До гостиницы, что на краю всех миров и закатов.
Мы добрались не сразу, блукая по улицам города, старым.
Целовались с тобой, безо всяких оглядок,
На скамейках в тени, мы сидели обнявшись …
Этот город, Варшава - тогда мирный город и парки,
Не судил, не вдавался в детали, того с нами что происходит.
В этот вечер мы жили с тобой, невзирая на лица прохожих,
И не ведая тех неизвестных сегодня событий.
Там в гостинице, мы проживали почти уж неделю.
И замки на двери к нам привыкли пожалуй,
Ты дрожала в руках моих будто былинка, под ветром,
Мне хотелось держать тебя снова и снова.
Вот и дверь, и замок, что ключом отпираем мгновенно.
Свет погашен, а окна открыты, за окнами - листья,
Только стоны твои, в тишине - осыпали вечерние блики.
Отражаясь на листьях - что там за окошком притихли.
В небе скрипнул последний засов, наступившего утра.
Сон сковал наши силы, мы спим беспробудно, но чутко.
Наша сказка закончилась, скоро со стуком дежурным–
А консьеж уж раздал все ключи для уборки на утро.
Маршалковская - спит, просыпаются окна беззвучно.
Моют улицу, люди спешат на работу.
И в прохладе проснувшейся улицы главной,
Загремевшим мотором покой был нарушен,
Нашей радости сладкая ночь вдруг разбилась, как чашка упавши.
Звон стекла вдруг встряхнул тишину, и идиллию нашу.
Никого, кроме нас, не затронув – в то раннее утро.