Пёс увязался за нашим вездеходом, когда экспедиция выдвинулась из вахтового посёлка Молодо в верховья золотоносной речки Сололи.
Статный, белого окраса. Мы его так и прозвали – Белый. Пёс не принадлежал никому из нас, и мотивы его были никому не известны.
Якутская лесотундра большими деревьями не богата, и вездеход шёл, легко подминая растительность под себя. Местность в этих краях холмистая. Выехав из-за одного такого холма, мы увидели стайку диких оленей. Заглушили двигатель. Белый тоже учуял животных.
Навострив уши и прижимаясь к земле, побежал туда, где скрылись олени. Двое ребят, взяв ружья, поспешили за ним.
Вернулись через полчаса, все обсыпанные лесной трухой. Смеются и ругаются:
– Умотал нас этот Белый. Бежит такой деловой. Мы за ним. Потом из виду потеряли. На сопку выбираемся, а этот красавец на вершине разлёгся и вдаль смотрит. Мы тоже туда глянули и оленей наших увидели. До них километра два. Куда ломились, спрашивается?
Акела* хренов!
Добравшись до места, обустроили лагерь, начали пробы отбирать. Белый у нас харчуется, но держится сам по себе. В диких таёжных местах тушёнка и прочие макароны – вещи, конечно, полезные, но не обязательные. На подножный корм тянет. Благо, утки летают, рыба плещется.
Бородатый тогда у нас был только Володя. Вот из его растительности по началу и делали мушки.
Хариус на них отменно ловился. Но, однажды, глянув на себя в зеркало, Володя возроптал:
– Хорош! Всю красоту мне обкорнали. У себя в штанах насадку ищите. Шерсть, она и есть шерсть.
А из охотников у нас самым заядлым Саша был. Взял он как-то ружьишко и пошёл уток пострелять. Только Белый ружьё увидел, тут же за Сашей подорвался. Хорошо смотрелись вместе, прямо – картинка!
Через полчаса слышим – бах-бах! Потом опять – бах-бах! Ага, значит дело пошло.
Через какое-то время смотрим – возвращаются. Белый бежит довольный, а Саша смурной.
На ремне у него одна небольшая чернеть* болтается.
– Саня, что-то негусто. Выстрелов больше было.
– И уток больше было. Этот крокодил сожрал. – Саша показал на Белого – Я утку сбиваю, он её подхватывает, на другой берег речки плывёт и ест её там. Не пёс, а урод какой-то. Двух съел, а третью вот я быстрее успел подобрать.
Мы с укоризной посмотрели на пса, который яростно тряс башкой, отгоняя комаров.
Кстати, рассказать про Якутию и комаров не упомянуть, так и не поверят, что ты там вообще был.
Геологи нарекли Якутию краем вечного недосирания. Чтобы нужду справить, сначала нужно в палатке все оголяемые места дэтой* смазать, потом лучше на речную косу выйти и ждать ветерок побойчее, одновременно созревая. Потом быстро всё сделать и айда обратно.
Бывают дни, когда кровососущие особо лютуют. В такое время олени теряют осторожность и заходят в реки. Из воды торчат только глаза, уши и рога.
Когда от мошкИ доставалось Белому, он, подвывая, стоял в речке, время от времени опуская морду в воду.
Но бывают периоды, когда весь гнус куда-то исчезает. Тихий час, наверное.
Возились мы как-то со своим оборудованием, облепленные комарами, словно шубами.
Слышим шорохи сзади. Оборачиваемся – выходят из зарослей два якута. В футболках.
На головах – верёвочные крупноячеистые сеточки, пропитанные дёгтем. В руках веточки.
Подошли к нам, лениво обмахиваясь, а над ними всего с десяток комаров вьётся.
Поздоровались. Интересуемся, почему их насекомые не трогают?
Смеются:
– Комар страх кушает. Бояться не надо.
А Белый наш вскоре заболел.
Макароны, тушёнка, остатки запечёной утки – всё это по очереди болталось в собачьей миске, засиженное мухами. Белый ничего не ел, отлёживался в тенёчке. Пузо его раздулось, а вкруг носа тускнела буровато-алая полоса, которая вызвала подозрения, вскоре подтвердившиеся.
Захотелось мне ленков на спиннинг половить. Обычно рыбалка на зорьках хороша, в туманной тиши. А здесь какие зорьки? Солнце катается по кругу, едва касаясь горизонта и не заходит толком. В июле жара установилась под тридцать: что ночью, что днём.
Дождался, когда чуть пасмурнее стало, блесну на леску прицепил и направился вдоль реки. Прошёл километра три, четырёх ленков выдразнил. Вдруг, слышу, кто-то сзади догоняет. Поворачиваюсь – Белый. Мимо меня прочапал и в кусты прибрежные шмыг. Интересно мне, что там? Подошёл, глянул – олень дохлый. А Белый в его потрохах копошится.
Так вот ты какой, цветочек аленький, тьфу на тебя. При всей её благородной внешности, самая неприятная собака, что видел в своей жизни.
Вскоре, по делам нужно мне было выбираться в Тикси попутным бортом, и что стало дальше с Белым, мне не ведомо.
(Акела* – вожак волчьей стаи из рассказов Киплинга.
Чернети* –род птиц семейства утиных.
Дэта* – средство от комаров).
#Элеонорович