Самсонову обидел Леший. Всего-то просила его Самсонова деньжат подкинуть, а он...
- Деревяшка глазастая! Придурь лесная! - ругалась Самсонова и рвала на клочки непривычно маленькие пятерки и червонцы. А потом, собрав остатки "денег", пошла ругаться к лесной ведьме.
- А ну, возвращайте назад мои две тысячи! Не работает ваше зелье.
- Как не работает? - всполошилась сухонькая, шустрая старушонка, жившая в большом доме на краю леса. Самсонова ведьму за этот дом сразу крепко зауважала, сразу было видно: человек с потусторонними силами дружбу тесно водит, раз на такие хоромы заработать смог, значит, и ей, Самсоновой, помочь сможет. А оно вон как оказалось!
Старушонку ту посоветовала Самсоновой подруга, сказала, ведьма немножко с придурью, заставляет пироги и калачи печь, но и помогает здорово. Подружка вот жениха нашла.
- Ты с Витькой уже два года встречаешься, чего его искать-то было? - не поверила сначала Самсонова в старушечью магию.
- Я бы и десять встречалась и замуж так бы и не вышла, Витька-то как я о подвенечном платье заводила разговор, сразу бледнеть начинал, даже в обморок пробовал валиться от счастья, слова вымолвить не мог. А ведьма дала мне приворотное зелье, пирог особенный велела испечь, свекровушке будущей подарок богатый купить, и вот оно, кольцо и вот он! Жених Витька. Предложение сделал, на руках рвется носить, но я не позволяю, хилый он, еще надорвется, - так говорила Самсоновой верная подружка - румяная, пышная девица, а теперь еще и счастливая невеста.
- Что хочешь просить можно? - все еще не верила Самсонова, у которой желаний, как ей казалось, было миллион и еще пять штук.
- Что хочешь! Все исполнит! - уверила Самсонову подружка и тяжело упорхнула на примерку свадебного платья.
- Хм, что хочешь, - задумалась Самсонова. - Перво-наперво мне бы отомстить однокласснице Маринке, увела змея подколодная моего Димку из-под самого носа, как есть змея, даже платье такое на ней тогда надето было... блестящее, как гадючья шкура. Нет, гадюка невзрачная, а платье яркое было, это ж кто Маринка по виду? Какая такая габонская гадюка? Тьфу, гадюка, да гадюка, аспид она, вот кто! Эх, чтобы такого пожелать язве? - Самсонова купила стаканчик кофе, села на лавочку около кафе, поковырялась в рюкзаке, вытащила древний блокнот и ручку, на чистой странице написала: "Желания!", подчеркнула заголовок три раза и задумалась.
"Услуги ведьмы должно быть дороги, а денег не так, чтобы много. Тратить их на месть Маринке? Глупо! Допустим, деньги будут, а что, если количество загадываемых желаний действительно ограничено?" - умно подумала Самсонова. "Не как в сказке - три, больше, конечно, но сколько?" - Самсоновой показалось, что надо бы этот вопрос промедитировать. Не зря же все просветленные люди по каждой малости медитируют, верный метод, значит, можно попробовать, да и занятие это плевое. Сидишь, ничего не делаешь, мысли в голове созерцаешь, по полочкам их раскладываешь. Красота! А потом ответ на поставленный вопрос сам приходит, из глубин подсознания или из космоса. То уже неважно, главное - вот он! Самсонова глотнула кофе, обожгла язык, тихонько ругнулась и закрыла глаза. Мыслей было много, что муравьев в муравейнике, и носились Самсоновские мысли также, не разбирая дороги, сталкивались друг с дружкой, ругались и даже дрались. Самсонова подивилась такому беспорядку в своей голове и попыталась мысли рассортировать. Это к теме "семья", это к "учебе", это... Нет, невозможно. Мысли скакали и кусались, требуя, чтобы их думали тщательнее. Самсонова открыла глаза. Ответ о конечном количестве желаний не явился, и Самсонова подумала, просто запишу все, что желается, а там видно будет. В этот же момент из кафе донесся вопль:
- Триста три раза тебе говорила: не смей трогать мою чашку, болван!
"Вот же он, ответ! Триста три!" - подумала воспрянувшая духом Самсонова и поняла, что правильно медитировала и что медитация действительно сила.
Триста три желания. Вроде бы много, но если задуматься, может и не хватить на всю жизнь. Уж на месть змеюке Маринке желание тратить и вовсе глупо! Самсонова торжественно вздохнула и начала записывать желания.
Как оказалось, кроме счастливого замужества и тройняшек, все это Самсонова планировала лет эдак через пять, остальные желание вполне можно было бы исполнить самой. Были бы деньги. Самсонова достала кошелек и пересчитала наличность. Пять тысяч четыреста двадцать пять рублей и "счастливая" монетка - пятак 1980 года выпуска. Самсонова нашла его в старой маминой сумке и назначила своим талисманом. Пятак сопротивляться не стал и, как казалось Самсоновой, честно помогал ей по мере своих возможностей.
- Негусто, на все желания точно не хватит, - пробормотала Самсонова, глядя на список. На самом деле не хватило бы даже на первое, на увеличение груди до прекрасного и впечатляющего четвертого размера, - придется на поклон к ведьме идти. И чего я боюсь? Не съест же она меня! - уговаривала себя Самсонова, которая почему-то таких вот "специалистов" боялась больше бормашины и укола в тощий зад. Самсонова вытащила телефон и позвонила подруге.
- Сколько хоть она берет?
- Кто? - подруга громко пыхтела в трубку, а незнакомый голос плаксиво орал:
- Девушка, вы же обещали, что похудеете к примерке!
Самсонова ехидно подумала, что подруге надо было бы еще и стройность ведьме "заказать", но промолчала. Злорадствовать она будет потом, после того, как узнает адрес и тариф ведьмы.
- Ведьма эта! Сколько стоит желание исполнить?
- Три тысячи, - прохрипела подруга, ойкнула и бросила трубку.
Самсонова повеселела. Три тысячи в наличии имелись, жалко было с ними расставаться, конечно, но потом же все вернется! Много вернется! Самсонова зажмурила глаза и представила, что вся ее комната завалена пачками денег. На грудь, на нос, на Мальдивы, на сумку и туфли, на все хватит! Жалкие три тысячи по сравнению с таким богатством? Плевать на них!
- Ну чего тебе еще? - раздраженно прохрипела подруга, когда Самсонова снова оторвала ее от попытки влезть в свадебное платье.
- Адрес напиши. Ведьмы, про которую говорила, - грозно рявкнула Самсонова и чуть не сказала, что подруге надо было бы меньше трескать булочки и круассаны, но снова сдержалась, ведь нужного адреса у нее еще не было.
- Напишу, попозже, - слегка придушенным голосом ответила подруга, а Самсонова возликовала. Золотые горы были рядом, только руку протяни.
Дом у лесной ведьмы был хороший, большой, богатый. Стоял, как ему и полагается, задом к лесу, передом к чистой и пустынной улице. Палисадник перед домом изобиловал цветущими розами, благоухавшими так прекрасно, что Самсоновой тут же захотелось духи с таким невообразимо чудесным ароматом.
- Проходи, деточка, - приветствовала ее ведьма, но в дом не позвала, повела в маленькую летнюю кухоньку.
"Боится, наверняка в доме богатства немерено", - подумала проницательная Самсонова.
- С чем пришла, деточка? - ласково спросила ведьма и по-птичьи наклонила голову набок. Самсонова недоверчиво осмотрела старушенцию. Обычная бабушка, встретишь на улице, никакого внимания не обратишь. Сухонькая, маленькая, седая, лицо морщинистое, доброе, халат старенький, шлепки простенькие, ни амулетов на шее, ни заговоренных браслетов на руках, ни брильянтовых сережек. Совсем простая старушка. Да и ведьма ли она? Может быть Самсонова адресом ошиблась?
- С тремя тысячами пришла и с желанием, - отважно ответила Самсонова. Старушка затряслась от смеха.
- Простая ты, деточка. Знаешь такую поговорку? Простота хуже воровства?
- А что же мне, врать надо было? Что я к вам розы пришла пропалывать? Или перину взбивать? - откуда у Самсоновой такие бредовые идеи в голове завелись, она и сама не поняла, а ведьма еще больше развеселилась.
- Права ты, деточка, врать не надо. Прости старую, это я от несварения в желудке слегка не в духе. Ну, рассказывай. Какое твое желание?
Самсонова уж совсем собралась рассказать про деньги, но вдруг застеснялась. Ишь, какая ведьма придирчивая! Правду ей сказали, а она в смех. Вдруг и сейчас издеваться начнет? Скажет, что своим трудом надо все зарабатывать, что потихоньку, полегоньку и придет достаток. Таких разговоров Самсонова дома наслушалась, поперек горла они ей стали. Родители у нее такие, покорные своей судьбе. Платят им мало, а они и не возмущаются, не трепыхаются, мозгами не шевелят. Самсонова сколько раз им говорила, что время такое свободное, полное возможностей, надо бы кредит в банке брать и дело свое открывать.
- Какое дело? - усмехались родители и на все идеи Самсоновой лишь снисходительно шевелили бровями. Ух, как же это Самсонову бесило! Ну, ничего, вот она им покажет, как можно одним махом обогатиться.
- Мне бы... - начала Самсонова и осеклась. Нет, нельзя ведьме правду говорить, точно засмеет. Но как же она желание тогда исполнит, если соврать? - А как вы желания исполняете? - решилась спросить Самсонова. Вдруг, найдется лазейка?
- Я их не исполняю, - неожиданно ответила ведьма, и Самсонова моментально погасла, увяла, словно жизнь из нее вытащили. Не будет ей денег, не будет новых сумок и туфель, а ведьма спокойно продолжила:
- Я провожу к тому, кто это желание может исполнить. Леший вон рядом живет, помогает очень. Ему пироги и человеческие мысли, мне деньги, людям исполненные желания. Всем удобно.
- А подруга говорила, вы ей приворотное зелье сами давали, - насторожилась памятливая Самсонова.
- Помню, помню, - не смутилась старушонка, - Кикимора болотная приболела, не захотела с девчушкой разговаривать, вот я и сама к ней сходила. Лишнюю тысячу взяла за труды. С тебя, значит, две тысячи будет. Ты же не за суженым явилась?
Самсоновой на секунду показалось, что ведьма видит ее насквозь, что все о Самсоновой знает и обязательно подложит ей свинью. Но этого не могло быть! Нет! Ведьма сама призналась, что она просто провожатый.
- А если я вам не заплачу и сама к Лешему пойду? - расхрабрилась Самсонова.
- Иди, кто ж не дает? - старушка ехидно улыбнулась, а Самсонова покраснела. Вот глупость сморозила! Наверняка у этой лесной ведьмы свои явочные полянки имелись, где они с Лешим о делах говорили.
- Так чего желаешь? Говори уже, а то мне еще розы поливать, - заторопилась старушка.
"Засмеет с деньгами, еще скажет, что я, как все, что жадная и корыстная", - подумала Самсонова и вдруг поняла, как ей и старушке правду не открыть, и деньги получить.
- А давайте я Лешему сама свое желание скажу! Вы ведь меня к нему отправите, так? Он исполнять будет?
- Сама, значит. К Лешему. Угу, - ведьма поджала губы и Самсонова запоздало подумала, что могла эту проводницу обидеть.
- Вы не... - начала оправдываться Самсонова, но неожиданно старушка улыбнулась.
- Как скажешь, деточка, как скажешь. Ты приходи ко мне завтра. Сегодня испеки пирог с вишней. Сама, поняла? И ни в коем случае в магазине не покупай, обидится Леший, разгневается, такое с тобой сотворить может! Вот завтра с этим пирогом и приходи, а я тебя в лес проведу, там и попросишь, что захочешь. Но имей в виду, есть одно даже не условие, как бы это назвать... спецификация, вот какое слово мне приходит на ум. Леший ведь только определенные желания может испол...
Тут, в самый неподходящий момент, Самсоновой позвонил отец и яростным голосом спросил, помнит ли она, что у бабушки сегодня день рождения, и что вся семья уже ест горячее, а Самсонову черти на крылах носят по всему городу, очень интересно узнать бы, когда у них всех проснется совесть. Самсонова ойкнула, испугалась, быстро попрощалась и выбежала на улицу. Ведьма пожала плечами, пробормотала что-то про молодость, глупость и наивность и пошла поливать розы.
Поздней ночью Самсонова пекла что-то вроде шарлотки с вишней. Наврала маме, что у однокурсницы день рождения и Самсоновой приказали испечь пирог. Про "приказали" Самсонова не соврала, так она себя утешала и, стараясь не заснуть, караулила пирог в духовке.
- Ничего, сойдет, - сказала ведьма, посмотрев на пирог, а Самсонова обиделась. Она в пирог душу, можно сказать, вложила, не выспалась из-за него, а тут "сойдет"! Впрочем, старушенции он все равно не достанется. Даже если она про Лешего и врет, муравьи и кто там еще в лесу живет, пирог быстренько съедят без всяких снисходительных похвал.
- Видишь тропинку? Иди, не потеряешься. Как придешь на большую поляну, всю в белых цветах, клади пирог на пенек и проси Лешего. Потом вернешься, мне денежку отдашь и все.
- Одной в лес?
- Боишься? Слабо?
- Нет! - крикнула Самсонова и нагло соврала, что о ее местонахождении известно по меньшей мере дюжине человек и ежели что...
- Да пусть хоть весь мир знает, где ты, я тебя есть не собираюсь, тоща больно, зубы обломаешь, - огрызнулась ведьма и махнула Самсоновой рукой, мол, иди уже.
- Вот старая грымза! - ругнулась Самсонова и пошла по тропинке.
Чего здесь бояться? Лес не дремучий, светлый, рядом железная дорога и трасса, город опять же совсем близко. Это даже и не лес, так лесополоса. Так Самсонова себя уговаривала и бодро шла по тропинке. Жаль только, что не догадалась спросить, далеко ли идти. Если далеко, надо было бы воды с собой взять или кофе в термосе. Можно было бы сесть на пенек, откусить пирожок...
- Совсем как в сказке, - хихикнула Самсонова, и тут же, весьма неожиданно тропинка вывела ее на большую поляну, усеянную белыми, незнакомыми цветами. Ровно в центре поляны торчал пень. Самсонова аккуратно, стараясь примять поменьше цветов, пробралась к пню, положила на него пирог и, откашлявшись, пожелала:
- Хочу много денег. Очень много, - спохватилась, что не поздоровалась с Лешим и быстро исправилась:
- Добрый день, уважаемый Леший. Пирог вам. С вишней, как и просили. А мне, пожалуйста, денег наколдуйте. Побольше. Спасибо.
Самсонова подумала, что сейчас ей будет знак. Ветер ли подует, пчела ли около уха пронесется или даже укусит или птица покажется. Но нет. Тихо, спокойно, уютно. Самсонова постояла около пня, подумала, сказала:
- Ну, тогда до свидания.
И пошла обратно.
Ведьма полола розы и на робкий вопрос Самсоновой о сроках исполнения желания только фыркнула. Самсонова озлилась, сунула ведьме две тысячи и удалилась, гордо помахивая рюкзаком. Ничего, ничего, больше она к этой грымзе ни ногой! Будет Самсонова богата, все купит! Любовь, говорят, нельзя купить, ну и ладно, сама найдется!
Самсонова совсем развеселилась и стала придумывать, что же она будет делать с большими деньгами и где их надо будет хранить. Мысли ее так увлекли, что она не заметила, как пролетело время и в институт идти было уже незачем. Самсонова вернулась домой, закрылась в своей комнате и до ночи писала список покупок.
Большие деньги пришли к Самсоновой через месяц после визита к Лешему. Было дело так: позвала Самсонову ее прабабушка. Наследство делить. Самсонова пошла неохотно, зная, что у прабабушки с головой все уже сильно непросто и пятниц там не неделе не семь, а целых двадцать одна. Прабабушка, как говорила мама Самсоновой, жизнь прожила слишком легкую, сытую, и на этой почве слегка свихнулась в старости. Самсонова материны объяснения не понимала и прабабушкиной жизни слегка завидовала.
- Я за всю жизнь ни одной тарелки не помыла, ни одной картофелины не почистила, - хвасталась прабабушка в минуты просветления.
"Врет, конечно! Такого быть не может!" - думала Самсонова, но от бабушки и мамы знала, что прадедушка так сильно любил прабабушку, что позволял ей целыми днями лежать на диване и читать толстые книжки, а сам работал, как вол, детей поднимал, убирал, готовил, успевал жену баловать дорогими побрякушками, оттого и надорвался и помер рано. А прабабушка, вместо того, чтобы измениться, свалила все обязанности на взрослых уже детей, которые, как это ни странно, не роптали и мамочку холили и лелеяли, поэтому прабабушка дожила до глубокой старости и слегка подвинулась рассудком. То требовала, чтобы Петька (давно уже покойный муж) привез ей отрез крепдешина, а то скоро лето, море, а у нее нового платья нет, то сетовала, что на завивку ее не везут, то выходила из дома и искала Петькину новенькую "Победу", в которой они с детьми должны ехать на елку.
- Совсем плоха стала, - привычно вздыхали родные и пытались прабабушке угодить. А она, истратив силы на всплеск воспоминаний, снова погружалась в тихое полузабытье и ее усаживали в кресло, в котором, как когда-то на диване, она и проводила почти все дни.
Прабабушка делила наследство часто и с огромным удовольствием. Обычно она одаряла родню фантиками от конфет (это чрезвычайно ценные акции! - привет от прочитанных в далекой молодости романов), грязной, перекрученной проволокой, подобранной на улице (платина, хранилась в моем личном сейфе! - отсылка к тем же романам), старыми тряпками (шелка и бархат!) и тому подобным хламом. Самсонова уставала от этих дележек и визитов и клялась себе, что она никогда не доживет до подобного состояния. Жизнью прабабушкино существование она не могла назвать.
Но в этот визит прабабушка сумела Самсонову удивить.
- Тссс. Закрой дверь! Ты моя любимая правнучка. Бери и трать! Я всегда хитра была, и денежки у меня водились, вот и накопила! Тут много, очень много! - так сказала прабабушка Самсоновой и сунула ей в руки большой, потертый саквояж.
"Что-то новенькое", - подумала Самсонова и открыла раритет. Саквояж был полон денег, набит трешками, пятерками, десятками, купюрами в двадцать пять и даже пятьдесят и сто рублей. Денег действительно было много, но это были старые, никому не нужные деньги.
- Ну, как тебе мое наследство? - прабабушка радостно трясла головой и ждала от Самсоновой безграничного восторга.
- Даже слов нет! - искренне ответила Самсонова.
- Иди домой и спрячь все хорошенько! Трать понемногу, чтобы никто не заметил и не отобрал, - велела счастливая прабабушка.
Самсонова ехала в автобусе и только крепко усвоенное правило - не реветь в общественном месте - сдерживало ее от гневных рыданий. У нее в руках был саквояж набитый деньгами. Настоящими, теми, на которые когда-то можно было купить и туфли, и сумочки, и даже шубу. И если бы у Самсоновой была бы машина времени, она бы уж точно потратила эти деньги с пользой и удовольствием, но...
- Я просила настоящие деньги, а не вот это! - кричала Самсонова на всю квартиру, не стесняясь чутких ушей любопытных соседей. - Ааааа, - орала Самсонова и рвала непривычно маленькие, несолидные на ее взгляд, купюры. Затем она немного успокоилась, запихала "наследство" в саквояж и поехала ругаться к лесной ведьме.
- Ты что у Лешего попросила? - смеясь спросила ее лесная ведьма.
- Деньги я просила, много денег! Настоящих денег, можно валютой, а не вот это! - Самсонова швырнула саквояж на дорожку и из него вылетело несколько красивых, непривычно маленьких и бесполезных купюр. Самсонова думала, что ведьма смутится, начнет лебезить и уговаривать Самсонову успокоиться, а потом сбегает в лес к Лешему и все исправит, но...
- Я же сказала тебе, есть спецификация. Леший далеко не всякое желание исполнить может!
- Ничего вы мне не говорили!
- Говорила, да ты не слушала. И свое желание отказалась мне доверить. Ты думала, я у тебя процент потребую? - старушка мерзко, как показалось Самсоновой, захихикала. - Леший ведь только с живым богатством помочь может! Попросила бы ты, к примеру, грудь четвертого размера (Самсонова покраснела), вмиг бы исполнил! А деньги... он честно наколдовал тебе деньги, чем ты недовольна? Не понимает он, что деньги разные бывают. Эх, ты, конспиратор! - ведьма вытащила из кармана две тысячи и отдала Самсоновой. - С деньгами жаба помогает, в болоте живет неподалеку. Захочешь, отведу.
- Да ну вас! - разозлилась Самсонова и, подхватив саквояж, побежала подальше от этого большого, богатого дома и непонятливого Лешего.
- Это как же подробно эти желания надо загадывать? Еще и номера купюр предоставлять, что ли? А потом в налоговую отчеты заполнять? - тихонько бубнила Самсонова и расстраивалась все больше и больше. План мгновенного обогащения с треском провалился. - Ну и ладно, адресок ведьмы все равно запомню накрепко, вдруг понадобится? - неожиданно решила печальная Самсонова и поехала домой.
Самсонова так сильно обиделась на Лешего, что он, пораженный ее несправедливыми гневом и обидой, а также завороженный ее мыслями (Лешему они показались яркими бабочками, напившимися забродившего березового сока, оттого мысли-бабочки были шальными и взбалмошными), решил одарить Самсонову особым даром, которым владел сам. Даром находить грибы, ягоды и орехи. Леший отправил Самсоновой этот подарок, не подумав, как он проявит себя в большом городе, и тут же забыл о ней. Ему было неинтересно, как она примет его дар, как им воспользуется, у Лешего и без Самсоновой было много дел.
А что же Самсонова? Она и не замечала, как в магазинах, куда она заходила, самым чудесным образом тут же появлялись самые лучшие, нежно пахнущие королевские шампиньоны, душистая малина с куста (почти, но это была самая лучшая малина, которую могли найти менеджеры), блестящая, ароматная клубника и, конечно же, в тех магазинах пахло розами. Запах был слабый, Самсонова едва его могла ощутить, а когда она пыталась вдохнуть побольше божественного аромата, он исчезал, оставив Самсоновой всего лишь намек на те самые розы, которые росли у дома лесной ведьмы.
©Оксана Нарейко