ДОСТАВКА В ПРЕДЕЛАХ ВСЕЛЕННОЙ
ФЭНТЕЗИ ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЗНАКОМСТВО
1.1. Приятный вечер
Ожог от мимолетной близости горячего и сильного мужского тела.
Прекрасный и неприступный, он прошел рядом с Аллой, отрешенно попивая из спортивной бутылочки и глядя в невидимые другим пространства, и она едва уловимо улыбнулась.
Алле всегда нравились высокие светловолосые и светлоглазые мужчины атлетического телосложения. По мере того, как становилась старше она сама, их возраст снижался, и теперь Аллу привлекали тридцатилетние высокие светловолосые и светлоглазые мужчины атлетического телосложения. Она воспринимала это с мягкой самоиронией, как признак приближавшегося сорокалетия. Возраст не пугал ее. Она осознавала заложенный в каждой человеческой душе страх перед старостью и не позволяла чувству бессилия перед скоротечностью жизни одержать над собой верх, толкнув на безрассудства. Мужская молодость и красота воодушевляли ее, побуждали упорно тренироваться, несмотря на изматывающий ритм жизни делового человека на очень высоком посту.
Поэтому Алла и проводила этот вечер субботы в спортивном клубе, не делая скидку на то, что большую часть дня работала, приехав в офис к десяти часам утра, и могла бы позволить себе долгую теплую ванну и мороженое.
Она начала заниматься в новом спортивном клубе неделю назад и сразу же обратила внимание на русоволосого атлета, в настоящий момент с обреченным и сосредоточенным видом выбиравшего подходящую гирю со стойки. Его плечи и левое бедро покрывали татуировки – шорты и футболка без рукавов оставляли открытой светлую кожу, покрытую синими знаками.
Летний субботний вечер в спортивном клубе- время одиночек, не нуждающихся в компании. Алла постепенно расслаблялась. Помолчать, помечтать, исподволь любуясь мужской красотой.
Алла знала по опыту, что внешнее совершенство само по себе ничего не говорило о человеке. Незнакомец, например, мог оказаться занудой, грубияном, искателем состоятельных женщин и любителем прокатиться за чужой счет. Однако физическое совершенство искупало все. Во всяком случае, ненадолго.
Посмеиваясь над собой, Алла вернулась к своей собственной тренировке. Поняла, что устала. Еще немного, и пора заканчивать. В парную, в душ, затем- домой, в новую квартиру. К великому счастью, пешком. Пройтись, вдыхая горячий июльский воздух. Зайти в мини-маркет и купить на ужин готовый салат. Жизнь в центре города. Неожиданный поворот судьбы.
Алла вступила в наследство месяц назад. Абсолютно незнакомый человек оставил ей великолепную квартиру в доме старинной постройки, спрятавшимся в тихом переулке недалеко от станции метро «Новокузнецкая».
Алла никогда не стремилась жить в центре Москвы. Как только покупка собственного жилья стала для нее возможной, она выбрала новый дом в «спальном» районе, недалеко от парка, и обустроила себе удобную студию с небольшой лоджией. Сгоряча Алла думала продать завещанную ей квартиру, если, конечно, не появятся другие наследники, имеющие неоспоримые права на очень дорогую недвижимость. Однако на квартиру никто не претендовал. Дом же очаровал Аллу настолько, что она решила переехать, хотя бы на время. Ее захватила магия мощных стен, превращавших особняк в крепость, высоких потолков, великолепной лестницы между этажами. Квартира выглядела так, словно в ней недавно сделали ремонт. Никаких вещей прежнего владельца. Ничто не напоминало об умершем. Светлое, чистое пространство, не отягощенное воспоминаниями, оборудованные ванная и кухня. Словно специально для Аллы. Недалеко- спортивный клуб. Не говоря уж о том, что намного ближе добираться до офиса. Магазины, рестораны, кафе. Собственная парковка.
Помахивая нарядным пакетиком из мини-маркета, Алла неторопливо шла к своему новому дому. Редкие прохожие, в небе – ни облачка. Зной. И ниоткуда - порыв ветра, легкий холодок по спине, предчувствие перемен, не скорых, а уже свершившихся, незаметно, украдкой, в некий кем-то назначенный час.
И также, разом, без предупреждения и знаков свыше, подойдя к особнячку, Алла очутилась перед светловолосым незнакомцем из спортивного клуба. Он, теперь в сильно затертых джинсах и свободной легкой рубашке навыпуск, стоял перед единственным подъездом и собирался открыть дверь электронным ключом. Увидев Аллу, он неприязненно взглянул на нее. Шла за мной, что ли, говорил его взгляд чего надо?! Иди себе дальше. Алла, в свою очередь, с удивлением поняла, что атлет вовсе не так молод, как ей казалось. Ровесник, быстро подумала она, глядя на его очень простое, худощавое лицо, и злой. Прощайте, мечты.
- Соседи, - сухо сказала Алла, отвечая на невысказанный вопрос незнакомца и достала из кармашка спортивной сумки ключ. – Недавно переехала.
Незнакомец неожиданно улыбнулся чудесной, ясной улыбкой.
- Привет, соседка, - любезно произнес он, - видел вас в клубе. Я – Петр.
- Алла, - отозвалась Алла и вошла вслед за Петром в подъезд. -Я пока не встречала никого из жильцов. Если бы не машины на парковке, решила бы, что живу здесь одна.
- Тихий дом. На лифте? – Петр кивнул в сторону старомодного лифта. – Или пешком?
- Пешком, - поспешно ответила Алла. – Мне на второй этаж. Пятая квартира.
- Ха, я живу над вами, - расхохотался Петр. – В седьмой. Вечеринки устраиваю редко, а если устрою – позову.
- Спасибо, - улыбнулась Алла. - Петр, окошко консьержа всегда закрыто, по-моему. Как его или ее найти, если что?
- А заходите в гости, расскажу, - предложил Петр.
Алла так очевидно насторожилась, что он вновь расхохотался.
- Не претендую на ваш пакетик, Алла. У меня две пиццы в морозилке. Двадцать минут, и готовы.
- Только заброшу вещи в машинку, - согласилась Алла, изумляясь тому, как складывался вечер.
- Жду, - и Петр без лишних слов взбежал по лестнице.
Алла поднялась на второй этаж. В особняке стояла полная тишина. Ни далеких голосов, ни хлопка двери. И все же, ощущение идущей рядом скрытой жизни. Возможно, дело в кладке стен, поглощающей звуки, подумала Алла. Как бы то ни было, здесь спокойно.
Алла вошла в квартиру, быстро переложила спортивную форму из сумки в стиральную машинку, запустила нужную программу. Так. Теперь – на кухню. По наследству ей достался винный шкаф, и Алла уже поставила в него несколько бутылок. Выбрала ни к чему не обязывающий рислинг. То, что прекрасный атлет оказался ее ровесником, успокаивало. Чем можно было бы впечатлить мужчину под сорок?! Ничем. Опыт -его щит от иллюзий. И меня не удивишь, сказала себе Алла. Играем на равных.
Откуда-то из глубин особняка донеслась далекая-далекая музыка. Алла рассмеялась, подхватила свой коммуникатор, бутылку и салатик и отравилась к Петру.
* * *
Дверь в квартиру номер семь была приоткрыта. Вернее, Алла решила, что дверь приоткрыта именно в квартиру Петра, потому что никаких цифр на ней указано не было. Алла осторожно заглянула внутрь- только не хватало заявиться с бутылкой рислинга совершенно к другому человеку! - и позвала:
- Петр?
- Алл, заходите! – крикнул Петр из глубин квартиры. – Не пугайтесь, напротив входной двери- зеркало. Иду!
В нескольких шагах от входной двери действительно стояло высокое темное зеркало в массивной деревянной раме. Алла взглянула на тусклую поверхность. Бесконечная пустота, ничто. Небытие.
- Очень старая вещь, - Петр вышел навстречу Алле, - Идемте, поедим.
Алла передала ему бутылку рислинга, и они прошли в гостиную, которая, как и в Аллиной квартире, соединялась со спальней и кухней. Строго функциональная мебель, много книг, техники, на окнах без штор – жалюзи.
- Такая же планировка, - улыбнулась Алла, - в этом доме запрещено трогать стены, верно?
- Точно, - рассмеялся Петр, - и, Алла, извините. Я обещал Арсению, ну, тому, кто передал вам квартиру, за вами присмотреть на первых порах. Но, понимаете ли, сперва задержался кое-где, потом захлопотался, в общем, упустил момент, – удрученно добавил он.
Из кухни доносился дразнящий аромат разогревающегося теста.
- Осталось пятнадцать минут, и пиццы готовы, - сказал Петр, - Не против, если поедим на кухне?
- Отлично, - Алла прошла следом за хозяином и села на удобный низкий стул. Положила на стол коммуникатор, экраном вниз. – Петр, дело в том, что я ничего не знаю об Арсении. Не представляю, кем он мне доводился. Загадка. Переехала десять дней назад. Так что вы не опоздали.
- Я близко Арсения не знал, Алла, - с сожалением произнес Петр, умело открыл бутылку с рислингом специальным ножом-штопором, разлил вино и передал Алле бокал.
Алла с наслаждением потянулась. Петр, теперь спиной у ней, колдовал над принесенным гостьей салатом, добавляя в него зелень. В легких домашних брюках и той же эффектной рубашке он был очень хорош. Что же, посмотрим.
- Так как мне найти консьержа, если что-то понадобится? – вспомнила она. – Мало ли.
- Рядом с входной дверью у вас есть переговорное устройство, - пояснил Петр, ловко раскладывая салат по тарелкам, - с двумя кнопками. Верхняя – вызов службы дома.
-Удобно, – кивнула Алла. – А нижняя кнопка?
- Открывает входную дверь, - улыбнулся Петр.
Они попробовали доведенный до совершенства салат. Вкусно.
- Пиццы разогреваю в духовке, - гордо сообщил Петр. – Микроволновкой не пользуюсь. Я с юности живу один, научился немного готовить.
- Правильно, - согласилась Алла, - и можно, если не возражаете, перейти на «ты». Я тоже с юности самостоятельная.
- Супер, - улыбнулся Петр, и в этот момент затрезвонила духовка.
Когда большая часть первой пиццы была съедена, Петр с любопытством посмотрел на Аллу и спросил:
- Чем занимаешься?
- Директор по развитию финансового холдинга, - честно ответила Алла, - а ты?
- Криптой занимаюсь, играю на фондовым рынке, - улыбнулся Петр, -всякими такими вещами. Директор по развитию- очень круто, - уважительно добавил он. – Я, по большей части, бездельник.
- Но качаешься в зале, - поддела его Алла.
- О, да, бездельники всегда заняты чем-то важным, - согласился Петр.
Он поставил между собой и Аллой третий стул, и они положили на него ноги. Блаженство. Алла прекрасно понимала, что происходило; между ней и Петром возникала поверхностная, ложная интимность, бесконечно далекая от подлинной близости, возможной только после многих, многих встреч, или невозможной вовсе. Алла не возражала. Ей нравилась их с Петром общность двух закаленных в любовных битвах бойцов. Никакого флирта до завершения ужина. Вот поедим, а там видно будет.
Петр сбегал в спальню сменить нарядную рубашку на домашнюю футболку, и они приступили ко второй пицце. Если, переодевшись, Петр намеревался привлечь внимание гостьи к своему великолепному телу, то Алла предпочла сделать вид, что ничего не уловила. Или, мимолетно подумала она, Петр меня проверяет. Конечно. Спрошу ли я, что значат татуировки, дотронусь ли до его руки. Ни за что. Неверное слово, неверный взгляд, и хрупкое равновесие вечера нарушится.
Приятный ужин с соседом. Алла знала, что скоро, через час-другой, она вновь вернется к обдумыванию важного проекта, который следовало или одобрить, или отклонить в ближайшие дни. Но сейчас, в эти минуты она отдыхала. Ела, пила вино, болтала о всякой чепухе с Петром. Они, посмеиваясь, обсуждали посетителей фитнес-клуба. Присматривались друг к другу. Виртуозно избегали более личных тем. Подспудно решали, последует ли следующая встреча, и будут ли готовы к большей откровенности. И наслаждались прохладой – казалось, зной не мог проникнуть за стены особняка.
-Не представляла, что смогу обходиться без кондиционера в июле, и при этом – самом центре города, - заметила Алла.
- Внутренняя система вентиляции, - объяснил Петр и улыбнулся, - или секрет дома. Прохладно летом, тепло зимой.
- Кстати, раз заговорили о доме, - решила уточнить Алла, - не нашла в своей квартире водонагревателя. Нужно бы установить. В этом году здесь уже отключали централизованную подачу горячей воды?
- У нас не отключают горячую воду, - мягко ответил Петр, внимательно глядя на Аллу. – Независимая система нагрева.
Алла также внимательно посмотрела на него. На мгновение она увидела его… настоящим. Не беспечным состоятельным завсегдатаем дорогого столичного фитнес-клуба. Другим. Полным яростной силы. Одиноким. Мрачным. И того, другого Петра, решившего на миг предстать перед новой знакомой в своем настоящем обличье, можно было страстно полюбить на всю жизнь, даже зная, что любовь могла остаться неразделенной.
Затем наваждение рассеялось.
- Очень удобно, - ответила Алла Петру, переводя дух. – Не порекомендуешь свою домработницу? Я пока отказалась от услуг своей прежней, она то и дело переставляла мои книги. Всякое такое.
- С удовольствием, - тотчас ответил Петр. – И твои запасные ключи передам. Пятницы или понедельники?
- Пятницы, - расхохоталась Алла. – Всю рабочую неделю я дома бываю только поздно вечером. Спасибо, Петя.
- Ласково как сказала, - отметил Петр и спросил, – Будешь последний кусочек пиццы, Алл?
- Нет, бери.
- Точно?
- Точно. И мне скоро пора идти, я думаю.
- Нужно телефонами обменяться, - предложил Петр. – И не торопись. Переходи в гостиную. Присоединюсь через пару минут.
В гостиной Алла быстро проверила сообщения на коммуникаторе. Тихо. Подошла к отрытым книжным полкам. Взяла в руки небольшой томик в яркой обложке. Перелистнула несколько страниц. Полосы странных знаков соединялись в объемные спирали, и у Аллы немного закружилась голова. Впрочем, причина могла заключаться в рислинге. Или в хозяине квартиры. Алла поставила книгу на место.
Петр подошел к ней и торжественно вручил крохотный нарядный рожок мороженого, увенчанный шапочкой крема:
- Думаю, можем себе позволить.
- Спасибо, - кивнула Алла. – Любишь читать?
- Люблю собирать книги, скорее, так.
- Эзотерика? – держа мороженое как можно дальше, Алла свободной рукой вновь взяла книгу в яркой обложке. – Головокружительный текст, - смущенно призналась она.
- Да, можно сказать, эзотерика, - улыбнулся Петр – А ты читаешь? То есть, находишь время читать?
- Не часто, - Алла вздохнула, - очень мало свободного времени. Колоссальный поток информации на работе. Но если читаю, то Бунина, - рассмеялась она. – Банально?
- Чтение Бунина не может быть банальным, - возразил Петр.
Они доели мороженое. Обменялись номерами телефонов. Прошли в прихожую.
Зеркало напротив входной двери неожиданно ожило, но отразило только Аллу. Из призрачного зазеркалья на Петра печально смотрела стройная темноволосая женщина с изящной короткой стрижкой - другая Алла, настоящая, хрупкая, прячущая от мира глубокие душевные раны, та, которую, как он с содроганием понял, можно было полюбить не только на всю жизнь – на всю Вечность. Миг, другой, и зеркало угасло.
Алла растерянно взглянула на Петра, затем они рассмеялись, мимолетно обнялись на прощанье, и Алла отправилась в свою квартиру номер пять.
В доме все также стояла тишина, и все также шла невидимая жизнь. Когда Алла спускалась по парадной лестнице на свой этаж, на мгновение у нее возникло полное ощущение, что рядом кто-то прошел. Алла замерла. Она много лет жила одна и прекрасно знала, как мозг, стремясь восполнить недостаток внешних стимулов, создает иллюзии чьего-либо присутствия, звуков, запахов. Однако сейчас мимо нее очень быстро прошел, подняв ветерок, кто-то невидимый. Алла посмотрела вслед загадочному обитателю особняка, затем пожала плечами и продолжила свой путь. Зеркал, отражавших, что им заблагорассудится, она тоже раньше не видела. Как и эзотерических книг со спиралями знаков, явно не принадлежавших к человеческому языку.
Я все еще могу вернуться на прежнюю квартиру, подумала Алла. Не видеть больше Петра. Но вот в чем дело. Я никогда не чувствовала себя счастливой, чего бы не достигала. Карьера, да, но каждый взлет выше и выше приносил мне удовлетворение, не счастье. Любовные приключения развлекали, не затрагивая никаких глубоких струн. Пусть будет этот особняк, пусть будет Петр.
И, приняв решение, Алла вернулась в свой привычный мир. Одним из ценнейших качеств ее сложного характера было умение поддерживать внутреннее равновесие, укореняться в повседневности, в жизни; само Бытие придавало ей силы сражаться там, где другие отступали- и отступать, если цель битвы теряла смысл.
Закрыв за собой входную дверь, Алла вспомнила, что на следующий день, в воскресенье, в два часа, ее ждал Максим, массажист, как он мило шутил, «широкого профиля». Алла ездила к нему уже больше года. В один из первых сеансов массаж плавно перешел в секс. Аллу такое развитие событий вполне устроило. Она с юности знала, что никогда не будет готова изо дня в день жить вместе с мужчиной, в каких бы великолепных условиях это не происходило. В ней рано сложилась потребность в своем очень личном пространстве, и внешнем, и внутреннем, и в очень большом пространстве- во Вселенной, принадлежавшей исключительно ей. Поэтому еженедельные встречи с Максимом оказались оптимальным решением и, более того, Алла намеревалась и в будущем, когда Максим ей неизбежно наскучит, подбирать себе таких же необременительных партнеров. Она не хотела тратить силы на заранее обреченные на расставание романы; редкое благородство не позволяло ей ранить мужчин, когда боли можно было избежать. Ее последние отношения завершились тяжелыми объяснениями, и Алла не хотела повторения.
Она прошлась по квартире, еще не полностью обставленной, наслаждаясь покоем и свежей прохладой, приходившей откуда-то из глубин дома. Ей никто не звонил и не писал, не интересовался, как она провела неделю, ни о чем не спрашивал, не делился своими новостями. Ни мать, ни отец, ни брат, ни сестра, ни старшие родственники. Ни одного родного человека. Полное одиночество.
Никто из окружения Аллы не знал, что эта яркая, сильная, умная женщина была приемным ребенком. И не должен был узнать.
1.2. Одинокая битва Аллы
Пятнадцатилетняя Алла сидела за письменным столом в своей комнате и готовилась к контрольной работе по химии, далеко не самому ее любимому предмету в лицее. За окном шел колючий осенний дождь, темнело. Алла включила и лампу на столе, и верхний свет.
Некоторое время назад домой вернулся отец Аллы, Слава. Она не вышла поздороваться, предпочитая делать вид, что не услышала хлопка входной двери. Между отцом и дочерью копилось и копилось недоброе напряжение; Слава то и дело делал Алле обидные замечания, высмеивал ее решение стать юристом, искал, к чему бы придраться, и, в довершении всего, начал выпивать. Мать Аллы, Марина, казалось, не обращала внимания на приближавшуюся бурю. Она серьезно увлеклась йогой и проводила в клубе восточных практик все свободное время, устав и от мужа, и от дочери.
Алла собиралась закончить домашние задания и почитать, приготовив себе чай и бутерброды. Ее уже тогда завораживал Бунин. Выходить в гостиную, к которой примыкала спальня родителей, Алла не собиралась.
Скрип открывшейся за ее спиной двери.
Отец.
Алла замерла, затем усилием воли заставила себя продолжать смотреть на страницу учебника. Переждать, и он уйдет.
Бесконечная минута.
Затем погас верхний свет.
Теперь комнату освещала только лампа на письменном столе.
Полумрак.
Аллу охватило предчувствие беды.
Зло – совсем близко, уже не убежать.
Угроза исходит от отца, но как такое возможно?!
На плечи Аллы легли тяжелые мужские руки.
Миг, когда непоправимое еще может не произойти.
Миг, и оно происходит.
Слава наклонился к девушке и прошептал, едва касаясь губами ее волос:
- Алла, ты нам не родная, понимаешь? Не родная. Удочерили тебя тринадцать лет назад. И я все ждал, ждал, когда ты вырастешь. И вот, выросла.
Он произносил одно жуткое слово за другим, обжигая девичью кожу влажным дыханием.
Помогите мне, кто-нибудь, беззвучно молила Алла, чувствуя смертную тоску, помогите, все равно кто, я расплачусь! Помогите!
- Я нравлюсь тебе, я знаю, Алла. Вижу, как тына меня смотришь, - продолжал Слава. – Пойми, кто-то будет первым. Так почему не я?! Марина не догадается, у нее свои дела, - он рассмеялся, - а если и догадается, промолчит.
Липкий, тошнотворный ужас. Крушение привычного мира. Так и заканчивается жизнь, лихорадочно думала Алла, он подходит к тебе со спины и убивает. Нет никого, кто поможет. Ты просто перестаешь существовать.
Но кто-то откликнулся на мольбу девушки. Кто-то, не обязательно добрый, но готовый помочь, пусть и не бескорыстно. Внутри Аллы просыпалась сила, о которой она не знала прежде, и придавала ее уму необычайную остроту и ясность.
Алла сжималась в пружину, готовясь к решающему рывку. Она сидела на стуле на колесиках, и теперь медленно, едва уловимо, сползала вперед, крепче и крепче упираясь ногами в пол.
Мужские руки скользнули к девичьей груди.
Слава тяжело задышал. Омерзительный запах коньяка.
И Алла невероятным, немыслимым усилием оттолкнулась от пола с такой силой, что кресло отбросило взрослого мужчину назад. Алла молниеносно вскочила. В ее руках сама собой оказалась лампа с письменного стола.
- Пошел вон! – яростно крикнула Алла. – Завтра же подам заявление в милицию! И тебе на работу!
- Они не поверят! - Слава презрительно смотрел на девушку с лампой в руках. – Следов нет! Я ничего тебе не сделал, - он рассмеялся, уверенный в своей силе и безнаказанности, - ты никому ничего не докажешь. У тебя нет родных, Алла. Пойми, я- твой лучший шанс выжить. Единственный шанс.
Он шагнул к Алле и замер, не веря своим глазам. На ее шее начинали проступать кровоподтеки, такие, словно девушку душили. Мгновение, и кровоподтеки появились на открытых до локтя девичьих руках. Сам собой надорвался ворот домашней кофточки на пуговицах. Любой человек, увидевший Аллу, сразу бы понял: на девушку жестоко напали.
Теперь ужас охватил Славу.
-Тварь! - крикнул он Алле. – Ты пожалеешь, тысячу раз пожалеешь!- и выбежал из комнаты, минутой позже- из квартиры.
Алла осталась одна.
В ней поднялось и угасло дикое рыдание.
Приемный ребенок?!
Я – приемный ребенок?!
Слава солгал, чтобы подобраться ко мне.
Но тогда произошедшее еще чудовищнее.
И он не лгал, я знаю.
Потому что теперь головоломка складывается.
Понятно, почему ко мне охладела Марина, понятно, почему я чувствую себя чужой. Я и есть чужая.
Вновь поднялось рыдание.
Затем Алла услышала тихий, ясный голос. Пожалеешь себя- и погибнешь, говорил кто-то Алле, не раскисай, девочка! Ты- против всего мира, и ты победишь мир, Алла. Соберись. Тебе не следует здесь оставаться. Но не горюй, твоя судьба уведет тебя от всякого зла. Готовься к разговору с Мариной.
Алла успокоилась.
Прошлась по квартире.
Из зеркала в прихожей на нее смотрела растерзанная девушка с огромными испуганными глазами. Алла невольно рассмеялась. Все еще страшно, но ужас прошел.
В конце концов, Алаа вернулась к домашним заданиям.
Часом позже пришла Марина. Алаа услышала ее недовольное бормотание- что-то не так висело или стояло, или лежало не на своем месте. Девушка помедлила, собираясь с мыслями, и вышла в гостиную. Марина читала, уютно свернувшись в большом кресле.
- Привет, - сказала Алла приемной матери, - прекрасно выгляжу, правда, Марина?
Та раздраженно отложила книгу, подняла глаза на Аллу и ахнула.
- Слава сказал, я выросла, - любезно пояснила Алла, присаживаясь напротив Марины, - он ждал, ждал и дождался. Я знаю, я вам не родная, приемная. Но все же как-то рановато ко мне лезть, что скажешь? Завтра утром иду в милицию. Родных нет, так силы правопорядка за меня вступятся.
Марина выронила книгу. Села прямо. Закрыла лицо руками.
Она не чувствовала ни ужас, ни гнева. Только освобождение. Эксперимент с удочерением завершился. Я больше не мать, быстро подумала Марина, мне больше не нужно делать вид, что я люблю чужого ребенка. Я не смогла полюбить эту девочку, не хотела любить ее, потому что тем самым запачкала бы память о своей единственной дочери, родной, прожившей всего два дня. Все, что последовало за смертью Верочки, стало ошибкой. Я замужем за чудовищем и всегда это знала, но не признавалась себе. Сейчас сотни мелких частей картины соединяются в единое полотно, и я вижу свою истинную жизнь, не придуманную для окружающих.
- Слава тебя…- Марина, опустив руки, пробовала подыскать слова для ужасающего вопроса.
- Нет, я отбилась, - Алла чуть улыбнулась, - иначе уже писала бы заявление в милиции.
- У меня была родная дочь, - Марина прикрыла глаза, - два дня у меня была родная дочь. А потом умерла. Младенческая смертность- загадка. Здоровый ребенок просто уходит. И я не хотела снова… не хотела просто взять и заменить ту девочку новым ребенком. Это… неправильно. Людей нельзя менять, как кукол. Слава настоял. Не смогла забеременеть. И тогда мы взяли тебя, - она невольно содрогнулась, вспомнив, как муж говорил и говорил именно об удочерении, о девочке.
- Что делать будем? – прервала ее Алла.-Хоть один взгляд со стороны… твоего мужа, и…
- Тебе лучше здесь не оставаться, - Марина потерла виски, - Алла, поживи некоторое время у моей мамы. У бабушки Зои, - пояснила она, словно Алла могла не понять, о ком шла речь. -Мне нужно время… разобраться. Я не прошу прощения, - быстро добавила она, - знаю, ты не простишь, это невозможно.
- Иду собираться, - Алла встала.
За несколько часов она безвозвратно повзрослела на десятилетия и поэтому мягко сказала, обращаясь к сломленной женщине в кресле:
- Мне жаль, что твоя дочка умерла, - и ушла в свою комнату.
Через час сборы были завершены. Алла знала, что больше не вернется в квартиру, которую считала своим домом. Нет больше дома. Забрать разом все вещи, конечно же, не представлялось возможным. Алла собрала учебники, книги, самое необходимое из одежды. Домашние компьютеры в то время только начинали входить в повседневную жизнь людей, и у Аллы такой дорогой вещи не было. Но в том году родители подарили ей мобильный телефон, и Алла взяла его с собой. Ей нравился мальчик из лицея, и они время от времени обменивались сообщениями. До свиданий дело не доходило.
К Зое Алексеевне Алла ехала на такси. Марина посадила ее в машину, строго посмотрела на водителя и ушла, ничего не сказав на прощание. Она тоже знала, что Алла уезжала навсегда. Конечно, все еще предстояло решить вопрос с деньгами – на повседневные нужды, на репетитора по английскому языку, подвезти Алле оставшиеся вещи. Однако все это можно было сделать позже. Не в ближайшие дни.
Водитель помог Алле донести вещи, старенький чемодан и две вместительные хозяйственные сумки с книгами, до подъезда. На третий этаж пятиэтажки Алла поднимала свои пожитки сама, пролет за пролетом. На каждой ступеньке она клялась самой себе, что выживет, получит образование, поднимется на вершину успеха. И что никогда не выйдет замуж и не станет матерью. Одна так одна, говорила себе Алла, справлюсь. Не хочу никого любить. Она не задавалась вопросом о том, почему от нее избавились настоящие мать и отец. Причины, по которым неведомые ей люди отказались от родного ребенка, не имели значения. Самое важное происходило сейчас, именно в эти минуты, пока Алла поднимала на один пролет чемодан и бежала вниз сначала за одной сумкой, а потом за второй. Она определяла свою последующую жизнь.
Зоя Алексеевна совсем не знала Аллу. Марина давно рассорилась с матерью, крайне неприязненно относившейся к зятю; со временем, после смерти отца Марины, подобие общения восстановилось, однако ни о искренности, ни о доверии речи и быть не могло. Милые семейные чаепития исключались. То, что Марина обратилась к матери с просьбой «на некоторое время» взять к себе Аллу, говорило о безысходности ситуации.
Теперь перед пожилой женщиной стояла хрупкая девочка, с которой Зое Алексеевне, уже привыкшей жить в одиночестве, предстояло «некоторое время» делить квартиру.
Алла внесла в прихожую чемодан и сумки.
- Мне не нужно много места, - сразу же сказала она бабушке, - я вас не стесню.
И добавила;
- Я знаю, я вам не родная. Не к кому пойти, к сожалению.
- Марина тебе сказала?- ужаснулась Зоя Алексеевна.
- Вячеслав, - коротко ответила Алла.
- Мерзавец, - Зоя Алексеевна чуть улыбнулась, - никогда мне не нравился. Проходи, располагайся, Алла.
Алла послушно сняла куртку и сапожки и прошла в комнату, некогда бывшую гостиной, но после смерти мужа Зои Алексеевны ставшую и спальней. Вторую комнату Зоя Алексеевна открывала редко; там она собрала библиотеку покойного, страстно любившего читать, и вид книг, переживших преданного поклонника, вызывал у нее глубокую печаль.
- У меня немного одежды и книги, - объяснила Алла, кивнув на свои сумки и чемодан, оставшиеся в прихожей. – Учебники и кое-что из литературы. Книги можно оставить в сумках, чтобы место не занимать.
- Кого любишь читать? – строго спросила Зоя Алексеевна, внимательно глядя на приемную внучку.
- Бунина, - смущенно призналась Алла.
- Я открою тебе вторую комнату, - решила Зоя Алексеевна, - там книги моего мужа. Думаю, ты с ними поладишь.
- Спасибо, - искренне поблагодарила ее Алла, - спасибо. Я буду вставать рано утром- до моего лицея час дороги. И возвращаться часам к четырем. Мне Марина дала немного денег, - вспомнила она и достала из своей маленькой сумочки конвертик. - Я, в принципе, занималась дополнительно английским, но в свете новых обстоятельств… продолжу самостоятельно. Так что эти деньги – на хозяйство.
Зря Алексеевна все также внимательно смотрела на девушку. Поразительное самообладание. Узнать, что ты- приемная, и так спокойно держаться. Что там произошло у Марины с этим ее мужем-негодяем? Почему Аллу выставили из дома? Дело в Славе, подумала и ужаснулась своим мыслям Зоя Алексеевна, девочка выросла и превратилась в красавицу, вот в чем дело.
- Бедствовать не будем, - Зоя Алексеевна вернулась в коридор и открыла дверь во вторую комнату, - у меня – приличная пенсия, и есть сбережения. На твои занятия хватит. Но, Алла…
- Я поступлю, - серьезно сказала Алла, проходя за ней, - у меня нет выбора, Зоя Алексеевна. Только побеждать.
- Молодец, - одобрительно улыбнулась Зоя Алексеевна, - бойцовский характер.
И они стали жить вместе.
Через десять дней Марина привезла кое-что из Аллиной летней одежды, передала еще немного денег и сухо сообщила, что подала на развод и собирается, как только процедура завершится, уехать на месяц-другой в Индию на углубленные занятия йогой. Зоя Алексеевна и Алла выслушали ее без малейшего энтузиазма.
Алла просыпалась очень рано, без четверти шесть, как можно тише умывалась, завтракала и отправлялась в лицей. До станции метро она шла пешком, чтобы не ехать в переполненном даже в ранние часы автобусе. В метро Алла старалась держаться подальше от мужчин, особенно брюнетов среднего роста, похожих на Славу. Светловолосые мужчины пугали ее меньше. Она и понимала, что в ней говорил страх от пережитого, и не могла ничего с собой поделать. Осознание своей красоты, силы и власти пришло к ней позднее. Тогда же Алла старалась держаться как можно скромнее. Ее ровесницы в вызывающе коротких юбочках не знали, как омерзительно чувствовать свою ничтожность перед взрослым мужчиной, а она знала. У ровесниц были родные отцы, братья, те, кто мог бы за их вступиться. Алла отвечала сама за себя.
Она быстро привыкла жить бедно. Зоя Алексеевна сдержала слово и «распечатала» банковский счет, на котором хранила сбережения. Однако те деньги предназначались строго на оплату дополнительных занятий Аллы. На повседневные нужды оставалась пенсия Зои Алексеевны, не маленькая, но исключавшая любые расходы, кроме покупки основных продуктов и самой необходимой одежды. Алла забыла вкус кофе, сваренного в кофемашине из только что смолотых зерен и научилась обходиться цикорием; она тщательно следила за своими вещами, зная, что новых не будет. Девушка отстранилась от одноклассников, однако все они были так заняты подготовкой к поступлению в вузы, что на симпатии и антипатии не оставалось времени. Перемены не сломили Аллу. Напротив, она становилась сильнее, трудности закаляли ее характер. И все же, порой перед самым сном Алла тихонько плакала. За стеклами книжных полок в свете фонаря за окном загадочно мерцали корешки книг; в глубоких тенях стоял тот, кто помог Алле справиться со Славой, и наблюдал за одинокой воительницей, бросавшей вызов всему миру.
Училась Алла блестяще и поступила, как и собиралась, в МГУ на юридический факультет, на бюджетное место. После первой зимней сессии она начала подрабатывать в офисе крупной консалтинговой фирмы «вечерним» секретарем четыре раза в неделю с семи вечера до одиннадцати, порой- до полуночи и позже. С первой зарплаты Алла, чувствуя себя восхитительно и возмутительно богатой, купила Зое Алексеевне удобные теплые сапожки на специальной, не скользящей подошве, и самую простую кофеварку. Той же зимой, отметив восемнадцатилетие, она приняла рациональное решение проститься с девственностью. Алла с юности принимала решение и осуществляла намеченное. Поэтому в марте она начала встречаться с однокурсником и поняла, чем на самом деле являлся секс- отдыхом, глубоким, полноценным отдыхом от внешнего мира. В моменты близости Алла полностью расслаблялась, позволяя себе ненадолго забыть о работе, учебе, о своих планах на будущее. Она ничего не ждала от Геры, так звали однокурсника, но и ничего не обещала. Когда Гера познакомил Аллу со своими родителями, девушку ненадолго охватило искушение войти в другую семью, отогреться у чужого огня, оттаять. Такое было возможным, стоило всего лишь немного постараться, однако Алла осталась верна себе. Она сухо и безупречно вежливо держалась с родителями Геры, обеспеченными, занятыми людьми, не вникавшими в жизнь сына, понимая и радуясь тому, что не интересна им. И все же, это была семья, Гера мог всегда рассчитывать на помощь родителей, он не смог бы и представить глубочайшее одиночество Аллы, если бы знал, что его девушка жила с неродной старушкой, потому что приемная мать забыла о ставшей ненужной дочери, а приемный отец растворился во мраке. Свидания проходили у Геры, днем, когда вся пятикомнатная квартира оставалась в его распоряжении. К лету Алла начала скучать.
Тогда же в консалтинговой компании начался период летних отпусков. После сессии Алла перешла на шестидневную рабочую неделю, с удовольствием замещая других секретарей, друг за другом отправлявшихся к морю или, в крайнем случае, на дачу. Она проводила в офисе и дни, и вечера, искренне не понимая, как кому-либо может не нравиться работать, да к тому же бесплатно ужинать.
В один из знойных июльских вечеров на Аллу обратил внимание один из управляющих партнеров фирмы, Михаил. Вернее, он, разменявший пятый десяток лет ценитель молоденьких женщин, замечал Аллу и прежде. Казалось, она, целеустремленная и сосредоточенная, жила на работе. Алла появлялась то в одном месте, то в другом, пробегала мимо Михаила то с бумагами, то с телефоном, появлялась в переговорной со стопкой бумаг или с подносом, уставленным кофейными чашками. К июлю догорел один романов Михаила, виртуозно сочетавшего семейную и в высшей степени личную жизнь. Он не привык оставаться один и вспомнил про Аллу. Связь на работе не смущала его; девушка занимала настолько незначительную должность, что в случае проблем ее можно было уволить, заменив другой. Впрочем. Михаил не предвидел никаких сложностей. Он умел прощаться, завершая отношения дорогим подарком и словами о том, что молодость должна тянуться к молодости, что он бесконечно благодарен за саму возможность прикоснуться к такому нежному существу, но понимает, что разница в возрасте становится тягостной для нее, прекрасной феи, и так далее. Произнося все это, Михаил верил сам себе.
Он не мог и подумать, что Алла поглотит его, собьет с ног, что он влюбится, всерьез задумается об уходе из семьи, и что теперь уже Алла будет искренне просить его понять, что зрелому мужчине нужны отношения со зрелой женщиной, способной глубоко чувствовать и оценить его, в отличие от ветренной молодости. И что они останутся приятелями (никто не посмел бы назвать себя другом Аллы, и Михаил это знал) на долгие годы.
В тот вечер пятницы он подошел к Алле, вносившей правки в документ, и предложил попить кофе в более веселом месте, чем офис.
Алла на миг замерла. С ней заговорил темноволосый мужчина по меньшей мере на двадцать лет старше, и ее охватил ужас. Поблизости никого не оставалось, открытое пространство этажа освещали всего несколько ламп высоко под потолком. Однако огромным, жесточайшим усилием воли Алла подавила желание убежать. Это – не Слава, быстро сказала себе Алла, это- совершенно другой мужчина. Я же его знаю. Это- Михаил, я слышала, он- самый важный из управляющих партнеров фирмы. Бояться нечего.
Алла рассмеялась:
- Да, с удовольствием. Я здесь живу, по-моему.
- Родители не против, что ты так много работаешь?- как бы невзначай спросил
Михаил, любуясь Аллой. Нервная красота, тревожная, такая, что царапает, бередит что-то в сердце.
- Мама в Индии, - Алла вновь рассмеялась, теперь мягко и иронично - достигает
просветления. Проводит там большую часть года.
- Счастливый человек! – улыбнулся Михаил и сел рядом с Аллой. – Слушай, уже девять. Я тебя похищаю.
- Полчаса, и я свободна, - строго сказала Алла, - нужно вычитать текст.
- Ладно, - согласился Михаил, - я тоже займусь чем-нибудь полезным. Например, пройдусь туда-сюда.
Он великолепно себя чувствовал. Усталость долгого дня развеивалась, уступая место предвкушению.
- Ходите осторожно, здесь темно, - любезно проговорила Алла, поворачиваясь к компьютеру, - никогда не знаешь, кто скрывается в тени.
- Призраки уволенных? – предложил Михаил. – По вечерам пятниц они устремляются на прежнее место работы…
-И как раз находят одного из старших партнеров, - зловеще подхватила Алла, не отводя глаз от монитора, - гуляющего сюда-туда.
- Одного из трех старших партнеров! – вскричал Михаил, и они расхохотались.- И разве можно гулять сюда-туда, Алла? Только туда-сюда.
Алла на мгновение повернулась к нему лицом:
- О, я уверена, старшие партнеры могут гулять, как захотят.
Михаил знал, что в словах девушки не могло скрываться подтекста, не в ее возрасте, однако его словно обожгло. Как захотят. И с кем захотят.
- Что за текст проверяешь? – поинтересовался он у Аллы.
- Заключение Фомина по месторождению, - вполголоса проговорила Алла, - много правок.
- Обилие правок меня не удивляет, - Михаил повернулся на каблуке, - не самая светлая голова.
- Сделаю вид, что не слышала вас, - Алла сосредоточенно просматривала текст, - еще немного, и закончу.
Через двадцать минут Алла убедилась, что текст достиг совершенства. Михаил уже не пугал ее. Напротив, он начинал ей нравиться, несмотря на разницу в возрасте и темные волосы. Приятный, подтянутый. Что же, вперед! Самое страшное, что могло грозить Алле – увольнение, но в разгар летних отпусков такое развитие событий представлялось крайне маловероятным. И как много девушек с прекрасным знанием английского и способностью интуитивно править самый запутанный и невнятный текст с обилием юридических терминов были готовы работать шесть дней в неделю за умеренную, скажем так, зарплату?!
Машина Михаила стояла на подземной парковке офисного здания. Алла оказалась там впервые; она держалась так уверенно, что удивлялась сама себе. Михаил открыл ей дверцу, Алла впорхнула в салон, словно делала это множество раз. И Михаил решил, что мать Аллы- состоятельная женщина, и что Алла привыкла к обеспеченной жизни. Правда, изматывающая работа в офисе не вязалась с этим предположением, однако девушка могла стремиться к самостоятельности, разве нет?
Они выехала из паркинга, Михаил включи джаз и вопросительно посмотрел на Аллу, аккуратно пристегнувшую ремень безопасности.
-Да, пожалуйста, оставьте, прекрасная музыка, - Алла чуть повернулась к Михаилу. – Люблю Колтрейна.
- Отличный вкус, - уважительно присвистнул Михаил. – Нам недолго ехать.
Удивительная девочка, подумал он, в любом случае, будет прекрасный вечер. С таким великолепным умением вести себя она никогда не сможет ничего испортить.
В модной кофейне Михаила знали и провели их с Аллой к столику у окна.
Алла чуть помедлила, и Михаил, улыбнувшись, пододвинул ей кресло. Хостесс передала им меню и ушла.
- Хочешь перекусить? – спросил Михаил, с любопытством ожидая ответ. Как ни нравились ему молоденькие барышни, он не мог не относиться к ним с иронией. Весьма часто (всегда) избранницы Михаила сразу же заказывали что-нибудь вроде омаров, крабов или, в крайнем случае, рукколы с креветками.
Алла быстро просмотрела меню, сразу же решив не заказывать ничего, за что не смогла бы заплатить сама. Позднее она дополнила это правило: на романтических встречах не заказывать ничего, чего бы не смог себе позволить ее спутник, чтобы не поставить мужчину в неловкое положение, если платить за обоих решит он.
- Поужинала в офисе, - Алла подняла глаза на Михаила, - поэтому похвально ограничусь миндальным латте.
Я сплю, подумал Михаил, уснул в кабинете, и Алла мне снится, потому что такого не бывает.
- Я днем ел какую-то чепуху на деловом обеде, - Михаил слышал себя со стороны и поражался своей откровенности, -- голодный. Слушай, я возьму… пасту с креветками, - и застенчиво посмотрел на Аллу.
Так, теперь я заказываю креветки, мелькнуло у него в мыслях. Приехали.
- Конечно, - Алла чуть закусила губу, сдерживая улыбку, - я действительно сыта. Выбрала себе на ужин салат с ростбифом. Очень удобно, когда еду привозят в офис.
Подошел официант, они сделали заказ.
- Пойду помою руки, - Алла легко поднялась с кресла.
Михаил проводил глазами тоненькую фигурку в темно-синих брючках и белой рубашке навыпуск. Алла держалась поразительно свободно и легко, и Михаил понял, почему.
Да ей ничего от меня не нужно, подумал он, во всяком случае, ничего материального. Иначе были бы крабы и омары; женщины заказывают самые дорогие блюда в меню не потому, что любят их, они бы, вполне вероятно, с большим удовольствием, съели бы бифштекс с картошечкой. Но так мне дают понять, что они стоят дорого. И я плачу. Алла же бесценна. Именно это она мне говорит без слов- не купишь, должен понравиться.
Алла вернулась к столу, теперь мыть руки отправился Михаил. Девушка осторожно огляделась. Вздохнула. В библиотеке приемного деда она сразу же после переезда к бабушке нашла прекрасно изданную книгу о правилах хорошего тона, увесистый том с рекомендациями на все случаи жизни, или, во всяком случае, на большинство повседневных и особых ситуаций. Алла практически заучила свод требований этикета наизусть, и теперь искренне радовалась тому, что совершенно точно вела себя прилично в явно не совсем приличной ситуации.
Официант принес ей кофе, она любезно улыбнулась.
- Алла, только честно, встречаешься с кем-нибудь? – Михаил задал вопрос, едва сев за столик.
Алла чуть помедлила, решая, как ответить взволнованному мужчине напротив нее. Она не хотела ни плохо отзываться о Гере, ни скрывать от Михаила то, что чувствовала себя абсолютно свободной.
- Встречаюсь,- ответила она, тщательно подбирая слова, - но не воспринимаю эти встречи серьезно.
Она рассмеялась и мягко добавила:
- Думаю, это взаимно.
Михаил погиб и воскрес.
- Мне восемнадцать, - продолжила Алла, - если я и влюблена, то исключительно в работу.
Михаил так явно расслабился, что Алле стало его жаль. Тогда же она впервые ощутила свою власть, не только над мужчинами- над людьми. На миг ей стало страшно, словно тот, кто… хранил ее, оставаясь в тени, вышел на свет и встал рядом с ней. Затем чувство прошло.
Перед Михаилом появилась нарядная тарелка с пастой.
- Как-то неромантично, - посетовал Михаил. – Решишь еще, мне бы только поесть.
Алла, самая юная из всех его избранниц искренне улыбнулась.
- Ешьте, пожалуйста, - искренне сказала Алла. – Я действительно сыта.
Михаил приступил к пасте, используя паузу в разговоре, чтобы привыкнуть к возрасту Аллы. Его прежние возлюбленные были старше, однако, и осознание этого развеселило Михаила, старались держаться, словно девочки. Алла же вела себя, как взрослая женщина; опыт подсказывал Михаилу, что она могла быть и требовательной, как взрослая женщина, ясно понимающая, чего она хочет. Ее оглушительная юность в сочетании со зрелостью покоряли.
И Михаил решил не торопить события. Обычно омары и крабы делали переход к более интимным встречам простым и понятным. Алла могла ответить отказом. И, к тому же, вообще перейти в другую компанию. Встретить там молодого состоятельного холостяка, выйти замуж, стать мамой очаровательных малышей и навеки забыть про дядю с прежней работы, с которым когда-то провела долгий час в кофейне с претензиями на ресторан.
Завязался искрометный разговор о консалтинговой компании. Алла оказалась очень наблюдательной, и они с Михаилом подшучивали над коллегами, впрочем, не зло.
- Хочешь стать нашим четвертым партнером? – Михаил решился осторожно поддеть Аллу.
Девушка ласково посмотрела на него.
- Я хочу подняться на самый верх, - ответила она, - и быстро.
Затем Алла рассмеялась.
- Если это предложение, Михаил, вернемся к нему позже.
- Договорились,- Михаил кивнул Алле, восхищенный ее умом.
Они еще немного поболтали, затем настало время прощаться.
- Давай я тебя подвезу до дома,- предложил Михаил, но Алла отказалась:
- Спасибо, не стоит. Привыкла читать в метро, и ритм поезда меня успокаивает.
- Поздно же, - возразил Михаил. – Мало ли.
- Я под защитой, - Алла посмотрела ему прямо в глаза, - но, если это уместно, и вам будет спокойнее, могу написать, как только доеду.
- Уж будь любезна, - и они обменялись телефонными номерами, причем Михаил дал Алле свой «настоящий» номер, не тот, который использовал для общения с девицами.
На улице Михаил осторожно спросил у Алла:
- Что завтра делаешь?
Алла очаровательно расхохоталась:
- Работаю! Михаил, чем еще я могу заниматься в субботу?! Дежурю, - и она легко поддела Михаила: - если захотите увидеться, вы знаете, где меня найти.
- Ааа, - протянул Михаил, смеясь, - высплюсь немного, а там видно будет. Алл, отдыхаешь когда-нибудь?
- По воскресеньям, - закивала Алла. – Долго завтракаю, пеку себе оладушки. Получаются они не очень, но я не унываю.
На прощание Михаил осторожно поцеловал Аллу в щеку, она мимолетно коснулась его предплечья.
- До встречи в офисе!- и девушка зашагала к станции метро.
По дороге домой каждый из них обдумал вечер и пришел к заключению, что встреча прошла прекрасно. Для Аллы Михаил стал противоядием от мерзости, которой ее отравил Слава; глубокая рана в ее душе никогда не зажила полностью, однако подспудная боль утихла, и, когда три недели спустя они с Михаилом встретились в номере изысканной гостиницы «на час» для состоятельных клиентов, девушка испытывала исключительно любопытство. Любопытство и симпатию.
Михаил сыграл в жизни Аллы определяющую роль. Ближе к зиме он, полностью осознавая ответственность за судьбу возлюбленной, предложил девушке перевестись на вечернее отделение и начать работать в компании в качестве ассистента в финансово-юридическом подразделении. Алла согласилась, и ее блестящая карьера началась.
Она относилась к Михаилу тепло, нежно, иронично, не испытывая ничего большего; внутри нее всегда оставалось нечто, недоступное никому другому, скрытое от всех место, девушка словно ускользала из рук влюбленного мужчины, ее невозможно было покорить раз и навсегда и успокоиться.
Тайна происхождения отбрасывала тень на все близкие отношения Аллы, и она осознавала эту горькую истину. Ум и глубокое, интуитивное понимание людей не позволяли Алле играть в чувства, которых она не испытывала, и лгать. Она никогда не унизила бы мужчину враньем.
Когда же Михаил признался ей в любви и сказал, что готов уйти к ней, оставив семью, Алла, чуть помедлив и подобрав слова, ответила:
- Миша, прежде всего, я искренне считаю, что тебе полезно повстречаться с женщиной, более близкой тебе по возрасту. Для собственного развития. Понимаешь? Молодые заняты собой, и я занята собой. Тебе же нужно, чтобы заняты были тобой. Во-вторых, не уходи от жены ни к кому. В чем был бы смысл?! Ты и так волен, как ветер. И, в-третьих, Миша, я никогда не выйду замуж, ни за кого. Я- абсолютная одиночка.
Она улыбнулась:
- Я бесконечно тебя ценю. Ценю твою помощь. Настанет день, и уже я тебе помогу. Ты мне нравишься, очень. Иначе не встречалась бы с тобой. Меня невозможно заставить, у меня прививка от подчинения. Большего не скажу. Всегда помни, что ты свободен. И встречаюсь я только с тобой. Знаю, что для тебя это важно.
- Очень важно, - глухо ответил Михаил, - очень важно, Алла. И стоит тебе только захотеть…
Однако Алла не захотела. Она знала, что, даже если и уступит Михаилу, то скоро начнет скучать, также, как скучала с Герой. Ужас, пережитый ей в юности, требовал новизны, всплесков эмоций, свежих ощущений. Тогда Алла сохраняла внутреннее равновесие. В ее тайном мире всегда стоял ласковый полдень начала лета, незамутненный ничьим присутствием. Одновременно учтиво-холодная и страстная, Алла становилась опасной женщиной для мужчин, привыкших побеждать и покорять. Те же, кто, как и она, искал в связях отдыха и разнообразия, вспоминали ее, как легкую и забавную подругу с ровным характером.
Власть девушки была так велика, что Михаил прислушался к ее словам. Действительно, уходить от жены, ничем не стеснявшей его свободу, было недальновидно и попросту глупо. Дочке исполнилось всего десять. Как часто случается с детьми ветреных отцов, девочка его обожала. И так далее. Однако Михаил встречался с Аллой еще полтора года, а их приятельские отношения не прекратились никогда.
Должность ассистента позволила Алле снять свою первую квартиру. Зоя Алексеевна отнеслась к уходу девушки спокойно. Не своя, не родная. Чужая кровь. В то же самое время Марина, теперь инструктор восточных оздоровительных практик, предложила матери перебраться к ней в большую квартиру, оставленную ей после развода Вячеславом, а двухкомнатную или продать, или сдавать жильцам.
Все эти годы Марина пыталась и не могла найти верный тон в общении с Аллой. Освободившись от семьи, взрослая женщина вернулась в восхитительную молодость, свободную от обязательств. Например, Марине искренне не хватало денег для Аллы. Но ведь никто не голодал, верно? Обучение йоге в Индии стоило недешево; изредка Марина передавала что-то матери, но та неизменно говорила, что превосходно справлялась сама. Ну, вот и чудесно, зачем навязываться, раз не просят, а затем Алла и вовсе начала работать. Девочка искупает не благую карму, говорила себе Марина, ее беды – расплата за нечто, содеянное в прошлых инкарнациях, возможно или даже вполне вероятно, вместе с Вячеславом.
Алла мечтала о своей собственной квартире, и, как неизменно происходило в ее жизни, судьба предоставила ей великолепный шанс стать собственницей студии в доме у парка.
Защитив диплом, Алла продолжила работать в той же консалтинговой компании, но уже в звании младшего аналитика. Полгода, и она стала старшим аналитиком. В этом гордом звании Алла вошла в команду, созданную для работы в крупном банке, где требовалось внедрить новую информационную систему и, соответственно, обновить все возможное и невозможное. По первым результатам работы она, как и другие члены команды, получила впечатляющую премию. Не успела Алла осознать оказавшуюся на ее банковском счете сумму, как узнала о только-только начавшей стройке дома в тихом районе города. Собственно, стройка все еще представляла собой пустырь, огороженный забором. Денег хватало как раз на большую часть оплаты за просторную однокомнатную квартиру. Такое было возможно только до начала строительства. Но и риск был величайшим. Дом могли не достроить, не сдать, и все же Алла решилась. И выиграла. Дом сдали в срок.
Новоселье Алла отмечала одна. Светлые стены, матрас на полу, компьютерный стол, стойка для одежды, маленький холодильник, кофемашина, стопки книг, недорогой музыкальный центр. Дизайнерская мебель, свет и звук появились позднее. Однако ванная была полностью отделана и укомплектована с самого начала, и душевая кабина с тропическим душем и гидромассажной стойкой стала первой роскошью, которую себе позволила Алла.
Она прошлась по студии, остановилась у окна, раздвинула плотные затемняющие шторы. Уже стемнело, и из глубокой синевы за окном на Аллу смотрела тоненькая молодая женщина с мрачными карими глазами. Эта красавица - я, подумала Алла, и моя красота кажется мне… естественной, я знаю, что кто-то задумал меня именно такой, полностью сосредоточенной на победе и принимающей свое совершенство, как данность. Я плачу за силу глубоким внутренним одиночеством и принимаю это. Ты слышишь меня, мой Хранитель? Ты – здесь, со мной, ты всегда рядом, в тенях, в сумраке, в тишине, готовый уберечь от зла большего, чем ты сам, потому что я знаю, ты- из Тьмы. На миг Алла остро, как никогда прежде, ощутила присутствие Хранителя и невольно содрогнулась.
Затем зазвонил ее мобильный телефон, и наваждение развеялось.
Шли годы, Алла занималась карьерой, ездила в командировки, решительно начинала и заканчивала романтические приключения, путешествовала во время отпусков, и чувство того, что у нее был Хранитель, не уйдя полностью, стало едва уловимым. Жизнь современной деловой женщины на все более ответственных постах не согласовалась с мистикой.
1.3. Ночь
Пройдясь по квартире, Алла села за рабочий стол и открыла блокнот с записями. Из соображений безопасности она никогда не работала с конфиденциальными документами дома, не доверяя паролям и защищенным подключениям, но рисовала для себя зашифрованные карты-схемы, помогавшие ей принять решение. Едва слышно напевая, Алла пролистала несколько страниц. Задумалась. Взяла ручку и быстро начала выстраивать новую схему. Она не осознавала, что ее тайнопись походила на странный текст из книги Петра. Закончила схему, встала, вновь прошлась по квартире, продолжила работать. Она не чувствовала усталости, ее ум наслаждался игрой с цифрами финансовых показателей, беспощадно просчитывал все возможные риски, связанные с новым проектом.
В начале первого ночи Алла отложила блокнот. Конечно, в понедельник она обсудит свои выводы с коллегами по управлению финансовой группой и внимательно выслушает их возможные аргументы в пользу проекта, который она сочла провальным. Разразится шторм уязвленных мужских самолюбий. И так далее. Но все это произойдет в понедельник.
Алла встала, налила себе стакан сока, вспомнила о Петре. Улыбнулась. Интересно, он уже спит? Или смотрит сериал, или читает, или ведет прочувствованную переписку с какой-нибудь милой барышней?
Хорошо, что мы- ровесники, подумала Алла, это…умиротворяет. А теперь – отдых. Проснусь, и настанет воскресенье.
Петр уже спал. Перед тем, как улечься, он отважно встал на напольные весы. Удрученно посмотрел на трехзначную цифру. Больше ста, Петенька! Очень плохо. Усилием воли подавив желание съесть маленькое мороженое, Петр принял нелегкое решение притормозить с пиццами, во всяком случае, на некоторое время. То есть, конечно же, пара пицц всегда должна лежать в морозилке, всегда. Может, например, заглянуть, Алла. И не «например», а Алла совершенно точно станет часто к нему заходить. Не угощать же ее брокколи на пару?! Но вот чтобы взять и в одиночестве употребить пиццу… Нет, нет и нет.
Зеркало в прихожей Петра отражало ночное небо, усыпанное звездами. Звезды соединялись в причудливые фигуры, расходились, вновь приближались друг к другу, ведя сложный космический танец, вспыхивали и угасали, и их непрерывное движение создавало нежную мелодию, долетавшую до удивительного особняка недалеко т станции метро «Новокузнецкая».
продолжение следует