аделаида выполняет очень много важных функций в доме. Во-первых важно само её присутствие, хотя Странник больше всего предпочитает время, когда она спит, кушает, гуляет по магазинам и выделяет из семейного бюджета деньги на всякие мелкие шалости, вроде приобретения редких почтовых марок для коллекции Странника. Во-вторых, Аделаида способна очень быстро, а главное, незаметно приготовить обед или лёгкий перекус. В-третьих всячески подбадривает Странника в его творческих устремлениях. И хотя, сама лично из его писанины ничего не читает, ей льстит внимание, в центре которого периодически оказывается Странник в связи с его литературными делами. В-четвёртых все скучные, но ответственные хозяйственные дела берёт на себя Аделаида, разумеется, под контролем и при непосредственном участии Странника. В-пятых и  очень важных, она остаётся за главного, когда Странник периодически оказывается сначала в Гиперзоне, а потом и в Санатории. Вообще, Аделаида оказалась со всех сторон очень полезным и нужным человеком, главным образом, для поддержания нормальной жизнедеятельности самого Странника и других обитателей квартиры. Аделаида не копается в его бумажнике, переписке и телефоне а если и задаёт иногда глупые вопросы, то они не касаются основных или ключевых дел повседневности. Она не требует поездок на Канары, приобретения новых автомобилей, особняков и яхт — она разводит цветы, читает популярные журналы и мастерит ювелирные украшения из самоцветов. Аделаида не посягает на его внутренний мир и микромир в их маленькой квартирке, не трогает его вещи, что имеет отнюдь немаловажное значение для Странника...    
Странник не мог утверждать, что на первых порах их объединяла всепоглощающая страсть или глубинная общность интересов, но с тех пор они были всегда вместе и расставались только тогда, когда Странника отправляли в командировки или он уезжал в отпуск к маме. Они настолько привыкли друг к другу, что теперь, наверное не смогли бы жить порознь. Как это вышло, Странник  объяснить бы не смог, ведь до встречи с Аделаидой у него было немало женщин, с которыми было всё — и бурная страсть и общие интересы и возможно даже — подобие любви. Но все они куда-то исчезли со временем. Ирена же,  вновь возникла из пучины Времени в марте 2018-го лишь для того, чтобы он смог закончить книгу, стать одной из литературных героинь, оказаться в названии и на обложке.

Странник закрыл книгу и положил её на полку.
Эта повесть окончена.
Через какое-то время, он, возможно, вернётся, чтобы из Будущего ещё раз внимательно посмотреть на события минувшего. Он пока не знает, когда в следующий раз ему придётся побывать в Санатории «28 марsа», где гипотетически он смог бы снова повстречаться с Иреной, хотя бы в грёзах, но опять же непонятно, какой может оказаться эта встреча… И ещё один немаловажный вопрос — а сможет ли он в следующий раз вообще выбраться из Санатория?


***

Санаторий «28 марsа», наверное, всё же необходим Страннику… Для чего? Если отбросить вопрос о том, зачем туда вообще попадать…
Возможно для очищения через боль и страдания. Именно во время пребывания в коридорах и мрачных залах Санатория Странник как никогда лучше понимает, что спасение в Вере, Любви. В ответственности за тех, кто близок. В осознании того, что он может ещё успеть сделать в оставшееся время  в Реальном  мире. Конечно, всё это можно осознать и без страданий и боли в Санатории. У очень многих людей трезвых, вполне себе конкретных и состоявшихся, рано или поздно наступает момент просветления. Такие люди в Санаторий не попадают — у них есть дела поважнее, например приумножение и улучшение своего материального благосостояния, повышение статуса в своём кругу и в обществе в целом, приобретение и потребление нового барахла, бесконечное зарабатывание денег…
У Странника на этот счёт своё мнение, но его жизненная философия ориентирована на само допущение наличия такого места в его бытии. Становится ли он сильнее после возвращения из Санатория? Может быть, сильнее духом. Становится ли он мудрее? Не исключено, если учитывать, что у обычного человека на протяжении всей жизни времени пребывания в качестве мудреца гораздо меньше, чем в каком-нибудь другом. Смог бы Странник порекомендовать пребывание в Санатории «28 марsа» кому-нибудь из знакомых или «друзей» в социальных сетях? Наверное нет, всё же, как не крути, это глубоко личное состояние, и объяснить непосвящённому человеку суть и смысл Санатория невозможно. А у тех, кто в теме, скорее всего имеется свой Санаторий или его аналог.

И всё же, почему Санаторий носит название «28 марsа»?
Название Санатория имеет свою историю, уходящую вглубь десятилетий, а конкретнее в начало 80-х годов прошлого столетия. По мнению Странника это очень важная и знаковая  история. Но время её рассказать ещё не пришло.