Здесь должников не бывает

               
Спрятавшись от полуденного солнца в тени двух приземистых пальм, между которыми был натянут мой гамак, я неспешно потягивал на удивление холодное пиво и наслаждался бездельем. Лёгкий, убаюкивающий шум прибоя, покачивающийся гамак и градусы пенного напитка клонили в сон. Но в эту симфонию тропического кайфа свою ноту добавил звук следов с тихим шуршанием нагретого песка. Сделав очередной глоток всё ещё холодного хмельного напитка, я повернул голову в сторону идущего. Вернее, идущей. Вьющиеся пряди рыжих волос прекрасно смотрелись на фоне бездонной лазури неба, а улыбка и игривый прищур глаз напрочь выгнали всю сонливость из моего тела. И я уже не знал, что больше приковывает мой взгляд –   две запотевшие бутылки пива в руках девушки, или то, что в приличных местах принято прикрывать купальником. Обворожительная рыжулька уже подошла вплотную к гамаку и томно позвала меня:
– Стом!
Не успел я протянуть к ней руки, как рыжая бестия сильным ударом влепила свою ножку мне в район печени, отчего я вылетел из гамака и впечатался недоумевающей мордой в жёсткую траву. Ещё не успела затихнуть мысль о том, что на тропических пляжах трава расти не может, как я уже перекатывался в сторону, снимая автомат с предохранителя.
Совсем рядом раздавались автоматные очереди, а надо мной раскинулось небо Зоны, одним видом своей стабильной серости заставляя собраться и приготовится к самому худшему. И это самое худшее явилось в виде мелькнувшей возле лица ноги в грязном берце под приглушённый шёпот Бизона:
– Стом! Да проснись же ты!
– Эх, рыжулька, рыжулька, – окончательно проснувшись, я перевернулся на живот и подполз к напарнику, уже согнувшему ногу для новой попытки разбудить меня. – Да и пиво холодненькое…
– Стомыч! Какое пиво? Какая рыжулька? Я тебе в голову попал? Что за бред?
– Проехали. Что случилось?
Бизон лежал перед давно упавшим стволом дерева, слегка изогнутого так, что между ним и землёй было достаточное расстояние для незаметного наблюдения. Молча передав мне бинокль, он  ответил:
– Сам смотри. Лично я ничего не понимаю. Как я тебя сменил, так всё тихо было, а потом под утро как будто звук резко включили на середине перестрелки ¬– сразу с десяток стволов палить начали. Правее от депо бери, там они, в траве засели.
Я направил бинокль в нужную сторону и насчитал с десяток человек в армейском камуфляже, скрывающихся в высоких зарослях сухой травы. Периодически разные точки озарялись кратковременными вспышками и до ушей доносился практически родной стрёкот калашей.
–  Военные? Далеко же они забрались от Периметра. Интересно, кого это они там щемят?
– Вот и мне интересно. За всё время со стороны Депо ни выстрела, а эти будто в тире – палят, не умолкая. О, смотри! Эти ещё откуда тут взялись?
Из открытых ворот Депо тёмным пятном выбежали кабаны. Но стадо клыкастых мутантов сегодня решило изменить своей излюбленной тактике – нестись на противника лоб в лоб, не сворачивая. Наоборот, звери разделились на два потока и начали по дуге окружать засевших в траве вояк. Взяв их в плотное кольцо, не обращая на автоматные очереди и лавину пуль, вырывавших куски мяса из тел, перебивающих ноги,  кольцо кабанов начало резко сжиматься. И вот уже первые жертвы камуфляжными изломанными куклами подлетают вверх, подброшенные страшными ударами клыков. В оптику мне было видно, что пять человек смогли вырваться из окружения и рванули к воротам Депо. Выбежав на бетонную площадку, они развернулись и открыли стрельбу по беснующимся мутантам. Как вдруг один военный отошёл в сторону от стреляющих, сменил магазин и несколькими короткими очередями в голову прикончил уцелевших сослуживцев. Затем достал из поясной кобуры пистолет и выстрелил себе в висок.
– Охренеть! – Бизон отвёл взгляд от свалившегося на бетон вояки и удивлённо смотрел на меня. – Ты это видел? Это чего было сейчас? Док, ты хоть что-то понимаешь?
– Да без понятия, – пожал я плечами. – Хочешь посмотреть поближе?
– А то! – заулыбался Бизон. – Представляешь, сколько с них сейчас хабара можно снять и Будулаю толкнуть?
– Хапуга! Ничего святого, – проворчал я, но начал собираться.
– Святость покинула эти места ещё тогда, когда человек решил тут свои эксперименты делать вот со всем этим, – напарник неопределённо покрутил ладонью в воздухе.
Через пару минут мы уже выдвинулись с места неприметной стоянки у подножия одного из холмов Мусорки. Ещё вчера решив, что хоть до бара Будулая и остались считанные километры, но преодолевать их ночью равносильно самоубийству, поэтому  заночевали в небольшой впадине. Скрытое буреломом от любопытных глаз, это местечко часто становилось нашей временной стоянкой.

Пройдя через стену бурелома, мы не спеша пошли к месту побоища у Депо. После последней Волны местные аномалии примелькались и были известны. Поэтому основное внимание было уделено окружающему пространству. Но даже сейчас, держа палец на спусковом крючке автомата и вращая головой по мысленно выделенным секторам обзора, я то и дело бросал взгляд на мини-детектор, закреплённый на запястье. Новых аномалий может и нет, но в Зоне никогда нельзя быть полностью в чём-то уверенным.
Заросшая травой поляна встретила нас изломанными трупами, тяжёлым смрадом из смеси свежей крови, содержимого кишечников, сизыми петлями вывалившихся из разорванных клыками животов. Практически все “сто третьи” АК были растоптаны и приведены в негодность кабаньими копытами. Армейские аптечки, залитые кровью и в большинстве своём разорванные, так же не годились для сбыта бармену.
А вот с трупами у ворот Депо дело обстояло совершенно иначе. Через некоторое время наши рюкзаки и плечи уже ощущали приятную тяжесть пяти “сто третьих”, десятка снаряжённых магазинов к ним, пяти пистолетов “Форт-14”. А в качестве пресловутой вишенки на торте  – пять целых армейских аптечек. И не каких-то общевойсковых, а рейдовых, укомплектованных специально для вылазок в Зону. Тут и гемостатики покруче, и антирады такие, что от них потом не выворачивает желчью. Болеутоляющее в шприц-тюбиках даст фору даже морфину, только без побочных эффектов, присущих этому наркотику. Ну, а про синие капсулы тоников и говорить нечего. Одной такой “синюхи” хватает на то, чтобы полдня бегать по Зоне так, будто тебе скипидара в трусы плеснули. Правда, потом сутки нужно отлёживаться в виде трупа, пока истощённый хитрой химией организм набирает силы. Но практически всегда это вполне приемлемая цена за твою спасённую шкурку.
– И всё же, –  Бизон поправил ремни висевших на плече автоматов, – что заставило вояк расстрелять своих же? Да и кабаны те же.  Мало того, что они тут даже после Волны редко появляются, так ещё и такое поведение было, будто …
– Мозгоед, – закончил я мысль напарника. – Будто Мозгоед ими управлял.
– Точно! Вот только Мозгоед на Мусорке явление ещё более редкое, чем кабаны.
– Может и редкое, но если это и правда его работа, то нам лучше тут не задерживаться.
Напоследок бросив взгляд на лежащие перед нами трупы, я в который раз внутренне содрогнулся. Нет, за те пару лет, что мы с другом топчем Зону, покойников мы перевидали столько, что ими нас не удивить. Разных видели. И до неузнаваемости обезображенных аномалиями, и растерзанными разным зверьём. Что уже вспоминать про умерших в перестрелках… Некоторые даже с улыбкой на лице были. Лежит такой человек, улыбается, глаза даже открыты могут быть. И только кровавые дыры в камуфляже или комбезе говорят о том, что улыбка навсегда застыла на обескровленном лице. А у этих-то, перед нами лежащих, и лица нет. Пули, пробив затылки, просто вырвали челюсти, глазницы, скулы, носовые кости. То ещё зрелище.
– Пошли, Бизоныч, – не оглядываясь, я поправил лямки рюкзака и зашагал прочь от места побоища.
 Однако вместо шагов напарника я услышал невнятное мычание и шум бряцанья металла о бетон. Мгновенно развернувшись, я припал на одно колено, изготовившись к стрельбе. Но кроме трупов и Бизона у ворот никого не было. Вот только напарник стоял возле сброшенных автоматов и целился в меня из своего “калаша”. Его лицо при этом не выражало никаких эмоций, а из приоткрытого рта сползала пузырящаяся дорожка слюны, смешиваясь с крупными каплями пота, покрывшего всё лицо. Тут уже и я почувствовал шум в ушах, перед глазами всё задвоилось, а руки внезапно ослабли, чуть не выпуская автомат. Добрался-таки Мозгоед до нас. Собрав остатки ускользающей воли, я сжал автомат и прицелился в друга. Перед глазами всё плыло, тряслось, желудок норовил вырваться сквозь плотно сжатые зубы. Но с этого расстояния я не промахнусь. Уж лучше я сам убью своего напарника, чем он станет безвольной игрушкой мутанта, а может и его завтраком.
Палец уже начал вдавливать спусковой крючок, как в голове раздался скрипучий тихий голос. “Убрать оружие … Успокоиться … Идти … Помощь … Ты сможешь помочь …”
Одновременно с этим ментальная хватка Мозгоеда ослабла и я вскинул автомат к плечу. Но Бизон, всё так же не проявляя эмоций и смотря куда-то вдаль застывшим взглядом, качнул автоматом, указывая стволом на ворота Депо. Но я не шевелился. И впервые за всё время пребывания в Зоне, не знал, что делать. Как вдруг Бизон сделал шаг ко мне, опуская оружие. Мышцы его лица пришли в движение и я услышал тихий монотонный голос:
– Идти внутрь. Ты должен помочь. Никакого вреда вам.
И уже кивок головой в сторону ворот.
– Как понимаю, – я крепче прижался щекой к прикладу, не сводя ствол с напарника, – выбора у нас нет?
Тут же перед глазами промелькнула картинка в виде двух безмозглых мертвяков, бесцельно идущих по просторам Зоны. И это был более чем,  красноречивый ответ на мой вопрос. Поднявшись с колена и убрав ствол за спину, я спросил:
– Куда?
Опустив руки с автоматом, напарник развернулся и зашагал через открытые ворота к ангару Депо. Бедный мой друг. Я даже представить не мог, что он чувствовал, находясь во власти этой твари.

Внутреннее пространство ангара даже в эти утренние часы было наполнено светом. Всё благодаря тому, что в окнах, расположенных под крышей по всему периметру, уже давно не осталось стёкол. Да и здоровенные ворота были открыты.  Бизон, механически, будто неисправный робот, шаркал берцами по пыльному бетону пола. Я ещё обратил внимание, что он идёт почти параллельно дорожке из тёмных пятен крови. Кровь была свежая, так как напарник то и дело размазывал по бетону какое-нибудь пятно своей страшной шаркающей походкой.
Цепочка кровавых пятен вывела нас на ремонтную платформу, где стоял старый крытый вагон, в открытые двери которого и уходил кровавый след. Поднявшись по дощатому настилу вслед за Бизоном, который внезапно остановился, я обогнул и тоже замер, привыкая к полумраку. Достав из поясного чехла фонарик, я включил его и зашарил лучом внутри вагона. В какой-то миг в скользящем луче света что-то промелькнуло и я вернул его на то место. От неожиданности  чуть не выронил фонарик из руки, а вторая сама потянулась к автомату, висящему за спиной. В широком луче яркого света на меня уставился Мозгоед, привалившийся к деревянным ящикам, хаотично разбросанным по вагону. Не успела моя рука коснуться оружия, как в затылок тут же упёрлось дуло автомата Бизона, а перед глазами мелькнула всё та же картинка в виде идущих в неизвестность безмозглых мертвяков. Ясно, значит, без вариантов. Сделав над собой усилие, я взял фонарик двумя руками, хоть меня так и подмывало выпустить весь магазин в морду этой твари.
Немного успокоившись, насколько это можно в подобном положении, я рассматривал одно из самых страшных порождений Зоны. Первое, что сразу бросилось в глаза – большая лужа крови, в которой сидел монстр. Левая штанина грязных брюк была разорвана в лохмотья, сквозь них  было видно кровавое месиво на месте колена. Голая грязная стопа вместе с голенью находилась под совершенно неестественным углом по отношению к бедру. Правая кисть вообще висела на одних сухожилиях и лоскутах кожи. На месте правого глаза зияла глубокая кровавая дыра, а часть височной кости вместе со скулой вообще отсутствовали. Любой бы человек с подобными ранениями давно умер, но этот же … Мутант, одним словом. Зато теперь стало понятно, почему его ментальные способности были такими слабыми. В другое время я бы и слова не смог сказать, превратившись в послушную куклу. Но ранение головы скорее всего что-то повредило в мозге твари и его хватило только на контроль Бизона. Интересно, как же он так на военных нарвался?
Тут же несколько секунд у меня перед глазами замелькали картинки, смазанные образы, силуэты и очертания разных строений. Из всего показанного монстром я понял, что тот шёл от окрестностей Института в Чёрную долину, как в Депо нарвался на отряд военных сталкеров. Нападение было таким быстрым, что тварь сразу же получила очень серьёзные ранения, и его сила стремительно начала падать. Её только и хватило на контроль стада кабанов, пригнанных из институтских земель, да на пятерых вояк. Ну и нам хватило немного.
Я стоял и смотрел в уцелевший глаз твари, не зная, что и предпринять. Лечить? Но как? Да и вряд ли с такими ранениями он выживет. Дождаться момента, когда монстр сам сдохнет и свалить отсюда, прихватив Бизона? Не думаю, что это удачный вариант, если учесть способность Мозгоеда копаться в моей голове. В подтверждение этой мысли ствол напарника снова упёрся мне в затылок. Ну и чёрт с тобой! В подтверждение того, что не имею злого умысла, я поднял ладони и шагнул к Мозгоеду. На ближайший ящик положил фонарик и возле него выпотрошил две трофейные аптечки, и сразу взялся за пару стерильных перчаток.
Первыми пошли в ход два шприц-тюбика с обезболивающим. Следом за ними на кисть щедро выдавил из пакета гемостатический гель, замотав рану специальным бинтом-мембраной. Поверх повязки приладил две небольшие щепки от разбитого ящика в качестве шины и всё это плотно зафиксировал уже обычным бинтом. С коленом пришлось повозиться. Мало того, что кости сустава были полностью раздроблены, так пули вырвали значительные куски мышц. Несколько попыток ушло на казалось бы правильное соединение конечности, даже с учётом отсутствия колена как такового. И снова гель, мембрана. С головой оказалось проще всего  – половину пакета с гемостатиком на рану и плотная повязка. Поднявшись с колен, я оглядел результат своей работы. Да уж… Ему бы сейчас парик и мундир с эполетами – вылитый Кутузов.
Самое странное было для меня то, что я уже не испытывал прежней ненависти и отвращения к твари. Увлёкшись оказанием помощи, я будто забыл, что передо мной не обычный пациент, а Мозгоед. Наверное, и правда говорят, что клятва Гиппократа обязывает. Вздохнув, я поднял ладони в окровавленных перчатках перед лицом монстра, а затем медленно снял с пояса один из контейнеров для артефактов. В двух отсеках лежали не такие уж и редкие, но всё же дорогие “одуванчики”, а вот в третьем находилась “лампочка” – совсем небольшой артефакт, размером и формой правда напоминавший автомобильную лампочку накаливания. Артефакт настолько редкий, насколько и дорогущий. Его я нашёл около двух месяцев назад, но продавать не собирался. Несмотря на свою большую радиоактивность, “лампочка” способствует просто феноменальной регенерации тканей. Нет, вместо оторванной конечности новая не вырастет, конечно, но заживление даже самых безнадёжных ран происходит с невероятным результатом. Правда, ждать приходится сутки-двое и это время зависит от тяжести ранения. Недолго думая, я сжал артефакт в ладони на десяток секунд, согревая и тем самым активируя его. И когда он ярко засветился, приложил этот маленький кусочек Зоны к груди другого её порождения. Мгновенная вспышка и “лампочка” без следа растворилась в теле Мозгоеда.
Как-то обессиленно выдохнув, я сорвал уже ненужные перчатки и бросил в лужу застывающей крови под ногами.
– И что теперь? – я смотрел в единственный уцелевший глаз твари и ждал самого худшего. Надо быть дураком, чтобы довериться монстру.
–  Ты и правда, дурак, – тихо произнёс Мозгоед, тем самым вгоняя меня в ступор. – Я же обещал, что вы оба будете живы. А Зона никогда не прощает ложь. И никогда не забывает добра.
–  Да? – ступор сменился здравым скептицизмом. – А что с Бизоном будет? Так и будет слюни пускать до конца жизни?
– Не волнуйся, твой друг скоро придёт в себя. А теперь идите. И ты понимаешь, чем может обернуться твоё невысказанное желание.
После этих слов мутант поднял перебинтованную руку и крепко сжал пальцы в кулак. А ведь несколько минут назад кисть на сухожилиях болталась! Видать, артефакты действуют на мутантов в ускоренных темпах. Кивнув в знак понимания, я развернулся и, подхватив под локоть стоящего истуканом Бизона, пошёл к дверям вагона.
– Стом!
Не дойдя пару шагов до выхода, я удивлённо обернулся. И с не меньшим удивлением услышал тихий голос Мозгоеда:
– Спасибо, Стом. И я мутант. Но я не тварь.
Офигевший от такого откровения, я только и смог махнуть рукой:
– Прощай. Кутузов.

Выйдя за ворота Депо, мы с Бизоном обессиленно растянулись на бетоне, уже нагретом утренним и таким редким в Зоне солнцем. Пару минут нас безудержно рвало так, что казалось ещё немного и весь кишечник вывалится наружу. Наконец мне удалось сесть и достать из рюкзака бутылку с водой, которой я поспешил смыть с губ этот кислый вкус желудочного сока. Не успел я прополоскать рот и сделать пару глотков, как Бизон требовательно протянул руку к бутылке. Осмысленный взгляд напарника говорил о том, что Мозгоед не соврал и его действительно отпустило.
– Ты как? – я передал Бизону бутылку. – В норме? Идти можешь?
Несколько минут напарник полоскал рот, умывался и просто поливал водой себе на голову. Закрутив пустую бутылку крышкой, он передал её мне:
– Сейчас практически в норме. Только слабость небольшая и спать хочется. Но знаешь, что самое хреновое? Я всё помню. Было такое ощущение, что меня задвинули на второй план и я просто стал зрителем без права что-либо предпринять. И я понимал, что в случае твоего отказа, Мозгоед моими же руками убьёт тебя. А ещё я как-то знал, что ты тоже мог убить меня. Чтобы спасти. Знаешь, это правильно. И ещё. Думаю, что о произошедшем никому знать не нужно.
Кивнув в знак согласия, я спрятал пустую бутылку в рюкзак и начал собирать разбросанные трофеи. На себе придётся тащить. Бизон хоть бы налегке до бара дошёл. Хоть мы и решили идти своим, коротким путём, но всё же после хватки Мозгоеда мало кто мог носиться по Зоне в темпе марш-броска. Да что там! Я даже не помню, чтобы кто-то вообще выживал после встречи с ним. Стоп! Я хлопнул себя по лбу и снял рюкзак. Достал уже раскрытую аптечку и протянул Бизону взятую из неё синюю капсулу. Тот моментально бросил её в рот и тут же проглотил. Секунд через тридцать бледная кожа лица налилась краснотой и напарник вскочил на ноги:
– Вот это да! Такое чувство, что я сейчас до самой Станции смогу сбегать и обратно вернуться! А до Будулая с его баром я и вовсе весь хабар вместе с тобой на руках отнесу за пару минут!
– Давай без подобных нежностей, а то народ не поймёт, – засмеялся я, глядя на скачущего по площадке друга, – ты что, раньше никогда “синюх” не принимал?
– Да как-то без надобности было, – Бизон, просто источавший энергию, собрал всё оружие. – Ну, двинули?
Мы и двинули. Только не по привычной и всем известной бетонке в направлении КПП, охраняемого людьми из “Рубежа”. Нечего нам было светиться с трофейным оружием. Весть о побоище у Депо рано или поздно дойдёт до всех и нам совсем не на руку будут лишние вопросы. Военных в Зоне мало кто любит, но у того же “Рубежа”, живущего по военным же принципам и почти такому же уставу, иногда появляется излишне обострённое чувство справедливости. И потом докажи им, что просто мимо шёл, и оружие с земли подобрал, а не снял с лично расстрелянных вояк.
На всякий случай у нас с Бизоном существовал свой, только нам известный проход на территорию Завода, где расположился бар Будулая и гарнизон “Рубежа”. В одном из холмов, который представлял собой просто огромную кучу радиоактивного мусора, кусков бетона, металлических конструкций и грунта, мы в один совершенно не прекрасный день как-то случайно нашли проход, ведущий практически к самим ангарам, за которыми находился бар. Сам холм ужасно фонил и мало кто отваживался подойти к нему ближе десяти метров. Что уж говорить о том, чтобы искать проход в густом кустарнике.  В тот день нам просто повезло. Боекомплект у обоих был на нуле, по пятам гналась свора собак и радиация холма с неприметной дырой у основания нас нисколько не напугала. Думали схорониться в норе, пробираясь всё дальше по ней, а оказались на территории Завода.
Вот и сейчас, закинув по капсуле антирада из аптечки вояк, мы с напарником, не обращая на потрескивание дозиметра, переходящее в нарастающий звонкий писк, рванули по проходу. Попетляв между глыбами железобетона, засыпанного грунтом из окрестностей Станции, мы через пару минут уже тихонько пробирались к ангарам. Когда до строений оставалось не больше полусотни метров, я остановился у засохшей высокой груши и начал ножом вспарывать землю. Наконец клинок глухо стукнул о доски. Подняв деревянный щит с куском дёрна на нём, мы сгрузили в тайник автоматы и пистолеты, оставив себе аптечки,  и магазины с патронами. Об этом тайнике знали только мы и сам Будулай, которому здесь мы часто оставляли то, что не стоило светить перед взором посторонних.

О том, чтобы появиться в баре, минуя посты, можно было не волноваться – Завод довольно людное место и за всеми сталкерами не уследить. Вот и сейчас, уже по пути к самому заведению Будулая на нас мало кто обращал внимания, за исключением знакомых ходоков, с которыми просто здоровались, перекидываясь парой-другой слов. Спустившись по ступеням в обширное подвальное помещение и сдав на входе оружие охраннику, мы вошли в основной зал бара. Здесь было всё, как обычно. Густое амбре немытых тел, табачного дыма, перегара и еды из барной кухни, несколько завсегдатаев, дальше Завода в Зону не ходящих, несколько новых и весьма зелёных лиц. И скучающий Будулай за стойкой. Это только с первого взгляда кажется, что цыган, прикрыв глаза, слушает легендарную “Лестницу в небо”, доносящуюся из колонок позади него. На самом деле Будулай контролирует всё, что происходит в баре. Вот и сейчас, не успели мы появиться в проходе, как он махнул рукой, приглашая подойти к нему. А ведь глаза-то закрыты были.

– Стом, Бизон, – бармен по очереди пожал нам руки, – что нового в Зоне?
– Для начала накорми, спать уложи, а потом и новости узнаешь, – я взгромоздился на неудобный высокий стул возле стойки, – тем более что, новости очень интересные.
– Может вам ещё и баньку с красными девицами?
– А есть? – Бизон аж подпрыгнул со своего стула, сверкая глазами.
– Чего это с ним?
– Не обращай внимания, просто “синюху” пришлось дать. Лучше двойную порцию ему принеси и литровик пива. Кстати, под грушей стволы лежат. Деньги запиши на наши счета поровну. Ну, а это, – я достал из контейнера один “одуванчик”, – в оплату за обед и два новых костюма, а то наши светиться должны. А остаток на мой счёт.
– Идиот? – Будулай отпрянул от стойки. – Быстро в камеру!
Минут через двадцать, пройдя обработку в специальной камере с душем, мы облачились в свежие, хоть и не новые костюмы, и  бельё. Вот только берцы оставили прежние. Новые пока разносишь – мозолей заработаешь. А эти уже практически родные, притёрлись. Поглощая сытный обед прямо за стойкой, я рассказывал Будулаю свою версию происходящего. Мол, возвращались в бар, как услышали выстрелы. Увидели вояк, которых атаковали кабаны. Собрали трофеи и бегом к Заводу. Нет, никого в живых не осталось. Нет, никто нас не видел.
– Странные дела творятся, – бармен задумчиво постукивал пальцами о поверхность стойки. – Ну, на то она и Зона, чтобы странности были. Кстати, вы молодцы, что к груше пошли. Не нужно было с таким оружием светиться на КП у “рубежников”. Ладно, перейдём к главному. Хотите хорошо заработать? Не просто хорошо, а так, что и внукам останется. Если они у вас появятся когда-нибудь с вашими прогулками по Мусорке. Сразу говорю, что подробностей не знаю, но научники попросили найти надёжных людей, которые со своими мозгами обращаться могут не хуже, чем с оружием. И оплата за успех задания такая, что даже я не поверил.
– Школько? – с набитым ртом спросил Бизон.
Будулай молча достал блокнот и, несколько раз чиркнув карандашом в нём, показал нам цифру:
– Это в евро.
Бизон поперхнулся едой, а я чуть не свалился со злосчастного стула. Действительно, единички с таким количеством нулей даже на двоих хватит чтобы … Короче, недосягаемая мечта об отдельном острове, а то и двух, обретала вполне реальные очертания.
– Что надо сделать? – напарник справился с едой и перевёл дух. –  Притащить научникам сразу весь Осколок из недр атомной станции? Я даже и не знаю, за что можно обещать такие деньги.
– Мужики, да я сам без понятия. Меня попросили, я вам предложил. Заметьте, что именно вам и никому больше. Так что, скидывать научникам ваше согласие?
– А когда всё это неизвестное нам предстоит? А то, знаешь ли, Бизон скоро после “синюхи” в спящую красавицу превратится на сутки минимум.
– Вот как раз через сутки научники вас на Озере и ждут. Согласны?
Мы переглянулись с напарником и синхронно кивнули, выражая согласие.
– Вот и хорошо. А теперь доедайте и дуйте спать, – на стойку лёг ключ от дверного замка, – ваша комната в полной сохранности.

Бизон и правда, провалялся около суток, не поднимаясь с кровати. Зато проснувшись, он являл собою жалкую копию себя предыдущего. Привычная полнота исчезла настолько, что костюм висел как на пугале, рыжая борода отросла так, что можно заплести пару кос и переименовать друга в Викинга. Естественно, что сразу же после мыльно-рыльных процедур, напарник направился в бар, навёрстывать упущенные килограммы, калории и доверие окружающих, у которых при виде того, во что он превратился, глаза на лоб полезли. Глядя на то, в каких количествах  Бизон поглощает пищу, особо впечатлительные даже подальше от нашего столика пересели. Где-то минут через сорок напарник откинулся на спинку стула и устало выдохнул:
– Ну, всё. Перекусил немного.
Я расплескал чай, а Будулай под общий смех присутствующих в зале, выронил из рук стеклянный бокал, покатившийся по стойке.
– Стом, в следующий раз этого проглота, – палец бармена указал на Бизона, – брось  где-нибудь подальше от бара, а то у меня никаких запасов не хватит!
Еле сдерживая смех, я вышел из-за стола и кивнул другу. Мол, пора бы и на Озеро топать. Бизон, шумно охая, поднялся со стула и мы, закинув за спину заранее собранные рюкзаки,  пошли к выходу, забрать оружие. Выйдя из подвала бара, с шумом втянули свежий воздух, от которого сразу же слегка закружилась голова. Проверив снаряжение, попрыгав на месте, чтобы ничего не звенело и не мешало, мы отправились в сторону КПП, за которым начинался путь в сторону Озера с его лабораторным комплексом. Где собственно и обитали научники. Подойдя к посту, узнали у “рубежников”, что полчаса назад со стороны Озера пришёл из рейда большой отряд их коллег. И теперь можно не сомневаться, что нужная нам дорога чиста не только от мутантов, но и от разных бандитствующих элементов – полковничьи вояки зачищают подобное по ходу своего движения на совесть. Насчёт аномалий тоже можно было не волноваться ¬– старший караула скинул нам координаты двух “разрядников” и одного “факела”, появившихся этой ночью на подходах к Озеру.

Дорога и правда была чистой, и переход до комплекса не доставил хлопот. Единственное, что уже на подходе к нему раздался приглушённый треск, вслед за которым по округе разнёсся собачий визг. Явно псинка в “разрядник” угодила. Пройдя метров двадцать между редкими деревьями, мы увидели дымящийся обугленный труп псины. Отчётливо чувствовалась вонь палёного мяса, перебивающая уже рассеивающийся запах озона. А совсем рядом, в незаметной ямке слабо потрескивала небольшими тонкими молниями аномалия. Обогнув её по широкой дуге, чтобы лишний раз не тратить болты с гайками, мы вышли на край огромной впадины, в центре которой и располагался научный комплекс. Высокий бетонный забор, вышки с прожекторами и охраной, жилые, и лабораторные строения внутри периметра. И, насколько мне было известно, ещё более масштабный комплекс ниже уровня земли, под основным.
– А там сегодня многолюдно, – Бизон передал мне бинокль.
Припав к окулярам, я и сам увидел, что по территории комплекса полно народа. В основном это были такие же вольные сталкеры как мы, но были и люди из того же “Рубежа”. Поодаль ото всех расположилась группа из “Вольготы”. В другое время, соберись представители этих группировок в одном месте, они как минимум мордобой устроили, а то и перестрелку. Очень уж у них разные взгляды на Зону и её понимание. Но научный комплекс всегда оставался нейтральной территорией. И нарушивший это правило уже никогда не мог рассчитывать на помощь научников. Даже в случае Волны ворота комплекса останутся для него закрыты. Жестоко? Зато справедливо. Оттого за пару лет, как мы с Бизоном в Зоне, никаких инцидентов здесь не возникало. Вон, в прошлом году даже отряд наёмников неделю столовался и ничего, никто за оружие не хватался. Будулай вообще как-то загнул, что в комплексе однажды служителя Осколка на ноги поставили. Может и врёт, но и отрицать нельзя подобное.
Спустившись вниз, мы повесили оружие на плечи и, стараясь не делать резких движений, чтобы нас не приняли за мертвяков, периодически появляющихся здесь, подошли к воротам. Над ними располагалась сторожевая вышка с охранником из “Рубежа” который без сомнения давно нас заметил. По крайней мере, ствол пулемёта, направленный нам под ноги, говорил об этом.
– Кто такие?
– Стом.
– Бизон.
– Ещё одни добровольцы для задания? – “рубежник” отвёл ствол пулемёта в сторону. – Сколько же вас уже… Проходите. Правила, надеюсь, знаете.
– Не понял, – Бизон толкнул меня локтём, – я думал, что Будулай только нам эксклюзивчик подогнал, а он на всю Зону растрепал похоже.
– Не факт, что Будулай виноват. Ладно, пошли. Там разберёмся.
Ворота с тихим скрежетом отъехали в сторону и мы прошли внутрь периметра. Народу и правда, было непривычно много. Многих мы знали, многие знали нас. Пока со всеми поздоровались, ладони заболели. Все только и обсуждали небывалую сумму вознаграждения, и недоумевали по поводу неизвестного задания. Но вот монотонный гул стих и все присутствующие повернулись к главному бункеру комплекса. На его крышу по металлической лестнице взбирался человек в белом халате. По той скорости и неловкости, с которыми он преодолел с два десятка ступеней, стало понятно, что человек явно не привык к таким физическим нагрузкам. Ещё бы! Профессор Кайданов привык работать головой, нежели руками. Поправив халат, пригладив его ладонями, профессор подошёл к ограждению на краю бункера и поднял руку, привлекая общее внимание. Откашлявшись, он поправил небольшие скромные очки на носу и заговорил:
– Я рад приветствовать вас, уважаемые, в нашей скромной учёной обители. Пару дней назад мы разослали нашим доверенным людям просьбу о найме сталкеров для очень сложного и ответственного задания. Сумму вознаграждения, как понимаю, вы уже знаете. Иначе большинства из вас здесь бы не стояло.
По толпе прокатились смешки, а Бизон прошептал, склонившись ко мне:
– Ну, Будулай, никогда свою выгоду не упустит. Только вам, только для вас двоих задание!
– Так вот, – продолжал меж тем профессор, – каждый из вас, кто согласится на это задание, сможет получить любую амуницию и оружие в нашем складе, не говоря уже про боекомплект и сопутствующие расходники в виде аптечек, еды и прочего.
– Проф, не тяни кота за причиндалы! – раздался голос из толпы. – Что сделать надо? За такую сумму тебе любой здесь Осколок целиком прямо с АЭС принесёт!
Бизон молча толкнул меня локтём и ухмыльнулся. Мол, я ж тебе говорил!
– Тише, тише, – Кайданов успокаивающе замахал руками, – вам всего-то и нужно, что доставить сюда, в лабораторный комплекс, живое сердце Мура.
Над комплексом вдруг повисла такая тишина, что стало даже слышно монотонное бормотание бредущего мертвяка за периметром. С вышки раздался одиночный выстрел и извечное “Жрать! Жрать!” оборвалось на полуслове. И после этого выстрела народ будто пришёл в себя. Молча, без лишних разговоров к выходу последовала группа бойцов из “Вольготы”. Глядя на них, “рубежники” пренебрежительно ухмылялись и с презрением смотрели им в спину. За уходящими потянулись и редкие цепочки вольников, перерастая в такой плотный поток, что в воротах создалась давка. Вскоре на площадке перед бункером осталось с десяток сталкеров и группа “рубежников”, с заносчивым видом оглядывавших оставшихся.
– А мы чего стоим? – я толкнул напарника. – Пошли отсюда.
– Стом, ты сумму помнишь? – Бизон повернулся ко мне. – Да этой суммы хватит на то, чтобы свалить из Зоны, никогда о ней не вспоминать и жить в своё удовольствие до конца дней.
– Бизон, если ты не расслышал, то нужно не просто завалить Мура, а принести его сердце. Живое сердце! Даже просто вальнуть эту зверюгу настолько сложно, что нужен целый отряд с тяжёлым вооружением, снайперами и гранатомётами. А тут живое сердце. Живое! Бизон, ты совсем рехнулся?
– Дружище, попытка не пытка, ведь. Или хочешь и дальше в баре прокисать, таская арты Будулаю за копейки? Тем более что, профессор разрешил пошариться в своих оружейных закромах. А там, скажу я тебе, ого-го какой выбор!
Я молча смотрел на толпу оставшихся, которые собрались возле профессора, спустившегося  вниз. И перед глазами почему-то всплыл недавний сон про море, горячий песок, холодное пиво и обнажённую рыжульку. Чертыхнувшись, я хлопнул Бизона по широкой спине:
– Пошли.
– Вот это другое дело! – лицо, украшенное аккуратно подстриженной рыжей бородой, расплылось в довольной улыбке. – Надерём задницу этому Муру!
– Ну-ну, – скептически заметил я, – как бы нам самим свои сберечь.

Толпа, собравшаяся возле Кайданова, постепенно отходила к одному из соседних бункеров и профессор стоял практически в одиночестве, протирая салфеткой очки. Заметив идущих к нему, он нацепил очки и всмотрелся, прищурившись. Лицо озарилось узнаванием и он сам поспешил к нам на встречу:
– Друзья мои, я почему-то и не сомневался, что вы тоже откликнитесь на нашу просьбу.
– Профессор, – ухмыльнулся Бизон, – неужели мы в ваших глазах настолько меркантильны и корыстны?
– Что вы, что вы, мой большой друг! Деньги – это всего лишь скромное вознаграждение за работу, не более! Куда более важна научная сторона вопроса.
– Профессор, всё это хорошо, конечно, – я почесал в затылке, – но ведь таких сумм никогда никто не озвучивал. Неужели сердце Мура и правда, настолько дорого?
– Друзья мои, – Кайданов перешёл на доверительный шёпот, – я помню, сколько всего вы сделали для меня лично и комплекса в целом. Поэтому я могу быть с вами более откровенен, чем с остальными. Дело в том, что до недавнего времени нас не интересовало сердце Мура. Обычный мышечный орган, продублированный вторым сердцем. И если самого мутанта мы давно уже изучили, зная, какую пользу можно извлечь из тех или иных его органов, то сердце с недавнего времени стало самым желанным артефактом за всю историю Зоны. Дело в том, что по нашим теоретическим подсчётам и гипотезам, именно в сердце Мура содержится то действующее вещество, та сила, которая способствует просто феноменальной живучести Мура. И если мы оказались правы, то на основе сердца можно безгранично пролонгировать процесс митоза.
– Чего?
– Того самого, дружище, – я хлопнул Бизона по плечу. – Иными словами, профессор решил создать эликсир бессмертия.
– Ну, если выражаться более простым языком, то да, – профессор смущённо поправил очки, – именно живое сердце Мура позволит приблизиться к решению этой проблемы, веками будоражащей учёные умы. И ещё… Только из-за моего расположения к вам и в благодарность за всё, я вам скажу, что буквально вчера наша учёная экспедиция видела Мура в развалинах старой стройки в Чёрной долине. Есть даже снимки, подтверждающие это. И это был самый огромный мутант из всех виденных ранее. Контейнер для сердца вы получите вместе с любым оружием в арсенале у Кощея. Удачи, мои дорогие.
Развернувшись, Кайданов последовал к гермодвери бункера, а мы с Бизоном ещё пару минут стояли, обдумывая услышанное.
– Чего стоим? – первым прервал молчание напарник. – Пошли, а то самое вкусное разберут.
– Ага, у Кощея разберут, конечно же! – хмыкнул я, но всё же поспешил за Бизоном к бункеру с арсеналом.
Бойцы “Рубежа” и оставшиеся сталкеры уже основательно затарились, и теперь с возгласами различной степени восхищения покидали бункер, направляясь к выходу из комплекса.
 Протиснувшись в узкий проём открытой гермодвери, мы подошли к зарешёченной стойке, за которой маячил долговязый Кощей. Наш старый знакомый, который после серьёзного ранения колена осел в комплексе научников, занимаясь оружием, продовольствием и снабжением вообще. Завидев нас, он громко рассмеялся:
– Ну, куда уж без вас, парочки придурков, не ценящих собственную жизнь!
– И мы тебя рады видеть, Кощеюшка, – не замедлил съязвить в ответ Бизон, – Давай, выкладывай, что там у тебя в закромах припрятано. Профессор дал добро на любую нашу прихоть.
Кощей склонился к решётке и тихо прошептал:
– Танком умеете управлять?
– А есть? – Бизон чуть сквозь решётку не протиснулся в поисках искомого танка. – Серьёзно танк есть?
– Да я так спросил, ради интереса, – безразлично ответил Кощей, хоть и было видно, что так и хочет заржать над купившимся Бизоном. – Что брать будете?
– Вот же, гад! Значит, дай нам тогда…
– Подожди спешить, дружище, – я взял напарника за рукав и отвёл в сторону. – Смотри: сердце Мура нам нужно живое. А значит, никаких пулемётов и гранатомётов, которые хоть и с трудом, но всё же могут убить мутанта. Нужно что-то другое…
– Сачок и пара капканов?
– Ещё один юморист на мою голову. Мура нужно ослепить и обездвижить. Значит, нужна хорошая убойная снайперка и … И дробовик.
– Стом, ты с ума сошёл? Дробовик против Мура? Может ещё ПМ взять, чтобы котик живой остался?
– Именно дробовик, дружище. Я знаю, что нужно делать.
Подойдя к окошку в решётке, я постучал по ней, привлекая внимание отошедшего вглубь арсенала Кощея:
– Что у тебя из снайперок и дробовиков имеется?
– Дробовиков? – глаза Кощея чуть не выпали из глубоких глазниц худого лица. – Вы точно придурки!
– Всё же, что имеется?
– Да всё имеется, от ВСС и ВСК до СВД.  Дробовиков очень большой выбор. Практически всё от родного гладкоствола до зарубежных моделей.
– Значит, дай-ка нам ВСК, но чтобы пристрелянный был, пять снаряжённых магазинов к нему и ещё полсотни патронов в пачках. Из дробарей давай “Моссберг” и три десятка патронов с самой крупной картечью. Ещё нихромовая проволока метра четыре, пассатижи. Пресс для патронов одолжишь? Мы тут, на месте пошаманим.
– Да легко. Самому уже интересно, что вы задумали.
Минут через пятнадцать, когда всё было доставлено из недр арсенала, я показал Бизону, что нужно делать. Мы аккуратно вскрывали патроны двенадцатого калибра, высыпали картечь и до половины надрезали ножом каждую из них. Затем на небольшой отрезок проволоки мы цепляли эти картечины и сдавливали их так, чтобы получилась своеобразная гирлянда. Оставалось только заново запрессовать патрон и отложить его в сторону.
– Смотри, при выстреле картечь не будет разлетаться пучком в стороны, – объяснял я старую браконьерскую премудрость Кощею, – а будет лететь до цели плотным комком. Повреждения возрастают в разы. Перебить парой таких зарядов лапу Муру проще простого.
– Ну, а ВСК зачем? Шкуру-то даже его пуля не всегда пробивает.
– А мне шкура и не нужна. Достаточно попасть по глазам, чтобы ослепить, а там уже и Бизон с “моськой” по лапам отработает. И всё. Мутант обездвижен, слепой, но живой.
– И с пастью, полной острых клыков. Но, удачи вам, мужики.

Попрощавшись с Кощеем, прихватив новое оружие и специальный контейнер, мы покинули комплекс научников. До Чёрной долины, в которой по словам Кайданова и видели Мура, было не так уж и близко, если идти общеизвестными дорогами. Но у нас с Бизоном всегда имелись лазейки и проходы, позволяющие существенно сокращать путь в Зоне. Вот и сейчас, прошло всего несколько часов, как с каждым шагом пейзаж вокруг начал постепенно меняться. Равнина и невысокие холмы сменялись выходами скальной породы, высокими холмами, глубокими обширными впадинами. Небо заволокло непроглядной тьмой, а в воздухе появилась постоянная мелкая взвесь влаги. Добро пожаловать в Чёрную долину, как говорится.
Сверившись с детекторами насчёт аномалий, проложили относительно безопасный маршрут к  бывшей стройке, чьи развалины то и дело появлялись в обрывках тёмного тумана. Ещё раз проверив оружие, подогнав ремни снаряжения, проверив боезапас, мы медленно выдвинулись к стройке. Почти в каждой впадине чёрным стеклом блестела вода, что-то булькало и шипело, поднимая струйки разноцветных испарений. На склонах холмов то и дело сверкали всполохи “разрядников”, а уже на подступах к стройке пришлось заложить хороший крюк, огибая громадную “юлу”, гонявшую по спирали внутри себя не просто листочки с веточками, а весомые осколки бетона, и целую кучу чьих-то костей.
С каждым пройденным метром напряжение нарастало. Лично я был готов уже открывать огонь на любой посторонний шум, выбивающийся из общего фона. Бизон тоже постоянно водил стволом дробовика по сторонам, то замирая при каждом шуме, то вообще, чуть ли не приседая до земли. Таким образом, мы добрались практически до бетонного забора, окружающего давно заброшенную стройку.
– Ну, и где нам эту кошаку теперь искать? Да и не факт, что Мур ещё здесь остался. За сутки он мог куда хочешь упрыгать.
Я смотрел на привалившегося к стволу высокого тополя Бизона и думал о том же.  Что если и правда, Мура нет в этом месте? Он и так не часто встречается сталкерам, к счастью. А тут вот позарез нужен, а нет его. Хотя, не факт, что сейчас из-за стены не выскочит. И я так живо представил себе эту картину, что даже резко дёрнулся, направляя ствол ВСК к воротам стройки. Бизон среагировал мгновенно, нырнув за дерево, откуда тотчас же показался ствол дробовика.
– Док, что там? – раздался его приглушённый шёпот. – Ты что-то видел?
– Расслабься, показалось.
– Расслабишься тут, ага. Поседеешь раньше времени.
Но не успел напарник выйти из-за дерева, как всю окрестность огласила просто сумасшедшая какофония рёва. Такое чувство, что тысячи котов одновременно почуяли приход марта и громогласно выразили своё мнение по этому поводу. Тональность рёва и мяуканья менялась. Била по ушам тонким писком, стучала в висках глухим тяжелым набатом. Всё это продолжалось несколько минут, но было такое чувство, что мы за это время оглохли. Тем более что, внезапно наступила такая тишина, что мне пришлось щёлкнуть пальцами, проверяя наличие слуха. Но нет, всё нормально оказалось. И вдруг раздался такой ужасающий рёв, что мы просто вжались в землю. И снова тишина. Глядя на свои подрагивающие пальцы, я уже начал сомневаться в том, что наша затея обернётся успехом.
– Док, – напарник медленно, не поднимая головы, подполз ко мне, не выпуская при этом дробовик из руки, – и вот на это мы собрались охотиться?
Настороженно вслушиваясь в повисшую тишину, мы начали подниматься с земли. Не успел я полностью осмотреться, как Бизон сильным толчком сбил меня с ног и мы покатились в глубокую дренажную канаву. Распластавшись на дне траншеи, к счастью сухом, я не успел даже слова сказать, как напарник жестом приказал молчать и указал пальцем вперёд. Я глянул в том направлении и замер. В отверстие большой дренажной трубы, проходящей под дорогой к воротам стройки, было видно, как по склону большого холма прыжками передвигается Мур. Короткая чёрная шерсть антрацитом покрывала всё тело, мощные сплетения мышц извивались под шкурой при каждом движении. Заострённые  уши были прижаты к голове, пасть которой то и дело открывалась, обнажая отчётливо видный в прицел ВСК двойной ряд острых белых клыков. Большие глаза просто притягивали взгляд своей желтизной. Красивая такая кошечка. Размером с корову.
Теперь выбор остался за нами. Или сидеть тихонько, уповая на то, что Мур нас не заметит, или же действовать. А там, как Зона скажет. Не сговариваясь, лишь обменявшись взглядами и кивками, мы с Бизоном медленно поползли из канавы наверх. Спрятавшись за стволом тополя, как и Бизон, я поймал в прицел левый глаз скачущего мутанта. На какой-то миг Мур замер перед очередным прыжком и я вдавил спусковой крючок. Отдача отбросила цель из прицела, но я снова припал к окуляру. Под оглушающий рёв и шипение Мур крутился на месте, то и дело цепляя лапой дыру на месте левой глазницы. Повредить мозг мутанта я не боялся – пули были обычные снайперские, а не их бронебойная модификация. А ими череп Мура только метров с десяти пробить можно. Если жить не хочется, конечно. Лично мне жить очень хотелось, особенно на личном острове с той рыжулькой из сна. Поэтому, не обращая внимания на оглушающий рёв зверя, я улучил момент и вынес ему второй глаз. Наблюдая, как мутант свалился на землю и начал кататься по ней, разбрасывая комья земли, и куски дёрна, я  неспешно вышел из-за дерева и вместе с Бизоном мы пошли к раненому зверю. Когда до него оставалось метров тридцать, напарник упёр приклад дробовика в плечо и выстрелил. Результат превзошёл наши ожидания. Картечь, связанная проволокой, начисто снесла переднюю правую лапу Мура, превратив обрубок конечности в месиво из раздробленных костей, разорванных артерий, щедро орошающих землю тёмными струями крови, ошмётков мяса. Держа мутанта на прицеле, пытаясь пробиться сквозь душераздирающий рёв, я прокричал:
– Ещё! Ещё давай!
Но не успел Бизон выстрелить, как меня как-то странно повело в сторону, руки, вдруг ставшие непослушными, выпустили оружие. А в ушах уже знакомо зашумело, картинка перед глазами поплыла, но тотчас же всё пришло в норму. Всё, за исключением тела. Я стоял совершенно неподвижно и только глазами мог вращать вправо-влево. Скосив взгляд, я увидел, что дробовик Бизона валяется у его ног, а он сам стоит в таком же положении, как и я.  Мозгоед, сволочь! Вот так из охотников мы легко и глупо сами стали добычей. Уж лучше бы Мур нас растерзал.
– Это она, Стом.
Внезапно раздавшийся глухой голос заставил усиленно скосить глаза в сторону густого кустарника. Краем глаза я увидел, как из них появляется неуклюжая фигура в грязном, залитом кровью костюме. И только уже знакомая повязка на месте правой глазницы говорила о том, что я не ошибся. Кутузов, мать его.
– Узнал меня. Ты можешь говорить.
Удивительно, но меня отпустило ровно настолько, чтобы я мог говорить. Но не более. Тело всё ещё оставалось мне неподвластно. И всё же напоследок я решил высказать этой твари всё, что я о ней думаю. После нескольких минут самой отборной ругани, я обессиленно замолк.
– Легче стало?
– Стало. Если умирать, то с лёгким сердцем.
– А кто сказал, что ты или твой друг умрёте? А! ты решил, что если я взял вас под контроль, то уже предвкушаю вкус ваших мозгов?
Мутант гулко рассмеялся. Неприятное зрелище, скажу я вам. Аж мурашки по коже.
– Нет, Стом. Всё это сделано только для вашей безопасности. И безопасности вот этого страдающего зверя. Вам никогда не удалось бы добыть её живое сердце. Не перебивай! Да, мне известно, зачем вы здесь. Я могу не только читать мысли, но и видеть немного дальше положенного по времени происходящего.
– Телепат, а теперь ещё и ясновидец? Круто. Но мы здесь каким боком?
– А таким, что я видел, как через полчаса у подножия этого холма будут лежать два истерзанных сталкерских трупа и одно мёртвое тело Мура. Кого-то устроит такой исход? Думаю, что нет. Вот я и решил вмешаться. Тем более что, у меня перед вами огромный долг – моя жизнь. Я уже говорил, что я не тварь, хоть и мутант. А Зона не любит должников.
– И что теперь? Ты вот так нас отпустишь?
– Легко.
И тут же почувствовал, что снова контролирую своё тело. Вот только едва почувствовав это, я пустым мешком свалился на землю.
– Да сколько можно? –  раздалось рядом, и Бизон тоже распластался на острой сухой траве.
–  Вы можете идти. Вам ничего не грозит. А мой долг погашен.
Силы постепенно возвращались. Я поднялся с земли, прихватив ВСК. Повесил оружие на плечо и повернулся к Мозгоеду:
– А что с Муром будет?
– Выживет. Очень надеюсь, что выживет. Стом, я же сказал, что это она. Знаешь, что здесь произошло до вашего прихода? То самое таинство, которое у каждого зверя совершается раз в год. Вот только у Муров есть своя особенность. Слышал ведь, как поступают самки богомолов со своими самцами?  Вот и у них так же. Он там, за холмом, жизнь еле теплится в его некогда мощном теле. И новая жизнь уже начала зарождаться в той, кто лежит перед тобой. А теперь подойди к ней и скажи, что ты видишь. Не бойся, я пока держу её, она не чувствует боль, не может двигаться.

Я повернулся и сделал несколько шагов. Что я видел? На месте одного из самых страшных мутантов лежала просто большая кошка. Мощная, красивая. С напрочь снесённой картечью лапой. С полной пастью клыков. С двумя ручьями крови из пустых глазниц, развороченных моими выстрелами. А где-то там, глубоко под чёрной шкурой, судорожно двигающейся в такт прерывистому дыханию, находились зародыши тех, кто, как и их родители, будут извечными врагами всех сталкеров Зоны. Но врагами ли? Нет. Это мы для них враги. А они живут в своём мире, по своим правилам. И неважно, что и они, и этот самый их мир всего лишь ошибка горстки людей. Люди уже не имеют права поступать так, как поступают.
Ещё много чего крутилось в моей голове. Даже сам ужаснулся, что могу философствовать на такие темы и внезапно кардинально переосмыслять всю свою жизнь в Зоне, все поступки. Встряхнув головой, я потянулся рукой к своему поясу, одновременно обращаясь к напарнику:
– Бизоныч, давай свои аптечки. Они нам все понадобятся.

Через полчаса, еле разогнувшись от напряжения, я отошёл от Мура и огляделся. Бизон стоял с дробовиком в руках и следил за окружающей территорией. Кутузова нигде не было видно. Не успел я с опаской бросить взгляд на Мура, как заросли снова раздвинулись и из них быстрым шагом вышел Мозгоед:
– Контейнер! Быстрее.
В его ладонях лежало ещё живое, сокращающееся сердце Мура. Того, кто дал жизнь новому поколению настоящих хозяев Зоны.

Покидая уснувшую от хитрых препаратов большую кошку с наложенными повязками и Кутузова, сидевшего рядом с ним, я чётко осознавал, что мы с Бизоном если и насладимся горячим песком личных тропических островов, то явно не в ближайшее время. Что-то мне подсказывало, что Зона так просто нас не отпустит,  и все долги будут возвращены сполна.