Жоаким дю Белле Регретты CXI
Считал хранит незыблемых устоев свод
На камне вставшее в веках сооруженье.
Теперь, Морель, меня съедают сожаленья,
Что всё идёт здесь нынче задом наперёд.
Гроза морей, бич суши, взявший в оборот
Врагов, устав от славы, почестей, сражений,
Карл Пятый предпочёл монашье постриженье,
И в келье спрятался, как под землёю крот.
Но что с тобой сказать мы можем миру
Про старца немощного, дряхлого задиру,
Кто служит Богу, словно Цезарь он какой?
Считаю я, Морель, что в этом мало чести,
Не на своём вдруг оказаться месте,
Один став воином, отшельником другой.
Je n’ai jamais pens; que ceste voute ronde
Couvrist rien de constant : mais je veux desormais,
Je veux, mon cher Morel, croire plus que jamais,
Que dessous ce grand Tout rien ferme ne se fonde,
Puisque celuy qui fut de la terre et de l’onde
Le tonnerre et l’effroy, las de porter le faiz,
Veut d’un cloistre borner la grandeur de ses faicts,
Et pour servir ; Dieu abandonner le monde.
Mais quoy ? que dirons-nous de cet autre vieillard,
Lequel ayant pass; son ;ge plus gaillard
Au service de Dieu, ores Cesar imite ?
Je ne s;ay qui des deux est le moins abus; :
Mais je pense, Morel, qu’il est fort mal ais;,
Que l’un soit bon guerrier, ni l’autre bon hermite.