Возраст села Дулдуг

               



Вопрос, связанный с определением возраста поселений, представляет большой интерес. Сам по себе процесс образования населенных пунктов, хотя внешне не всегда удается его делать объектом «живых» наблюдений, особенно на дальних временных дистанциях, является растянутым во времени динамичным явлением. Это означает, что в то время, как одни поселения по различным причинам прекращают существование за определенный срок, другие функционируют сравнительно долго, а третьи продолжают жить, охватывая большие временные интервалы. Не является исключением здесь и агульские поселения. Учитывая то, что от первых упоминаний народа в исторических хрониках до наших дней прошло около двух тысяч лет, мы вправе ожидать, что указанный процесс не раз проявлял себя в полном цикле и в Агуле. И как бы подтверждая эту мысль, на территории расселения агулов, на сегодняшний день, помимо функционирующих сел, выявляется более сорока исторических поселений, в разные периоды и по разным причинам прекративших свое существование. Но как определить хронологию их, особенно если не существует готовой базы данных, на которую, решая вопрос, можно опереться?


Единого алгоритма в решении этого вопроса не существует. Но как правило, если нет письменных сведений об основании того или иного поселения чаще всего за хронологическими разъяснениями обращаются к археологии. Но, к сожалению, как уже отмечалось, Агул с точки зрения этой отрасли изучен плохо, а Дулдугу в этом плане внимание уделено еще меньше.


Однако археология не является единственной научной сферой способной дать ответы в интересующем нас аспекте. Существуют и другие способы, каждый из которых обладает характерными ему преимуществами. Следовательно, в каждом отдельном случае положительный ответ может дать какой-нибудь один из множества таких методов.


В некоторых случаях ключом к разгадке возраста поселений может служить их названия. Восстановив лингвистическими методами их первоначальную форму, определив морфологическую структуру и вложив полученный результат в соответствующий исторический контекст, можно в достаточной степени надежности определить хронологические рамки существования таких поселений. К примеру, этот вопрос в таком русле решается положительно для поселения Дямх1ял-х1у1р, от которого сохранилось лишь название.


Так, в составе этого названия выделяются топоформант -ал со значением «на/над чем-либо» и исходная основа «дямх1», что дает возможность определить этимологическое значение слова как «расположенное над дямх1-ом». «Дямх1» в лексикографическом плане представляет собой трансформант, то есть, измененная форма среднеперсидского «дахм(а)». Так назывались башни, в которых по религиозным соображениям последователи Заратустры складывали трупы умерших сородичей. Их еще называли «Башнями молчания». К нему восходит и агульское слово дагъмай - «башня, каланча», которым нередко обзывают долговязых людей. Исходя из таких соображений правомерно заключить, что поселение Дамх1ял-х1у1р существовало в период проповедования агулами зороастризма. Само это поселение располагалось неподалеку от современного села Рича.


Тот же самый подход применим при определении периода существования и ныне не существующего поселения Сарфун, располагавшегося между селами Квардал и Бедюк. Его название, известное еще в версии Суфиян-шагьар, восходит к среднеперсидскому Спендан-шахр - букв. «Святой город», который, к тому же упоминается в источниках, правда, без привязки к определенной территории. Религиозным контекстом названия объясняется и вербальная (устная) религиозная атрибутика, связанная с этим местом, как сарфундин эреллар - «святые духи Сарфуна» и т. д.


Несколько иной подход требуется при определении возраста таких сел как Бедюк, Гоа, Рича, Фите, Худиг и некоторых других. А дело в том, что показателем возраста здесь могут выступать, обнаруживаемые в этих селах формы захоронений. В частности, это относится к могилам в виде каменных ящиков - «цистов», с расположенными в них покойниками в сидячем, а иногда в вытянутом положениях. Такие захоронения обнаруживаются в районе школы с. Гоа, за школьной спортивной площадкой с. Бедюк, в местности «Ач1акк» возле Рича и т. д.


Согласно принятому в литературе мнению, практика использования подобной формы захоронений падает на период, определяемый от 500 лет до н.э. - до 500 лет н.э., т.е. охватывает примерно тысяча лет. Отсюда допустимо утверждение о том, что возраст тех населенных пунктов, в которых обнаруживаются эти «могилы-ящики» исчисляется как минимум от 2000 до 2500 лет.


Примерно, в такой же срок укладывается история для отдельных сел, когда возраст их определяется по площади, окружающих кладбищ. Для этого определяющим является временной интервал, в течении которого возможно вести достоверный учет усопших, например, с шестидесятых годов и до конца прошлого века, когда усопших еще помнят поименно и смерть их зафиксированы в учетных книгах. Вычисляют общую площадь, занимаемая этими могилами, а затем, полученный результат проецируют на площадь всего кладбища. Безусловно, это сильно упрощенный подход, но определенное представление о возрасте некоторых населенных пунктов можно получить с помощью такого метода. Но при этом просчет может состоят в том, что невозможно учитывать возрастание количества усопших во время войн или эпидемий, когда площадь кладбища существенно увеличивается за короткий срок. При таком подходе также трудно учитывать ситуации, когда мертвых людей вообще не хоронили, а утилизировали другими способами, как, например, это делалось при зороастризме или, когда людям прежние места обитания приходилось покидать в течение короткого времени по каким-то неотлагательным обстоятельствам.


Что касается Дулдуга, то для определения его возраста можно наметить несколько реперных ориентиров. Прежде всего это сельское кладбище, которое занимает огромное пространство вокруг него - факт, который сам по себе дает определенное представление об хронологической глубине истории этого населенного пункта. По сути, Дулдуг располагается внутри большого кладбища, которое простирается во все стороны от него.


Само кладбище по внешним признакам, расположенных здесь могил, имеет многоуровневый характер. Обращает на себя внимание та часть захоронения которые обозначены невысокими надгробными камнями (кьулер) без посвятительных надписей, дат и художественного декорирования. Участки с таким типом захоронений занимают значительную площадь кладбища. Надгробия с надписями или орнаментами отличаются от них не только своим оформлением, но и размерами, в частности, высотой. Полагаясь на этот момент, можно сказать, что захоронения с низкими надгробиями являются самыми ранними во времени и можно полагать, что они возникли сразу после принятия местным населением ислама. Именно таким типом представлены могилы на кладбище сподвижников (сах1абов) в Саудовской Аравии, где могилы также простые с небольшими надгробиями без каких-либо отличительных знаков. Такую же картину можно наблюдать и в других агульских селах, например, в Бедюке или Рича, где кладбища, как в Дулдуге имеют характер сплошного массива без разделения на отдельные родовые локации. Самые ранние посвятительные надписи на надгробиях в агульских селах появляются, лишь начиная с 11-12 вв. Таким образом, если судить по особенностям местного кладбища, то возраст Дулдуга однозначно оценивается временной дистанцией равной 1400 лет.


Однако это не является пределом для него. На участке кладбища, расположенной на пригреве речки Кури прямо под старой части села, среди ранних мусульманских могил, встречается могила, которая отличается от остальных нетипичными для этого периода планировкой и внутренним устройством. Еще одна могила такого же типа встречается и на противоположном теневом склоне речки. Так, если могилы мусульманского типа имеют планировку в юго-западном направлении вдоль склона пригрева, что соответствует принятым в исламе правилам устройства погребальных сооружений, планировка указанных двух могил отличается поперечным их расположением относительно линии склона. Кроме того, если в типичных могилах мусульман хоронят в подбое в левую стенку ее, то в описываемых двух случаях покойники, лежат прикрытые горизонтально установленными каменными плитами в пространстве между двумя невысокими стенками, вдоль стенок внутри могилы. Такой тип укладки покойника в могиле в агульских селах возник повторно в восьмидесятых годах прошлого века и продолжается практиковать до сих пор. В целом при учете в оценках этого момента, необычный для данного периода способ захоронения, способен возраст Дулдуга увеличить существенно.


Перечисленные выше моменты не являются единственными опорными точками при решении обсуждаемого вопроса. Существует и ряд археологических артефактов, обнаруженных в этом населенном пункте. Так, вовремя расширения дороги в местности Галул-ус на глубине 7-8 м было обнаружено следы разрушенных огнем помещений размером примерно 3х3 или 3х4 м, рядом с которыми под землю уходила еще одна стена. Здесь также было обнаружена часть печной плиты из глины – «хьар», используемой для выпечки хлеба, осколки разбитой посуды, очаг – «мац», кости со следами огня и другие артефакты.


Подобные находки были сделаны и на восточной стороне села на участке, где в постперестроечные годы был заложен сад между сс. Гоа и Дулдуг. По словам очевидцев, здесь при проведении строительных работ они обнаружили очаг, обгоревшие кости, посуда, каменные плиты. Со слов другого информатора по имени Шамсудин такая же находка была сделана в верхней части Дулдуга по пути в верхнее село на участке под названием Г1униг1-рякъ.


Немалый интерес в плане определения возраста Дулдуга представляет и могильный склеп, открывшийся в восьмидесятых годах во время рытья фундамента дома Абдурахмана в квартале Варх1аъ, который располагается территории бывшего пахотного поля за пределами границ старого поселения. Здесь в небольшом помещении, обнаруженном под землей было найдено два взрослых и два детских скелета. Вместе с скелетами в склепе имелись еще осколки различной посуды, женский браслет –«куниш», нож, устройство наподобие очага, следы золы и ряд других артефактов. 


Эта находка для Дулдуга показательна. Согласно мнению Д.М.Атаева, различные склеповые погребальные сооружения известны в Дагестане еще с эпохи бронзы (Атаев Д.М. Нагорный Дагестан в раннем средневековье. 1963. С.45). Особую роль в погребальном ритуале играл огонь, чем можно объяснить нахождение в склепе, обнаруженном в Дулдуге, очага. В погребальных камерах могильников раскладывались ритуальные костры. Как считает М.Г.Гаджиев, «Огню, как и красной краске, в древности придавали магическую очистительную силу. Его почитание было широко распространено в древности (Гаджиев М.Г. Из истории культуры Дагестана в эпоху бронзы, с. 113,114).


К сожалению, более развернутые сведения получить от информаторов не удалось. Кроме того, склепом это захоронение мы называем условно и по той причине, что в нем обнаружено  останки нескольких человек. Тем не мене, следует также отметить, что в некоторых северных районах Дагестана обряду склеповых погребений продолжали следовать вплоть до 5-7 вв. новой эры. Для горных районов Южного Дагестана такое утверждение, на наш взгляд, не бесспорна в виду того, что, начиная с середины 3 в. н.э, этот регион попадает под влияние сасанидского Ирана, где были сильны зороастрийские погребальные обряды и трупы умерших вообще не предавали земле. Поэтому верхней реперной датой для Дулдугского склепа следует считать конец 1 тыс. до н.э. или начало новой эры. А корнями своими традиция хоронить людей в склепах, грунтовых могилах четырехугольной формы или в каменных ящиках, как уже отмечалось, уходит к бронзовому веку. 


Для Дулдуга подтверждением солидного возраста его может служить и остатки бывшего поселения, обнаруженные возле него в местности Галул-ус на глубине 7-8 м и другие археологические находки, о котором говорилось выше, а также посевные участки в виде классических террас над селом, истоки которых также берутся в эпохе бронзы.


Нельзя исключить здесь и влияние традиций ираноязычных народов. Античные писатели начало контактов народов Северо-Восточного Дагестана с иранскими племенами возводят к I тыс. до н.э. В первую очередь это касается скифов, чьи погребения раскопаны в приморском Дагестане. С ними же связывают найденные в разных районах Дагестана предметы, изображения на скалах, выполненные в скифском зверином стиле.


Затем на политическую арену Восточного Кавказа выходят аланы. По свидетельству античных авторов, аланы занимали почти все степи на север от Кавказских гор до реки Дона, почти все главные горные ущелья, начиная от Эльбруса и до Южного Дагестана.  Полагают, что в I в. н.э. через Дербентский проход в Закавказье вторглись аланы. во время  передвижений  через Дербентский проход  в направление Закавказских стран часть переселенцев оседала на дагестанской земле и со временем ассимилировалась  в среде местных племен. Безусловно, такие контакты не могли не оказывать на местное население определенное влияние.


Сравнительно-этнографическое изучение элементов быта и культуры алан-осетин  и народов Дагестана расширяет круг параллелей, схожих явлений, возникших, как полагают во время близких контактов между двумя группами народов. По мнению Л.А.Чибирова, в  традициях и обрядах осетин и дагестанцев «Буквально совпадают новогодние  коляды, гадание девушек о суженом, обычай первого визитера, новогодние костры, праздник, связанный с началом весенних полевых работ у осетин и первой борозды у народов Дагестана. Информаторы донесли до нас магический обряд  совершавшийся осетинами в прошлом  перед ритуальной пахотой: проведя две-три борозды, пахарь раздевался ниже пояса до гола и садился на вспаханный участок. Из всех народов Кавказа поразительно схожий обряд  сохранился в у аварцев Дагестана. В праздник первой борозды во многих аварских селениях кто-то из опытных мужчин-земледельцев садился на пашню, обнажив нижнюю часть туловища. Много общего в обрядах вызывания дождя у осетин и народов Дагестана: откладывание камушек и бросание их в воду, обливание друг друга водой,  моления о вызывание дождя, обрядовая кукла, чучело женщины, шествие ряженых по аулу  и др. Они свидетельствуют о том, что в далеком прошлом у них сформировались «представления о повелителе атмосферных осадков и в более широком смысле-божестве плодородия». Основа осетинского праздника К;рд;гх;сс;н (букв. «несение трав») и праздника цветов лакцев, лезгин, даргинцев (сбор трав, цветов, доставка их домой, разбрасывание зелени по жилым и хозяйственным помещениям) общая: умилостивить  покровителей весеннего возрождения природы, растительного мира. Еще одна параллель. По завершении жатвы осетины оставляли не скошенным небольшой участок, верили, что  поле имеет своего родителя, который прячется на этом участке, и если его скосить, то он погибнет. Аналогичное представление о добром духе поля имели лакцы; и они оставляли последний пучок нивы в один сноп не скошенным». Здесь стоит отметить, что многие из перечисленных моментов свои параллели имеют и в агульских традициях и обрядах Как считает исследователь, «Приведенные выше параллели в основе своей однотипны, едины по сценарию и происхождению. Несмотря на разную степень сохранности и насыщенности церемониала, идентичны по структуре и содержанию (Чибиров Л.А. Об   историко-культурных связях иранских племен с народами Дагестана  // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 2. https://science-education.ru).


Здесь нам важным представляется и тот факт, что в Дулдуге до сравнительно недавних времен сохранялся обряд вызывания дождя с помощью погребения в землю лошадиных голов. В Бедюке и Рича с этой целью на черепе лошади писали молитвы и окунали в текущую воду. Кроме того черепа лошадей в агульских селах нередко выставляли еще на стенах домов в качестве оберегов от злых духов и символов достатка и благополучия дома и семьи. В Гоа на кладбище имеется могила коня, сооруженное этому животному, согласно устным сообщениям, за покладистый характер и послушание своему хозяину. В реальности все эти моменты являются отголосками культа коня, привнесенными в традиции местных народов аланами, с которым они контактировали в конце 1 тыс. до н.э. и начале новой эры.


Завершая тему, связанную возрастом агульских поселений, можно отметить еще один способ, который можно рассмотреть в контексте общей истории языка. Так, касаясь глоттохронологических датировок, следует вспомнить, что по мнению исследователей, лезгинский, агульский и табасаранский языки от языка основы по приблизительным подсчетам начали отделяться в середине 1 тыс. до н.э. Но дело в том, что до распада общего языка на самостоятельные ветви носители его уже должны были обитать на местах формирования новых языков. То есть, согласно это положению, агулы в своих поселениях уже должны были жить до распада общего для всех трех народов языка, что в конечном итоге дает возраст поселений в своей нижней реперной дате более чем 2.5 тыс. лет. Поэтому, не исключено, что возраст и Дулдуга по факту не 2000 лет, как указали выше, а гораздо больше.



ГАДЖИ АЛХАСОВ