Было всё это в 1984 годе.
Работал я тогда в пароходстве, в радиоцентре старшим техником.
Только год, как с армии вернулся.
Дерзкий, самоуверенный, языкатый и «симпатииииишный», как любили говорить все молоденькие радистки, телеграфистки, телефонистки и экспедиторши, с кем я работал в одной смене. Коллектив был весёлый, молодёжный и оттого - дружный.
Летом, после ночной смены, шли малой толпой на море, когда водичка ещё чиста, местные ещё не выползли, а отдыхающие уже собирали манатки и шли по санаториям и профилакториям завтракать. Милое время было.
Солнышко только-только убирало с себя пятна и начинало испытывать свои протуберанцы на мощность, а мы уже успевали по первому разу наплескаться.
Иногда нас было около 7-8 человек, но чаще – костяк: ваш покорный слуга, Лариса Дзабраева, Света Войцеховская(моя одноклассница к тому же) и Валя Черняховская. Девчонки были ядрёные и ядерные.
Лариса курила, что я категорически не приемлю, и дальше флирта в виде каких-то призывов к действиям у нас ничего и никогда не заходило. Курево - не моё!!!
Света имела на примете паренька, и поэтому с ней замутить что-то не получилось бы. Она к тому же долгое время занималась плаванием и была эдакая бой-баба, которую боялись даже хулиганистые пацаны. Это была как раз представительница той мифической породы женщин, про которых говорили, что они горящую избу бегущими конями потушат. Света, выходит, тоже отпадала.
Оставалась Валя Черняховская.
Настоящая русская красавица: фигура – во! Сиси – во! А лицо - повзрослевший ангелок. Шикарнейший длинный волос, заплетённый в толстую косу. Смеяться умела задорно, зачинщица разных каверз и розыгрышей. Мечта всех онанистов – так я её шутя называл, но её это не коробило, она всегда смеялась и сама саркастично поминала, как её местные грузины пожирают глазами. Дышала она ко мне не знамо как, так как я ещё жениться не собирался.
И я не делал к ней подходов. Просто сказал раз, что когда я соберусь связать себя узами брака, если на тот момент она будет свободна, я «подкачу» именно к ней сначала. И сделаю предложение. А до тех пор она вольным ветром может рассекать по простору.
Получив положительный ответ, я успокоился и решил провести рекогносцировку окружающей меня родной местности на предмет выявления её конкуренток.
Как раз меня послали на городскую телефонную станцию, куда был проброшен толстенный кабель от нас, чтоб этот кабель распаять на специальную штуку, называемую громполосой.
Послали меня, так как я умел это дело делать быстро и качественно.
Работал я в помещении бюро ремонта, там тоже были молодые девчонки приблизительно моих и младше лет.
Пока я разделывал кабель по пучкам, успел приметить симпатичную...Нет - КРАСИВУЮ армяночку, стройненькую, подвижную, улыбающуюся, все время смеющуюся и шутившую над подругами. Ни капли косметики, природная красота, курносый носик(что редкость редчайшая у армян) и море энергии. Работала она до 9 вечера, а после 6, когда, в принципе, мой рабочий день закончился, а она оставалась дежурить до 9, я спецом задержался, сказав, что мне надо ещё кое-что сделать.
Быстро сбегал на рынок(5 минут ходу), перед закрытием там много чего можно было набрать задёшево, набрал большой бумажный пакет, яблок, груш, винограда, мушмулы и малины. Добавил несколько чурчхел и двинулся назад. Завалил в это помещение и вывалил этот натюрморт.
Она была голодна и с удовольствием вонзила зубы(красивые) в яблоко. Живыми глазёнками постреливала в мою сторону и улыбалась, одновременно успевая отвечать на звонки, принимать заявки на ремонт телефонов. Узнав, как меня зовут, очень удивилась: «ТЫ АРМЯНИН!?».
Я вначале не понял, почему улыбка стала шире и тут же она её погасила.
Но внимания моей персоне стало уделяться больше. Дело в том, что она из ортодоксальной армянской семьи. Строгие законы, всё расписано. Никаких нарушений. Старший брат рьяно за этим следил: никакой косметики, никаких брюк, никаких свиданий без ведома и разрешения. Домой и из дома – в строго отведённое время. Короче говоря – домашняя «ТУРМА.»
Мне это было вкратце объяснено и сказано вдогонку, что шансов у меня маловато, но то, что я хотя бы армянин, может мне позволить быть представленным к их двору по прошествии некоторого количества времени.
Ждать я не любил и ковал железо, не отходя от кассы.
Ближе к 9 часам мы вышли из здания АТС и я увлёк её, испуганную в недалеко стоящее кафе, выпить кофе с пирожным и поговорить. «Не более 10 минут или меня брат прибьёт!» Было видно, что нас влекло друг к другу. Успели договориться о свидании на берегу моря, когда последних любителей поплавать с пляжа выгоняли пограничники. Там в то время местные не ходили, и риск быть увиденными был сведён к минимуму.
Шли туда по отдельности.
У береговой линии сошлись.
Она была в босоножках и хотела снять их, чтоб пройти к морю. Идти около 50 метров по гальке...
Я, ни слова не говоря, просто подхватил её на руки ( она только испуганно пискнула) и понёс до воды. Молодой сильный самец несёт самочку к воде.
Не запыхался. Она испуганно огляделась – никого вроде не было. Омыла ноги, и я опять умудрился понести её. Поставив на асфальт, предложил посидеть 5 минут на «Во-о-он на той скамейке, где фонарей поменьше, не увидят!»
Она согласилась. Сели. Я сел полубоком, чтоб загородить её собой от нечаянных взглядов: город не самый большой, все друг друга знают. Лица оказались рядом и приятное ожидание чуда завершилось чудом)))
Через 5 минут мы летели по разным сторонам улицы к её дому.
Через неделю она мне сообщила, что её родня уже всё знает, что встречаться мы более не можем, так как брат водит её на работу и встречает с работы.
Постепенно выяснилось, что в тот момент, когда я её подхватил и понёс к морю, нас видела какая-то сотрудница с работы её матери. Полюбовалась втихаря, порадовалась за девочку и ушла, как только мы ушли. Потом при удобном случае во время обеденного перерыва сообщила её матери, как «твоей девочке повезло: парень на руках её носил тудым-сюдым, скоро свадьба?» И тут началось...
Мама в шоке, брат узнал, хотел кинжал точить, но кинжала не было. Хотел застрелить негодяя, но не было ни пистолета, ни негодяя. Порешили, что раз у неё лубофф, то пущай сватов засылают. Всё-таки 19 лет, скоро 20- почти старая дева. Пришлось идти к деду и просить его быть сватом)))
Дед сразу согласился. Приоделся, приосанился. Крепкий был у меня дед, заслуженный(ветеран войны, труда и партии) все армяне города его знали.
И вот когда в назначенный день дед, следом за ним я, потом моя матушка, переступили порог их дома, там всё стояли в позе почётного караула (жаль, карабинов и фуражек не было!). Та тётка, которая нас видела, сказала, что видела русского парня. А моя будущая супруга не признавалась - кто я, чтоб брат раньше времени меня не прирезал))
Короче, ожидали русского, смирились, а тут вплывает мой дед. Важно и степенно здоровается на армянском, садится на почётное место и начинает неспешную беседу о том, что я его родной и любимый внук (это правда), ношу и его фамилию, и имя, и отчество. Вот он (т.е. Я!) встретил любовь всей своей будущей неземной счастливой жизни, и она покорила его (меня) своей красотой и обаянием!(дед, лучше бы тогда заболел и не пошёл!)
И вот мы пришли «брать слово», чтоб наши дети и внуки наши могли встречаться и узнать друг друга получше, в знак этого дарим кольцо с 6 то ли рубинами, то ли гранатами – не помню!
Поясню.
Просто так встречаться у них не принято.
Приносишь что-то просишь разрешения на какой-то срок (полгода-год) чтоб дети встречались под контролем обоих сторон. Взамен оставляется что-то ценное. Походили, поговорили, не сошлись- ценность остаётся у девочки.
Хороший бизнес, кстати...
Каждые 2-3 месяца колечко стоимостью в 3 зарплаты.
Короче, мы могли встречаться после этого почти целый год, но через два месяца, брат её решил погулять от души, позвал меня в гости и тет-а-тет сообщил, что пора завязывать с гулянками и надо бы обсудить день свадьбы. Назначили на день за неделю до моего дня рождения. Со дня знакомства до свадьбы прошло всего 137 дней. Из которых мы виделись и гуляли вместе около месяца.
Свадьба была у них во дворе, под брезентовым навесом, под проливным дождём. Мы сидели во главе стола голодные и злые. Принести нам ничего не могли, потому как двор чуть ли не по колено затопило. Только часам к 7 вечера мы съели по куску торта и по куску хачапури, запив шампанским.
Зато пьяные, но сытые гости, которые уже почти позабыли, зачем пришли, неохотно на выходе доставали конверты со вложенными в них купюрами, диктовали свою фамилию записывающему этот бред соседу и вываливались на улицу, где их ожидали другие опустошённые гости.
Мы поехали ко мне, где уже нас ждали другие денежные гости, поели вволю и сытые к 11 часам, проводив всех, устремились в ванную и далее - в спальню.
Дрожа от возбуждения...(далее следует картина взаимных страстных объятий, поцелуев и стаскивания одежды, что я не могу красочно описать, поэтому предоставляю это всё дорисовать вашей фантазии. Я остановлюсь лишь на концовке.)
Когда мы остались только в том, что обычно одето на мужчинах на пляже и когда я уже думал, что остался последний бастион, моя девочка мне заявляет, что у неё.....МЕСЯЧНЫЕ!!! Бог ты мой!
Далее следует отчаянная итальянская жестикуляция и колоритные выражения, которые я стыдливо опущу.
Зачем надо было назначать день свадьбы на дни месячных?
Тем более, утром должны были прийти гости, её мама и брат. Я должен был предоставлять им доказательство того, что моя супруга была девственно чистой. Показать простынь с пятнами крови...
Надо было ей нос расквасить сразу.
Она замазала простынь той, «нечистой» кровью и отдала её мне, я - матери. Мама сложила простынь так, чтоб следы греха были видны и с подносом красных яблок (ЭТО СИГНАЛ!) вынесла гостям. Те облегчённо вздохнули, брат попросил пройти меня с ним в другую комнату, где отвесил мне символическую пощёчину за то, что я «сломал его сестру». Потом обнял и всё!
Ритуалы кончились, шаманы отложили бубны в сторону и пошли на работу.
Это потом только я понял, что так хитро они завуалировали её «невинность»...
Девочка не была девочкой. Был грешок. Оставив след в её душе.
Она родила мне моего старшего, Альберта, потом был перерыв в 5 лет, забеременела и родила второго, уже во время родов я выяснил, что это – не мой ребёнок.
Но признал и записал на себя.
Понял, что она изменяла, знал, с кем.
После выписки я забрал ребенка и уехал с ним домой, а её увезли в инфекционку с тяжелой формой желтухи(гепатита). Там продержали её 117дней, а я кормил, мыл и пеленал не своего ребенка. Бегал по городу в поисках дефицитного «Семилака», другие молочные смеси он не ел.
Зато старший его обожал.
Играл, сюсюкал, трогал ручки и помогал мне его мыть.
Когда моя «любимая» вернулась из заточения, мы поговорили. Я сказал, что всё знаю. Плакала, просила прощения. Простил. (Дед, ну почему ты в тот день не заболел, зачем мы пошли к ним?)
Ребёнок привык слышать удары моего сердца, чувствовать мой запах, поэтому мать не воспринимал совсем. Только на «погулять» соглашался. Я эти пару часов спал. Раз он не хотел к ней на руки, она стала иногда выбираться к подружкам.
Потом зачастила: вчера - у Амалии, сегодня – у Эльвиры, завтра к Офелии надо. Я проследил один раз... только 1 раз.
Подозрения подтвердились. Она встречалась для плотских утех с отцом второго сына!
Я дома дождался её и предложил выехать из моего дома за 3 дня. Она могла забрать всё, что было нами нажито, я отдавал всё!
Она забирала даже салфетки и зубочистки, туалетную бумагу и какие-то новые шнурки для ботинок. 38 пар различной обуви, Карл! 38 пар обуви для субтропиков!!!
Чего ей не хватало?
Парень - сосед со двора. Сидел за наркоманию и воровство, курит, пьёт, не уважает ни своих, ни её родителей. Неопрятен. В подмышках волосяные кусты по 10-12 см, пОтом прёт за версту.
«Он меня ласкал так, как ты меня ни разу не ласкал!» - так на мой вопрос о том, почему она выбрала это чмо, ответила мне моя супруга.
«Стоя на одной ноге, в гамаке?» – подумалось мне...
Ребенка переписал на родного отца в обмен на обещание, что мой сын останется со мной. Но и тут меня «кинули».
Но это уже другая история...
Вот такая у меня первая «лав стори»...