Фрида Кало и Нестор Махно

         
        М А Х Н О.

Пусть каждый ищет свое место,
Хоть жизнь опасна и сложна.
Зачем ты нас оставил, Нестор,
Когда нам помощь так нужна?

Ты видишь, мы в болоте тонем
От безысходности и мук,
И простираются сквозь стоны
Толпа живых рабочих рук.

А если б знал, как узколобы
Все те, кто силы тянут с нас,
То исказилось бы от злобы
Твое лицо в недобрый час.

В наш век сомнений и раздумий,
Где культ вещей уже не нов,
Мне трудно быть благоразумной
И жить, как все, в объятьях снов.

О, если б мог ты, как когда-то,
Поднять зловещий черный флаг,
То я была бы очень рада,
И трепетал бы жалкий враг.

А так - начнем опять сначала,
Пусть будет страшным этот миг,
И пусть нас каждого встречает
Своя тропа и свой тупик.

Фрида Кало. Махно.

        ***

Была когда-то я давно
Грузинскою княжною,
Но шайка Нестора Махно
Расправилась со мною.

Сначала сени подожгли -
Сгорело все поместье,
Все растащили, что смогли -
Плохие были вести.

А я помчалась по рукам -
Матросы и крестьяне...
И даже батька-атаман
Ко мне являлся пьяным.

Ах! С той поры я в кабаке
Танцую неприлично,
И встреч со мною налегке
Мужчины ищут лично.

Кому - сестра, кому - жена,
Кому на час подруга,
Кому - грузинская княжна
И даже - недотрога.

Когда ж наглец кнутом меня
Огрел между лопаток,
В него всадила пулю я,
И стон его был сладок!

И будет радостно вдвойне
С такими расправляться -
На этой бедственной войне
Над смертью их смеяться!

Кому сестра, кому жена -
Я стала людям нужной!
В лесах грузинскую княжну
Друзья встречали дружно!

    Фрида Кало. Жестокий романс обо мне.
      
       
        * * *

Была когда-то я давно
Обычною креолкой,
Пацанкой стильной и крутой,
Спортсменкой, комсомолкой.

Красавицей проснулась я,
Художницей известной,
И заиграла жизнь моя
Интернационала песней.

Все завертелось, как в кино:
То Троцкий, то Ривера,
Я, под влиянием Махно,
Пошла в революцьонэры!

Он на тачанке по степям
Летел пред эскадрильей,
И шашкой семерых рубил
Отважный гуадильо!

И все смешалось в голове,
У страстной мексиканки,
Как и у Нестора тогда
В безумии Гражданской:

Мир - хижинам, война - дворцам,
И фабрики - рабочим,
Мне украшать бы свой вигвам
Да рисовать цветочки.

Так нет: пила я кальвадос,
И с пьяни, чернобровка,
Неслась вперёд, как паровоз
С Коммуной в остановке!!

Но поезд мчался под откос
И я попалась в сети,
Любовь и классовый вопрос,
И вина из Кахети!
   
     Когда я писала это стихотворение, я ещё ничего не знала о Фриде, о том, что она в 6 лет переболела полиомиелитом, за что сверстники дразнили ее "Фрида - деревянная нога", об аварии, в которую она попала в 18 лет, когда ехала в автомобиле с другом, видимо, тем первым увлечением из организованной ею в Препаратории (Государственной начальной школе в Мехико) неформальной группы "Качучас", Алехандро Ариасом.
      Но сердцем я почувствовала какую-то трагедию, читая стихи Фриды в анонимной подборке, без проставленных дат и комментариев, - бродила как-то по бескрайним просторам интернета и случайно наткнулась. Говорят, что поэты, как женщины, любят ушами, однако редкие поэты действительно умеют слушать, и вообще читали стихи Фриды, в чем-то наивные и непричесанные, как у красногвардейской снайперши Марютки из "Сорок первого" Бориса Лавренева (Сергеева), - но идущие из глубины, из самого растерзанного нутра ее души, ядра творческой субстанции.
     Тут была загадка, и мне захотелось ее разгадать. И я написала про паровоз, съехавший с рельсов, а был автомобиль. Впрочем, в Вики написано, что Фрида ехала на автобусе, - кому верить? - я решила поверить безвестному биографу, так как у него больше подробностей и меньше вранья, типа фразы "живот был проколот металлическими перилами", которая меня сразу как-то напрягла - и, действительно, это оказались прутья токосьемника!
    
     "Одним из переломных моментов в жизни Фриды является авария, которая произошла дождливым вечером 17 сентября 1925 года. Автомобиль, в котором ехала девушка со своим школьным другом, столкнулся с трамваем. От силы удара молодого человека выбросило из машины. Но он отделался лишь контузией. Фрида пострадала гораздо сильнее. Прут токосъемника трамвая воткнулся в живот девушке и вышел в паху, раздробив тазобедренную кость. У Фриды был сломан позвоночник, бедра, а а больная нога была переломана в одиннадцати местах. Художнице была сделана тридцать две операции."
    


     Когда я узнала обо всем этом, моя задача упростилась. Больше не надо было сопоставлять даты жизни Махно и Кало (разница между ними - 19 лет), ее поездку в Париж, - первое и последнее посещение Фридой Европы в 1939 году. Махно умер в парижской больнице от костного туберкулёза 6 июля (в День рождения Фриды! - впрочем, по другим сведениям 25 июля) 1934 года.
     Фрида, кстати, была большой выдумщицей: так она всем говорила, что родилась 7 июля 1910 год, в день начала Мексиканской революции!...Что ее отец, Гильермо Кало, был венгерским (румынским) евреем, - возможно, ей хотелось быть одной крови с влюбленным в нее бывшим "наркомом революции" Троцким?
     В книге Габи Франгер и Райнера Хюле (2005) прослеживается генеалогия Кало, и в ней говорится, что «несмотря на легенду, распространяемую Фридой, Гильермо не имел еврейских венгерских корней, но был рожден лютеранскими родителями, которые происходили из семей, проживающих во Франкфурте и Пфорцхайме (Баден-Вюртемберг)" (Википедия).
     В Париже она написала стихотворение, поражающее необычностью своих метафор.
               
         ***
Как пионер - металлолом,
Несу себя на радость миру,
И искореженную лиру
Бинтую сестринским бинтом.
А за окошком провода
Со мной опять куда-то едут.
Перрон остыл и сладко дремлет,
Нас провожая навсегда.
Пусть носят чай и пьют коньяк,
И спорят о несчастном веке.
Сломалась лира в человеке
И бесконечны провода.

  (Как тут не вспомнить цветаевское:
"Я проводы вверяю проводам
И, в телеграфный столб упёршись, плачу...")
 
     Несмотря на популярность Фриды как художника, ее первая (и единственная прижизненная) персональная выставка в Мексике состоялась только незадолго до ее смерти, в 1953 году. Поскольку в это время Фрида тяжело болела (в это время ей ампутировали правую ногу), а свою собственную выставку она пропускать не собиралась, на открытие экспозиции Фриду привезли на санитарной машине. Художницу внесли на носилках и переложили на кровать в центре зала. Весь вечер, превозмогая невыносимую боль, Фрида шутила, пела свои любимые сентиментальные песенки под аккомпанемент оркестра «Марьячи», курила и пила.
     Хрупкая и воинственная Фрида, чье имя переводится с немецкого, как "мир" в смысле отсутствия войны, - умерла в 46 лет, 13 июля 1954 года от острого воспаления лёгких. Незадолго до смерти она оставила в своём дневнике последнюю запись: «Надеюсь, что уход будет удачным, и я больше не вернусь». Некоторые знакомые Фриды Кало предполагали, что она умерла от передозировки, и её смерть могла быть неслучайной. Тем не менее доказательств этой версии не существует, вскрытие тела не проводилось.
    Ещё она очень похожа на героиню романа Себастьена Жапризо "Долгая помолвка", Матильду Донней.
   
    Далее следует несколько стихотворений, посвященных Фриде ее многочисленными русскими поклонниками в интернете, из которых я выбрала лучшие. 
       
          ***

Я - Фрида!
Болезнь моя неизлечима,
И я ищу в себе причину
Покинуть мир земной.
Я не красива, но мужчины,
Сорвав одежды и личины,
Идут на смерть за мной.

Я — Фрида!
Художник из меня никчемный,
Характер творчества лечебный.
Как дерево — нога!
Истощена, в чулке волшебном,
От ужаса в бреду страшенном,
Душа моя — нага.

Я — Фрида!
Неужто всё могло быть лучше?
Автомобиль, трамвай и случай…
Судьба срывает маски!
Но ты сейчас меня не мучай,
Во мне кипит поток могучий,
Спасают кисть и краски.

Я — Фрида!
Пишу себя, других не зная.
За что я дурочка такая?
Подругой мне — текила.
Пускает корни боль тупая,
Травою горе обрастает,
Теряю жизнь и силы.

Я — Фрида!
Средь хаоса кровавых улиц
Я с революцией очнулась.
Мой Мехико в огне!
А ты идёшь один, ссутулясь,
Под рокот вражеских горгулиц,
Так недоступен мне.

Я — Фрида!
На свадьбу — в платье от служанки,
Сверкают очи куртизанки.
Ты — страстью одержимый.
Измена, жизнь на полустанке,
На полпути душа цыганки
В судьбе непостижимой.

Я — Фрида!
Диего, нам нельзя быть вместе.
Пусть сны полны худых известий,
И порознь — никогда!
Мы в нашем домике индейском,
В сиянье радостном бродвейском
Устроим сцену — да!

Я — Фрида!
Как будто в теле иссечённом
Почувствую себя прощённой…
Царапин пара — ерунда!
А в сердце, в сердце измождённом —
Ребёнок мой мертворождённый,
Несбыточна мечта…

Я — Фрида!
Моих страданий изверженье
И хохот до изнеможенья:
Сквозь боль лучится счастье.
Всплывёт под кистью отраженье
Всего, что мне даёт движенье,
Я прочь гоню напасти.

Я — Фрида!
Быть может, счастье улыбнётся,
Хоть жизнь прошла на дне колодца,
Забуду я об этом.
Оставить след — всё ж ей неймётся!..
…Ушла в июль, в жару и солнце,
Пронизанная светом.

Гончаренко Светлана

             ***

Фрида Кало, мне приснилась, Фрида Кало.
Я увидел голое на золотом,
словно осеннее низкое небо болью пронзило тело
и вселилось в него…
Замер тапер в глухонемом кино…
И юная девушка в разбитом автобусе
золотою пыльцой на кровавый фон…

Когда оживает старинная фреска
и влеченье с искусством — одно,
я вспоминаю о мексиканской Франческе,
о, Фрида Кало, Фрида Кало.


На празднике мертвых светлая грусть
под солнцем, что жарит пески
и только ящерица продолжает путь
сквозь глазницы черепа в долину реки.

Я знаю, овчинка этого стоила,
и ты, художница, никого не винишь
за тонны мексиканского пойла,
за взятый без боя Париж.

Михаил Месонжник


              1

Фрида Кало — «Маленькая лань»…
Мать-Земля змеей, как пуповиной,
обвила, объяла, обняла
шею девы юной, неповинной
ни в одной из уймы катастроф
пьющего бензин, как водку, века.
Жить, не обходясь без докторов,
Фриде Кало, дочери ацтеков.
Выпрямится все-таки маис,
выживет, воскреснув из соломы.
Словно факел, запылает кисть
болью передряг и переломов.
   
              2

Ее своей признал Андре Бретон,
но Фрида не играла в побрякушки
сюрреализма…
Живописный стон,
как дерево, ветвится из ракушки,
терново обвивает шеи двух
соединенных — Фриды и Диего.
Колибри у виска. Индейский дух —
вне времени, вне суетного бега
по циферблату и календарю…
На платье пятна спермы и текилы…
А боли стыд неведом, и зарю
она вливает в кровь, давая силы.
            
              3
Боль ее качала на руках,
баловала, нянчила, ласкала…
Троцкого — почти что старика —
вмиг воспламенила Фрида Кало.

Красота — неважно, что хрома, —
в радужном, цветочном ореоле.
Может, просто сплетня — их роман,
бабочка над колыбелью боли.

              4
Фрида — не идол, но Кало — колосс!
В банке со спиртом — клубок эмбриона…
Черная чайка бровей и корона
из антрацитовых кос.

С ликом любимого мужа во лбу.
Вроде Мадонны с резиновым пупсом.
Пиршество смерти, но празднует труса
смерть, нарушая табу.

Юлия Вольт

***
Приснилось тебе — летишь на кровати,
Тебя тянут корни к земле,
Но, а душа твоя в неба объятьях —
Цветами парит в вышине.

Вера Балясная.



...И, вместо эпилога - стихотворение другого еврея-эмигранта, Иосифа Бродского.
          
        ***

Вечерний Мехико-Сити.
Большая любовь к вокалу.
Бродячий оркестр в беседке
горланит «Гвадалахару».
 
Веселый Мехико-Сити.
Точно картина в раме,
но неизвестной кисти,
он окружен горами.
 
Вечерний Мехико-Сити.
Пляска веселых литер
кока-колы. В зените
реет ангел-хранитель.
 
Здесь это связано с риском
быть подстреленным сходу,
сделаться обелиском
и представлять Свободу.

        .    .    .

P.S."..Батька Махно тоже писал прозу и стихи:

   Проклинайте меня, проклинайте,
   Если я вам хоть слово солгал.
   Вспоминайте меня, вспоминайте,
   Я за правду, за вас воевал...
   И тачанка летящая пулей,
   Сабли блеск ошалелой подвысь.
   Почему ж от меня отвернулись
   Вы кому я отдал свою жизнь?
 
     Написано это в 1921 году по пересечении румынской границы, и адресовано, кажется, как раз бывшим союзникам-большевикам."

        (Николай Климантович "Парадокс о европейце")