(продолжение. Предыдущая Глава LХIII - http://www.proza.ru/2023/03/12/599)
(Начало. Глава I - http://www.proza.ru/2020/01/01/1248
Пока Верещагин допрашивал Цыгана, Каминский молча стоял поодаль и курил папироску, с любопытством поглядывая на происходящее. Когда Верещагин снова загнал юного разбойника в дровяник, журналист бросил окурок на землю и аккуратно раздавил его ботинком.
- Браво, Зосим Петрович! Браво! – сказал он и несколько раз похлопал в ладоши. – Быстро вы, однако, управились! Мне - журналисту стоило бы поучиться у вас, как брать интервью у проблемных субъектов с необычными способностями. Ведь он пытался магнетически воздействовать на вас, а вы не поддались! Надо сказать, что этот молодой негодяй – довольно сильный медиум. Не впасть в каталепсию при его несомненном даре внушения может только человек с совершенно уникальными свойствами организма. Вот Колояр мог бы не устоять!
Казак еще раз потрогал свою голову и выругался: - Истинно так! Чуть не взял меня, бесовское отродье!
- Секрет прост! - Верещагин щелкнул себя пальцем по горлу: - Вот где мое уникальное свойство, Владислав Леопольдович! Зеленый змий меня одолеть не может, но он сильнее колдовства этого юного душегуба! Вместе мы сила!
- Вы правы, Зосим Петрович! – усмехнулся журналист. – Умеренными возлияниями можно избежать магнетических чар даже в зоне Чертова оврага.
- Как ты себя чувствуешь, Колояр? Голова все еще болит? – сочувственно обратился он к сотнику.
- Болит! Как будто мне раскаленный гвоздь в темя забили!
Каминский достал из нагрудного кармана фляжку с коньяком и протянул казаку: - Вот сделай пару глотков - должно пройти. В этих местах я только таким способом и спасаюсь от головной боли.
Все еще морщась и ощупывая левой рукой затылок, чтобы унять боль, Колояр взял флягу, сделал несколько глотков и через пару минут уже улыбался: - От же зелье лечебное! Как рукой сняло!
Верещагин хмыкнул: - А то! На Руси это первое средство от всех болезней, напастей и невзгод!
Каминский пожал плечами.
- Надо сказать, что похожие головные боли возникают у людей в зоне аномалий возле Чертова оврага, сказал он. - Такая, знаете ли, характерная для этого места жуткая мигрень. Ей в большей степени подвержены совершенно трезвые люди как раз в период воздействия гипнотического эфира на человеческое сознание. А вот на тех, кто пропустил накануне хотя бы шкалик, подобное колдовство оказывает значительно менее сильное влияние или даже совсем не действует. Похоже, что Цыган владеет именно таким, особенным видом введения в транс. Как мне говорили сведущие в гипнозе люди, это сильно отличается от обычной практики медиумов.
- М-да!.. Сопляк рассказал, что случайно приобрел эту способность, когда ощупывал поверженного истукана в болоте, - сказал помощник следователя.
В это время из-за угла главного строения усадьбы вышел улыбающийся Молдаван с папироской в зубах, следом за ним шел коллежский советник Селятин с выражением глубокой задумчивости на лице.
- Господа, зачем ви написали такую талантливую скорбь на ваших приятных портретах? Так держать фасон приличные люди могут только на похоронах тещи, чтобы показать любимой супруге, как они собираются красиво плакать, – сказал подручный атамана и, приподняв канотье, подмигнул журналисту.
- Хватит кривляться, месье Молдаван! – рассердился Каминский. – Я полагаю, в нынешних обстоятельствах у вас нет никакого внятного повода для веселья.
- Видите ли, месье, я не сильно умею сказать, но я сильно радуюсь за то, что пока мне лучше, чем будет потом!
- Это ты правильно заметил, потом тебе явно не поздоровиться! – пообещал Верещагин.
- Таки делайте мине хорошо, господа, и Молдаван с чистой душой будет вас уважать, и даже будет помнить за шо!
Зосим Петрович плюнул и рывком распахнул дверь сарая: - Исчезни с глаз моих, уголовная морда, пока Колояр тебя на ленточки не порезал!
- О, только не надо тошнить мне на нервы! Я…
Помощник следователя не дал ему договорить, и, схватив за шею, с силой запустил Молдавана в душный сумрак сарая. Потом громко захлопнул за ним дверь и выругался, когда внутри дровяника послышался грохот. Это подручный атамана Упыря снес головой половину поленницы дров.
- Будет вам лютовать, Зосим Петрович! – укоризненно покачал головой следователь: - Давайте лучше обсудим наше нынешнее положение, господа. Сдается мне, что врагов у нас с вами многократно прибавилось. Судя по тому, что мне удалось узнать сегодня, атаман Упырь со своими головорезами не позднее, чем завтра будет штурмовать наше пристанище. Если к нему присоединятся все бандитские шайки из ближних и дальних окрестностей, то дело, боюсь, примет совсем плохой оборот. Под его началом может собраться несколько сот отпетых негодяев. Эти, с позволения сказать, люди способны на все. Дело осложняется тем, что у Пупырева в заложниках остаются дочери погибшего священника и две местные женщины. Вполне возможно, атаман будет шантажировать нас и угрожать убить их, если мы не отдадим ему артефакт. Таким образом, положение наше почти отчаянное. Как вы думаете, что можно предпринять в такой ситуации, господа?
Повисло молчание.
Верещагин с лязгом навесил на дверь сарая большой замок, спрятал ключ в карман и сказал: - Предлагаю немедленно собрать военный совет.
- Самое время! – отозвался Каминский. – Но прежде хочу обратить ваше внимание, господа, что этот самый Цыган представляет для нас определенную опасность, так как владеет сильным гипнозом или чем-то таким, что очень похоже на гипнотическое воздействие. Он вполне может заставить кого-то из людей нашего небольшого гарнизона совершить то, что он им прикажет. А люди под таким влиянием, как вы понимаете, способны совершать любые поступки. Живой пример – поведение нашего часового на посту. Если бы не хитрость и предусмотрительность господина Верещагина, подменившего ключ от дровяника, злодеи могли освободиться из-под стражи. Пока мы не найдем способ, как лишить мерзавца способности повелевать людьми, мы все в опасности.
- Тоже мне проблема, господин журналист! – тут же откликнулся помощник следователя. – Поднесем каждому по чарке* – и все дела!
Селятин поморщился: - Ох уж это ваше лекарство от хандры, Зосим Петрович!.. Сдается мне, что вы его слишком усердно употребляли. Хватит ли его на всех нас?
- Черт! – Верещагин озадаченно сдвинул форменную фуражку на затылок. – А ведь верно вы говорите, Нил Карпович! Надо посмотреть, сколько осталось настойки в бутыли…
После проверки содержимого емкости, Зосим Петрович разочаровано изрек: - М-да!..Вряд ли эликсира Свирского не то, что на десятериковый штоф*(1), на две косушки*(3) не наберется… Вот незадача! На каждую душу даже по неполному шкалику*(4) не получается!.. А будет ли надлежащая польза от полунаперстка?
Каминский потряс своей фляжкой с коньяком: - Ну, и у меня здесь не более пары глоточков…Но, если нельзя дать противоядие всем людям, можно дать выпить все, что осталось, самому отравителю мозгов. Вряд ли после такой дозы он сумеет использовать свой дар медиума… Как вы думаете?
- Жаль поить таким добрым напитком этого щенка! – вздохнул Верещагин. – Но что делать - такова суровая необходимость текущего момента! Жертвую остаток божественного напитка Свирского на посрамление нечистой силы в лице этого ублюдка! Где будем накрывать стол?
- Вопрос в том, будет ли злодей пить зелье добровольно или придется его поить насильно? – спросил Каминский, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Если угощать буду я, то выпьет, как миленький! – пообещал Верещагин, доставая из кармана ключ от сарая. – Тащите сюда этого юного вурдалака, я мигом сделаю из него завзятого пьяницу!
Два казака привели пленного и поставили прямо перед помощником следователя. Предчувствуя недоброе, Цыган опасливо оглядывался, пытаясь угадать, с какой стороны можно ожидать неприятностей. Верещагин грубо схватил его рукой за нижнюю челюсть.
- А ну, открывай свой поганый рот, скотина! – рявкнул он, с силой сдавливая пальцами щеки Цыгана.
- А-а-а! – застонал тот и приоткрыл рот.
Верещагин зубами вытащил пробку и, бесцеремонно затолкав горлышко бутыли едва ли не в самую глотку Цыгану, почти ласково приказал: - Давай пей, касатик!
Сначала Цыган сопротивлялся, захлебывался, кашлял и пытался
отплевываться, но, в конце концов, сдался и подчинился грубой силе. Волей неволей ему пришлось глотать обжигающую жидкость до тех пор, пока бутыль не опустела. Довольный помощник следователя быстро засунул в рот Цыгану соленый огурец и, хлопнув его по плечу, сказал: - Ну, вот и порядок! А теперь, сынок, можешь плясать или петь романсы, если умеешь.
Верещагин бросил бутыль на землю и кивнул казакам: - Ребята, тащите его в сарай, пусть проспится, хотя лучше бы он просто подох, зараза!
(Продолжение следует. Глава LХV - http://www.proza.ru/2023/05/09/1387)