Дверь кабинета постоянно хлопала: Глеб Колышкин то входил, то выходил. Он беспрестанно смотрел в телефон. Морщился, улыбался, хмурился. Что-то торопливо писал, стирал, снова писал… Опять хлопал дверью. Опять возвращался, что-то писал, попеременно злясь и улыбаясь. И так – весь день.
- Динара Альбертовна, - говорил Глеб. – Наверное, мне нужно будет отлучиться. Вы же меня прикроете? Скажете, будто я где-то неподалёку, отошёл на минутку и вот-вот вернусь.
- Разумеется, скажу, - говорила добрая Динара. – Свои люди, не впервой.
Глеб опять написал кому-то в телефоне и получил ответ. Очевидно, ответ был отрицательным, потому что Глеб резко потух и передумал уходить. Вместо этого сел на стул и обхватил голову руками.
- Динара Альбертовна, - спросил из-под рук. – Вам приходилось когда-нибудь искренне любить?
- Да, - сказала Динара. – Я искренне люблю день зарплаты, мороженое с клубникой и свою фигуру, если она ведёт себя примерно и не распухает от каждого чиха.
- Это не то! – нервно перебил Колышкин. – Естественно, я имею в виду человеческую любовь. Чтобы искренне, безоглядно и всей душой! А?
- Куда мне, - сказала Динара. – Искренняя любовь – для людей, у которых есть высшее образование и шёлковый зонтик. А у меня только кривошипно-шатунный техникум.
- То есть вы никогда не любили?
- Любила. Но так, мало-мало.
- А я вот люблю! – с надрывом сказал Глеб. – Искренне и всей душой! До дна! На разрыв селезёнки! И меня любят так же! И оба мы тяжело страдаем, поскольку все обстоятельства против нас…
Динара Альбертовна слышала, что Глеб Колышкин истово влюблён в какую-то замужнюю даму, которой пишет целыми днями. Об этом знала половина комбината, где они работали. Но в подробности Динара не вдавалась, считая это невежливым.
Зато у Глеба, похоже, накипело и он спешил выговориться сам.
- С Витой у нас всё искренне и взаимно! – говорил он, вертя телефон. – Я искренне люблю её. Вита искренне любит меня. Главное препятствие – она замужем. Об этом она искренне переживает. И, конечно, если о нашей любви пронюхают её родственники – тоже начнётся кипиш и куча-мала… набегут роем советчики… Короче, Вита искренне мучается, что родственники не одобрят её развода. Такая вот канитель…
- А дети у неё есть?
- Есть. У Виты с мужем общий ребёнок. Для меня он только в радость, я Виту и с ребёнком возьму. Жаль, всё страшно неопределённо. Вита искренне рвётся ко мне, но в то же время искренне хочет сохранить семью и искренне хочет, чтобы ни муж, ни родственники ни о чём не узнали…
- Да уж… - простодушно говорит Динара. – У вас не женщина, а какой-то неиссякаемый фонтан искренности. На всех хватает. Вот что высшее образование с людьми делает…
Глеб снова натыкал в телефоне сообщение, прочёл ответ и просиял.
- Ура! Она ответила!... Надо бежать! Ой, Динара Альбертовна, не выручите денежкой до зарплаты? Отдам с процентами!
Динара перевела коллеге деньги, и Глеб стрелой умчался вместе со своей искренней любовью.
***
Новый рабочий день. Снова Глеб Колышкин терзает телефон, входит и выходит, морщится и смеётся одновременно.
- Наверное, я выгляжу дураком, - говорит он Динаре. – Но вы женщина порядочная, мне от вас скрывать нечего. Мы с Витой на подъёме! Наша искренняя любовь преодолеет все невзгоды! Вита вот-вот поставит мужа в известность и решительно потребует развода! Она уже почти моя!
- А как же злые родственники?
- Что нам родственники? Вита обещает взять их на себя. Стерпится-слюбится, нам же с ними из одной чашки не хлебать! Я уже думаю забронировать путёвку на лето. Мы поедем в свадебный тур!
***
Спустя пару дней Колышкина как подменили. Опять взвинчен, зол и постоянно курит.
- Что-то случилось? – осторожно спрашивает Динара. – Я бы не лезла к вам с вопросами, но вы в таблицах всё на свете перепутали. Дайте переделаю, а то влетит вам от шефа… со всей искренностью!
- Искренность – это наш крест! – вздыхает Глеб. – Серьёзного разговора с мужем у Виты не получилось. В последний момент она вдруг вспомнила, что искренне его любит и искренне хочет сохранить семью… словом, тем дело и кончилось.
- А как же вы и свадебная путёвка?
- В том-то и затык! Меня Вита тоже искренне любит. Она удивительный человек! За что бы она ни бралась, у неё всё получается искренне. Вита всем сердцем переживает за меня, за мужа, а также за наше будущее, за ребёнка, за родственников и за всё остальное! Она искренне хочет не травмировать никого, чтобы все были рады и счастливы!
- Конечно, это не моё дело, - говорит Динара. – Но что-то не похожи вы на счастливого, Глебушко… вон как щёки впали. Наверное, опять не обедали?
- До еды ли тут, Динара Альбертовна? Во мне всё мечется и стонет…
- Держите пирожок. Ваш желудок будет искренне рад, честное слово.
***
- Динара Альбертовна, только вам я могу довериться! – говорит измотанный Глеб через несколько дней. – Ей-богу, лучше бы я вообще не знал искренних чувств! И Виту тоже не знал! Вот как мне это понимать?
Он показывает Динаре два свежих сообщения от Виты. В первом написано:
«Глебик мой ненаглядный! Лечу с нашего свидания как окрылённая! Искренне люблю тебя всем сердцем! Немедленно ставлю вопрос о разводе перед своим законным!
P.S. Спасибо за подарок! Искренне твоя, влюблённая Ви».
- А вот сообщение спустя полчаса, - говорит Колышкин.
«Глеб, что мне делать? Едва я вошла домой, едва увидела любящие глаза мужа и шубку, которую он мне купил… как всё во мне оборвалось. Я искренне не хочу делать ему больно.
P.S. Вопрос о разводе пока откладывается. Искренне твоя, плачущая Ви».
- Не знаю, что и посоветовать, - говорит Динара. – Это слишком высокие и искренние материи, а у меня только кривошипно-шатунный техникум за плечами и пять лишних килограммов повыше бёдер.
- Может, она меня и не любит вовсе? – психует Глеб. – Но ведь всё так искренне!... Со всей душой, уже четыре месяца!
«Сматывался бы ты от этой искренней девчушки, пока не поздно», - хочет сказать Динара. Но не в её правилах учить людей жить, когда они об этом не просят.
***
- Я уже на пределе! – бормочет сегодня Глеб. – Сил моих нет. По чётным числам Вита искренне хочет уйти ко мне, а по нечётным – искренне хочет остаться с прежним мужем! Что за бардак-то? Что во мне не так, Динара Альбертовна?
- Всё в вас так, - говорит Динара. – Только плохо кушаете. Возьмите пирожок.
- Спасибо! - голодный Глеб яростно жуёт пирожок. – Не знаю, почему я такой невезучий на женщин! Скажите мне, Динара, как друг. Вот вы могли бы меня полюбить?
- А я вас и так люблю, - вдруг говорит Динара.
От неожиданности Глеб давится пирожком, коллеге приходится хлопнуть его по спине.
- Вот это да… - говорит Глеб, взирая на скромную Динару Альбертовну. – Только не говорите, что любите меня искренне! На это слово у меня дикая аллергия!... с некоторых пор. Вы ведь не искренне меня любите?
- Нет, - покладисто говорит Динара. – У меня же нет высшего образования. Так, мало-мало люблю… хоть и давно.
- Слава богу, что мало-мало, - говорит Глеб. – Второй искренней Виты мне не пережить.
И они начинают смеяться.
(использована иллюстрация из открытого доступа)