Другой уровень. Роман-эссе

Виктор Тишков

Другой уровень
Роман-эссе

Как войти в новую реальность? Автор дает ответ: через Любовь. Животворящую, окрыляющую, порой очень трудную, испепеляющую, выматывающую и побеждающую.
Его герои размышляют о мире, о природе, попадают в непростые ситуации. Открывают в себе недюжинные способности. И это позволяет им изменить себя, свою Судьбу, встать на новый уровень.









            Чтобы дорога жизни шла без ухаб, приносила радость, надо проститься с
            чувствами горечи, обиды и боли. Они должны уйти, как «тени
            прошлого».


                Глава 1
                Обернуться, чтобы остаться

       Начнем наше повествование с того, что жили-были два брата Петровых: Андрей и Юрий. Они и сейчас живут, но общаются между собой мало. Сказывается разница в возрасте. Юра на 10 лет старше Андрея. Если к пятидесяти годам разница стала не так заметна, то в детстве и молодости между ними была пропасть. Один еще в школу не ходил, а другой уже за девками ухлестывал.
       Девчата казались лучше в нагорной стороне. Поэтому Юра частенько в любую погоду переходил по шатким мосткам через Барнаулку. Речка не большая, но весной и после дождей разливалась так, что переход становился серьезным испытанием для подростка.
       А когда приходилось убегать от нагорной шпаны, не разбирал дороги, мчался на свою сторону, где придется. Нагорные берегли своих девчат, подкарауливая пришлых в переулках, и гнали до реки с улюлюканьем.
Домой возвращался Юрий с таких пробежек мокрый и злой. Отец лишь посмеивался, а мать охала и крестилась, стирая выпачканную одежду.
      Отец, бывший фронтовик, говорил: «Ничего, пусть закаляется. В армии пригодится».
      Однако служить ни Юрию, а потом и Андрею не пришлось. Комиссовали по здоровью. Зато учились исправно, получили высшее образование в политехническом институте.
      Жену себе Юрий выбрал из медиков. Спокойная, круглая как пышка, оказалась домовитой хозяйкой. Любительницей сада и огорода. Порядок на их даче был предметом зависти всех соседей.
У Андрея личная жизнь не складывалась, несколько раз женился, разводился. В представлении старшего брата – сам был виноват, искал принцессу. Думал, что «женщины цветами питаются, а они мясо едят».
ххх
     – Ну, вот и все. С чего начиналось, к тому и пришли. Прощай, удобная квартира с далеким горизонтом. Любил я из окна смотреть. Казалась рядом труба завода агрегатов. А помещений цехов, конечно, не видно. Девятиэтажки вид перекрывают.
      От когда-то крупного предприятия несколько кооперативов осталось. В одном из них трудятся два моих друга: Сергей и Максимыч. О них я тебе рассказывал. Да еще старший брат Юра.
      А дальше темно-зеленая стена ленточного бора. Сосны возле города стоят пока нетронутые. В глубине леса часто встречаются пни, а то и целые просеки, якобы для защиты от пожаров. На самом деле…
Виталий Александрович, слушающий своего молодого товарища Андрея Петрова, крутит головой. На скамейке наискосок от них расположились парень с девушкой, обнимаются, целуются, не обращая внимания ни на кого.
     – Да, грустно об этом, – вставляет Виталий Александрович. –  Местные воротилы подминают под себя и санаторную зону, и все, что плохо лежит.
     – Плевать им на то, что даже в самую худую пору, в годы войны, здесь ни одна сосна не была спилена. Хранили лес для себя и потомков. Лес давал ягоды, грибы, шишки. Он был полон щебетанья птиц, белки носились по стволам. Сейчас поражает тишина, кучи гниющего мусора.
     Андрей замолкает, глядит на собеседника. Тот кивает, соглашаясь. Психолог. Понимает, что надо выслушать товарища, у которого душа болит. Даже, если все так перемешалось: личное – общественное.
    – Не буду говорить, сколько передумано прежде, чем сделать этот шаг. Мало ли у нас таких: расходятся, сходятся. Сколько судеб поломано… А тут еще эта зараза – эпидемия. Дома скоро есть будет нечего, потому что работы нет. Производство остановилось. Даже на рыбалку коллективом не выедешь. «Сидите дома, сидите дома»
   – со всех экранов. Кое-где пустили автомобили с громкоговорителями, напоминают о масках, перчатках. Иначе штраф.
    Вот и сидим. Досиделись, все опротивело. Сплошные ссоры. Да было бы из-за чего! Так по мелочам. Это сейчас понятно, что поводом были незначительные разногласия. Спорили из-за телепрограмм. Ей не нравятся каналы с гипотезами, предположениями, научными открытиями, о Космосе, неземных мирах и прочем, далеком от обыденной жизни. А мне они интересны для общего развития. Ведь то, что вчера было гипотезой, завтра может прийти в наш мир. Свалился же на нашу голову этот коронавирус! А кто знал?
    У Максимыча в семье все медики: жена, сестра, дочь. Когда встал вопрос, на кого учить дочь, сомнений не было – общая терапия. А сейчас доктора-вирусологи потребовались. Зарплату им подняли в два раза, против тех же терапевтов. Максимыч, поди, дерет волосы на себе с досады.
    А может быть, оно и к лучшему, что не стала дочь вирусологом. Вон их сколько заразились в больницах! Хотя и защитные меры, и технологии всякие. Но не убереглись. Лежат вместе с обычными больными. Отходят в мир иной.
На руднике под Рубцовском сразу вся бригада шахтеров заразилась. Больной вахтовик приехал из Башкирии. В ранее благополучном крае из-за этого случая число зараженных вирусом увеличилось почти до ста. А потом понесло и поехало…
В Бийске тоже, студент прибыл из Петербурга, решил с родителями переждать лихую пору. А был уже заражен, хотя без явных симптомов. Провели тест и увы – в изолятор угодил. И с собой привел с десяток контактировавших.
С тревогой мы наблюдали за ростом пандемии.  Не прошло и четырех месяцев, как число больных соотечественников выросло до 100 тысяч. Около одной десятой процента умирает. Немного, но рост идет. И пока неизвестно, какие последствия после выздоровления…
     Мне сразу стало понятно, отчего некоторые главы регионов подали в отставку. Ни средств, ни кадров, ни стационаров для лечения зараженных не было.
    – Слышал, что отметил экономист Михаил Делягин: за четыре года в стране «оптимизировали» 200 тысяч койко-мест? Это уже потом особым решением правительства выделены миллиарды на борьбу с пандемией. А на первом этапе – хоть расстреливай. Волонтеров приглашали в больницы…
    – Мы, Виталий Александрович, неожиданно для себя переехали в новую реальность. Такого за историю человечества не было никогда. Вдруг попасть во всеобщий, в планетарный, режим самоизоляции!
     Кто-то понимает, что это начало новой эры, а кто-то воспринимает это как первую ласточку Армагеддона. И как всегда, перед тобой – выбор. Пока он свободный. Хочешь, чтобы тебя кошмарили – пожалуйста: новостные ленты и телевизор. Хочешь быть вне матрицы – ещё больше возможностей.
Но назад хода нет. Мы в новой реальности, и прежнее не вернётся.
     Мы заходим на новый виток. Каждому хочется, чтобы на этом витке было комфортно. Для этого нужно подготовить тело и перестроить разум – чтобы перестать воспринимать реальность только материалистично. Психоневрологи с начала нынешнего века утверждают: человек многомерен.
     Доказательством тому является новейшая отрасль: вибрационная (квантовая) медицина. Её начинают признавать весомым дополнением к традиционной медицине. И это, конечно, радует, что человеческий организм надо воспринимать не как машину с набором деталей, а как определённым образом организованную энергию.
Новое поколение врачей — целители. Для них главное в человеке дух, а тело лишь форма, модель. Утверждение, что «люди являются энергетическими сущностями», ведет к новым подходам к проблемам здоровья человека.
     Андрей делает паузу, внимательно смотрит на Виталия Александровича. Старший товарищ слушает, покачивая головой. Приглаживает седые поредевшие волосы. Нередко улыбается, поддакивая рассказчику. И тот с чувством выполненного долга подводит итог:
     – И так, укрепляем сознание, стабилизируем эмоциональный фон и восстанавливаем трезвую критичность. Активно занимаемся собой. Благо, сейчас есть на это и время, и возможности. Перед нами необходимость: выйти из нынешней ситуации более сильными, более умными, с новыми идеями и желанием их реализовывать.
    – Это ты правильно говоришь, – Виталий Александрович вновь улыбается. Скамья под ним скрипит.
     Тяжеловат он для своего возраста, килограммов за сто будет, думает Андрей о собеседнике. Как ему за нами, молодыми, угнаться? А ведь силен еще в свои восемьдесят. Вспоминает, как Виталий Александрович зимой пять километров вышагивал до рыбного места. Правда, придет и отдыхает долго, прежде чем начать сверлить лунки.
    – Ты тянешь на профессора. А можно конкретнее? – Виталий Александрович хочет отвлечь своего молодого друга от грустных размышлений. Знает, что тот недавно был на рыбалке, только где? Сам он давно никуда не выезжал, супруга болеет.
    – Пожалуйста. Был дня три назад на Барнаулке. Речка эта через весь город течет. Сколько по ней мусора плывет в Обь – одному Богу известно. На поверхности бутылки, пакеты, пластик, щепа и палки. Просто безобразие!
     От устья до третьего моста берега укреплены бетонными плитами. Они в наклон лежат, впритык. А в щелях кусты пробились, уступчики разные. Вот на них рыболовы и устраиваются.
    Я тоже решил попробовать весеннего карася поймать. Кое-как примостился на пятачке с одной удочкой. И случилась же поклевка! Не меньше часа ждал ее. Рванул удилище, и покатился по наклонной в воду. Короче, очутился по пояс в воде. Вокруг этот мусор плавает. Я гляжу по сторонам – где лучше вылезти на берег. Вспомнил, что в кармане брюк телефон. Держу его в руке, а рыбак с другого берега кричит: «Теперь можешь выбросить!».
    Другой рыболов, сидевший в десяти метрах от меня, говорит, что надо сунуть телефон в рис – так он свой сушил. Но лучше сразу выбросить.
    Не могу, у меня там столько адресов записано…
    Выбрасывать я не стал. Разобрал телефон и положил сушиться на солнышке. Думаю, пока соберусь, он просохнет. Куда там? Слышу: что-то хлюпнуло в воду. Оглядываюсь – батарейки нет, не полезу же я из-за нее снова в воду!
    – То-то я вчера твой голос не узнал. Значит, у тебя новый телефон появился. Поздравляю!
    – Да, уж…Только от Татьяны больше звонка не будет. Не знает она нового номера.
    – Так позвони ей первым. Зачем изводить себя?
– Нет, я поклялся себе, что ноги моей больше не будет у нее. Сейчас у дочери живу, от первого брака. Но каждый вечер только и думаю о Татьяне. Как ей без меня: течет ли кран, не успел я сделать. С антресолей пыль не стер, шкафы высокие, она боится на лестницу подниматься. Однажды чуть не разбилась, упала. Лампочку не поменял в люстре. Ножи затупились.
   – Зато ты теперь свободен. Никто не нудит, не пилит: не ходи туда, не делай того…
   – Я уже перестал реагировать на ее занудство и прочее. Посмеивался порой. Однажды она спрашивает: промываю ли я между пальцев на ногах? Я ответил, что туда вехотка не пролазит.
Так она давай объяснять мне, как надо делать. Ну, не смешно разве?
    – Если это любовь, то терпи. Любовь три ипостаси в одну сводит: ум, сердце и душу. Человек возгорается как свеча. Еще недавно ты таким притягательным был. А сейчас мрачнее тучи. Мне кажется, ты уже должен привыкнуть к женским сбоям, к их выкрутасам. Это у тебя какой по счету брак? Четвертый? А ты все не найдешь свою половинку. Оглянись, дорогой. Может быть, надо угомониться?
   – Так-то оно так, хочется покоя, уверенности в завтрашнем.
   – А ничего, что мы с тобой в парке второй час сидим? Мне кажется, вон тот полицейский патруль к нам направляется.
   – Похоже, давай-ка пойдем отсюда по домам. И спасибо тебе за то, что нашел время выслушать меня. А то кошки скребут…
   – Ладно, не теряйся. Надо как-то вместе съездить на рыбалку. Созвонимся.
    Виталий Александрович бодро направляется в сторону своего дома. Андрей, немного посидев в одиночестве, и, видя, что полицейские все же идут к нему, поднимается с лавки. За нарушения режима самоизоляции могут и оштрафовать. Желания объясняться нет. Он отправляется в противоположную сторону. Патруль останавливается. Им, наверное, надоедает до чертиков делать внушения встречным и поперечным. Но долг повелевает, и они сворачивают к группе молодежи.
«На улице много народу» – прочтет Андрей в вечерних новостях.
    Дочери, тоже прильнувшей к телевизору, он неожиданно для себя задает вопрос:
    – Ирина, какое твое любимое блюдо?
    – С чего это вдруг стало тебе интересно?
    – Ты мне жаловалась, что желудок постоянно болит. А врачи плохо лечат. Вот я и подумал, что нужен другой подход.
    – А причем любимое блюдо?
    – Это для наглядности. Ты же не выделяешь из своего блюда составные части: скажем, перец, морковку, свеклу или другое что. Говоришь, что любишь овощное рагу, а не какие-то компоненты его. Почему же в своем организме видишь только больные органы: желудок, печень, почки… И врачи с тобой соглашаются – да, больной желудок, эрозия стенки. Начинают лечить желудок.
    Ирина поворачивает к отцу голову, отводит с лица длинную темную прядь волос. Его логика ей нравится. Действительно, она не задумывалась, что человеческое тело не набор узлов и деталей как в тракторе, а многоуровневый организм, где сбой может быть не только на физическом, но и ментальном уровне. Вспоминает, что ее мучают резкие перепады настроения: то депрессия, то душевный подъем, чередуются часто, выматывают.
    В свои тридцать лет она уже устала от жизни. Бывший муж смотался куда-то за рубеж, а беременность свою она вовремя прервала. Несколько лет водила группы туристов по Горному Алтаю. Но вирус в этом году сломал все графики. И она четвертый месяц без работы. Перебивается случайными заработками, да отец из своей пенсии подкидывает. Откуда он вдруг появился, она не любопытствовала. Помогает – так пусть живет. Две комнаты в квартире. Только «баб не надо!» – заявила сразу.
   – У нас в мастерских, где я порой подрабатываю, – продолжает отец, – в ходу выражение «деталь полетела». Заменим и машина опять на ходу. Я тебе хочу втолковать, что в биосистемах такой подход не годится. Если болит что-то одно, то это прямое указание: лечить надо систему. Все клетки вовлечены в болезнь, хотя и ощущается она в одном локальном месте.
Так что делить свое тело на отсеки – вчерашний день, такое «лечение» если и помогает, то ненадолго.
    – Как же быть? Другого лечения я не знаю.
    Ирина расстроена. Уже столько таблеток извела, а болезней все прибавляется. Сейчас уже и позвоночник, и суставы болят. Порой, кажется, весь организм разваливается.
    – Я тебе уже говорил: надо укреплять иммунную систему. А ты пропускала мимо ушей. Но иммунитет – это основа здоровья организма. Именно иммунная система и является определяющим фактором неуязвимости и самоисцеления.
Ирина с любопытством смотрит на отца. Не выдержав, восклицает:
    – Меня удивляют твои размышления. Ты же не медик, а технолог, машиностроитель. Откуда у тебя такая уверенность в новых подходах в медицине?
Андрей пожимает плечами, легкая улыбка на его лице.
    – Поживешь с мое и у тебя голова будет полна. Во-вторых, друзья у меня знатоки. Максимыч, к примеру, и спит, и ест с медиками. У него в семье все врачи. Сергей с Юрой – то же, у них жены доктора.
    – Давай о главном, как иммунную систему восстановить, если она, мне кажется, разрушена?
    – Физкультура и спорт. Это прежде всего. Здоровый образ жизни. И медитации, постоянные беседы со своим организмом как с системой.
    – Ну, сказанул! Если физкультура и спорт понятны, то как беседовать со своим организмом?
    – Позволь мне на практике показать, как следует поступать. Это одна из простых медитаций. В интернете об этом слишком запутанно.
Андрей встает со стула, смотрит, где бы расположиться. Ложится на ковер.
    – Садись или ложись в удобной позе, закрой глаза и представь, что твое тело – это целая Вселенная, которая простирается вверх, вниз, во все видимые и невидимые стороны.
    А властелин этой Вселенной – ты. И только от тебя – от твоего разума – зависит, как все складывается в твоих владениях.
    Вызови в памяти зрительный образ, когда ты была в полном здравии.
В таком здоровье, что вообще о нем не думала и его не замечала.
К примеру, тебе десять лет. Ты с подругами играешь, прыгаешь без устали в классики, и у тебя получается все отлично.
Или ты в состоянии заоблачной влюбленности, ночами не спишь, мечешься от нетерпения встречи с любимым человеком – и больше ни о чем не можешь думать…
Или ты в какой-то очень счастливый момент своей жизни, когда все твое существо летает в поднебесье…
    Андрей замолкает, дает дочери сосредоточиться, найти в памяти образ, когда ей действительно было так хорошо и безмятежно, что ни о каких болячках не думалось.
    Она вдруг увидела себя на вершине Синюхи. Есть такая гора в Курьинском районе. Она там бывала с туристами неоднократно.
В этот раз ни тумана, ни ветра. Светит яркое солнце. И вся таежная сторона с чередой гор и ущелий уходит далеко на юг. Многоцветье осени кружит голову. Тишина такая, что слышно, как падает в траву желтый листик с осины…Она залезает на камень и раскидывает руки перед взлетом над притихшими горами…
   – Для трансляции образа никаких особенных знаний не нужно. Это может каждый, – вновь доносится до нее голос отца, – надо просто вспоминать то, что уже увидено, прочувствовано.
Повторю: обращайся к клеткам с визуализацией образа себя в том состоянии здоровья, когда о нем даже не вспоминалось.
    Это – работает. Ученые подчеркивают, что сейчас, в новых энергиях Земли, это самый эффективный метод.
Ирина…у тебя же есть память? Вот и у твоих клеток она есть. И твои клетки отлично помнят, каково это: работать в слаженном режиме.
Поэтому – возвращайся к таким воспоминаниям. Это всё, что от тебя требуется. Твоя биосистема все сделает сама. Потому что она: самообновляющаяся, самовосстанавливающаяся, самоисцеляющаяся система.
    – Не знаю, чего только я не делала, в какие только восстановительные центры не обращалась, все бесполезно. Правда, временные облегчения были. А тут что?
    – Улучшение самочувствия. Ты уже должна почувствовать.
    – Да, есть такое.
    – Характер улучшений будет длительным, устойчивым. Поднимается настроение. И морщинки на твоем милом лице будут появляться только от смеха.
     Помолчав, Андрей добавляет: – Самое главное, что обеспечивает этот метод, – растет число положительных эмоций. А это разрушает всю физику заболевания. Впрочем, специалисты тебе об этом могут рассказать больше, чем я.
    Ирина, встав с дивана, наклоняется над отцом, целует в щеку. У Андрея замирает все внутри. Дочь целует его впервые за много-много лет. Он прикасается ладонью к месту поцелуя. Чувствует колючую щетину, два дня не брился. Мать ее, когда гладила его по щеке, говорила, что щетина показывает состояние сексуальности мужчины. Если колючая – значит влюбчивый, огненный, активный.
Хорошая была женщина, взяла и красотой, и речивостью. Славно пела романсы. Но была падка на комплименты, кокетничала со всеми подряд. От мужа требовала, чтобы много зарабатывал или должность имел высокую.
     У Андрея ничего этого не было. Да и перспектив не виделось. Он работал технологом в цехе. Идти по головам товарищей к высокой должности не хотел.
Когда понял, что в доме держат его за мебель, ни во что не ставят, собрался и ушел, куда глаза глядят. Жил в общежитии, потом снимал комнаты.
     Татьяна, была из прежних подруг. Однажды, во время пробежки по стадиону, заметил на лавочке двух пожилых женщин. В одной из них узнал бывшую знакомую, с кем у него лет десять назад случился непродолжительный роман. Приветливо махнул рукой.
    А она в ответ: «Андрюша, подожди!», подбежала к нему. И такая радость светилась на ее лице. Такой магнетизм исходил от нее, что он вспыхнул в ответ, поцеловал протянутые ладони.
    С месяц они жили душа в душу. А потом начались какие-то обиды, взаимные упреки, ссоры. Накапливалось раздражение. Он уходил из дома на день-два, остывал, возвращался после рыбалок, как ни в чем не бывало. Она тоже улыбалась, старалась быть приветливой. Но часто срывалась по мелочам. Ей казалось, что он не понимает ее, мстителен, жесток и вообще – дурак. Разве можно обижать женщину? Да еще любимую!
Все чаще она задумывалась, что любовь кончилась. Зло брало, что ее ожидания о замужней жизни не сбылись. Когда его долго не видела, скучала. Когда он был рядом, не могла терпеть его какие-либо замечания, даже комментарии к ее любимой телепрограмме…
    – Где он был раньше со своими советами? – думает Андрей, вспоминая, как Виталий Александрович внушал ему: если женщина кричит, отойди в сторонку, спрячься. Если гневается – проси прощения. А спорить или доказывать, что она не права – упаси, Боже, даже и думать не сметь. Скольких бы конфликтов удалось избежать!
    На другой день Андрей решает зайти к знакомым в авторемонтную мастерскую. Может быть, дадут ему какой-нибудь узел разобрать, почистить. Глядишь, сотню-другую рублей подкинут, лишними не будут.
Володя Клишин, старший по смене, приветливо кивает головой:
    – Заходи, Андрей Иванович, есть тут для тебя дельце.
Подзывает своего слесаря Николая: «Покажи ему, что там надо у «Нивы» разобрать.
    – Хорошо, – отзывается тот, повернувшись к Андрею, спрашивает, – ну, как зажило лицо?
    – Давно уже.
    Андрей гладит себя по свежевыбритым щекам, улыбаясь, вспоминает, как он с месяц назад заходил сюда с красными шрамами на лице.
Володя тогда глянул на него с удивлением:
    – Ты почему такой покарябанный?
    Как ответить на прямой вопрос, Андрей не знал, но что-то надо было говорить. Начал с анекдота:
    – Рассказать – не поверишь. В магазин интимных товаров поступили новые куклы. Симпатичные, теплые с подогревом. Ноги сама раздвигает. Чудо! А царапается, как кошка. Лично проверено.
    Слушатели смеялись, вопросов не было. Однако Андрей продолжил:
    – Если, по правде, то недавно собирал облепиху на той стороне реки. Рясные кусты, только высокие. Тянешься-тянешься за ягодой. Возле одного куста сорвался и лицом в колючки. Результат на лице.
    – Так можно и глаза потерять.
    – Можно…
    На самом деле, это тоже неправда. А было так: поссорился с женой. Она услышала, как он грязно выразился на требование не чавкать за столом. Ее вдруг это всколыхнуло, она бросилась на мужа словно кошка. Он прикрыл лицо руками. Однако она успела воткнуть ногти, и глаза ее пылали ненавистью.
    Потом просила прощения, жалела, что все так получилось.
Но он ушел из дома. Татьяна слала ему эсэмэски, звонила, он не откликался. Пока сам не появился в дверях. Чтобы забрать рубашки, носки и прочее.
   – Какой ты красивый, в белых брюках, в черной рубашке, живот подобран, – с иронией произносит она, – женщины, наверное, сами падают к тебе…
   – Не думал, что ты дома. Приду, когда тебя не будет. Моего тут немного осталось.
    Он тихо прикрыл за собой дверь. Не мог при ней шарить по шкафам. Одна мысль, что с него не спускают глаз, которые когда-то светились лаской и любовью, холодком ложилась на сердце. 
    Татьяна была против того, чтобы еще раз потерять Андрея Петрова. Десять лет назад он исчез из ее жизни.
Просто однажды не пришел домой, где она жила в родительском домике. Когда были живы родители, все было однообразно, легко и понятно. Работа медсестрой в больнице, две взрослых дочери, оставшиеся без отца. Он утонул где-то осенью на Оби. Перевернулась лодка, попав в коряги на течении. А выплыть не смог, пьян был…
    Этот дом стоял на краю города, под высоким берегом реки. Здесь на склоне горы прошло ее детство. Запомнилась корова, которая постоянно пропадала то в одном, то в другом логу. И если бы не Шарик, который не отходил от нее целыми днями, то отыскать корову в густых зарослях было бы проблематично.
Татьяна вызывала дворнягу, пока та не начинала лаять в глубине лога. Там паслась корова, а Шарик рядом нес свою добровольную службу. Но однажды он не откликнулся. Татьяна нашла труп собаки с раздувшимся животом. Наверное, съел какую-то отраву. Да и корова вскоре заболела, пришлось ее зарезать и сдать на мясокомбинат. Много всякого мусора, отходов сбрасывают горожане с высокого берега. Не думают люди об окружающем пространстве, животных, птицах.
    С Андреем она познакомилась на веранде санатория, где стоял биллиардный стол. Игрок заворожил своим спокойствием, расчетливостью. Его кий бил без промахов. Потом она поняла, что Андрей делал подставы специально, чтобы порадоваться за соперницу. Они встречались за биллиардом несколько дней подряд. А потом она пригласила его домой. 
   – У меня ничего не готово. Если ты полчасика подождешь, сготовлю что-нибудь.
   – Что-нибудь я сам быстро сготовлю, – отвечает Андрей с усмешкой. – Принеси картошку и свеклу, сейчас сделаю свое фирменное блюдо! Нужны четыре картошки, одна свекла, яйцо, немного муки, а также специи, соль.
Татьяна с интересом смотрит на спорые действия мужчины.
Андрей протирает картофелины, свеклу на терке, отжимает сок. Просит луковицу.
    – А насчет лука мы не договаривались, – говорит Татьяна.
    – Забыл, прости.
    Протирает луковицу. Все смешивает, разбивает туда яйцо, солит, добавляет специи: молотый перец, базилик, паприку. Затем наливает в сковороду подсолнечное масло, ставит на плиту. Большой ложкой выкладывает на раскаленную сковороду полученную массу в виде оладий. Обжаривает несколько минут с двух сторон.
    – Готово, прошу за стол.
    Татьяна недоверчиво пробует кусочек, кивает одобрительно:
    – Вкусно, мне две.
    – Пожалуйста, хоть три. На завтра не останется.
    – Будет день – будет и пища. Борщ сварю, кашу…
    За совместную жизнь с Татьяной Андрею частенько доводилось готовить какие-то блюда, удивляя хозяйку салатами, тушеной в овощах рыбой. Рецепты он находил в интернете, в старинных книгах, запоминал из рассказов рыбаков.
Мать Андрея последние годы жизни работала в заводской столовой. Там особых разносолов не было. И она, как и прежде, уху варила по-простому, с картошкой, с пшенкой, а жарила рыбу только с яйцами. Было ли вкусно, он уже не помнил.
    Однажды он спросил у матери:
    – Из детских воспоминаний у меня остались ваши с отцом жестокие драки. Из-за чего, почему, может, сейчас скажешь?
    Мать, опустив голову, тихо промолвила:
    – Не хотела покориться. Отец знаешь, какой был: командир, хоть мал, да удал.
     – А позже в семье наступил мир и покой. Опять же что случилось?
     – Потом я поняла, что не это главное. Важнее всего, наверное, – любовь, привязанность, доверие.
    Умная женщина. Тогда ему казалось, что все определяет любовь. А в жизни не совсем так. Она, конечно, во главе, но без тех двух составляющих рвется связующая нить.
    Татьяна к нему навстречу и полшага не сделает. Свое достоинство бережет пуще глаза.
    Никогда на ее независимость он не покушался, вновь вспоминает Андрей. Гордая сверх меры. Зачем тогда замуж выходить? А ему жить со строптивой – одна мука.
    Двоюродная сестра Андрея все допытывалась: отчего он опять поссорился с Татьяной?
    Андрей сначала отмалчивался, потом признался: «Из-за простынки». Та в недоумении пожимает плечами: «Как так «из-за простынки?»
Пришлось рассказать. Жена смотрела телевизор, а ему надоела эта программа. «Не хочу знать: кто и с кем переспал, артисты…» – буркнул он и отправился в спальню.
Кровать оказалась не застеленной. Все белье было в стирке. Он достал из шкафа свою рыбацкую простынку. Хотел уже застелить ее. Но тут влетела Татьяна, давай вырывать ее у него. Он не отпускал, потом простыня лопнула, и Татьяна отлетела в угол. Вскочив, кинулась на Андрея.
   – Вот и все, что было… Вернее, с этого началось, – Андрей глядит на сестру, как она реагирует, на его рассказ.
    Галина качает головой и цедит сквозь зубы: «Идиоты!».
    Святой Николай, дай сил тому, у кого трудности! Дай здоровье тем, кто болеет! Дай улыбку тем, у кого горечь и печаль!


                Глава 2

                НА ЗАВАЛИНКЕ.


     Наверное, у каждого есть такое место, куда хочется возвращаться снова и снова. Там комфортно, легко и приятно. Там приходят светлые мысли.
     Александр Пчелинцев, молодой пенсионер, бывший государственный служащий, любит приходить в гости к своей подруге Лилии Функ, тоже пенсионерке, которая живет в частном секторе на горе. Впрочем, недалеко от центральной части города. Здесь тихо, рядом сосновый бор, внизу речка. Городской шум и смог сюда не доходят. Только через две улицы порой слышится грохот трамвая и снова тишина. Конечно, собаки лают, кто-то стучит на крыше, готовясь к предстоящей зиме.
    У Лилии во владении полдома, другая половина у соседки Ольги. Она тоже одинока, но еще работает по три дня в неделю в недалеком санатории.
Лиля трудится, не покладая рук. Она известна в городе как добросовестный редактор, журналист. Местных авторов редактирует, пишет статьи о культуре, воспоминания о знаменитостях.
    Пчелинцев читал парочку ее мемуаров о встречах с разными деятелями. Понравились. Он тепло отозвался тогда о ее работе. Попросил о встрече. С этого и началась их дружба.
    Комната у Лилии маленькая, два-три гостя придут – уже тесно. Поэтому на улице на завалинке иногда засиживались до темна. Хозяйка выносила сюда чай, печенье.
    Пчелинцев, не заходя в дом, устало плюхается на ватную сидушку. Вытирает вспотевшую лысину.
    – Сегодня мне досталось. Едва живой к тебе приплелся, – говорит он вышедшей на порог женщине в цветастом халате.
    – Что случилось? – спрашивает Лилия, – видок у тебя землистый. Приболел что-ли?
    – Нет, с рыбалки вернулся. Лучше сказать – с воды выполз.
    – Ну-ка, ну-ка, расскажи.
    – На резиновой лодке сплавлялся. Ночь подкралась незаметно. Обь в том месте плавно течет. Ветра нет. Я откинулся на борт, гляжу на появляющиеся звезды, мечтаю о чем-то. И вдруг слышу шум воды. Открываю глаза, а меня уже на завал несет. Там деревья в воде. Лодку мою прижимает течением к одному стволу, бросает к другому, вот-вот перевернется. Я давай отталкиваться от дерева, да куда там? Завернуло меня, выбило из седла. Насилу выбрался из завала. А лодку, снасти, рюкзак – все утащило.
    – Ой, какой ужас! – всплескивает руками слушательница. Из глаз ее катятся слезинки. – А как же ты переплыл Обь?
    – Утром меня какой-то паренек на моторке перевез.
    – Значит, ты всю ночь провел на берегу? Мокрый, холодный. Да что же это за рыбалка такая? А простынешь и в больницу попадешь! О, Господи, спаси и сохрани!
    – Удочки жаль. Спиннинг был хороший. А резинку все равно надо было менять, старая.
    Зато я сделал ряд выводов, которыми могу гордиться. Первый – какой бы ты сильный и крепкий ни был, надеяться на себя постоянно нельзя. Всегда может сложиться ситуация, когда тебе этих сил не хватит. Второй – стихия может нанести удар в самый неподходящий момент. Надо всегда быть настороже. И третий – хорошо, когда на берегу тебя кто-нибудь ждет, и к кому ты в любой момент можешь прийти запросто.
    – Это я что-ли тебя жду? Вот еще!
    – Ну тогда ты не Лилия, а папоротник. Сухой древовидный папоротник. – В голосе Андрея слышится обида. Он умоляюще глядит на подругу.
    – Да ладно, я пошутила. Конечно, мой дом для тебя всегда открыт. Даже и сейчас, в период пандемии. Хотя ты шляешься, где попало, а потом ко мне все несешь.
    – Только на речке. А у себя дома я проверяюсь ежедневно. Дышу над геранью.
    – Она убивает вирус?
    – Нет, вирус убить невозможно, он не живой.
    – А как же он плодится?
    – Его размножает сама клетка, к которой он прилепляется.  А герань очищает и обеззараживает воздух. В народе это давно замечено. Растение создает блок, который усиливает мой иммунитет. Герань помогает мне следить за собой: не исчез ли нюх. Многие заболевшие теряли обоняние. Мне нравится ее сильный аромат. И, кажется, я ей тоже нравлюсь.
   – Ну-ну.
   Не верит она, что цветок на окне может обезопасить квартиру, дом от заразы. Сама лишний раз в городе не бывает, старается в ближайшем магазине все необходимое купить. И туда – идет в трехслойной самодельной маске, в перчатках. Вернувшись, бросает все в стирку.
   В комнате у нее пылинки не найдешь. Трижды переобувается, зайдя с улицы: перед порогом в тапочки, за дверью в другие тапочки, а потом шерстяные носки. На стульях чехлы, скатерть на столе меняются каждый день.
Посмотрев на Пчелинцева долгим взглядом, покусав нижнюю губу, Лилия спрашивает:
   – Скажи, когда ты чувствуешь усталость, недостаток энергии, то что предпринимаешь? Бросаешь ли все дела, останавливаешься на полдороге? Или находишь какой-то выход, чтобы восстановить жизненные силы? Может, помогают медитация, особые дыхательные упражнения?
   –  Нет, я лучше уединяюсь где-нибудь на речке, например, или в музей иду. Исторические хроники, картины…
   –  А я сажусь вышивать, для меня это лучшее творчество, которое придает силу.
   – Крестиком?
   – Не только, но и гладью. У всех подруг мои вышивки есть. Общение с подругами тоже как животворный источник. Когда мне плохо, я иду к ним. И по праздникам, и в дни рождений мы вместе.
    Помолчав, пригубив чашку с чаем, продолжает:
   – У меня чудо-подруги. Я тебе рассказывала о них. Валентина – профессор, доктор филологических наук, Ирина – лучший из редакторов нашего книжного издательства. Татьяна… Еще была Муравьева, болела долго, на моих руках скончалась.
    – Забота о ком-то, кто нуждается в помощи, дает приток сил. Я сам из таких. Помогал детскому дому, школе-интернату и другим.
    – Да, еще обливание холодной водой. По крайней мере, стресс снимает быстро. Купаться люблю в холодной воде.
    – А у меня самомассаж, травяной чай. На эту зиму опять два мешка лекарственных трав насушил.
    – Говорят, увеличение времени ночного сна помогает. Только я больше 5 часов спать не могу. Лежать – глаза пялить, лучше книжку почитать. Телевизор не включаю, смотрю иногда юмористические передачи, типа «Уральских пельменей». Или по «Культуре» любимая музыка звучит.
    – Не будешь возражать, если я включу в наш перечень способов пополнения энергии краткосрочное голодание, один день в неделю?
   –  Да, полностью поддерживаю. Я стала хорошо слышать свой организм. Сейчас перед каждым приемом пищи выпиваю по два стакана чистой воды. Сосуды почистила, сбросила десять килограммов веса. Если ты с организмом сотрудничаешь – делаешь его сильнее.
   – А что нам по поводу нынешней ситуации в мире, обществе советуют звезды?
   – Им до наших болячек далеко, хотя посмотри. Вот тебе ноутбук. – Лиля подает компактный ноутбук в руки Александру. Тот быстро входит в интернет, что-то листает, хмыкает. Дергает головой. Потом читает:
   – «Нужна чёткая программа действий. Её первым пунктом должно стать успешное преодоление тяжёлого периода. Назовем его встречей с «тенями прошлого». Это будет время возвращения людей, событий, с которыми вы, казалось бы, навсегда распрощались или о которых банально забыли, тем самым отложив их в «долгий ящик».
    Пчелинцев вскидывает руки вверх, вопрошая:
    – Может сразу вернемся в Советский Союз?
    – Ага, с руководящей ролью КПСС, – с ехидством поддакивает Лиля, – мне ваши коммунисты горше редьки.
    – Коммунистов не трогать! Извращенцы были…во все времена.
    – А кто нас, немцев, из Саратовской области в одну ночь выселил? Все имущество побросали там. Я как-то спрашивала у отца в последний год его жизни: простил ли он советскую власть, коммунистов, что нас лишили родных мест, а многих – и жизни? «Нет», – сказал он, не могу забыть этого.
    – Война была. Подожди, читаю дальше.
    – Читает он…Защитник хренов.
    –«Сами по себе, такие возвращения уже часто оказываются тяжёлыми, но реальность ещё сложнее. Ведь прошлое отбрасывает эти «тени» на вашу жизнь для того, чтобы заставить провести серьёзную чистку – что-то сохранить, а с чем-то расстаться навсегда.
    Однако, за последнее время звёзды приложили немало усилий к тому, чтобы личная жизнь оказалась отодвинутой на второй план. Впрочем, период забвения скоро закончится – и придётся быстро вспомнить о важности того, кто и почему находится рядом с вами…
    Потому как событий, подталкивающих к этому, ожидается очень много. Будут резкие повороты – опасные не столько сами по себе, сколько тем разбалансирующим эффектом, который взрывает сферу отношений».
    Это про нас, Лиличка! Да и многим другим подходит, – Саша бросает взгляд на слушательницу. Видя, что та о чем-то задумалась, кивает ей.
    – Ты что-то хочешь спросить?
    –Да. Ты знаешь, что такое инсайт?
    – Слышал, но наглухо забыл.
    – Озарения. Все знают, что они есть.
    – А откуда они появляются, кто-нибудь знает?
    – Нет, бывает, голову сломаешь над материалом, а он не идет. И вдруг «Эврика!». Словно кто-то свыше начинает тебя за руку водить, подсказывать. Только где это хранилище с инсайтами? Знать бы – ходить туда, как в библиотеку. А не ждать у моря погоды, когда придет озарение.
    – А ты спроси у какого-нибудь, как бы он поступил в трудном случае?
– Есть такой прием, им я пользуюсь постоянно. Выбрала себе в помощники Чехова. Когда я вхожу в ступор при написании статьи, задаю себе вопрос: а как бы написал это Антон Палыч? И получаю подсказки.
Неожиданно Лилия, вскочив со стула, сквозь зубы произносит:
    – А у тебя, конечно, Владимир Ильич был бы советником.
    – Какой? – не понимает Александр.
    – Ленин или Зюганов!
    – Ну, да. В анализе политической ситуации лучше их я никого не знаю.
    – Ха, а кто Россию заливал кровью? Не ваши ли марксисты?
    – У кого же мне ответы искать: у партии воров и мошенников? Так она деградирует и скоро уйдет со сцены. Историческая правда за теми, кто стоит за народ. И прежде всего – за интересы трудящихся.
    – Высоко взлетел! А я женщина практичная. Мне важна конкретика. Стану я лучше жить? И когда?  Но не кормите меня пустыми обещаниями! Хватит с меня! Всю страну растащили, смерть и болезни всюду!  Что хорошего дал хваленый рынок?
    – Ты успокойся. Конфликты в обществе и в отношениях между людьми – не одно и то же. Но всегда есть две стороны. Огульно нельзя всех хаять. Без анализа, без опоры на факты. Ты сегодня почему такая колючая? Надоел я тебе – так и скажи! Я сейчас уйду.
   – Уходи, много тут всяких шляется!.. А потом дрова пропадают.
   Александр поднимается, начинает одеваться. В голове всплывает фраза о дровах? Причем здесь дрова? Он внимательно всматривается в Лилию. Та исподлобья поглядывает на него, подмигивает левым глазом.
Поняв, что его разыграли, Пчелинцев, раскинув руки, бросается к собеседнице. Отведя со лба ее каштановые волосы, целует несколько раз в щеки, носик, глаза, полные, горячие губы.
   Как сладко быть вместе, и нет никакой разницы: осень сейчас или уже зима! Важно, что есть близкие люди, которые согревают…Словами, поступками, улыбками.

   – А счастье не зависит от погоды. У нас в любое время года цветут красивые цветы. Которые ты мне иногда приносишь.
   – Прости меня, я стал забывчив.
   – Прощение в одном ряду с прощанием. Чем чаще прощаешь, тем ближе к расставанию. 
   Лилия многое понимает интуитивно. Чтобы дальше идти по дороге жизни, надо проститься с чувствами горечи, обиды и боли. Отпустить их в чисто поле, забыть о разочарованиях, ведь они способны разрушать душу и тело. Не наказывать себя сейчас за то, что кто-то обидел тебя в прошлом.
Настраивая себя на перемены, отодвинь от себя прошлое, особенно опыт потерь и неудач. Оно и так уже ушло. Живи сегодняшним днём.
   Лично ей это помогает преодолевать самые сложные моменты. Не сложилась жизнь с бывшим мужем. Однажды не пустила его на порог. «Где пил-гулял целую неделю, туда и ступай», – сказала, как отрезала. Потом узнала, что он живет с почтальоншей.
   Поплакала и забыла. Только не смогла уберечься от злого рока. Поразила онкология. Это судьба многих недолюбленных и недолюбивших. Отрезали одну грудь, потом частично и вторую.
   Рассказывая Александру о своей борьбе с раком, она шутит: «Теперь я как настоящая амазонка – те были с одной грудью, чтобы не мешала стрелять из лука».
Лиля свое увечье прячет за лифчиком. Пару лет назад увидел ее шрамы один приходивший к ней. Она заметила гримасу на его лице. Вскочила с кровати и широким жестом указала на дверь. Тот стушевался, стал просить прощения. Но она была непреклонна. «Гуляй!» – жестко сказала ему.
   В порыве откровенности она рассказала о том случае Александру. Он пожал плечами и произнес: «Я тебя никогда не обижу».
Она поверила. Особенно ее поразило, каким внимательным был Саша, когда она заболела воспалением легких. Покупал лекарства, ухаживал за ней, готовил есть. И болезнь отступила, невероятно быстро.
   – А ты лошадей-то любишь? – спрашивает Александр, представив ее в седле. Горделивая осанка, крепкие ноги в стременах.
   – Еще как! Видел же у меня на стене картину с лошадью? Я – амазонка, и лошадь – мое вдохновение! Затоплю печь, посмотрю на картину и сажусь за работу. Время летит…
   Пчелинцев, задрав голову, смотрит, как над соседними домами кружит ворона, потом еще одна. «Ворона над домом, говорят, к покойнику», – вспоминает он народную примету.
     Помолчав, Лиля продолжает:
    – Вчера у соседей пьянка была, до полуночи за забором горланили, спасть не давали. Как можно столько пить? Я бы на месте той женщины быстро всех разогнала. Наверное, ее не было дома.
    Неожиданно у ворот раздается стук, скрипучий голос пробивается сквозь щели:
    – Соседка! Ты дома?
    – Да, а что?
    – Дай таблетку какую-нибудь. Умираю…
    Слышится продолжительный кашель. «Это сосед, у которого вчера гуляли», – поясняет Лиля, направляясь к воротам.
   – Температура есть? – спрашивает она. Сделав пару шагов, останавливается: похожие симптомы Ковида-19.
   – А скорую вызвали?
   – Вызывал. Михаила увезли в больницу.
   – Понятно, подождите, я сейчас посмотрю, что у меня осталось.
Она скрывается в доме. Сосед пробует открыть воротчики, но хитрая щеколда не поддается.
   – Ты, стой на месте, – останавливает его Пчелинцев, – сейчас хозяйка вернется.
   – Ладно, стою, – и снова затяжной кашель.
Лиля выносит пакетик с таблетками, передает его через ворота.
   – Тут три таблетки, выпейте сразу все на полстакана воды.
Сосед, кашляя, уходит.
   – Вот они такие, ни спасибо, ни…Хорошо, хоть не крадут, а то в доме через дорогу за ночь все стройматериалы уволокли. Я тоже боялась. Купила на новый туалет доски, две недели лежали. Обошлось. Ты видел новый туалет? Хотя тебе какая разница – ты же у меня муж гостевой.
   – Как это так?
   – Пришел, погостил и ушел, – Лиля смеется, – соседку с другой стороны дома такой же муж навещает.
   Пчелинцев хмурится: «Ни стирать, ни готовить не надо», – бормочет. Ему в корне не нравится быть уходящим. Да, видно, не судьба жить вместе.
    За воротами дома слышен гул подъехавшей машины. А вскоре раздается уверенный стук и мужской голос:
   – Хозяйка, мастера вызывали?
   Лиля вскакивает со стула: – Ой, ко мне же сварщик обещал подойти. В бане трещины заварить. Я вчера на АЗА ходила, и договорилась с одним.
Она открывает воротчики, впуская улыбающегося светловолосого мужчину. На глазах у него очки-хамелеоны, в руках большая сумка. Он ставит поклажу возле стола, присаживается на краешек стула.
   – Извините, что я прерываю вашу беседу. Зовут меня Юра Петров, всю жизнь проработал на заводе, а сейчас – предприниматель, арендую оборудование там же. У меня в бригаде десяток работяг, но все сидим по домам. Хозяйке повезло, что она вчера меня поймала в цехе. Я приходил проверять оборудование. Воруют друг у друга. Особенно электромоторы, проводку, инструменты. Пока все целое. Да разве уследишь! Специальные сторожа не могут. Впрочем, где ваш объект, баня что-ли?
    – Да-да, пойдемте.
    Лиля уводит мастера и Пчелинцева, который взялся поднести сумку, к бане.
Юрий, осмотрев трещины в кожухе и котле, достает из сумки сварочный агрегат, электроды. Спрашивает, куда можно подключиться.
    – Здесь розетки нет, – говорит Лиля, – надо тянуть из сеней. Только там.
    – Понятно, я на всякий случай удлинитель захватил, пойду принесу из багажника.
    Пчелинцев качает головой: – Все то он предусмотрел, деловой. По возрасту где-то наших лет, а как держится за заводскую трубу. Не уходит на пенсию.
   – Так и я работаю, – возражает ему Лиля, – разве на наши пенсии можно нормально жить? Только у тебя лишь рыбалка на уме. Шел бы хоть сторожем куда-нибудь.
    – Придется, наверное, скоро. А чего сторожить то? В округе производство стоит. Студенты с компьютерами по домам…
    Простучав заваренные швы, Петров удовлетворенно кивает, откашливается.
    – Ну вот, готово! В завершение скажу: не топите баню в воскресенье – грех.
    – Все это знают, – отзывается Лиля, – вы что в приметы верите?
    – Конечно, я, например, никогда не стригу ногти когда попало – только по вторникам. И не разбрасываю их где-попало: в мусорное ведро или закопать. Объяснять не буду.
Вот вы тут беседы ведете, медицину ругаете. А они каждую минуту рискуют, спасая жизни. У меня жена медик, ее вахта уже второй месяц длится. Но эффективность низкая, она это признает.
   – Об этом мы и говорили. Разные задачки из психотерапии. Медицина стариков практически бросила. Все силы на коронавирусных. А мы – кто во что горазд, благо свободного времени завались. Кстати, познакомьтесь: это мой друг Александр Пчелинцев.
   Мужчины пожимают друг другу руки. А хозяйка наливает в бокалы чай, приглашает Юру к столу.
   – Нам бы ерша в ухе да леща в пироге, – шутит мастер.
   – А может быть, вам кофе? – спрашивает хозяйка.
   – Да-да, лучше кофе, – соглашается Юрий, – я из тех любителей, для которых чашка кофе – вершина счастья. У меня товарищ есть: Максимыч, главным конструктором на нашем заводе трудился. Так вот ему все равно, что пить, лишь бы погорячее. А мне – кофе. Бывало, на рыбалке сидим, каждый из своего термоса пьет. Только смотрю: у Максимыча уже пусто. Он ко мне идет, не успеваю заваривать.
    Поняв, что Петрова не переслушать, Лиля уходит в дом, продолжая размышлять о новых подходах к медицине, о подсознании. 
В каждом из нас есть некие выверты, которые не очень нравятся не только окружающим, но даже себе. Этим нашим неприятным качествам и реакциям нет никакого дела, как мы к ним относимся – они проявляются, и всё.
    А наши волевые механизмы перед ними бессильны. Когда воля не помогает, другие пути находим. Ведь мы теперь грамотные и знаем, что подсознательные стереотипы не на ровном месте возникают. Они – результат конкретного опыта, полученного обычно еще в детстве.
   Вот туда, в свое детство, и надо попасть, чтобы убрать сорняки из своего подсознания. В результате неприятные реакции, модели поведения исчезают. Будто их и не было.
   Ученый мир называет этот метод «возрастной регрессией». Она не только исцеляет человека в его прошлом, но и дает заметное омоложение, увеличение тонуса.
   Почему проявляются такие эффекты никто не знает.
Внешних предпосылок к этому нет. Но много раз замечали – люди заметно молодели. Как внешне, так и биологически.
Наверное, за этим – будущее. Хотя продлять человеческую жизнь способом поочередной замены органов хотели бы многие. Над этим наука тоже активно работает.
   – Но что до меня, то я не трактор, чтобы во мне детали менять, – Лиля это произносит с нажимом, словно вызывая слушателей на спор.
Когда одно пересаживают, другое для борьбы с отторжениями приходится гробить, надрывая организм антибиотиками и прочими ядами.
Поэтому, когда заболеваю, делаю себе «возрастную регрессию», и попадаю в тот сектор реальности, где живет та я, которая целыми днями на велосипеде носится…Или та, которая часами в библиотеках пропадает…
Юра, слушавший внимательно, торопливо вставляет:
   – Приходят ко мне наниматься на работу. Чтобы решить, как быть с очередным соискателем – принять его или нет – я провожу беседу. Расспрашиваю о том-о сем, и вдруг задаю вопрос: как он понимает пространство и время? Смешно бывает слушать. Иной залезет в такие дебри, что сам запутается. Другой щеки надувает, пытаясь разъяснить мне азы. Пока я не скажу, что нет еще четкого понимания даже в ученом мире, где заканчивается одно и начинается другое.
   – Вот-вот, – продолжает Лиля, – когда просишь людей охарактеризовать себя как личность (описать черты характера, привычные реакции, прочее, что человека характеризует), то обычно говорят: мол, характер у него такой-то (спокойный, взрывной, либо какой-то другой), любит он то-то, ненавидит то-то, предпочтение отдает тому-то, – и дальше в том же духе. То это – тяжёлый случай. Можно сказать, беспросветный. Потому что человек говорит о себе в единственном числе, да еще с претензией, что он хорошо себя знает.
   А вот когда человек говорит: дескать, всю жизнь пытается себя понять, но в нем столько намешано, что экскаватором не разгрести, это – прелесть! Самое то. На такого человека положиться можно, а помогать – сплошное удовольствие, потому что он слышит всех, кто в нем живет.
    И пускай, не всегда понимает себя, всё равно – человек интересный, и может добиться многого. С ним у меня поёт душа.
Ни в одном психически здоровом человеке нет ни одного «плохого» качества. Неудобные – да, бывают. Но кому неудобные? Тем, кто, не желая ходить своими ножками, предпочитают ездить на чужих шеях. А как возмущаются, когда эти шеи отказываются их на себе возить – и стыдят, и гвоздят, и выносят   вердикты разные. Но что бы они ни говорили, повторяю: нет плохих качеств.
Ни одного. Каждое качество зачем-то человеку нужно. Поэтому категорически нельзя в себе ничего ломать, потому что плохо заканчиваются эти самые «перестройки характера».
    Лучше присмотрись к своим «плохим» качествам и попытайся увидеть, что полезного они делают. И ты увидишь это как на ладони: нет даже самой малости, от которой можно было в себе отказаться.
    И не слушай тех, кто говорит обратное, указывая тебе на какие-то там «недостатки». Не слушай таких. Они врут. И вряд ли просто так, без корысти.
Юра смотрит на часы, качает головой.
   – Вы такие умные, даже время здесь летит незаметно. Как бы я хотел бывать с вами почаще. Но не могу отрешиться от повседневных забот. Извините, пора ехать.
   – Всегда рады гостям, заезжайте при случае, – говорит с улыбкой Лиля, – тем более, у меня работа еще найдется, в камельке духовку надо подварить. Дымит печка.
   – Хорошо, созвонимся, – отвечает Петров, прощаясь.
 



               
                Глава 3
                Приговоренный любить

    От любви до ненависти один шаг. Обманут в своих лучших ожиданиях. Предательства он не простит.
    Какова цена этому? Десяток бессонных ночей. Переживания достигают апогея. Он наливает стакан коньяку, закусывает мандаринкой. Снова начинает прокручивать события последних недель.
    Готовясь к встрече Нового года, он по просьбе Марины накупил фруктов, шампанского, сухого вина, домашнюю курицу на базаре. Накануне позвонил ей с рыбалки, что к вечеру придет к ней домой. А в ответ услышал: «Не надо, не приходи. Новый год я буду встречать только с подругой!».
Он не понял, с трудом выдавливает из себя: «А как же я?» 
    – Это твое дело! – четко произносит она и отключается.
    Разговор заканчивается без объяснений. Удочка падает у него из рук в лунку. Товарищ, сидевший рядом, видя, как побледнел Андрей, с тревогой спрашивает:
   – Что случилось, тебе плохо?
   – Ничего, сейчас пройдет, – вздохнув, произносит Андрей. «Если женщина не с тобой – значит, она с другим», мелькает мысль. Как же так, ведь было все хорошо.
Не все, конечно, это он приукрасил. Несколько раз он замечал, как она бесцеремонно прерывала разговоры по телефону, отвечала односложно, как бы через силу, если он стремился выяснить причины недовольства. Он думал, что она такая из-за усталости.
    Работать логопедом с отсталыми детьми – не сахар. Он слышал многое, когда она на дому принимала таких детей. Марина объясняет, как надо произносить букву «ж», а ребенок вдруг принимается кричать или плеваться. Хорошо, что она всегда в маске, но идет потом умываться, глаза протирает. В условиях, когда всюду бродит коронавирус, легко подцепить заразу.
    А может быть не надо с ними на дому заниматься? В своем оздоровительном центре за двоих трудишься, да еще здесь. Пора бросать, предлагал Андрей подруге. Но та отказывалась. Слишком мала зарплата, кредит за покупку дома всю съедал. Поэтому приходилось подрабатывать несмотря на все страхи.
    Познакомились они в автобусе. На одной из остановок к нему на сиденье резко подсела моложавая женщина в небольшой шляпке, черном клетчатом пальто. От того, что автобус дернулся, попутчица уселась к нему на колени. Потом поправилась, извинилась.
    Андрей отвернулся к окну, иногда поглядывал на соседку. Отметил измученное с крупными чертами лицо, тени под карими глазами, греческий нос. Не выдержал, спросил, что тревожит сударыню? Женское сердце, что жар в железе. Чем больше греешь, тем мягче.
    Она тихо всхлипнула, помолчала и вдруг начала рассказывать. Узнал Андрей, что работает она логопедом, занимается с больными детьми. Недавно переехала в новый дом, купила половину. Бывшие хозяева дрова и уголь на зиму оставили ей. А вот в огороде целый ворох из старых плах, железа, мусора не знает, куда девать. Нанимать кого-то пилить дрова, денег нет. Кредит еще не оплачен. А осень в разгаре, того и гляди ненастье пойдет.
   – Как же вам повезло! – вскричал Андрей, – я же лучший пильщик дров в округе. Назовите адрес, и завтра же начнем.
   Не содрав лыка, не сплести лаптей.
   Что на него нашло, Андрей и сам не понял. Просто захотелось помочь женщине, а через нее – детям, которых она учит говорить. Перед детьми он вечно в долгу. Сам по молодости бросил жену с малышкой. Уехал за туманом. И с тех пор, как только мог, стремился помочь малолетним, их родителям. Шефствовал над школой- интернатом, собирал вещи для Детского фонда.
    В огороде у Марины Николаевны, как представилась она Андрею Петрову, действительно черт ногу сломит. Участок небольшой, но весь завален хламом, старыми досками, брусками, стяжками, железными листами.
Это остатки от переделки хозблока, поясняет она. Приглашала ребят, чтобы второй этаж убрали, вот они его и свалили на землю. А теперь, как знаешь. Пробовала сама пилить. Две доски осилила, а потом рука разболелась.
    Конечно, засохшие плахи, сбитые гвоздями в несколько слоев, трудно поддаются распилке. Но Андрея не пугает работа. Изо дня в день он приходит и пилит, рубит, складывает дрова в сарай.
    Между делом познакомился с молодым парнем, живущим по соседству, и с рыбаком через пару домов. Одному помог что-то подержать, когда тот крепил железные ворота. Другому подарил шаровые опоры для автомобиля. Марина удивилась, узнав, как легко он знакомится с людьми. Сама до сих пор никого на улице не знала. 
   – Чем рассчитываться с вами буду? – простодушно спрашивает Марина. Но он видит хитринку в ее глазах. Отвечает: «Покормите обедом и ладно».
    Сближение произошло нескоро. Марина средь бела дня, накрашенная, в шляпе под осеннее пальто, уходила в свой Центр, во вторую смену. А он, еще несколько часов поработав, отправлялся к себе. Однажды он дождался ее возвращения. Вечер был ярким, запоминающимся.
    Она гладила его по волосатой груди, со стоном принюхивалась, шептала: «Мне нравится запах твоего тела, и ты такой сильный, несмотря на возраст». Разница в десять лет теперь ее не смущала.
   – Видишь, какая я темпераментная, кричу в постели, щиплюсь.
   – А мне приятно.
   – Я так долго не была с мужчиной, что забыла, что это такое. А ты, наверное, обласкан женщинами. От меня да к другой шастаешь?
Андрей лишь блаженно улыбался. Сначала молчал, потом возмущался, доказывал, что она ошибается.
   Потрепав ему нервы, Марина успокаивалась, потом начинала рассказывать, что слишком тяжело кредит платить за покупку домика. Находила повод, чтобы выпросить небольшую сумму у Андрея.  А то и прямо заявляла, что срочно нужны деньги для погашения кредита. Андрей давал по две, пять, а однажды сразу 12 штук. Марина обещала вернуть.
   – Теперь нас двое, – говорил Андрей, – мы все трудности преодолеем. Расплатимся с долгами, на будущий год в горы поедем. У тебя отпуск в мае? Хорошо, огород посадим, и на пару дней съездим. Я тебе удивительные места покажу. А дело не малина: в зиму не опадет.
   – Горный Алтай я прошла вдоль и поперек. В Крым хочу. Только сначала стену пристройки утеплим. У нее уже был готов план работ на лето.
    С дровами покончено. Андрей прибрал с земли и железные листы с кровли. Привязал их по периметру огорода. Ночью поднялся сильный ветер, и листы грохотали, не давали спать. Марина целую истерию закатила, впрочем, она бушевала по любому поводу. А вывод у нее был один: «Ты меня не любишь. Больше ко мне не приходи!»
    Андрей как мог гасил ее вспышки гнева. Она принимала только денежные подачки. И часто просила цветы. Но цветы он не приносил, считал, что нет повода. Вот придет Новый год, тогда все будет. Но Новый год обернулся для него кошмаром.
                ххх
    Иногда мы делаем такие вещи, из-за которых вдруг начинает ломаться жизнь. Жалеем, что не можем повернуть обратно. Одно слово, одна мысль, не вовремя сказанная, не туда нацеленная, из друга может сделать врага.
    Андрей этому не особенно верил. Потому что настоящую дружбу просто словом не убить. Даже одним каким-либо нелицеприятным поступком проверенного друга не отворотить.
    Но, по его ощущениям, нынче народ стал нервным, заточенным на конфликты, и сама окружающая обстановка, стрессы, отсутствие уверенности в будущем заставляют больше молчать, замыкаться в своем мирке.
    Друзья его, знакомые обычно звонят под Рождество, просят посмотреть судьбу. Вот и в этот раз двое знакомых обратились к нему с аналогичными просьбами. Одного интересовала судьба двух дочерей, другого – больной жены.
В Рождественские дни Космос становится намного ближе и открывает свои тайны. Андрей, выполнил все просьбы. Записал ответы, пришедшие на его вопросы. Они всегда в картинках, надо лишь расшифровывать впоследствии. Ничего сложного в этом для Андрея не было.
   Ему бы успокоиться. Но он решает посмотреть судьбу отношений со своей возлюбленной Мариной. Уж очень она его волнует в последнее время. Трижды спрашивает у Создателя. Все ответы ему не нравятся.
   О судьбе их отношений первая картинка приходит в виде сцены на краю бора. На лошади восседает его красавица в богатырских доспехах, похожая на Алешу Поповича. От всей ее фигуры, надменной позы так и веет безмолвным отказом.
Второй ответ пришел в виде картины высокой лесистой горы. И только в одном месте у перевала на открытом пространстве лежали мелкие скальные плитки. Ступи на них – и покатишься вниз. И поплатишься.
   Третий ответ был совсем не ясным. Чей-то портрет на стене: профессора или царедворца во мраке. Потом он начинает проявляться все четче. Обрисовывается горделивое лицо, борода, награды на кителе.
Значит, их отношениям не суждено длиться, у них нет будущего, решает Андрей. И тоска, и боль сжимают его грудь. Столько сил потрачено, чтобы создать видимость семьи, и все напрасно. А портрет? У Андрея до сих пор нет фотографии Марины.
И он вновь трижды вопрошает Создателя: какова судьба его Марины, сколько ей еще жить остается?
   В первый раз появляется картина начала осени: желтые березки, тополя, медленно кружащаяся листва.
   Во второй: высокий берег реки, несколько домов наверху. Из огородов выносят и сбрасывают под берег ботву, мусор. Это тоже осенью, отмечает Андрей.
   Третья картина оказалась более живописной. Заснеженный берег лесной речки, зеленые сосны, поворот. Вода пробивается из-подо льда темными пятнами, спокойная и таинственная.
   Андрей обдумывает увиденное. Приходит к выводу: октябрь-ноябрь. Ой, как мало!
В отчаянии задает еще один вопрос: кто может изменить Судьбу, помочь его любимой?
   Ответ приходит моментально. Перед ним в большой рамке зеркало. Андрей заглядывает в него и видит себя.
    Мог ли он не рассказать ей об откровении свыше? Наверное, мог. Но однажды, когда она его довела до белого кипения, не выдержал.
    Вызвался проводить ее до работы. И стал вспоминать все по порядку. Скрипел снежок. Мутное солнце уведомляло мир, что назавтра будет похолодание. А Марина все убыстряла шаг. Потом побежала от него, крича: «Негодяй, не подходи ко мне больше! Видеть тебя не хочу.»
    Андрей остановился и долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась за большими воротами Центра реабилитации.
    К Андрею приходит мысль проверить, как она среагирует на то, что он уедет в Новосибирск, к сестре. Наверняка, она не думала, что может остаться одна.
Посылает Марине сообщение.
  – Мне нравится слово «Любимая»! Я готов его повторять вновь и вновь. Завтра, перед отъездом в Новосибирск, приду к тебе пораньше. Спокойной ночи, любимая!
   – Секса больше не будет.
    Андрея как будто по голове шарахнули. Не за сексом он к ней ходит. И наверняка Марина не только это имела в виду.
   –Любимая, ты можешь изменить Судьбу.  Только позови меня.
   – Когда любят, не желают смерти.
   – Да я за тебя жизнь отдам!
   – Отдавала сорока серьги, да с ними улетела.
   – Ты же умная женщина. Позови меня, и я прибегу как миленький. Где бы я ни был.
   – Если я позову, ты меня в гроб загонишь.
   – Красна беседа смирением. А ты, похоже, белены объелась?
   – Ты только секс видишь во мне. Ни разу цветы не подарил. Все твои слова ложью пропитаны. А когда меня нет, с другими бабами забавляешься.
   – Какова пряха, такова и рубаха. Удивляюсь – что за «ясновидение» полезло из тебя. Жаль.
   – Ты, как энергетический вампир, все соки из меня высасываешь. Я после тебя с детьми встречаться не могу, долго не прихожу в себя.
   – У нас с тобой большого секса не было.
Он уже понял, что частота сексуальных контактов ей не нужна. Хотя она еще может показать, что значит огонь в постели. Это для нее легче, чем ежели он будет считать ее бревном.
   Ей нравится быть сильной, ловкой, оперативной. Но мнения других людей, окружения для нее важнее, чем сама цель, или пути ее достижения.
   – Какой мужчина – такой и секс.
   – Извините, нас с тобой было двое. А с фаллоимитатором, конечно, лучше?
   – Представьте себе. Не ругается, не обзывает, ни болезнью не наградит.
   – Заметил я, что обычно полнолуние вносит сумбур в отношения. А сейчас что – Крещение Господне?
   – А сейчас мы прощаемся с тобой.
   – Люди пировать, а мы горевать. Разве не понимаешь, что ставки велики. Если виноват, прости. Сколько ты меня мучала, якобы «проверяла чувства». Я даже не обиделся.
   Она ищет сложности и привлекает их. Потому что ее ресурсы огромны, позволяют преодолевать любые трудности, преграды. Ей нравится выходить победителем в житейских битвах.
   У нее много планов, надежд на будущее. Она не осознает, что счастье, к которому она так стремится, возможно только здесь и сейчас.
   От Андрея требовала вкладывать в отношения столько же заботы, сколько тянула сама, но на полноценную семейную связь не соглашалась.
   Когда уходила на работу, показывала ему на дверь. Тот собирался молча, недовольно стучал воротами. От этого он не чувствовал обязанности к ежедневным встречам, являлся к ней через день-два. Когда уехал на четыре дня на рыбалку, она с ним разругалась по какому-то мелкому поводу. А их у нее был целый арсенал.
   – Мы не понимаем друг друга. Ты с женщиной не умеешь общаться.
   – Строптивая жена хуже ведьмы.
   – Я тебе не жена, и никогда ею не буду! Бог уберег меня от этого.
   – Ты когда была настоящая: когда обнимала меня или когда прогоняла меня, как паршивую собаку?
   – Всегда!
   Марина с детства была выносливая, воинственная, привлекательная, недоступная и самостоятельная. К жизни предъявляла завышенные требования. Став женщиной, проявилась как дама с ухоженной внешностью, только избранные могли завоевать ее расположение.
Частые расставания с мужчинами, истерики, панические атаки, все оттенки невротической любви рождали новые страхи. Но не могла отказаться от того, чтобы не доминировать в отношениях. Смирилась с некоторыми своими мужскими повадками. Она бралась за любую проблему, знала, как с ней справиться, решала ее сама (находила деньги, налаживала связи, др.).
Ее мечта: познакомиться с авторитетным мужчиной, которому ей захотелось бы подчиниться.
   – Жаль домик останется без присмотра, а хозяйка – без ласки.
   – Ненадолго, свято место пусто не бывает.
   – Не хватает у тебя житейской мудрости, девочка моя. Главный вопрос остался не разрешенным. В пылу схватки ты о нем забыла.
   – Какой?
   – Вот именно.
   – У меня один главный вопрос: когда ты от меня отстанешь?
   Она не умеет улыбаться. Уголки губ ее опущены вниз, губы поджаты. Зачем кому-то улыбаться, когда знаешь, что все можешь сделать сама? Улыбнуться – значит проявить доверие. А довериться боязно – вдруг обманет. Обязательно обманет!
Как-то он пошутил: «Улыбнись! И люди к тебе потянутся». Она на него посмотрела исподлобья, процедила: «Зачем? Я от них устала».
   Андрей, вспоминая, что Марине с больной рукой тяжело управляться по дому, печку топить, золу выносить, сугробы разгребать, пробует сменить тему.
   – Даже собака кормящую руку не кусает.
   – Ты этой рукой за горло меня держишь. Пожалуюсь своим друзьям, Гарику, Сереже. Братьев позову. Они тебе голову скрутят.
   – У тебя редкий талант. Даже в самом святом, у последней черты. Квакаешь, чтобы устрашить льва. (Напоминает он о своем созвездии от рождения.)
   – Господи! Оставит этот урод меня в покое или нет? Завтра на работу идти, давление прыгает, уснуть бы до утра.
   – Поздно. Убираю над тобой защитный экран. Передаю тебя в железные руки Судьбы.
   – Дурдом какой-то.
   – Мне дотянуться тебя даже из Новосибирска – раз плюнуть. Потому что люблю. Отпусти ты меня что-ли?
   – Да, пожалуйста. Лечи свою простату у своей ведьмы. Если я заболею из-за тебя, я обращусь к сильному целителю, и он тебя уничтожит.
   – Сделай это быстрее. А то не успеешь.
   Андрей думает прекратить дальнейшее общение. Всякий спор идет по кругу. Но его не покидает надежда: а вдруг все образуется? Потом он вспоминает Божественное откровение, предсказание Судьбы. Чтобы изменить ее, сколько сил потребуется! Но нужно обоюдное желание. Она не хочет. Не верит в Судьбу. И все, что он говорил, кажется ей гадким, надуманным.
   – Уезжаю со спокойной душой. Облитый помоями, но с любовью в сердце.
   – Скатертью дорожка!
   – Не плюй в колодец – вдруг придется из него напиться!
   – Скорее бы ночь кончилась.
   – Боишься признаться себе, что до сих пор любишь меня. Но нет сил себя остановить.
    Она не отвечает. Андрей тоже долго молчит. Вспоминает, как однажды она назвала его «родненьким». В другой раз произнесла важную фразу, что «хотела бы от него родить ребенка, да жаль – поезд ушел». Это ли не признание в любви? Сколько с тех пор прошло: месяц или два?
    Потом решает подбросить провокационный вопрос. Есть такой метод в психологии.
   – А, может, отложить поездку? По утру прийти к тебе и прижать покрепче до поцелуев…
   – Ты даже близко к моему дому подходить не смей!
   – Все равно, любимая, обойдемся без магии. Кстати, я тучи раздвигать умею, лечить руками, травами, предсказывать судьбу и проч.
   – Да ты колдун.
   На другой день он снова посылает ей:
«Сколько ни разрушай мои душу и плоть, все равно любить тебя буду. Ибо не пришло время гнева». Она промолчала. Наверняка усмехнулась, подумал он.
Все же оно пришло: это время. План созрел моментально.
Он снова на знакомой улице. Сначала заходит к Николаю, благо у того открыт гараж, и тот возится около машины.
  –  Не знаешь, сколько берут на вашей улице женщины слабые на передок?
  – А тебе зачем? Ты же вроде живешь у этой, через четыре дома?
  – Не живу, приходил к ней несколько раз. Так она взяла с меня по десятке за ночь.
  – Ого! Многовато что-то. Наверное, за особые услуги, достоинства. Зря, все они одинаковы. Сколько берут – не знаю.
  – Одинаковы – это факт. А у этой гонор выше крыши.
  – А-а, понятно. Хорошо жить не запретишь. Если продавать себя, то подороже.  Спроси у молодых парней, те все знают.
   Андрей, покурив с Николаем, и вправду стучит в ворота к Олегу, с которым познакомился еще осенью. Тот, выйдя из ограды к Андрею, улыбается.
  – Я думал, у вас серьезные отношения. Хотя замечал, что к ней разные ходили.
  – Я тоже надеялся на серьезность. Помогал ей в строительстве, ремонте, снег убирал, уголь заносил в дом и прочее. Давал денег на неожиданные расходы: то кредит заплатить, то стройматериалы закупить. Она со мной разные планы задумывала. А потом вдруг от ворот поворот.
  – Маловато давал, наверное. Хотя, говоришь, по десятке за ночь? Это круто. У нас проститутки по 3-5 штук берут за полный сервис. Может быть, тебе адресок подкинуть?
  – Нет, спасибо.
Андрей у железной калитки. Сугроб и здесь немалый. Сняв внутренний крючок, перелезает через сугроб во двор. Сразу не решается войти. Стоит, курит.
Марина дома. Вскакивает с кровати, испуганно вскрикивает:
  – Ой, это ты! Я дверь не заперла что-ли?
  – Да, забыла, наверное.
   Андрей, сняв шапку, молча садится на стул. Как ей сказать, с чего начать? Еще вчера, казалось, он для этой миловидной женщины готов был сделать все. Упасть на колени, целовать ее усталое после работы лицо, вымыть посуду… Если бы не ее жесткое «нет», если бы не тот откровенный разговор о деньгах за секс.
   Вспомнилось однажды брошенное ею вскользь замечание: «Мы сегодня с моей Маней хорошо заработали». Не обратил тогда на это внимание. В тот момент, встав с кровати, все сказанное ею казалось лишь занимательным. 
  – Ну, с чем пожаловал? Я же запретила тебе приходить ко мне! – Марина идет в наступление. Видя, что Андрей не реагирует, встает у плиты. Рукой нащупывает сковороду. – Только подойди ко мне, так огрею – башка расколется.
   Андрей, встрепенувшись, начал рассказывать о беседах с соседями.
  – Ты меня прославил на всю округу! – кричит Марина, когда он заканчивает свое повествование.
  – Да, я хотел этого. Теперь у тебя есть выбор: или замуж за меня, или убить меня. Что известно двоим, известно всему поселку. На чужой роток не накинешь платок.
  – Неужели ты думаешь, что таким образом можешь заполучить меня?
  – Я бы мог применить магию, но не хочу. Однажды с прошлой женщиной мне пришлось поколдовать. На десять лет хватило. Потом все равно разошлись. Она призналась, что никогда не любила меня.
   – Тебя можно только бояться или ненавидеть.
   Вечером он посылает ей новое сообщение.
   – Извратила ты святое чувство, испоганила. И ответ тебе нести ко Всевышнему.
Она выключила телефон. Обычно последнее слово оставалось за ней. А сейчас. Да хрен с ней! Надоело все до чертиков. Андрей наливает стакан чаю. До осени еще далеко…

    И что теперь делать? Каждая разлука напоминает нам о смерти, а каждая встреча – о воскресении.
Очиститься от всего наносного, мелкого, суетного. И помнить, что надо идти. В народе говорят: не посох указывает путь к свету – а душа. Вот о ней то мы и позаботимся, в первую очередь.
   Андрей обращается к Создателю с просьбой:
   – Боже милостивый и всемогущий! Отнял ты у меня Марину, которую однажды вручил. Не смог я ее удержать. Прости, Ты, меня грешного! Не с Твоего ли позволения она разрушила любовь? А ведь Любовь – это Свет, это Ты. Но кто Тебе судья?
   А если она пошла против Твоей воли? Она, убившая любовь, будет наказана. Но прошу, не сокрушай ее, даже осенью – не ведала, что творила!
Долго он сидит у кухонного стола. Уже и голова склонилась, и глаза закрываются. Как вдруг на морозном стекле проступают слова:
  – Не хочу, чтобы еще одной любви не стало. Обратись к автору, это его мир.
  Автор: «А может ты ошибся, представив ее соседям легкой и продажной?»
  – Да, конечно, я ошибся! – подскакивает со стула Андрей, – она совсем не такая. Иначе бы я не влюбился в нее. Или я ничего в женщинах не понимаю!
Хватает телефон, и быстро набирает: «Милая! Я мужикам дам по три штуки, чтобы молчали. И скажу, что мы женимся осенью. Прости меня!»





                Глава 4.
               
                Посиделки у Василия

    Ученые из Калифорнийского университета установили, что люди, у кого в течение многих лет сохраняются романтические отношения, стареют почти на четверть медленнее.
    Вряд ли это можно назвать открытием. Давно замечено, что любящие сердца поддерживают жизненные силы друг в друге. Там, где царит любовь, всякие невзгоды переносятся легче, партнеры приятны в общении. Они источают особый свет, магнетизм. К их мнению прислушиваются окружающие. В семьях складывается такой микроклимат, о котором можно только мечтать.
    Виталий Семенов по всем меркам вполне подходит к таким, кто живет долго и счастливо. Более половины века он рядом со своей Ниной.
Возвращаясь с рыбалки, он с удовольствием вспоминает о доме, хлопотливой жене. Пирожки, которые она ему дала в дорогу, ребята съели с аппетитом, хвалили, передавали благодарность хозяйке.
    До города еще далеко, а она уже звонит, спрашивает: скоро ли он будет дома? Через часок, отвечает Виталий Александрович. А на самом деле ехать еще часа полтора, а то и два с учетом пробок.
Через полчасика новый звонок с тем же вопросом.
    – Ну, что ты волнуешься? Едем мы, все в порядке. Дорога хорошая, – отвечает он жене.
    Вскоре опять звонок. Семенов спокойно объясняет, что скоро будет. Вот развезут по домам товарищей и все.
    Андрей не выдерживает:
   – Виталий Александрович, скажите ей, что еще не менее часа будем в дороге.
Вмешивается Санек, сын Семенова. Он ведет автомобиль, лишь изредка косит на отца.
   – Андрей Иванович, отец специально так говорит. Ему же приятно, когда мать звонит.
   А ведь точно, думает Андрей. Это у них игра такая. Ох, хитрец…
Санька весь в отца, такой же спокойный, рассудительный, любит рыбачить и зимой, и летом.
   А еще недавно он был во власти «зеленого змия», попросту говоря запивался. Ни работа, ни семья его не интересовали. Чем только отец со снохой его не лечили, ничто не помогало.
    Виталий Александрович попросил Андрея помочь своей магией.
   – Ты знаешь всякие заговоры, – сказал он, – надо что-то с ним делать. А то и жена уже разводиться хочет, и дети отказываются к нему наведываться. Нас, родителей, он не воспринимает. Только злится.
    Разговор с Александром состоялся во время ночевки на базе. Рыбаки немного подпили, хорошо покушали, и разошлись по спальным местам. Андрею досталась кровать в теплом предбаннике.
    Уже сквозь дрему он услышал, как к нему подошел Санек. Язык у него заплетается, некоторые слова вообще непонятны. Алкоголику капля в рот попала – и он уже пьян.
   – Иваныч, хочу передать тебе свой дар, – с трудом произносит Александр, – мне он ни к чему, все равно пропью. Дай-ка руку.
   Откинув спальник, Андрей протягивает ему руку. Почувствовав горячие ладони Санька, удивляется. Обычно руки у него все время холодные.
С минуту тот молча держит его руку. Потом встает у дивана на колени, и просит у Андрея прощения.
   – Да я тебя прощаю! – громко говорит Андрей, – а теперь расскажи все об этом даре. Что, откуда, почему мне?
    Саша рассказывал долго и путано, прерывался, возвращался к сказанному, вновь продолжал. В результате Андрей мало что понял.
Среди детей, которых привезли в войну из Ленинграда в степное алтайское село, была одна девочка. Мать ее перемерзла в поезде и умерла, а девочку забрали старики Семеновы. Других детей разобрали соседи.
   Девочка была особенная, многое знала, училась быстро и основательно. В седьмом классе ее уже поставили на учет как учительницу младших классов. Потом она заочно окончила Барнаульский пединститут, еще поработала и собралась вернуться на родину, в Питер.
   Перед отъездом она зашла проститься к старикам, приютившим ее в трудную пору. Дома был только маленький Саша. Она взяла его за руку и сказала: «Прими от меня в благодарность дар моей матери. Он поможет твоим родителям и тебе преодолеть в жизни все преграды, сокрушить все беды и неприятности». Подержала за руку и уехала.
   – Ну и чем помог вам тот дар? – поинтересовался Андрей.
– Считаю, это его влияние. Разве мог тогда кто-то в нашей деревне подумать, что мой отец достигнет таких высот в обществе? Нет. Знаешь, какие у него фото есть? С Германом Титовым, с Валентиной Терешковой, с Евтушенко, с разными министрами, с премьер-министром Монголии Цеденбалом! А с Заслуженным художником России Федором Торховым они вообще друзьями были. Пока тот не скончался.
   – Хорошо, теперь послушай меня. Даю тебе установку: с этого дня ты перестанешь употреблять алкоголь. Бросишь пить водку раз и навсегда! В противном случае ты потеряешь права, машину, жену и всех, кто дорог тебе и близок. Аминь!
   Александр откинулся назад, кресло-качалка под ним заскрипела и рассыпалась. Глаза парня расширились и рот приоткрылся. Он что-то порывался сказать, но язык не поворачивался.
   Потом, держась за стенку, пробормотал: «Ну, спасибо!»
С тех пор, а прошло уже два месяца, Александр спиртное в рот не берет. А главное, как он сам заявляет при случае, его даже не тянет. Исчезло то ощущение жажды, когда с утра и до вечера в голове стучал вопрос: где найти выпивку? Отказался он и от пива.
   Сейчас легко и без напряжения ведет машину, с удовольствием ездит на рыбалку, от выпивох держится в сторонке. Отец не нарадуется, глядя на изменившегося сына.
   – А ведь прав наш хозяин базы Василий, считая, что нынешнее время поставит к рулю новых руководителей, – произносит Александр. Похоже, эта мысль, рожденная у костра на реке, не дает ему покоя. – Здесь в машине я самый молодой. Но мое время прошло, я это сознаю. Отношу себя к старикам. И не потому, что я в вашей стариковской компании, вашими мыслями ворочаю. Нет, был какой-то поворот в моей жизни, который я проскочил, не заметив. Свернул не туда. К новому не подготовился.
   – Это поправимо, – подключается Андрей, – я тебя на десяток старше, но верю, что смогу еще бежать наравне со многими. Главное: не какой груз ты тащишь, а как к этому относишься.
Неожиданно для себя Андрей говорит:
   – Чем старше становишься, тем больше у тебя мужества любить тех, кто цинично пользуется твоей любовью…
   Виталий Александрович, дремавший всю дорогу, открывает глаза, прокашливается и спрашивает:
  – Это ты к чему? У нас тема о современности, потребностях времени, и готово ли человечество перейти на новый уровень.
   А Санек продолжает:
   – Скоро не нужны будут ни коттеджи, ни деньги, ни государства. Все рушится на глазах.
   В его словах тоска и опустошение. Не получается бизнес, торговля не идет. И просвета не видно.
   – Снова Вавилонское столпотворение, каждый за себя…– соглашается Андрей, – только Любовь во спасение. Она, как тот путеводитель, может дать необходимые силы самым потерявшимся, самым отверженным.
   – Каждый – за себя, а один – за всех. Потребуется такие люди, которые смогут сплотить, повести за собой остатки человечества, чтобы выжить.
    – У людей зачастую не хватает мужества отрастить новые крылья, когда старые ни на что не годятся или когда их оторвали с мясом. – Андрей вспоминает Максимыча, бывшего главного конструктора завода. Тот, когда стали растаскивать предприятие, начал пить. Друзья ему советовали какой-нибудь жирный кусок отхватить себе, но тот опустил руки и даже не участвовал в приватизации.
   – Это ты хорошо сказал, – подчеркнул Виталий Александрович, – многие не понимают, что жизнь – это не любование собой, своей должностью или богатством – а вечное движение, борьба с несправедливостью, преодоление себя.
   – Мне кажется, – продолжил Андрей, – с возрастом я научился видеть в проблемах не преграды, а вызов. У меня появляется больше возможностей для маневра. И даже, отступая, я становлюсь победителем.
   – Я почему вас часто приглашаю в Камень к Василию? – задумчиво произносит Виталий Александрович, – вижу в нем не только родственную душу, а романтика до мозга костей. Это мне импонирует. Они вместе с женой с весны до осени на реке. Там строят себе гнездышко. Его дважды сжигали какие-то бродяги. Много всяких негодяев на реке. А сейчас Василий снова отстраивает домик, даже баню хочет сотворить. Будем париться с крапивой. Помню, у нас в деревне все так лечили старые кости.
    – Хотелось бы в такой баньке попариться мне, – Санек крутит шеей, хрустя позвонками, – а то и в спине словно кол торчит, и пальцы немеют.
   – Помним, как ты однажды с Орловым в баню сходил, – со смехом произносит Андрей.
   – Да, – поддерживает его Виталий Александрович, – у меня до сих пор душа болит. К чему мог привести бездумный поступок, страшно подумать.
Случилось это тоже на рыбацкой базе. Затопили баньку. Пока ждали, чуть-чуть выпили. Первыми пошли мыться старики, а затем молодежь. Хватились: за столом не хватает Саньки и Орлова.
   – Пусть попарятся, – успокоил хозяин, – давайте под пельмени.
   Налили еще по стопочке, перешли к чаю. А молодежи все нет. Тут уже и Василий не выдерживает, пошел в баню проверить, почему они не идут ужинать.
Баня оказалась пустой.
Все всполошились. Первым делом кинулись в ограду, где поставили машины. Санькиной не оказалось на месте.
   Отец сразу высказал предположение, что они уехали в райцентр за водкой.
Так и оказалось. В тапочках Санька с Орловым, на котором тоже только куртка была да калоши, до райцентра добрались быстро, благо там только через Обь переехать. А вот в селе пришлось поблукать. Попали в какой-то овражек да там и застряли. Сколько ни буксовали, выбраться без посторонней помощи не получалось.
Рядом в домах свет горел. Кому-то, видно, надоело слушать, как воет автомобиль, позвонили в полицию. Те приехали, скрутили подвыпивших горе-рыбаков.
   Наутро выручать арестованных пришлось отцу с Евгением Дикаревым, которого вызвали специально из Камня-на-Оби. Евгений, как резидент барнаульской группы рыболовов в Камне, все знает и все может.
Однако освободить от ответственности водителя не смог. Лишили прав Саньку на полтора года, и штраф пришлось заплатить.
Дорогая прогулка получилась.
   Евгений Васильевич после этого случая с товарищами занемог, две недели провалялся в больнице.
   От переживаний у него еще больше стали трястись руки. Участились приступы головной боли.
   Через асфальт белыми змейками перебегает поземка. Полнолуние. До дома остается немного.
   Андрей прикрывает глаза. Отсылает себя на знакомую улицу, к своей женщине.
«Лунным светом прольюсь к тебе в дом. Осторожно прилягу в постель, подышу тебе в ушко. А рука заскользит по бедру, разгоняя пупырышки страсти по телу».
Откуда рождаются такие слова, он не понимает. Да и не хочет понимать. Она снова близко, она – средоточие мира, его мира, в котором только он и она.




                Глава 5
                Под ласковым солнцем

    Виталия Толстых что на заводе, что на рыбалке все зовут просто: «Максимыч». Как человек творческий, он в любом деле ищет рациональное зерно. Для него решить проблему – значит, добиться самого удобного варианта. Проектирует узел или деталь – они у него технологичны, все поверхности доступны к обработке, легки, прочны и даже изящны.
    И вот этому человеку не нашлось места лучше, чем в кооперативе по штамповке тормозных колодок и камер.
    Юра было позвал его в свой коллектив, но Максимыч отказался, не захотел идти под начало товарища. А на рыбалку с ним с удовольствием. Первые годы ездили только летом, а потом и зимой.
    Заводчане нанимали автобус и катили на первый лед в село Красилово. Километров за сто от города. На окуней. Рыбешка небольшая, но клевала активно.
Некоторые уже по десятку поймали, а у Максимыча ноль.
    Сидит он над лункой, в унтах, в меховой шапке и черной цигейковой шубе. Как большой медведь из сказки. Не шелохнется.
    И тут у него клюнуло. Максимыч подсек и кричит:
   – Юра, что делать дальше?
   – Теперь тихонько выводи, – отвечает товарищ, – главное не форсируй.
   – Да я не тороплюсь, он не проходит в лунку.
    Последние слова заинтересовывают Юру. Он бросает взгляд на Максимыча раз-другой, потом вскакивает и бросается на помощь.
    С трудом отнимает у Максимыча удильник и пробует протащить рыбу в лунку. Наконец из воды появляются большие губы, желтая голова и сам карась. Огромный более килограмма, наверное.
    Кто-то даже с восторгом подмечает, что вес карася полтора килограмма будет.
Максимыч крутит рыбу и так, и сяк, причмокивает, целует карася в губы. И у кого они больше, трудно сказать.
    Потом начинается фотографирование. Все ближайшие рыболовы пожелали сняться с гигантом, подносили удачливому товарищу стопку, другую.
Дальнейшая рыбалка Максимычу не интересна. Он ходит от одного рыболова к другому, подтрунивает, глядя на маленьких окунишек.
   – Вот каких надо ловить! – гордо демонстрирует всем своего карася.
   – Новичкам всегда везет, – говорит Юра, понимая, что с этого дня Максимыч состоялся как зимний рыбак.
   А он ходил-ходил, и все-таки оступился в лунку, завалился набок, набрал в унты воды.
   – Иди теперь на берег, разводи костер да сушись, – предлагает Юра.
   Сушняка на берегу много. Вскоре среди кустов на полянке трещит искрами костерок. Максимычу он кажется маленьким. Тогда еще подтаскивает дров. Сняв с себя мокрую шубу, унты, остается в носках да в свитере. Раскладывает все по корягам, стал дремать. Глаза открывает, когда ногам становится жарко. Носки уже тлеют.
   – Караул, пожар! – вырывается у Максимыча. Бросается вытаскивать полусгоревшую одежду из костровища. От шубы одни рукава, унты почти все сгорели, шапка то же.
   Конечно, какая дальше рыбалка? Собрали мужики, кто шапку с себя снял, кто рукавицы, остатками рукавов обмотали ему ноги, привязали веревочками. И двинулись обратно к автобусу.
   Идти надо было мимо групп рыбаков, которые в это время обедают. Один мальчик, выйдя на тропу, протягивает Максимычу блин с салом. Тот останавливается, осторожно берет. Блин не клин, брюха не расколет.
   Кто-то спрашивает: «Откуда вы?
   Максимыч удрученно отмахивается рукой. А товарищ сзади говорит: «Не видишь – остатки армии Наполеона!»
   Светит ласковое солнце, снег блестит так ярко, что слепит глаза. Откуда-то из глубины бора на озеро вылетает черныш и опускается среди обгорелых сучьев. Поняв, что собратьев-тетеревов тут не найти, вновь улетает в сосняк.
                ХХХ
    Максимыч считает, что в последнее время мир все четче разделяется на два лагеря. Первый – это те, у кого уровень тревожности превышает допустимый. И второй – те, кому все пофигу. Пофигистов много, и кажется, их даже стало больше. Или они стали активнее заявлять о себе. У них не сходит с языка, что коронавирус – это миф, а ограничительные меры, которые применяет власть, придуманы специально, чтобы прижать протестующих, загнать их в стойла.
    Крепко слово правдою. А правда в том, что среди заболевших многие отходят на тот свет независимо от того: веришь в пандемию или нет.
    О возросшем уровне тревожности с ним лучше не говорить. Он, окруженный заботой и вниманием семейных медиков, боится всего: сквозняков, простуды, недоброкачественной еды, незнакомцев без масок, резких поворотов на дороге и еще многого.
    За каких-то год-два наши связи с другими людьми потеряли свою стабильность и предсказуемость. Разводы стали обычным делом. Редко встретишь большую семью, живущую вместе.
    Нас разделяют экономическая мобильность, дороги, автомобили, далеко расположенные торговые и развлекательные центры. Общественная жизнь – лишь тень прошлой.
    Люди все реже дружат с соседями, живут в обособленном пространстве.
Специалисты отмечают рост преступности. Даже общественные места не кажутся безопасными.
    Многие из нас не рассчитывают на пенсию, достойную социальную поддержку в старости.
    Кажется, что жизнь, судьба людей находятся во власти некой могущественной далекой силы, мотивы которой не понятны.
    Реклама на телевидении, в прессе только укрепляет нас в мысли, что нам чего-то не хватает.
    Стандарты красоты, ожидание успеха и счастья вызывают у нас вечное неудовлетворение миром, в котором мы лишь толстеем.
Каким бы ни был мир, каждому хочется выжить. В основе выживания страх, осторожность, это заложено в генах, на уровне подсознания.
    На фобии типа: боязни высоты, темноты, скученности, лифтов и прочих – мы порой смотрим с иронией. Паническое расстройство тоже дело личное. Крепись, не впадай в панику во время учащенного дыхания, сердцебиения, головокружения и прочего – это еще не обморок или сумасшествие. Оставь тревоги, склонность постоянно обо всем беспокоиться, придумывать негатив.
    Ученые рекомендуют не развязывать со своими страхами войну, не пытаться их уничтожать.
    Один из успешных методов – дистанцироваться от них или изменить точку зрения. Другой – перестать быть жертвой собственного разума.
    Понять, что уровень страха определяется не ситуацией, в которую вы попали, а интерпретацией происходящего. Проще – перестать раскручивать маховик тревог. Почему заяц сед – навидался страхов.
Чаще всего не знаешь, что делать, когда мошенничество, обман во всей вертикали власти.
    И все же солнышко светит и птицы поют. Есть одна большая ценность: пока жива Природа, человек будет черпать силы, окунаясь в нее, приумножая ее, любуясь ею. Этой тактики поддерживаются Максимыч и его друзья.
Только, как не оберегайся, что тебе положено по судьбе, обязательно случится. Другое дело, что мы не знаем свое предопределение. Не можем сказать, что это нам послано свыше. Хотя есть некоторые люди, которые могут приоткрыть завесу в будущее. Почерпнуть там определенную информацию, изложить ее в натальных картах, предсказаниях. В истории человечества таких примеров достаточно.
    Основываясь на анализах судеб, научных данных можно с определенной точностью сказать, каким вырастет человек, каковы его возможности. В нашем случае, если девочка в детстве недополучила родительской любви, ласки, то в зрелом возрасте из нее не выйдет нежной и любящей женщины. А свой негативный опыт она будет изливать на людей, которые могут быть рядом. Перестроить ее разум, взгляды, ориентиры бывает достаточно сложно.



                Глава 6
                Время жатвы

    Люди жать, а мы в больнице лежать. Лиля угодила в больничную палату случайно. Просто сбой какой-то прошел. Накануне собиралась лук выкопать. Помнит, как наклонилась над грядкой и все. Саша нашел ее в огородчике. Она лежала, скрючившись, и едва дышала.
    «Скорая» увезла ее в дежурную больницу на другой край города. Поскольку температуры не было, положили в общую терапию. А на другой день перевели в хирургию. Приступ аппендицита – таков был диагноз. Стали готовить к операции.
Лиля лежит в палате с тремя женщинами. Двое с переломами, одна с полостной. Средних лет женщины тихо переговариваются, а молодая молчит, отвернувшись к стене.
    После обеда все отдыхают. Лиля достает тетрадь, начинает писать все, что приходит в голову. Замечает, что в строчках однокоренные слова.
«Пуск, спуск, напуск, запуск, выпуск, пускач, отпуск, подпуск, подпускать быка, выпускник».
    Какая великая морфемность русского языка! Спокойно, безо всякого напряжения образуются новые слова.
    Лиля закрывает глаза, выдавливая слезы. Может, мы очень долго притираемся друг к другу, думает она о своих отношениях с Пчелинцевым. Не пора ли принять его таким, как он есть? Перестать требовать от него, а больше отдавать. Дарить без оглядки…
    Наверное, голодный сидит в коридоре, думает она. Недавно он признался, что у него в холодильнике то пусто, то густо, как темных пятен на солнце.
    В руках у нее снова карандаш, тетрадка.
«Черт, черта, чертог, вычерк, зачеркивать, черника, чертеж, чертежник, черника, кочерга, вечер, вечерка, вечерять, почерк, подчеркивать, кучер, черный». Где-то близко все, море слов. Наконец она успокаивается, рука ее безвольно свешивается с кровати. Санитарка, подтирающая пол, осторожно укладывает руку обратно.
    Стратегическая линия женщины: страдать и терпеть. Если вы к этому не готовы, вы не женщина. Или, по крайней мере, еще не состоялись как женщина.
    Лилия Александровна, сколько себя помнит, всегда сражалась за место под солнцем. Легко ей ничего не давалось, кроме учебы. Сельскую школу окончила с медалью. После того, как посмотрела фильм «Журналист», решила получить эту профессию. И получила. Для этого дважды билась в двери Уральского университета, а, поступив, зарабатывала себе на жизнь, где придется.
    Родители, конечно, помогали, но у них на руках еще трое было. Не верили, что Лили, как звал ее отец – школьный учитель, сможет выбиться в люди.
    Но она, боец по натуре, все преграды преодолела, доказала себе, инфальтивному мужу, что чего-то стоит. С ребенком на руках переезжала с работы на работу, скиталась по квартирам. Оставшись одна, вырастила еще одного сына.
     Жалела, что не дала детям высшего образования. У них не оказалось той тяги к знаниям, которую продемонстрировала в советское время мать. Очевидно, ценности в обществе сменились. Хотя младший прямо признавал, что не хотел учиться. «Надо было драть меня тогда, из меня что-нибудь бы вышло», заявлял он матери неоднократно.
     Теперь дети живут самостоятельно, но чуть прижмет, бегут к маме: «Выручай!» И она находит решение проблемы, дает деньги, принимает удары судьбы на себя. А свои личные дела откладывает на потом.
    Лишь однажды, не стерпев очередного прокола младшего (женился, а через полгода развелся), она отругала его самыми страшными словами. И он более месяца к ней не появлялся.
    Она же повстречала Александра Пчелинцева, и стала подумывать, не связать ли с ним свою жизнь.
                ххх

     С приближением осени Марину Николаевну часто бросает в дрожь. Бывший возлюбленный стал по-настоящему бывшим. Давно не давал о себе знать. Это и к лучшему. Она спокойно работает, смену в своем Центре, а по утрам принимает детишек на дому. Понимает, что это может однажды закончиться печально. Либо налоговая накроет, либо зараза какая привяжется.
    Вчера принимала сопляка. Мальчонка крутился, не открывал рот, а потом давай плеваться. То на свою мать, то на логопеда.
Марина не выдержала, попросила пациентку с ребенком выйти из кабинета. Но та пала на колени, говоря, что они с Запада приехали, и ей рекомендовали Марину Максимову как лучшего специалиста в городе.
Умывшись, Марина Николаевна снова занялась ребенком. Дала ему в руки игрушку. У него обильно бежало из носа, и он вытирал сопли рукавом. Видя, что дальнейшее бесполезно, Марина назначила процедуру через неделю. Пусть вылечится сначала, сказала матери.
    К вечеру, а особенно ночью у Марины поднимается температура, першит в горле. Выпив теплого чаю на чабреце, со страхом чувствует боль во всех мышцах. Вновь укладывается на кровать. Вирус – стучит в голове.
Чтобы удостовериться, засовывает в рот конфетку. Вкуса не чувствует. Насыпает в ладонь черного перца – ничем не пахнет.
    – Пипец! – произносит она вслух. Подходит к зеркалу, ужас на ее лице, глаза расширены, губы дрожат.
    Что делать? Звонить в больницу? Огород не убран, помидоры, морковь – все пропадет. Дров на зиму не заготовила, с кредитом не рассчиталась. Неоткуда ждать помощи…
    Ей кажется, из темного угла комнаты кто-то черный тянется к ней, сдавливает грудь, становится трудно дышать.
Она встает против иконы. «Пресвятая заступница наша, Богородица милая! Дай мне силы перенести эту боль, выдержать все нападки врагов и недоброжелателей наших…»
Кто среди таковых, она не знает. Если раньше она считала, что все несчастья от Андрея, то сейчас от кого?
    И тут вспоминает предсказание Андрея: «Придет осень и кончится жизнь твоя. Если ты не позовешь меня».
    Позвать – значит, признать свое поражение, свои ошибки. На это она не пойдет никогда.
    Сколько из-за него вынесла бед, вспомнить только! Сгорел пакетник на электрощитке. Это сразу, как они поссорились прошлой осенью. Потом ее подвели под сокращение на работе, едва отстояла себя, предъявив московский сертификат. Ни у кого такого нет. Это было в декабре. Она отказала ему в близости. В следующий раз покрылся льдом уголь в сарае. И надо было всякий раз долбить. Да, тогда под самый Новый год она не пригласила его на праздник.
    Потом начались головные боли, скачки давления, полубредовые состояния на работе.
    Что успела сделать за лето? Посадить огород. Поменять отопление в доме, железная печь, на которую деньги дал Андрей, показала себя хорошо. Как будет в морозы – неизвестно. Начала утеплять стену пристройки. Договорилась с мужиками так же о переделках в сарае. Куриц будет выращивать где.
    Рано утром, едва ворочая языком, вызвала «Скорую».
Очнулась уже в больничной палате.
    Кто-то в белом комбинезоне и сплошной маске спрашивает: кто был с ней в контакте, откуда пришел вирус?
   Она, пробормотав: «Ребенок с Запада», снова впадает в небытие. Сознание к ней возвращается урывками. Появляются какие-то люди в цветных нарядах, слышатся голоса. Потом дышать становится легче. Во рту она чувствует холодок, мелькает мысль: подключили к кислороду.
   Эпизодически всплывают картины ее прошлого. Вот она сидит за обеденным столом, мать наливает в тарелки, кладет мясо сестре Светке, а ей снова пустой суп. Она не просит, привыкла, что лучший кусок всегда сестре, новое платье – снова ей.
   Видит себя взрослой девушкой. Заведующий районо под руку вводит ее в детский сад, представляет коллективу. «Это теперь ваш руководитель, – говорит он зычным голосом, – прошу любить и жаловать!»
   Она покачивается, вместе с вагоном, опять едет в Тальменку на работу. Туда-сюда, туда-сюда, стучат колеса. Она держит ногу на ногу. Подступает оргазм. Ну дожилась, она приоткрывает глаза. Наискосок через лавку сидит парень, показывает ей большой палец. Она заливается краской, потом срывается с места, бежит в другой, потом в третий вагон.
   Кто-то дергает ее за рукав. Дочка, ей пять лет. «Мама, – говорит она, – пусть дядя Володя будет нашим папой!»
   – Нет, милая, не нравится он мне.
   – А мне очень нравится, все время конфеты покупает. Давай его возьмем к себе!
   – Ну, бери, – говорит она дочери, – только ты будешь за ним ухаживать.
   – Хорошо, мамочка, – радуется дочь, подбегает к дяде Володе и тянет его за руку домой. А у того кривится лицо и корчится фигура. А из расстегнутой ширинки течет в снег желтый ручеек.
    Потом видит себя на куче вещей. Дочка даже не выходит провожать. Грузовик сейчас тронется, и увезет ее в город. На заборе сидит ее мудрый рыжий кот. Он задумчиво смотрит на хозяйку и отворачивается.
   На другой день с утра в палате отключается свет. Где-то авария. Марина вновь чувствует удушье. Сбрасывает с себя простынку, пробует встать. И тут же падает.
   С губ ее срывается: «Андрей!» И это даже не крик, а стон раненой волчицы. Смерть уже подламывает позвоночник, наступает онемение. Но так хочется жить!
Неожиданно становится легче. Перед глазами появляется свет, чье-то лицо. Ей вновь надевают маску с кислородом.
  – Андрюша, – шепчет она, и слышит словно дуновение ветерка в ухо: «Я здесь, милая, держись! Мы снова вместе». 
   Всплывает лик Богородицы, она кажется довольной и даже улыбается.


                Эпилог

    Любое желание надо выстрадать.  Большинство людей вообще не знают, чего конкретно хотят. Даже не подозревают, что это вообще такое: радоваться жизни.
Но это ведь не о тебе – верно?
   – Я не могу сказать категоричное «Да!». С некоторых пор я вначале крепко подумаю, а потом отвечаю. Если вопрос требует анализа ситуации или затрагивает честь, достоинство другого человека, – тем более не спешу.
Некоторые считают меня тугодумом, особенно моя возлюбленная Марина. У нее, кстати, живой, подвижный ум. Поэтому отвечает всегда незамедлительно. Но частенько ошибочно. Ей бы тогда сдать назад, но это выше правил, амбиции, знаете ли.
   – Конечно, женский ум. Он основывается не на рассуждениях, а на эмоциях.
   – Да. Она мне неоднократно заявляла, что мы друг друга не понимаем. Но это так, к слову. А что сейчас важнее?
   – Судя по звездам, квадрат Сатурн-Уран – это квинтэссенция всей Эры Водолея, в которую мы вступили с началом этого года. Что нам сулит?  Резкие перемены в судьбе, а также кардинальные сдвиги в реальности.
   На всем пути нас подстерегает мифическая Лилит, опасная и коварная планета! Её главная ударная мощь – это обман и манипуляции, а ещё она активизирует все теневые силы, включая тайных врагов и недоброжелателей. Большую опасность представляет особая способность «Чёрной Луны»: она действует как паразит и вытягивает энергию других планет, заставляя их обнажать свои худшие качества.
   – Ладно, пусть нам поможет Уран! Добрейший и вездесущий.
   – Он нам советует: отказаться от розовых иллюзий; с достоинством похоронить свои разбившиеся надежды; простить каждого, кто когда-то плюнул тебе в самую душу; спокойно смотреть правде в глаза, пусть даже она ранит; вычёркивать из своей жизни тех, кто предаёт.
   Наши желания, по большей части, не исполняются сами по себе. Тут все зависит от того, насколько мы верим в исполнимость своих желаний. Если верим и как следует хотим, чтобы желание исполнилось, то желаемое получим. И зачастую это происходит так, что потом мы говорим: мол, не знаю, как это получилось, просто «звезды встали».
   Если чего-то действительно хочешь, то сама Вселенная будет способствовать тому, чтобы твое желание сбылось. Вот только звезды встают как надо при одном условии: если перестаёшь метаться между «хочу» и «боюсь, что не получится» - перестаёшь бояться своих желаний.
   Вот и все: «звёзды встали» - в этом и состоит секрет «спонтанно исполненных» желаний. По-настоящему невозможным становится то, чего мы не делаем. Разве не так?
   – Да кто ты такой: все учишь меня?
   – Я – автор. Создал этот мир, а вы – герои, живете по моим правилам.
   – Э-э, нет! Мы имеем право налево. Иногда действуем в соответствии со своим характером, со своими желаниями. К примеру, ты же хочешь, чтобы мы с Мариной стали жить вместе? Выйдет она из больницы и падет в мои объятия?
   – Разумеется.
   – А она – нет, не может себя обуздать. Да и я. Снова жду, когда  «звезды встанут», как надо. Поэтому буду продолжать приходить к ней домой, помогать, разделять с ней радости и горе. Правда, она признает, что лучше меня ее никто не знает. И она полностью доверяет мне.
   Я забочусь о своём мире, а мой мир заботится обо мне. У меня всё идёт как надо. Я отлично выгляжу, и с каждым днём всё лучше и лучше.
   – Не забывай Закон обратного усилия. И в соответствие с ним:
• чем больше ты стремишься что-то получить, тем больше рефлексируешь из-за отсутствия желаемого;
• чем решительнее ты хочешь стать богатым, тем более бедным и недостойным себе кажешься;
• чем отчаяннее хочешь быть любимым и желанным, тем большим уродом выглядишь в собственных глазах;
• чем настойчивее пробиваешь дорогу к счастью (как лично ты его представляешь), тем более невезучим становишься.
   – Об этом я все время говорю своим друзьям. Виталий Александрович и без меня все знает. А вот Санька, Максимыч, Андреич и другие, кажется, слушают с пониманием. Для Юры я не авторитет, как к младшему брату, он снисходителен ко мне, уверен в своей непогрешимости.

   Марину уже не страшит, что кто-то будет думать о ней не так. «Мол, нет своей жизни, обсуждайте мою, мне не жалко».  С каждым прожитым днем она все больше ценит доброту, которую проявляет к ней Андрей.
   Виталий Александрович твердо стоит на позиции, что с годами у человека растет потребность понять, кто он есть на самом деле.
   Что ты человек, который идёт. И всегда в одном направлении – к своему счастью…
   А многие «дорожные указатели» попросту врут – указывают путь куда угодно, но только не к счастью.
   Татьяна из бывших жен перешла в категорию настоящих. Отставной полковник, жену у которого забрал вирус, близко сошелся с соседкой по саду. И теперь они живут вместе, выращивая элитную морковку.
   Лиля и Александр Пчелинцев, связав свои судьбы воедино, все глубже проникают в суть времени, делятся мыслями с окружающими. Свет их любви привлекает все больше слушателей.
   Часто на посиделках бывает Юра. Его предпринимательская деятельность по всему видать угасает. Одно утешает, что разваливаются даже вон какие гиганты. И его маленькому ООО пора на покой.
   В Камне-на-Оби Евгений Васильевич продолжает принимать барнаульских рыбаков, отвозит их на своей моторке к Василию на базу. Там у костра ведут они задушевные беседы. И мир кажется прежним и несокрушимым.
   По крайней мере они точно знают, что власть здесь их не запугает, не чипирует, и манипулировать ими не получится ни у кого.

                Конец